Чужая игра

считать, — сердито усмехнулся уязвленный этим обстоятельством герой. — А мы с

тобой столько прошли, — огонь и воду, как говорят, — а ты меня такой грязью

перед ними облил...

— Да не обливал я тебя, пойми, — горячо защищался бродяга.

— Как не обливал, мне ведь все рассказали, — зло посмотрел на приятеля снова

распалившийся до белого каления герой, вспомнивший свой разговор с принцессой.

— Кто тебе рассказал? — уставился на него приятель.

— Да принцесса эта.

— Что она тебе сказала?

— Все: и что я вампир, и что я безумный — да все разве перечислишь.

— Ну, Андрюха, пойми, не виноват я. Так получилось! — начал оправдывался

смущенный Федор.

— Не виноват?! А какого черта ты им сказал, что я вампир? — свирепо смотрел

на него оболганный герой.

— Да не говорил я им ничего такого, просто так вышло. Я их не так понял, а

они меня неправильно истолковали. Мы говорили совсем о разных вещах...

— Так вышло, неправильно поняли!.. Что за тупые отговорки? Да что такого

можно наболтать людям, чтобы они решили, что я вампир? — кипел герой.

— Ну, пойми меня, я ж хотел как лучше. Когда меня спросили, не имеешь ли ты

какого-нибудь отношения к роду знаменитого Жеха Па Трушаля, я сказал им, что ты

его прямой потомок по материнской линии. Это была обычная шутка, но они мне

поверили... Откуда ж мне было знать, что он вампир?

— ...Так значит, теперь я потомственный вампир, да еще и принадлежу к

знаменитому вампирскому роду?! — вытаращился на приятеля "прямой потомок

знаменитого кровососа", вспомнивший фразу сраженного им атамана.

— Ну, это не так уж плохо. Род-то не какой-нибудь, а знаменитый. Ты же,

наверное, заметил, как теперь тебя все боятся и уважают? — попытался успокоить

разгневанного приятеля Игорь.

— Да уж уважают, — насупился герой, вспомнив красавицу-принцессу, зацепившую

его сердце. — А какого черта ты им наговорил, что я пью кровь людоедов.

— Ну понимаешь, когда они меня спросили, любишь ли ты человечью кровь, я

сначала ничего не понял, ведь я же не знал, что Жех, твой предок, — вампир. Ну и

решил, что это такой цветастый восточный оборот — мол, не любишь ли ты убивать

людей. Я их и успокоил, сказал, что тебя так воспитал, что ничего, кроме

людоедской крови, ты не признаешь, разве что кровь оборотней да вампиров, ну и

прочей нечисти. Они так все обрадовались... Ну а я думаю, чтобы они против нас

ничего не замыслили, дай-ка я их немного припугну. Пусть напрягутся... Говорю, что

когда ты очень рассердишься, то убиваешь всех подряд. Они, конечно, все сразу

насторожились, а вар Диар сказал, что это, наверное, в тебе играет

наследственность, кровь твоего предка, знаменитого вампира. Тут только я и

узнал, что Жех — вампир. Но сам пойми, разубеждать их, говорить, что ты не

вампир, было уже поздно. Они бы решили, что я над ними издеваюсь, народ-то

простой, доверчивый. Так что ничего исправить уже нельзя, теперь ты для них

вампир. Да ты не тушуйся, Андрюха, все путем. Потом привыкнешь, быть вампиром —

не самое плохое в этом мире. Да и в нашем больше половины баб — по жизни

настоящие вампирши. Все к этому уже настолько привыкли, что не обращают

внимания, говорят же: женщина Вамп — ну а ты будешь мужчиной Вампом.

— Ничего себе утешил, — ошеломленно покачал головой родовитый вампир. — Но

как они могли в такую чушь поверить, я же совсем не похож на вампира.

— Это тебе так кажется. Ты весь так зарос, что на тебя смотреть страшно, да

и вон какой здоровенный бугай вымахал. Для чистокровного вампира ты, конечно,

мелковат, но вар Диар сказал, что встречаются вампиры и твоего роста. А манерами

и поведением ты вылитый вампир. Я попытался немного тебя выгородить, сказал, что

это не наследственность виновата, а просто следствие плохого воспитания: мол, ты

в детстве рос в очень тяжелых условиях и многих вещей просто не понимаешь. Ну,

ты ведь и сам знаешь, что я немного прав, помнишь же, в какой стране родился? —

виновато улыбнулся товарищ Сухов.

— Да уж помню, — мрачно улыбнулся герой: "Хотели как лучше — а получилось

как всегда" — процитировал он фразу ставшую отечественной классикой. Тот, кто ее

сказал, мог бы ничего больше не говорить и не делать, чтобы стать знаменитым. За

эту яркую и точную формулировку, полностью раскрывающую подлинную суть нашего

исторического пути, его уже никогда не забудут благодарные потомки.

— Ну, вот видишь, ты сразу все уловил, — усмехнулся Федор.

— Но почему они решили, что я тупой невежда? — возмутился дипломированный

программист.

— Ну, тут уж извини, Андрюха, в этом ты сам виноват, — развел руками Федор.

— Во-первых, ты часто разговариваешь так, как здесь не разговаривают даже

простолюдины, а во-вторых, когда ты сказал воину, которого принцесса послала за

тобой, что на нас могут напасть гули, то все сразу решили, что ты спятил. Ведь

даже ребенку известно, что гули нападают только по ночам. Знаешь каких трудов

мне стоило, чтобы убедить их, что гулями, ты называешь всю нечисть, какая вообще

здесь водится, включая хищное зверье и разбойников?.. Мне, конечно, поверили, но

сомнения, что твоя голова в порядке, у них остались. Пойми, ты сам создал себе

такое паблисити, вот за него-то и расплачиваешься. После этого случая они

смотрят на тебя, как на тупицу или на идиота.

— Ты ж говорил, что они меня из-за этого зауважали?

— Зауважать-то, конечно, зауважали. Такой бдительный и неприхотливый страж!

Но ведь они-то считают, что днем на них теперь никто не нападет, ну и ведут себя

спокойно. А тебя считают, безмозглым громилой.

— Ты за базаром следи.

— Да не, Андрюха, ты что? Я же имею в виду, как они тебя воспринимают, сам—

то я так не считаю.

— Не считаешь? — подозрительно хмыкнул наш герой.

— Конечно, нет.

— Почему же ты им ничего не сказал?

— А что я мог им сказать? Ну считают они тебя кем-то навроде боевой машины

пехоты, скажи, что в этом плохого?

— Надо было объяснить им, что они не правы.

— Ну почему неправы, Андрюха? Подумай сам, в этом мире ты, кроме как

сражаться, больше ничего не умеешь делать. Ну и вообще.

— Что вообще?

— Не сердись, Андрюха. Пойми, ведь в принципе они очень даже правы. Ты в

душе — терминатор... Так что не сердись на них из-за такого пустяка.

— Ладно, черт с ним. Терминатор так терминатор. Но скажи, зачем ты наврал

им, что я безумный? — сквозь зубы процедил оплеванный герой, вспомнив слова

принцессы. — Только не ври, что этого ты не говорил. Мне сама Шалина об этом

сказала. Она назвала меня безумным Саидом.

— Я им просто талдычил, что когда ты сражаешься, то становишься как берсерк;

ну сам понимаешь, у них такого понятия в языке нет; я им и пояснил, что ты в бою

впадаешь в неистовство, вроде как становишься безумным. Это они как раз поняли и

запомнили. Шалина вовсе не хотела тебя обидеть, наоборот, она хотела тебе

польстить. Это ведь все равно как, если бы она сказала Берсерк Саид... Разве это

оскорбление? Ведь ни капельки не обидно. Признайся, у нас, на Земле, это тебе бы

понравилось... А насчет безумного, тоже не страшно. Помнишь же фильм "Безумный

Макс"?.. Почему бы тебе ни стать "Безумным Саидом", — сострил бродяга.

— Заткнись... — тяжело вздохнул наш герой. — Смотри, чтобы больше ты ничего и

никому обо мне не рассказывал, а особенно этим дебилам.

— Зря ты о них так, Андрюха, очень даже приветливые и добрые люди. К тому же

честные и нежадные. Хас, мой приятель, как только я посмотрел на Гюли, сразу же

предложил ее в оплату за спасение, да еще слугу с двумя верблюдами мне всучил,

хоть я от них и отказывался, — да еще и денег дал, чуть ли не насильно.

— Блин, он же тебе сбагрил телку, которая ему уже успела поднадоесть, а ты и

рад стараться, — за пустяшную, ненужную в хозяйстве вещь, все до копейки готов

отдать своему собутыльнику.

— Ну, уж не говори так ни о нем, ни о Гюли. Деваха она классная, ничуть не

хуже тех подружек, что у нас в пансионате были, а кое-чем даже получше будет.

Душевнее...

— Душевнее?.. — скривился от зависти герой, но приятель перебил его.

— Стой, Андрюха, смотри, всадники!

Наш герой вздрогнул, все его внимание было поглощено кипевшими в нем обидами,

и он не заметил впереди на дороге пыль, поднятую небольшим конным отрядом.

Андрей присмотрелся и сразу успокоился.

— Их всего-то с десяток. Справимся, если что.

— А вдруг у них луки?

— Да это же твой дружбан Хас скачет, — усмехнулся герой, разглядев в облаке

поднятой пыли визиря, конь под которым был той же породы, как и под ними.

— А ведь точно Хас, — тут же успокоился бродяга и замахал рукой приятелю.

Вскоре всадники подскакали к воителям. Хас резко остановил коня рядом с

приятелем, его внимательный взгляд сразу же заметил жуткий караван, идущий

следом за игроками. Он удивленно посмотрел на трупы разбойников, а потом бросил

пронзительный, острый взгляд на Андрея. И парню внезапно стало ясно, о чем

подумал, глядя на караван, вар Диар.

Несомненно, проницательный визирь "догадался", что соскучившийся по

человечине Саид Пе Труха решил устроить себе праздник желудка.

— В чем дело, мой дорогой друг Хас? — удивленно спросил бродяга. — Что

заставило тебя покинуть принцессу?

— Вас очень долго не было, Федя; принцесса уже начала волноваться, куда вы

исчезли. Я убеждал прекраснейшую Шалину, что ты человек слова и не оставишь свою

службу, не предупредив ее; но она все равно отправила меня на розыски, — сказал

Хас, выразительно поглядывая то на трупы, то на Андрея.

— Извини, дорогой, сам видишь, небольшая заминка вышла, — рисуясь, кивнул на

караван мертвецов товарищ Сухов.

— Вижу. Кто эти люди?

— Не знаю, но думаю не разбойники или не только разбойники... Среди них

оказался телохранитель принцессы. Возможно, он еще жив, Саид не стал его

убивать, а только оглушил парня. Правда, у моего воспитанника тяжелая рука, но

если шпион останется жив, то мы его допросим.

— Хорошо, допросим, это очень важно. Помнишь, что я вчера тебе рассказывал,

— кивнул визирь. — Но зачем вы везете с собой трупы, разве отважный Саид не мог

полакомиться ими на месте? Боюсь, принцессе и ее свите это не понравится.

— Но, мой дорогой Хас, он и не собирается есть этих мертвецов, разве я вам

не говорил, что Саид не ест человечины.

— Но зачем же тогда вы их везете?

— Прости, дорогой друг, но я же тебе говорил, что мы издалека и не знаем,

как по вашим обычаям хоронят покойников. Мы охотники на чудовищ, — возвел глаза

к небу истребитель нечисти. — С людьми сражаемся редко, только если они на нас

сами нападут. Будь столь любезен, посвяти нас во все ваши погребальные тонкости.

— Здесь бандитов никто никогда не хоронит, да и в Митханни тоже, хоронят

только достойных людей. Если отважный Саид не будет их есть, то пусть бросит эти

тела диким зверям и птицам на растерзание. Это их добыча.

— Ну, вот видишь?! Что я тебе говорил? — по-русски сказал бродяга. — Это

огнепоклонники. У них совсем другие обычаи, не христианские. Сдери на всякий

случай с них доспехи, пригодятся, — если что, продадим, — да отвези тела

подальше от дороги, чтобы не завоняли. Или пусть это сделают воины. Ты хоть

обыскал-то трупы?

— Ну, конечно, — кивнул закаленный боями и походами наш герой, который давно

уж не страдал от избытка брезгливости.

— И что нашел?

— Ну, деньги, кое-какие драгоценности да еще кое-какую мелочь. Я все сложил

вот в этот мешок. Это мешок того самого типа, Мусара мар Морада, который был у

них за главного.

— О чем вы говорите? — вмешался в их разговор вар Диар.

— Извини, Хас, это мы о том, как быть с трупами.

— Разве сейчас Саид не называл какое-то имя? — уставился на Андрея визирь.

— Мы говорили про вон того типа, он назвал себя Мусаром мар Морадом, —

ответил наш герой несколько удивленный необычным любопытством Хас вар Диара.

— Он назвал себя Мусаром мар Морадом?! — пораженно переспросил Хас.

Визирь подъехал к трупу и внимательно оглядел его. Осмотрев чешуйчатые

доспехи разбойника, он только покачал головой, увидев на них сквозную прореху —

наконечник копья попал в то место, где стальные пластинки крепились кожаными

шнурками к кожаной кирасе, и пробил ее насквозь, — и повернулся к приятелям.

— Да, похоже, это он. Кто сразил его?

— Мой верный оруженосец Саид, — величественно усмехнулся бродяга, — я в это

время был занят другими бандитами.

— Это был страшный разбойник, непобедимый воин. Обычно он разбойничал очень

далеко от здешних мест. То, что он оказался рядом с нами, для меня большая

загадка, мне хотелось бы ее обязательно разгадать.

— Теперь ее поздно разгадывать, дружище, он уже мертв, — усмехнулся бродяга.

— Извини, Федя, но дело очень серьезное. Появление этого бандита рядом с

караваном, может грозить большой бедой. Его логово находится где-то далеко на

севере, в горах, во многих сотнях фасахов отсюда.

— Ты думаешь, он здесь из-за вас?

— Да. Только алчность могла завести Мусара так далеко на юг. Боюсь, он

охотился за нами и шел по нашему следу. Однако ж, Саид, тебе надо быть

осторожным, у него осталось одиннадцать братьев. Теперь ты их кровник. Они

пойдут на все, чтобы отомстить тебе за смерть Мусара.

— Что — все одиннадцать родные братья? — удивленно спросил наш герой.

— О них я мало, что знаю, — пожал плечами Хас. — Спроси об этом у Хуса тар

Фура — это начальник телохранителей принцессы. Но будь осторожней с ним, ты ему

очень не понравился. Лучше бы от него скрыть, что ты убил Мусара.

— Не волнуйся за Саида, думаю, скоро все братья этого Мусара присоединятся к

нему там, — многозначительно усмехнулся его воспитатель, показывая глазами на

небо.

— Они очень хитры и коварны, — покачал головой визирь.

— Саид тоже весьма непрост, — успокоил приятеля товарищ Сухов. — Верно,

Саид? Ты ведь не против, чтобы отправить на тот свет всю их семейку. А то,

глядишь, Мусар в одиночку там заскучает?

— Поживем, посмотрим, — махнул рукой наш герой. — Что зря болтать? Давай

разберемся с трупами и погоним дальше. Сейчас жарко, а скоро начнется пекло,

пора искать укрытие.

— Ты прав, — кивнул визирь. — Надо спешить. Нельзя надолго оставлять

принцессу. Мой долг всегда быть рядом с ней.

— Ну, тогда давай поспешим, — согласился товарищ Сухов.

Вскоре отряд отправился в обратный путь. Хотя табун трофейных лошадей к

несказанной радости бродяги снижал темп скачки, но все же догнать караван они