Грэйв. Прода

Здесь будут всякие загнившие и засиженные мухами объедки: излишества хорошие и нехорошие, в общем, всякая порнография и глумление над историческими личностями. Размещу сразу, как только сам прочитаю, чего там написалось.

Для затравки:

проверила. Все, пока, до завтра.

Ленка подхватила сумку и вошла в подъезд.

грибы

Сидели уже минут десять, а все еще не было сказано ни единого слова. Макс вцепился в рулевое колесо, как утопающий в спасательный круг, и разглядывал приборную доску. Только самым краешком зрения он видел, что Зинка, не отрываясь, смотрит на него. Вот Ленка отожгла так отожгла. Такой встречи с Зинкой Макс даже представить себе не мог. Мыслей, как быть дальше, в голове не было. Никаких. Макс начал злиться. Сижу тут, как нашкодивший школьник. Дожил. Глаза поднять боюсь. Ну, давай, посмотри на нее. Скажи что-нибудь. Привет, а это я. Здравствуй, как дела? Зин, давно не виделись. Здравствуй, Зина, куда тебя отвезти?

Чушь какая-то. Ведь совсем недавно, когда она села в машину, вроде бы уже поздоровались. Что сказать то? Меня Макс зовут, а тебя? Так уже и познакомиться успели. Я виноват перед тобой? Да это и так понятно. Ну давай, хотя бы посмотри на нее, если сказать нечего.

Макс медленно повернул голову. Ух, какие глазищи. Смотреть больно. Макс отвел взгляд. Усилием воли он заставил себя снова посмотреть в глаза девушки. Зинка отвернулась. Так, в наших отношениях хоть какой-то прогресс наметился. Уже не просто так сидим, уже головами крутим.

В голове прозвучал звонок телефона. Звонила Ленка. Зачем? Случилось что-то? Да что там могло случится то? Разве что родители застукали за перебиранием шмоток. Ой, не вовремя...

— Да, Лен, что-то случилось? — спросил Макс

— А чего это вы не уезжаете? — шепотом поинтересовалась Ленка. — Целуетесь, что ли? Дай мне тогда Зинку, у меня к ней предложение есть.

— Лена, какая трубка? Нет у меня никакой трубки. Наш разговор у меня в голове происходит, через грэйва.

— Ну так синтезируй. У тебя в машине что, синтезатора нет, что ли? Быстрее давай, пока мои спать не легли.

— Ладно, сейчас.

Макс, отвернувшийся на время разговора, снова посмотрел на Зинку. Оказалось, что она смотрела на него. Что-то в Зинкиных глазах слегка изменилось.

— Зин, открой, пожалуйста, бардачок и возьми трубку. Ленка хочет тебе еще что-то сказать.

Бардачок Зинка открыла, увидев там обычную телефонная трубку с витым проводом, уходящим куда-то внутрь автомобильных кишок, но брать не стала.

— Все шутишь? А мне сейчас совсем не смешно. И вообще...

— Она трубку не берет. Не верит. Я сейчас громкую включу, сама скажи, чтобы взяла — вслух сказал Макс.

— Чего? Да не могу я громче, меня предки застукают — громко зазвучал в салоне машины Ленкин шепот. — Зинка, трубку возьми, кому говорю! Дело есть!

Зинка осторожно взяла трубку, поднесла к уху.

— Да?

Макс убрал звук.

— Зинка, ну ты чего, Макса встретила и уже говорить со мной не хочешь? У тебя какие планы на завтра? Мои, оказывается, завтра с утра за грибами собрались. Папе про место под Кегумсом рассказали, говорят, белых там в этом году хоть косой коси. Они недавно полезли и червивых вообще нет. Так что я тоже мобилизована. Не хочешь с нами поехать? Заодно и потрындим. Ну, ты как?

— Ленка, мне сейчас не до грибов.

— Да? Ну ладно. А Макс поедет или у вас на завтра другие планы?

— У нас? Нету никакого "у нас". Ты что, забыла, о чем мы договаривались?

— Так вы что, еще не помирились, что ли? Так чего вы там больше чем полчаса делали? Ругались что ли? Мне сверху только крышу машины и видно. Зинка, он ни в чем не виноват, мы просто не так все поняли.

— Не виноват? Быстро же он тебе голову задурил. Я так и знала, что ты первая сдуешься.

— Зинка, я сейчас спущусь и все расскажу.

— Не вздумай!

— Ну и не миритесь. Подумаешь... Мне даже лучше — больше достанется. А если насчет грибов решишь — то встречаемся в семь двадцать на станции. Все, пока.

Зинка положила трубку в бардачок.

— Зин, я действительно виноват. Но я иначе не мог.

— Помолчи, пожалуйста. Слышать тебя не хочу.

Молчание снова затянулось, но оцепенение Макса уже прошло. Дело сдвинулось с мертвой точки. Сейчас будет либо так, либо этак. Либо он вернет Зинку сегодня, либо... Либо придется за ней побегать. Может, даже бегать придется целую неделю. Молодежь, что с нее взять, умеет долго дуться. Думай, Зиночка, думай. Губки уже не кусаешь, сейчас переносицу пальчиком потрешь. Вот... Значит, уже чего-то придумала. И взгляды на меня бросаешь уже не такие колючие, как раньше. Так, а это что? На секундочку улыбнулась. К гадалке не ходи, какую-то каверзу придумала.

— Мне домой позвонить надо, — сказала Зинка и открыла бардачок. — А номер как тут набирать?

— Говори номер прямо в трубку.

Зинка сказала номер. Ответили почти сразу.

— Алло, мама? Меня не ждите, ложитесь. Я задержусь, а может, и вообще не приду. Мама, я уже взрослая. Нет, не с Ленкой. И не с Юлькой. Да, с ухажером. Мама, не сейчас, он все слышит. Ну все, пока, не волнуйтесь.

— Всё, поехали, нечего тут стоять.

— Куда?

— Сначала к моему дому. Там и поговорим.

Доехали молча. Макс остановил машину возле Иркиного подъезда и приготовился объясняться.

— Вот что я тебе скажу. Постарайся, чтобы я тебя больше никогда не видела. И Ленке мозги не пудри. Уматывай туда, откуда появился. И этого двойника своего придурочного тоже забери. Все, провожать не надо.

Зинка выскочила из машины, сильно хлопнула дверью и скрылась в подъезде.

— Вот же зараза, — умилился Макс, — оставила все-таки в дураках. Знал же, что сейчас что-то учудит, и все равно повелся. Грэйв, ну ка покажи мне ее.

Зинка бежала по лестнице и довольно улыбалась. Добравшись до своей площадки, замерла, затаила дыхание и посмотрела вниз. Никого. Ну и ладненько. Если этот Макс все-таки Эдик, то сам виноват. Пусть мучается, никуда он от меня не денется. Конечно, сам виноват. Почему он к Ленке первой? И давно, интересно? Наверное, сразу как... Кобель. Ой, кого же я тогда коленкой то двинула? Если его, то не поменял бы он лицо сегодня. Ленка про маски что-то говорила. Фантомасия какая-то. Нет, раньше он точно без маски был, резину то от кожи я уж как-нибудь отличу. Значит сейчас. Жаль, не сообразила в машине потрогать. Надо было ему хоть пощечину залепить, может слетела бы. А этот второй, тоже значит, в маске? Ну я ему в понедельник устрою! Надо за волосы ухватить и дернуть посильнее, резина тогда натянется...

Освещение в подъезде автоматически погасло. Зинка потянулась к кнопке, но передумала. Если Эдик крадется по лестнице, то в темноте обязательно навернется. Или сам зажжет свет. А если он послушался и уехал? А я стою тут, как дура, жду его.

Зинка на цыпочках спустилась к окну и осторожно выглянула. Не уехал. Наверное, смотрит, когда у меня в комнате свет зажжется. А если не зажжется, обязательно подумает, что я его в подъезде дожидаюсь. Да, Эдик дураком никогда не был. Надо побыстрее свет в комнате включить.

Зинка поднялась обратно и открыла дверь.

— Что, передумала по ночам шляться? — спросила мама. — Я тебе по телефону забыла сказать — звонил твой начальник, очень извинялся, что так поздно... Да стой, куда ты в туфлях в комнату? Он сказал, что завтра Эдик женится и всех приглашает. Если ты пойдешь на свадьбу, звони ему с восьми до десяти. Ему в десять надо перед кем-то отчитаться, кто пойдет. Я только не поняла, это что, тот Эдик женится, который на твое день рождения приходил?

— Нет, мама, это другой.

— А тот куда пропал? Я думала, что у вас...

— Да ничего у нас... Мама, ну посмотри на часы, спать ложись. Я сегодня что-то притомилась.

— Так ты на свадьбу пойдешь? Надо же что-то насчет подарка придумать...

— Никуда я не пойду. Я вообще завтра с Ленкой по грибы собиралась. Мама, все, я умываться и спать. Я телефон к себе в комнату заберу, чтобы вас звонок не разбудил.

Зинка наскоро умылась и прошмыгнула к себе в комнату. Погасила свет и подкралась к окну. Стоит. Чего стоит? До утра, что ли, стоять собрался? А, наверное, до электрички подвезти хочет. А вот возьму и не поеду, нужны мне эти грибы, как зайцу стоп сигнал. А то еще с нами увяжется. Нет, не увяжется, раз они с этим, вторым, заодно, то ему на свадьбу надо. Черт... Там же по паспорту регистрируют, то есть... в паспорте Эдика будет штамп и...

Зинкины мысли разбежались. Дурдом какой-то. Пойти, что ли, и все выяснить? Она выглянула в окно. Некуда идти, машины возле подъезда уже нет. Дура, дура, дура... Теперь до утра мучаться. Эх, а так все хорошо начиналось. И если бы Эдик просто исчез, и не было бы этих дурацких фотографий...

Зинка полезла в тумбочку стола, вытащила альбом с марками, дурацкое увлечение детства, достала спрятанную в него фотографию и стала рассматривать. Нет, после того дня больше ничего увидеть не удалось. Но ведь видела, своими глазами видела! Ну, Эдик, где ты тут прячешься, покажись.

Как же хорошо начиналось это лето! Вот когда она была почти счастлива. Почти. Для полного счастья надо было к нему переехать, но это было бы неправильно, переехать. Чувствовался в Эдике кобель высшего сорта. Опытный кобель. Дикий мустанг, упивающийся своей свободой. матерый волчара, прикидывающийся безобидным ягненком. Казанова. Дамский угодник. Эдик так гармонично влился в ее девичью компанию. Вроде ее, но вроде и общий. И ведь почти приручила...

Эх... Всегда неприступной была. Всегда парней дразнила, но ничего такого не позволяла. Потому что так положено, не позволять. И замуж не хотела. Зачем? И так было хорошо. Ну а потом все чаще подруги начинали говорить о замужестве. Потому что так положено. Потому что еще чуть-чуть и старая дева. Наслушалась... Вышла... Оказалось — не любил. Ни капельки. Все только для того, чтобы затащить ее в постель. Не мытьем, так катаньем. Гадина. Ничего, ничего хорошего в этом браке не было. Даже секса. Нет, она, конечно, что-то чувствовала, но по сравнению с Эдиком это было вообще полная ерунда. С Эдиком ей хотелось. Самой хотелось. Всегда хотелось после того, первого раза. Играли в кошки-мышки. Ей нравилось быть кошкой. Отпустить мышку, пусть бежит куда хочет. Вот она — спасительная норка. Даже две. Две оторвы готовы подобрать. Приголубить. Слюнки у них текут. Пусть даже оближут, разрешаю. Пусть. Еще не время. так даже интереснее. Мышка еще не выбрала, в какую норку улизнуть. Цап! Не трожьте, это мое! Но получается, кошкой был он, а мышкой я. Сумасшедшей мышкой, сама к кошке вылазила. И две другие тоже сумасшедшие...

А вот теперь... Ни Эдика, ни подруг. Нет, и Эдик есть, и подруги. Но... Подруги уже не те. Одна замуж выходит, вторая в институт поступила. считай, уехала. Интересно, у Юльки с ним что-то было? От кого Юлька на самом деле залетела? Узнать можно будет еще не скоро. И то, чисто умозрительно. Вот интересно, будет Юлька верна мужу или... Свистнет Эдик, поманит пальчиком и все. Я в командировку, а ты, милый, позаботься о ребенке. А я бы на ее месте не устояла. Это ведь Эдик. И плевать на все. На все эти "так положено". На эти проклятые фотографии. Не школьница уже. Тогда не особо стеснялась, а уж сейчас... Выгонят из комсомола — ну и что? Институт я уже закончила, в космос мне не лететь, так что по барабану. Ну, еще, чисто теоретически, могут за границу не выпустить, и то, только пока комсомольский возраст не закончится. Да в гробу я видела эти ГДР с Болгарией. Так что с меня как с гуся вода. Захочет Эдик — вообще могу голой на улицу выйти. И пусть фотографирует, сколько влезет. Только не так, исподтишка...

Да где же ты тут прячешься то? Наверное, солнечный свет нужен, у лампочки спектр немного другой. Зинка выключила свет и подошла к окну. Вряд ли, но чем черт не шутит. В уличных фонарях лампочки совсем другие.

Все было готово. Зинкины родители уснули и не проснутся. Ее комната отделена от всего остального дома звуконепроницаемым барьером. В окна хоть с приборами смотри — увидишь только черную черноту. Осталось только дождаться, пока погаснет свет и ляжет сама Зинка. Не ложится, опять на фотке скрытое изображение ищет. Ну что там можно увидеть в темноте? Ладно, тогда пусть серенада начинается на фотке. Даже лучше. Кто ищет, тот всегда найдет.

* * *

*

Нет, и с уличным освещением бесполезно. Зинка еще немного повернула фотку. Ура! Вот и Эдик появился. Стоит сзади, улыбается. Так, теперь немного повернуть, пока не исчезнет, и снова назад. Не исчезает. Странно. А нет, вот, что-то меняется. Так — солнце светит, так — луна. Но Эдик не исчезает. Ни под каким углом. Даже если фотку в центр комнаты отнести. Да что ж такое?

Изображение вдруг зажило свой жизнью. В очередной цикл смены ночи и дня пропала сначала Юлька, потом Ленка. Откуда-то отовсюду вдруг зазвучала мелодия. Циклы сразу подстроились под музыку. Днем больше не видно было ни моря, ни корабля. Только она и потом он, все ближе и ближе. Теперь остались только лица. Вот, уже нет и ее, остался только Эдик. Вот по ночам стал появляться Макс. Вот днем лицо Эдика стало изменяться. Эдик начал превращаться в Макса. Все, остался только Макс. Вот, теперь рядом с Максом появилась и она сама. Дня больше не было, только ночь.

Музыка стала громче. Натуральный пейзаж на фотографии стал каким-то нарочито мультяшным. Сразу за этим изменились и лица, они стали нарисованными. Вдруг нарисованная Зинка превратилась в кошку, а Макс в кота. Кошка стояла у окна, а кот бродил внизу и смотрел вверх. У кота появилась маленькая гитарка, он начал играть и запел серенаду. "Так одиноко здесь, возьми меня из темноты" — умолял кот жестокую кошку. Кот обещал звезды, моря и острова. Кошка была непреклонна. Она вытащила из рамки и разорвала картину, на которой были она и кот, скомкала ненужную половинку и швырнула в окно. Кот высоко подпрыгнул, поймал комок и тут же кинул обратно. Комок развернулся и тут же приклеился ко второй половинке, картина снова залезла в рамку.

На живую фотографию начали падать цветные блики. Зинка обернулась. Задняя стена ее комнаты исчезла. По ночному небу с разноцветными перемигивающимися звездами плыл парусник. Он подплывал все ближе и ближе. На палубе, обнявшись, стояли она и Макс. Парусник проплыл мимо, звездное море исчезло, стена вернулась на место. Зинка посмотрела на фотографию. Обычный вид из ее окна, только внизу стоит мультяшный кот и смотрит вверх. Появилась надпись "нужное нажать" и в белых прямоугольниках — "облить кота", "позвать кота", "позвонить коту". Котище, конечно же, показывал лапой на "позвать".

Рука Зинки тут же потянулась к "позвать", но остановилась. Что творится? Я что, сплю? Живая фотография, цветной телевизор на тонком бумажном листе, исчезнувшая стена...

Кот отчаянно замахал лапами — жми. Зинка улыбнулась и занесла руку над "облить". Кот грохнулся на асфальт и смешно задрыгал задними лапами, изображая агонию. В передних лапах кота откуда-то появился зажженный примус. Зинка хихикнула и решила позвонить. Кот тут же вскочил, достал из кармана своих смешных штанишек огромный надувной телефон и обеими лапами вцепился в трубку. Зинка переместила палец на "позвать". Кот тут же бросился к кустам и выволок оттуда длиннющую лестницу, сколоченную из кривых жердей. От нетерпения кот начал постукивать хвостом по асфальту.