Доля Палача. Глава 5

Взяв со стола небольшой бронзовый колокольчик, он, секунду помедлив, несколько раз позво-нил. Маги, живущие в монастыре, много раз предлагали настоятелю различные амулеты, с помощью которых можно было призвать любого из братьев, или даже поговорить с ними на расстоянии, но он вежливо отказывался, ссылаясь на свой немалый возраст, и давно укоренившиеся привычки, от которых старикам уже не избавиться. На самом деле настоятель просто не доверял магии.

— Отец, вы меня звали?

— Да, Брат Даниил.

В келью, низко поклонившись, скользнул невысокий человек, одетый в простую рясу из серой, грубой ткани. Редкие, русые волосы, худое, костистое лицо. Обычный монах.... Лишь вниматель-ный наблюдатель, или тот, кто умеет читать по лицам, увидит тонкие, крепко губы, упрямо выступающий вперёд подбородок, и фанатичный блеск в серых глазах. Знаки сильной, упрямой личности. За свою непоколебимую веру и преданность церкви Брату Даниилу была дарована свыше великая и благодатная сила Света, он мог одним крёстным знамением обратить в бегство бесовскую тварь, что во множестве населили землю после открытия порталов из Ада. Один из немногих, свободно носящий Имя, и не боящийся называть его в открытую. Его вера хранила душу, и не один демон не мог, используя знание Имени, получить власть над братом Даниилом. Лишь ему одному в монастыре настоятель мог полностью доверять.

— Брат Даниил. — После секундного молчания произнёс настоятель. — Мы, с Божьей помощью, отбили две атаки демонов. Но грядёт третья, и она будет для нас последней.

Священник молча склонил голову, соглашаясь.

— Нам ничего не остаётся, как принять последний бой. Бежать нет смысла, там, в диких землях, нас перебьют куда быстрее.

— Мы уйдём на небеса, сохранив свои души, Отец. Это ли не великое благо?

— Ты прав, Брат Даниил. Но, кроме наших душ, мы должны сохранить кое-что ещё, куда более ценное.

Настоятель положил на стол перед собой маленькую, невзрачную шкатулку.

— Здесь то, что хранило наш монастырь все эти годы. Понимаю, Брат Даниил, ты бы хотел возра-зить мне, сказать, что нас хранит Свет и читая молитва. Но не все нашли в себе силы идти по пути истины. Вера наших братьев крепка и нерушима, но среди нас много простых людей, а человек без Света в душе слаб. К несчастью, многие пошли по пути магии.... Лёгкая дорога, которая завела в тупик. Если бы все, живущие в монастыре, были такие, как ты, то орда демонов и их бездушных прислужников не смогла бы даже приблизиться к нам.

Настоятель немного помолчал, собираясь с мыслями. Впервые за всю свою долгую жизнь он сомневался. Нет, решение было правильное, но цена.... Сжав под столом кулаки так, что ногти впились в ладони, выдавливая из под кожи капли крови, он продолжил, не выдав ни голосом, ни взглядом своих терзаний.

— Так вот, кроме молитв истинно верующих, нашу обитель нашу обитель оберегали реликвии, и самая сильная — эта. Ты знаешь, что в старые времена, не только Спасителя, но и тех, кто стремился к Свету, распинали на деревянных крестах. В этой шкатулке — гвоздь, пробивший ладонь мученика, стоявшего в первых рядах отцов-основателей церкви. Никто не знает его имени, но то, что он воистину был святым, не вызывает никакого сомнения. Сотни и сотни лет до прихода демонов люди молились на эту святыню, и не напрасно. Когда врата Ада раскрылись, никто из исчадий не смог и близко подойти к реликвии. Но монастырь, в котором она хранилась, пал.... Люди слабы, и кто-то, как только узнал о её свойствах, просто украл святыню, чтобы защитить свою семью. Десятки лет она переходила из рук в руки, пока не попала ко мне. И я создал эту обитель. Десятки лет монастырь давал кров и защиту всем путникам, и слишком поздно понял, что ошибся. Нельзя спасти всех сразу.

Настоятель бережно взял шкатулке, и, отодвинув камень в стене, положил её в открывшееся углубление.

— Сейчас реликвию нельзя вывозить из монастыря. Демоны сразу поймут, что здесь что-то не так, если вдруг защита обители пропадёт. Поэтому мы будем биться. Но, когда стены падут, и защитников почти не останется, ты, Брат Даниил, должен будешь кое-что сделать.

Священник, чуть поклонившись, внимательно посмотрел на главу монастыря, безмолвно ожидая приказа.

— Отбери несколько братьев, тех, чья вера крепка, тех, в ком есть благодатная сила Света. Вы не должны будете вступать в бой, ни в коем случае! У вас будет другая, более важная миссия. Когда монастырь падёт, сюда придут проклятые Богом слуги демонов, облачённые в багровые плащи. Убейте их, а затем, взяв реликвию, подожгите здесь всё, и уходите. Тебе, Брат Даниил, я доверяю основать новый оплот истинной веры. Но не повторяй моих ошибок. Помни — всех спасти нельзя! Бери к себе только тех, в ком есть искра божьей силы, искра Света, остальных убивай без жалости, дабы не разнесли они весть о новом монастыре. Не бери к себе магов, они могут сманить братьев путём лёгким, но неверным, ведущим к погибели. По крупицам собирай благодать, и, рано или поздно, настанет час, когда армия церкви со Светом в душе и молитвой на устах сокрушит богомерзкие орды демонов!

— Я не могу уйти сам, и оставить Вас погибать, Отец. — Монах вдруг резко бухнулся перед настоя-телем на колени. — Молю Вас, пойдёмте вместе со мной и братьями! Отстроим новый монастырь заново!

— Я слишком стар, и буду только мешать вам, мой добрый брат. — Настоятель, поднявшись, осенил священника крестом. — Там, в диких землях, понадобятся не только вера и молитва, но и крепкие руки, и быстрые ноги. Вы должны будете уйти отсюда, быстро, и как можно дальше. Не думаю, что моё старое тело способно на такие подвиги. Нельзя ставить мою жизнь на чашу весов, если на другой — спасение мира. У каждого из нас свой путь, Брат Даниил. Мне — уйти вместе со старой обителью, тебе — создать новый оплот Света. Создать силу, которая спасёт человечество. Не только спасёт, но и направит дальнейшее его развитие по верной дороге. А теперь встань, и иди. Времени мало, а у тебя ещё куча дел. Как отберёшь достойных, подготовь всё, что вам потребуется для выживания в диких землях. И помни мои слова. Если хочешь спасти мир — нужно быть стойким. Излишняя жалость тоже является слабостью. Не пытайся спасти всех, спасай только достойных!

— Да, Отец. — Священник, поцеловав руку настоятелю, и покинул келью.

Настоятель, глядя на закрывшуюся дверь, вдруг почувствовал лёгкий озноб от странного, холодного порыва ветра, который, казалось, прошептал женским голосом: "фигуры расставлены".