Пришествие

— К тому же, Леший, ни в коем случае нельзя сравнивать верифицируемое научное познание с нерациональным поклонением трансцендентным сущностям. Пока кто-то в Сыктывкаре давит и гнобит науку, мы в Архангельске уже с природой вечной жизни практически разобрались.

Шпилька в адрес Енота провалилась в пустоту, с теократией Сыктывкарской Истинной Церкви тот и сам был не в ладах, как раз на почве религиозных разногласий ему и пришлось бежать из анклава. Зато он живо заинтересовался вопросом долголетия. Я эту лекцию в чуть разных вариациях уже с полдюжины раз слышал. Так что, пока Проф самозабвенно вещал про правильно работающую концевую репликацию ДНК-полимеразы и стабильность длины теломеров клеток, наблюдал за вдумчиво изучающим карту командиром и лениво размышлял, с какого перепугу пришельцы могли заинтересоваться человечеством и начать свои биологические эксперименты.

А вот Енот к такому еще не был привычен, так что импровизированная лекция о сверхактивной теломеразе, исключающей необходимость праймера для защиты ДНК-полимеразы в процессе синтеза комплементарной цепи, медленно но уверенно плавила ему мозг.

— А почему до аута эти самые теломеры уменьшались?

— Тут, Енотик, пока непонятки. До аута не могли разобраться, почему они с некоторого возраста укорачиваются на каждом шаге репликации. А сейчас не до конца выяснили, почему не укорачиваются.

— И ты, Проф, своими собственными глазами видел эти самые стабильные по длине теломеры?

— Ну, может и не своими, но оборудование у нас сейчас, наверное, самое лучшее в мире. Повезло, что Купол попал на территорию Федерального Арктического Университета. Это, Енот, ты зря не веришь, сам же видел на каком уровне у нас в анклаве медицина.

— И у нас в Сыктывкаре сложными операциями занимаются, не такие уж мы и дремучие.

— Это другое. Пересадка органов сейчас в любом анклаве на хорошем уровне, жить-то подольше старейшинам везде хочется. Даже если они себя иерархами, наркомами или сенаторами называют. А вот чтобы фермеров массово прививать, или зубы им лечить, такое только у нас.

Енот хотел что-то возразить, но Жутя начал подавать с дерева отчаянные сигналы, и спор резко оборвался. Командир, на ходу доставая бинокль, скользнул к удобному для наблюдения кусту. Остальные притихли в ожидании, даже стоявший в охранении Бычок напряженно застыл, ожидая новостей. Осмотревшись, Веган короткой распальцовкой успокоил отряд и подозвал меня.

Распогодилось, в пробивающихся через марево Синьки лучах солнышка заброшенный хутор уже не смотрелся таким унылым. Привлекшее наше внимание сараюшка стояла открытой. И в нее как раз возвращался, размахивая пустым берестяным ведром, тощий пацан лет пятнадцати.

— Много из ведра вытряхнул?

— Не очень. Похоже, что один он там ночевал.

Дальнейшие наблюдения только подтвердили это предположение. Дикий приволок себе в берестяном ковшике немного воды, нарвал охапку лебеды и выкопал пару мелких клубней хорошо запрятанной между полуразрушенных домов грядки.

Я с интересом взглянул на Вегана, непростой у него выбор. Надо либо тихо валить своим курсом, и потом мучиться любопытством, гадая, чего этот пацан тут забыл и не охраняет ли он каких-нибудь сокровищ. Либо хорошенько поспрошать этого малолетнего отшельника. Но оставлять его в живых в таком раскладе будет опасно, придется прикопать бедолагу. Командир конечно лишней крови не любит, но прямо сейчас он обязан не о тараканах в своей голове беспокоиться, а о благополучии отряда.

Дикий снова появился на улице. Осторожно обходя один из сараев, похоже, там поселилось Эхо, он направился, беззаботно помахивая лукошком, в лес. Проигнорировать такой шанс Веган не мог, и молча взглянув на меня, кивнул вслед пацану. Возле хутора наткнуться на Тень проще простого, так что двигаться перебежками я не рискнул. Но и так, заложив небольшую дугу, быстро встал на след дикого. Теплилась робкая надежда, что мы сейчас двинем на проверку тайников, но пацан, опустившись на карачки, отправился лопать морошку. Оголодал бедолага. По сыроватому мху скрадывать недоросля было не сложно, к тому же он, хоть и двигался по лесу привычно и уверенно, талантами разведчика не блистал. Нет, высматривать под ногами змей и сторожиться паутинок, это тоже важно. Но практика лесной жизни без специального обучения не спасает от самых опасных зверей нашего мира.

* * *

Пацана мы, кстати, с утра отпустили. У Енота оказался редкостный талант: поначалу ушедший в молчаливую истерику подросток в итоге вывалил нашему новичку все подробности своей недолгой жизни, а под конец и вовсе разревелся на плече. Невеселая судьба подростка не отличалась оригинальностью: мать осталась в перекрученном Шагами доме, а с отцом он разругался, когда большая семья перебралась на новое место. Вернувшийся в заброшенный хутор, подросток влачил жалкое существование на грани выживания. Ничего интересного для отряда поисковиков здесь не было, да и быть не могло.

Енот за вечер не только умудрился раскрутить дикого на контакт, но и уговорил его простить отца и, бросив эти развалины, отправиться на воссоединение с родственниками.

Командир сдержанно похвалил сияющего как пятак новичка нашего отряда. А затем попросил меня проследить за пацаном.

Енот как-то обиженно взглянул на нас и нахохлился. Что может быть хуже обманутого в лучших чувствах идеалиста? И ведь вроде не дурак, но и правда поверил, что мы без особого умысла отпустим этого дикого. А я-то все гадал, искренне ли Енот верит в ту ахинею, которую несет.

* * *

Дикий ползком пробирался по осеннему лесу, изредка бестолково оглядываясь. Двигаться перекатом он то ли не умел, то ли ленился, так что держать его след было просто. Остальной отряд неторопливо двигался в сотне метров за мной, ориентируясь на едва заметные зарубки.

Мы с Веганом еще вечером прикинули, что не дальше чем на десяток километров жители хутора должны были отселиться. Как оказалось, это мы их даже переоценили. Чуток попетляв по лесу, пацан нашел мелкий ручей и уверенно пополз вдоль него. Уже к полудню, свернув возле приметной балки, он вывел нас на новое поселение.

Несколько жалких лачуг, больше напоминающих шалаши. Единственный бревенчатый домик обзавелся тонкими стенами, но крыт был времянкой из лапника. Не достроили, наверное, на всю общину у них тут один средненький топор. Копеек сорок потенциального навару.

За трогательной сценой возвращения пацана в лоно семьи мы наблюдали с опушки уже всем отрядом. Стоявший на коленях пацан рыдал, крепко Енот ему по нервам прошелся, а молчаливый бородатый мужик, гладил сына по голове, что-то приговаривая. Очень трогательно, я бы за такое представление по двушке брал бы со зрителей. Не в самом анклаве, конечно, там зажравшиеся долгожители предпочитают более утонченное искусство. А вот среди фермеров вокруг Купола такой эмоциональный надрыв на ура бы прошел. Подтверждая мои слова, многие хуторяне, бросая свои дела, на карачках подтягивались к месту встречи родственников, оживленно галдя и переговариваясь.

Многие, но не все. Бычок, не отрываясь, рассматривал в бинокль небольшую делянку, разбитую прямо между шалашей. У ползающей среди грядок рябой девицы задрался подол грубой холщовой рубахи, и боец предвкушающе облизывал губы, еще не понимая, что ничего ему сегодня не обломится.

И дело не в том, что девка красотой не блещет, да еще и в одно лицо и две ноги, наверное, обслуживает все поселение, — брезгливостью Бычок никогда не страдал. Просто особого смысла потрошить хуторян именно сейчас не просматривалось. Даже не совещаясь с Веганом, я понимал, что вот-вот последует команда на аккуратный отход. Пометим на картах поселение, как потенциальную мелкую добычу, и отряд снова двинет к загадочному крестику с карты Стрельниковой Елены. Сюда мы заглянем на обратном пути, только если основной вариант окажется пустышкой.

* * *

На вечернем привале Бычок, обозленный несостоявшимся принуждением хуторянки к случке, пытался доставать Енота. И если фальшивые пошловатые подсказки о том, как именно он мог получить свой позывной, звучали забавно, то рассказы про Кристинку шли на грани фола. Все знали, что сестра Енота работает в борделе не от хорошей жизни, деваться беженцам из другого анклава было особо некуда. Сам Енот еще мог сделать какую-то карьеру, хотя бы и рисковую, например, в нашем отряде, а вот девчонке оставалось выживать единственно возможным способом. Ну и еще ждать, когда наш малыш накопит за обоих достаточную хотя бы на минимальное гражданство сумму. Еще повезло, что симпатичную сестренку Енот пристроил в приличный бордель в самом анклаве. Я, например, на такой денег жалел, предпочитая оттягиваться в более дешевых заведениях за пределами Купола. Жутя обычно составлял мне компанию. Веган из каких-то собственных интеллигентских заскоков обходил Кристинку стороной. Проф на платную любовь денег не жалел, но предпочитал лощеных мальчиков. А вот Бычок, оттягиваясь после каждого удачного выхода в дорогом борделе, с каким-то нездоровым упорством пытался выцепить именно сестру Енота. И потом со злорадным удовольствием описывал собственную изобретательность, смакуя интимные подробности.

Наш новичок, хоть и отговаривался, что не видит в работе сестры ничего зазорного, явно находился на взводе. Так что командиру пришлось затыкать недовольного Бычка, чтобы не переводить посиделки возле разведенного в низине костра в поножовщину.

* * *

Без бинокля лучше не стало. Вместо детальной картинки проржавевших корпусов заброшенной фабрики я получил возможность оценить царившее вокруг запустение общим планом, но странностей особых не заметил. Тишина. А вот Вегану какая-то глухая заноза внутри мешала отдать приказ на старт облута. Лежа на пригорке, командир крутил головой и рассматривал вместе со мной цель, помеченную крестиком на карте. И прислушивался к нюансам ощущений. Трофеи, кстати, нас тут ждали явно технологического характера. Как обычно прав оказался командир, ни на склад военной техники, ни на мифический золотой шар фабрика не тянула.

Беспокойно ерзающий Енот не выдержал и попробовал подползти поближе. Интересно, хватило бы у него ума не приближаться к краю? Хочется верить, что да. Но шанса убедиться в благоразумии пацана я не получил. Лениво жующий травинку Бычок резко вытянул руку, вихрастая голова отхватила свой заслуженный подзатыльник, и нуб, недовольно сопя, уселся обратно.

Для осени в этих широтах день выдался на редкость теплый, полуденное солнце заметно припекало даже через марево Синьки. На этом жизнеутверждающем фоне одноэтажное административное здание фабрики зияло контрастом черных провалов пустых окон. Даже в бинокль внутренние помещения просматривались плохо, обзор заслоняли подбирающиеся вплотную чахлые северные деревья, за прошедшие после аута семьдесят лет даже тяжелая на подъем северная природа решилась на схватку с асфальтовыми следами рухнувшей цивилизации. Цепляющаяся за остатки оконных рам древесная труха и бессчетное число нападавших за годы листьев разной степени прелости мешали наблюдению, но давали надежду на хороший лут. Проф бы меня сейчас поправил, что листьев хоть и много, но число их вполне себе счетное. Но его Веган отправил ко второй позиции, так что даже мысленно спорить было не с кем.

Два стоявших уголком вытянутых ангара вряд ли могли выступать источником опасности. Засаду там ставить негде, да и Тени в таких местах встречаются редко. Но я еще раз внимательно осмотрел и эти сооружения, стараясь не пропустить ни одного ржавого пятна на полукруглой арке металлических стен.

Что же тут все-таки смущает задумчиво жующего синеватую травинку командира? И не верить его чуйке нельзя, игнорирующие предчувствия искатели закончились лет тридцать назад.

— Енот, ползком марш сюда. Только тихо. — Командир решил добавить свежих глаз. Азартно кивнувший нуб нырнул к земле и активно заработал локтями,

— Бинокль не забыл? Ну тогда гляди, — Веган махнул рукой в сторону фабрики, — и рассказывай чего странного видишь.

Я с неоднозначным чувством посмотрел на чужую оптику. После того как Тихон со соей командой искателей наткнулись на старый склад полевых армейских биноклей, весь анклав оказался завален этой техникой под завязку. Теперь даже у соседей она шла за копейки, что уж говорить про родной Архангельск. Моя тридцатилетняя перемотанная изолентой кустарщина на этом фоне смотрелась странно. С одной стороны, выцарапанные из японского электронного бинокля просветленные линзы в самопальном корпусе выглядели, мягко говоря, не очень. С другой, за невероятные семнадцать рублей мастер слепил настоящее чудо. Уже не очень помню его жаркий рассказ про индивидуально подобранный диаметр выходного зрачка и восстановленную от японца систему фокусировки, но аппарат получился стоящим. И справедливо достойным многолетней зависти большинства искателей. Когда поисковики взорвали рынок свой жирной находкой, я, после мучительных размышлений, решил не менять коней. Но на новенькие девайсы в руках нубья смотрел со смешанными чувствами. Сам Тихон, кстати, после того поиска осуществил мечту любого искателя: выкупил место старейшины анклава, построил дом внутри Купола, приобрел пару нулевок на замену органов и вложился в команду наемных поисковиков. Сейчас он гордо носит звание легенды Архангельска и тратит все силы на трех наложниц (и это с нашим-то дефицитом женщин!), регулярно сдавая в интернат новых детей.

— Странно, что делает кормовая башня возле фабричных ангаров?

— Это, Енот, только малолетним нубам странно. Учти, именно неуемное любопытство и систематическое образование превратили обезьяну в человека. Тут, еще до аута по фермерам индустриализация оттопталась, коровники массово закрывали и вместо них фабрики с мануфактурами разворачивали.

— А зачем закрывали? — открытое веснушчатое лицо нуба смотрело с искренними удивлением и интересом. Тема получилась весьма скользкой, еще не хватало по-глупому проболтаться и выдать историю позывного Вегана. Командир, похоже, подумал о том же и предпочел побыстрее сменить тему.

— Не тупи, малыш, чего еще странного видишь?

Пока Енот, закусив от старательности губу, сканировал фабрику свежим взглядом, я рассматривал ту самую силосную башню, о назначении которой наш удивительно проницательный новичок догадался, даже не зная правильного названия. Небольшая, на сотню тонн. Именно она напрашивалась в качестве источника грядущих проблем. Тут тебе и господствующая высота для потенциального стрелка. И приличные шансы посмертных эмоций для Теней. Уж не знаю, насколько массовыми были эти случаи, но еще до аута в новостях регулярно попадались заметки про отравления метаном, обрушения и даже взрывы с многочисленными жертвами.

Но вот из-за этой самой очевидности как-то не верилось, что проблемы навалятся с той стороны. Стрелок и сам окажется как на ладони, да еще и в ловушке. А Теней в любом случае надо опасаться везде. Кроме Купола. Так что смутный зуд командира вряд ли связан с башней, что-то другое его царапает.

— На входе в правый ангар Эхо поселилось. И Плешь на стоянке перед главным зданием. Ну и Паутинки, само собой.