| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Как бы там ни было, самый большой город Эрии, по сути, был главным торговым городом как самого герцогства, так и прилегающих к нему окрестностей. Ехали сюда за шкурами, кожей, оружием, санталой или наемниками. Везли — все остальное, потому как кроме вышеперечисленного у эрийцев не было проблем только с бандитами. Помимо связанных с мехами и кожей мастерских и множества кузней прочих ремесленников можно было по пальцам пересчитать...
Жители здесь были под стать мрачной, грубой и безвкусной обстановке. Приезжие тоже. Ввиду полнейшего отсутствия порядка, несмотря на выгоду, ехать сюда рисковали только купцы, которые сами мало чем отличались от наемников, а то и бандитов. Стоило один раз узреть местный базар, чтобы оценить масштаб бедствия. Толпы бродяг, карманников и прочего сброда... Мало того, в открытую торговали всякой дрянью вроде грибов для расслабления и азарой. Торговцев даже не думали гонять. Герцог, как узнал, возмутился, уверив, что изо всех сил наводит порядок и пообещал принять меры. Другое дело, Карл и сам уже сомневался, что в Роланбене возможен порядок.
Царящий бардак усугублялся повальным пьянством. Он отдавал себе отчет, не ему судить, сам теперь хорош, однако назвать большую часть эрийцев иначе, чем пьяницами язык не поворачивался. Не выпивал здесь, наверное, только не имеющий рта или совсем малолетний. Даже послушники местных храмов втихаря не брезговали. Женщин это тоже касалось, просто им полагалось пить вино. Впрочем, вино пили только знатные или зажиточные, кто — беднее пили яблочную бормотуху, которую здесь тоже именовали вином.
Любой разговор, дружеский или по делу, без пойла не обходился. Да что там, даже обычная трапеза сопровождалась как минимум вином, хотя мужчины все же предпочитали санталу. Для господ умение выпивать преподносилось как особая гордость и признак здоровья и силы. Свалиться после одного кубка, значит выказать себя доходягой и сопляком, а отказаться выпить — проявить неуважение. Стоит ли удивляться, в Роланбене едва ли не на каждой улице стоял трактир, причем те никогда не пустовали. Впрочем, не трактирами едиными, борделей здесь тоже хватало, причем на любой кошель. Купцы были не прочь расслабиться, да и сами жители не брезговали.
Напрашивался вывод, большая часть населения Роланбена — неравнодушные к пьянству люди сомнительных занятий и бродяги. Как иронизировал Карл — сброд в мехах. В Клеонии предпочитали кожу, в столице, да и на юге Империи мех считался роскошью, здесь же оный носили даже бродяги. Вся Эрия была помешана на мехах, им украшали интерьеры, а в одежде тот был в ходу даже летом, — им обивали вороты легких плащей. Бродяги отличались более потасканными и дешевыми мехами, знать — соболиными одеяниями...
Карл недолго проклинал ненавистный Роланбен со сбродом в мехах, вскоре он поймал себя на мысли, что оделся не по погоде. Еще по прибытию Герцог в знак уважения к имперскому представителю жаловал ему тулуп с соболиным мехом. Ему было все равно, оный и носил. Зимой в самый раз, но уже поздняя весна, даже в Роланбене потеплело достаточно. Он бы еще летом так вырядился. Карл все же решил вернуться, дабы переодеться. Уже в комнате он счел, что идти уже поздно, а значит нет смысла. Велев Люцию принести санталы, он решил напиться и забыться до завтра...
К Дереку он выбрался только через три дня, потому как прежде тот весь день был занят, а к вечеру сдохнуть хотелось куда сильнее, чем идти куда-либо. На сей раз на улице шел дождь, однако Люций никак не мог найти плащ, причем, тот впал в истерику. Видимо, недоумка смутил бардак в его комнате. Пинки и ругань не помогли. Карл махнул рукой на плащ и пошел в сюртуке...
Пока он добрался до магистрата, изрядно промок и замерз. Уже на входе в трехэтажное здание его ожидал сюрприз, гвардейцы не захотели его пропускать, так как не признали в нем маркграфа Карла Велльского. Причем, эти люди были ему знакомы, еще по приезду в Роланбен он не раз бывал в магистрате. Препирательства дошли до того, что охранники пригрозили его бросить в темницу за нарушение порядка...
Поначалу посетовав на куриную память гвардейцев, Карл вспомнил, что давно не брился. Точнее, он не брился с того самого дня, когда прибыл в Роланбен. Счел, нет смысла, здесь все равно принято ходить с бородой. Карл назвал охранников по именам и потребовал присмотреться внимательнее. Те все же признали его, извинились и впустили...
Его проводили в уже знакомую гостиную магистрата и предложили присесть, пока господину доложат. Карл поплелся было к креслу, однако зацепившись взглядом за огромное зеркало, остановился. Он не смотрелся в зеркало с того момента, когда был в этом самом магистрате, то есть уже несколько месяцев. В комнате не было, а он сам даже не подумал озаботится. Что он, девка...
Теперь ему стало понятно, почему охрана его не признала. Дело было не только в отросшей неухоженной бороде. Он жутко похудел, бывшая когда-то впору одежда теперь болталась будто с чужого плеча. Отросшие мокрые волосы ниже подбородка как сосульки спадали на похудевшее осунувшееся лицо с синяками под запавшими глазами. Он и как прибыл, особо не блистал, но теперь вкупе с отвратительной осанкой, если бы не приличный гардероб и оружие, он походил на голодающего бродягу...
"Кому какое дело, а мне насрать", — рассудил Карл и оторвав взгляд от зеркала, решил присесть...
Дерек принял его в своем кабинете. Интерьер оного был выдержан в эрийских традициях. Полы, диван и стулья устланы шкурами, на стенах оленьи рога, чучела в виде голов и оружие. Магистр Дерек, грузный лысый мужчина с седой бородой, встретил его сидя за массивным столом, на который уже поставил бутыль и два кубка. Судя по взгляду, едва его увидев, тот ужаснулся...
— Ты отвратительно выглядишь, — обеспокоенно бросил Дерек после приветствий, а сам подвинул ему кубок.
— Как всегда, — небрежно бросил Карл, хотя и понимал, что это звучит слишком оптимистично.
Вид у него, хоть прямо сейчас на погребальный костер клади...
— Хуже. Напоминаю, единственный высший целитель Роланбена к твоим услугам, — заявил старик.
"Никакой целитель не способен избавить от дара Проклятого", — так и хотелось ответить Карлу, однако он понимал, едва ли тот поймет.
— Я пришел сюда обсуждать не здоровье, а серьезную проблему, — резко ответил Карл.
"Вот что ты прицепился?" — мысленно вознегодовал он.
За время переговоров, то бишь охоты и попоек с эрийцами, Герцог Франц, его деверь магистр Дерек и прочая свита успели счесть его своим. Чтобы эрийцы сочли приятелем, достаточно быть наемником хотя бы в прошлом, не жаловать дворец, пару раз выпить с ними и не подраться. Причем, последний пункт необязателен, а если ты еще и императорский представитель, достаточно, наверное, даже одного пункта. Карл ни с кем не подрался, не за тем прибыл, однако потом едва отмахался от предложений новоявленных приятелей пойти на охоту, вместе выпить или сходить в баню. С девками, разумеется, не зря бордели тут без бани не обходились. Его все это не интересовало. На погребальном костре видал он идиотов, которые, едва выпьют, еще и в душу лезть норовят, а Дереку даже пить не надо...
— Карл, разумеется, мы все обсудим, но... твою мать! Это же не дело, — не унимался тот.
— Я разберусь, сейчас есть более важные проблемы, — резко ответил Карл и все же отпил санталы.
— Мы все обсудим, но прежде я скажу, что думаю. Какого хера так убиваться из-за женщины?! — вознегодовал Дерек.
— Какая на хер женщина? — недоумевал Карл.
— Я не в лесу живу, а про это все толкуют. Понимаю, херово из-за интриг быть сосланным и в итоге остаться ни с чем. Но блядь, это не повод! Баба она есть баба. Хоть прачка, хоть правитель, она всегда отдается победителю. Так устроено Мирозданием. Даже у зверья так, дерутся за суку, и та несет приплод от самого сильного. Глупо убиваться, особенно если соперник никудышный! В конце концов, ты туда вернешься. Гверидиол паркетный лизоблюд...
Карл, не в сила выслушивать этот бред, резко перебил его.
— С чего ты взял, что мне есть дело до фаворита Ее Величества? Ты чего, думаешь мы с ней... тоже? — вознегодовал он тоном оскорбленной невинности.
Его возмутил сам факт, что это всплыло. При дворе порой шептались, но дойти сюда не могло. Если, конечно, кое-кто не постарался... В таком случае, неизвестно, не болтают ли о причине его немилости, или того хуже, предпочтениях. Да и вообще, это же значит, все будут считать, будто он как последний сопляк спивается из-за любви. Вроде уже на все плевать, но это уже слишком...
— Ладно тебе, об этом каждая собака лает, — Дерек усмехнулся.
— Чего еще собаки лают? Пришествие Проклятого не обещают?! — вознегодовал он.
— Давно пообещали, мы к этому уже привыкли, — сыронизировал тот.
— Поэтому нечего слушать всяких собак. Вам повезло, если этот вздор не дойдет до Ее Величества. Я промолчу, но сам понимаешь, собак много, — с угрозой заметил Карл.
— Не кипятись, ничего не будет. Ее Величество гордятся своим... э-э... сластолюбием.
— Тоже собаки лают? — съязвил он.
— Не собаки, а лично знакомые мне господа, вхожие во дворец. Нынче участие в оргиях — обязательное условие придворной службы. Мириамский, знатный сластолюбец, новые порядки устроил. Раньше молиться и кланяться надо было, теперь — трахаться и пить! Скинь я пару десятков, задумался бы над службой, — Дерек усмехнулся и потер густую бороду.
— Какие твои годы, глянь на того же канцлера, — сыронизировал Карл и мысленно добавил, — "Ага, Мириамский, как же"
Эрика утверждала, что поставит на место морализаторов и устроит оргию на весь дворец. Они собирались сделать это вместе...
— Шучу я, — он махнул рукой, — Вся эта придворная херня не для меня, а пойла и блядей здесь хватает. Вот я и говорю, зря ты убиваешься. Выскочка Гверидиол тебе не соперник. Вернешься и поставишь на место этого паркетного лизоблюда.
Карл мысленно выругался. Дерек мнит себя умудренным жизнью, на деле судит о том, о чем не знает. Пусть под порошком, не без стараний Игрока, он успел возненавидеть графа, теперь ему было плевать. Свято место пусто не бывает, а он сам все просрал. Однако вздор, будто он как последний недоумок убивается от несчастной любви, изрядно взбесил...
— Дерек, во-первых, ты несправедлив к графу Гверидиолу. Да, он придворный, однако при этом он гениальный стратег и далеко не трус. Сам подумай, рискнул бы трус идти на десятикратно превосходящего противника? Генерал рискнул и совершил невозможное.
Ни то, чтобы он так радел за графа, однако возмущения тут не помогут. Зато так он точно собьет с толку хотя бы Дерека.
— Вот именно, гениальный стратег поди знал, что творит, когда кузена убивал...
Карл его перебил.
— Тебе не нравится, что он повздорил с Ирскими и те устроили мятеж?
— Да, не нравится. Это никому здесь не нравится. Если бы Ирские не оказались болванами и не перегрызлись, они бы двинули собранное ополчение к нам! Считаешь, нужно сказать за это спасибо?
"Еще неизвестно, чьими стараниями те перегрызлись", — про себя заметил Карл, однако промолчал.
Пусть лучше считают Ирских баранами, чем болтают на каждом углу, "как стравили самый сплоченный род". Так ведь и до Ирии долетит. В конце концов, кем они считают графа, ему было все равно. В данном случае Карла волновала болтовня в свою сторону, причем, имелись подозрения, без вмешательства не обошлось. Игрок едва ли оставил его в покое. Не зря соглядатаев прислал...
— Позволь напомнить, ты и все эрийцы тоже ненавидите Ирских. Вместо того, чтобы радоваться возможности сокрушить опостылевшего врага, вы тут все возмущаетесь, обвиняя в трусости человека, рискнувшего бросить им вызов. Неужто вы все так боитесь Ирских? Ну и кто тогда трус? — Карл продолжал гнуть свою линию, якобы рьяно защищая графа.
— Мы не боимся Ирских, но мы не идиоты радоваться войне на собственной земле. Причем, мы были к ней не готовы! Ты же не дурак, должен понимать, это все было не ко времени!
— А когда ко времени? Сколько лет меж Эрскими и Ирскими разногласия? Что сделали вы, чтобы расправится с ними? Я не вменяю вам трусость, Ирские были приближены к короне, идти против, значило идти против Империи. Теперь все иначе, Ее Величество не желают с ними связываться. Возможно, даже стараниями Гверидиола. В таком случае вы должны не обвинять графа, а благодарить и считать ближайшим союзником. Барон ведь вам сообщил о готовности его милости вложиться средствами в случае войны?
— Я бы назвал графа союзником, ежели бы он предложил нам выступить против Ирских в уместный момент. Пусть вложился бы средствами, чего уж там. Думаешь, мы бы отказались? Едва ли. Но упырь спровоцировал мятеж, подставил всех под удар и считает, что может откупиться золотом. Будто мы тут все болваны! Причем, я уверен, пока мы будем воевать, гениальный стратег будет прятаться во дворце! — не унимался Дерек.
— Откуда ты знаешь? Война еще не началась.
— Доселе его милость не больно спешил, ограничился шавкой в качестве имперского представителя. Война не началась, потому что Ирские перегрызлись, только ведь она все равно скоро начнется. Нам теперь деваться некуда! — заявил Дерек.
— Решили напасть на Ирских прежде, чем они разберутся меж собой?
— А что еще остается? Пусть эти недоумки будут собачиться год, мы не может столько ждать. Ты хоть понимаешь, пока не разберутся с порядком в Ирии, вся торговля с югом отправится в задницу рогопса. Ни один купец не сунется. Полгода и половина герцогства станут голодранцами. Зиму вовсе не переживем. А всё благодаря кому? Я уверен, герой даже не подумает явиться.
— Полагаешь, Имперский судья и Верховный летописец может так просто все бросить? — возразил Карл.
— Имперский судья и Верховный летописец не должен превращать свои личные проблемы в заботу всей Империи. Ежели не удержался, так следует иметь смелость явиться и решать проблему. Только не явится он, зуб даю. Знает, поди, как его проклинают, духу не хватит. Чего ты вообще его защищаешь? Он же твой соперник?! На блаженного ты не похож! — в недоумении раздраженно возмутился Дерек.
"Ну наконец -то. Я уж думал, придется до утра восхвалять", — про себя сыронизировал Карл.
— Какой еще блаженный! Я не знаю, откуда пошли эти дурацкие сплетни. С удовольствием поотрывал бы языки болтунам. Не соперник мне Гверидиол. Мне вообще насрать на фаворитов Императрицы. Пусть хоть гарем себе соберет, — поставил перед фактом он, ничуть не солгав.
В конце концов, он даже не утверждал, что не спал с Эрикой, а что до фаворитов, она в своем праве.
— Ладно, извини. Не стоило доверять болтовне, — недовольно согласился Дерек, затянулся дурманом и с негодованием добавил, — По поводу графа я остаюсь при своем мнении. Тот факт, что он гениальный стратег лишь подтверждает, выскочка знал, что делает и плевал на последствия.
— Дело твое, я лишь выказал свое мнение, — Карл своего добился, спорить дальше не собирался.
— Ну да, мнение. Как же я сразу не понял, — в его голосе прозвучало неприкрытое разочарование, — Уж тебе то, сидя тут в немилости, сам Проклятый велел воздать хвалу фавориту. Болтают, выскочка нынче первый после правителя. Глядишь, кто услышит, как ты за него стоишь. Во дворец охота, поди? От этого значит, убиваешься так? — насмешливо спросил Дерек.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
