Седой размял плечо, встряхнул рукою, заново формируя технику. Сейчас! Без особой надежды на победу куноити рванулась вперед, покуда враг не успел обернуть руку своею смертоносною молнией.
— Тайм-аут, ребятишки! — издевательский, знакомый и оттого вгоняющий в ступор голос огласил поле боя от левого берега реки до правого. — Стоп игра! Главный приз уже у меня!
Бой прекратился. Недоуменно озираясь по сторонам, противники искали источник столь неоднозначного заявления. Им оказался (кто бы мог подумать?) Какаши-сенсей, стоящий на узеньких покосившихся перильцах плотины, но никаких неудобств притом, по-видимому, не испытывающий.
— Наруто, убери свою футбольную команду, — клоны пошли дымом, что тут же унес поднявшийся над рекой ветер. Генин, окруженный врагами, выдохшийся, обожженный и израненный, и все же живой криво улыбился и, кивнув, поприветствовал наставника. Ямато, лежал, привалившись к бордюру, с хрипом выпуская воздух из горла. Противник потерял троих, но Рунн и Канкуро, по большому счету, не получили ни царапины.
Одной рукою Какаши-сенсей прижимал к себе Хикаву-младшего, другой приставил к его горлу нож. Мальчик сам, или ему помогли, уже освободился от пут и кляпа, и зло косился на удерживающего его Хатаке.
— Если кто-то двинется — глотку ему перережу.
— Когда я стану даймё, — с презрением выплевывая каждое слово, проговорил царевич, — я сотру с лица земли вашу козлом целованную Коноху. До тла сожгу. Женщин на колья насажу, детей в ямы с собаками швырну! Будьте вы прокляты, ублюдочное племя!
— А ты сперва стань даймё, — урезонил его Какаши-сенсей.
— Хатаке! — Канкуро выступил вперед, утирая со лба пот. — Не балуй! Твоей физиономии нет в газетах, хочешь, чтобы и она там появилась? Отпусти молодого господина, он Конохе без надобности!
— О! Канкуро! Ты-то мне и нужен!
— Зачем?
— Спросить тебя хотел об одной вещи. Знаешь ли ты, друг мой Канкуро, что твои подчиненные, ниндзя Песка внаеме у Хикавы, уже давненько отнюдь не Казекаге служат?
Кукловод опешил.
— Это как?
— А так. Они предали Песок и тайно присягнули на верность Йоахиму Рунну, — Хатаке обвел всех присутствующих шаринганом, — и вступили в возглавляемый им отряд 'Нефрит'. А отрядец этот, поведаю я тебе, подчиняется напрямую Орочимару.
* * *
— Где Йоахим?
Чиновник, стоящий в коленопреклоненной позе перед ложем умирающего Хикавы вздрогнул. Когда Владыке сообщили о похищении наследника, его хватил удар, и все думали, что он уже не придет в сознание. Он пришел. И задавал эти вопросы 'Где Йоахим?' и 'Нашли ли уже моего сына?' едва ли не ежечасно.
За пределами дворца о похищении пока никто не знал. Пока.
— Он еще не вернулся, Владыка.
— Кто сейчас за него?
— Лейтенант Иносунэ, Владыка. Желаете его видеть? Или послать людей на поиски капитана Рунна?
Хикава Ген помолчал.
— Нет, не надо ничего. Ступай. — И, лишь чиновник вышел из почивальни, добавил шепотом. — Давить на Йоахима — значит гневить его истинного хозяина, а перед ним Хикава Ген, властитель Края Рек... дерьмо на палочке... да, пожалуй, именно так. Ничто.
Глава 9
Пока дураки дерутся, умные либо делают на этом деньги, либо улепетывают со всех ног, в случае, если первое невозможно. Нет-нет, умный человек в драку не полезет! Ни за что. С его стороны будет гораздо мудрей найти какого-нибудь идиота, жадного до славы, денег и приключений на свою задницу, готового биться за тебя до последней капли крови. А еще лучше — сразу много таких идиотов.
Подобные типы у меня имелись, притом в большом количестве и ассортименте, а руководил ими Йоахим Рунн — личность столь же харизматичная, сколь и загадочная. Как от него и ожидалось, несмотря на оплошность во дворце, свое дело он знал и на выручку мне пришел как раз вовремя. Эта авантюра поперву казалась мне весьма занятной, но то происшествие на корабле, где женщина по имени Инузука Хана едва не перерезала мне глотку, заставило меня радикально пересмотреть взгляды на мнимую неприкосновенность наследника Края Рек вкупе с моим личным отношением к Конохе и Краю Огня в целом. Хокаге отправила своих людей похитить меня, а потом объявила их изменниками, хотя батюшка так и не признался, что у него умыкнули сына. Хотела ли она таким экзотическим способом спровоцировать немедленное начало войны? Если да — то ей это явно удалось, и теперь для Огня моя жизнь не представляла никакой ценности. К чему заложник, коли спор меж Реками и Огнем все равно будет решаться на поле брани?
Из всего вышесказанного следовало: попади я в Коноху, мои шансы на выживание стремились бы к нулю. То, что похитители собирались на границе отдать меня кукловоду Канкуро, и тот вовсе не предавал Край Рек, а выполнял долг чести перед спасителями его родного брата, я узнал уже потом. А в тот момент, когда они после краткого привала со всех ног ломанули в сторону границы с Огнем, я запаниковал и появлению Йоахима обрадовался прямо-таки безмерно.
Едва завязалась эта, с позволения сказать, потасовка, какой-то пустынник освободил меня от пут и кляпа, но тут же был затоптан Узумаки Наруто, которого вдруг стало МНОГО. Прежде я слыхал о техниках, позволяющих ниндзя на краткое время создавать точные копии самих себя, соответствующих оригиналу во всем — от физических данных и умений до манеры речи и, пардон, прыщей на причинном месте. Лейтенант Иносунэ как-то говорил мне, мол, эти ниндзюцу считаются особо сложными и требуют значительных затрат чакры. Так оно или нет, но Узумаки, похоже, овладел одной из таких техник в совершенстве, потому что чакры у него хватило не на один десяток клонов.
Его бы энергию — да в мирное русло...
Но при всем при этом умение Наруто имело ряд недостатков. Первый и самый основной заключался в том, что все клоны сохраняли мотивацию хозяина и самостоятельно разработать тактику были неспособны. Пока часть из них сражалась с врагом, другая часть во главе с самим Узумаки могла бы схватить меня в охапку и пробиваться на север. Не тут-то было! Оранжевые ниндзя дрались, бегали, перешагивали через меня, едва успевающего закрывать голову руками, и несколько раз даже наступили мне на косу (сволочи!), однако на мою скромную персону ни малейшего внимания не обращали.
Мне удалось отползти к краю плотины, но и там я не нашел спасения от вездесущих клонов Узумаки. Перегнувшись через перильца, я увидал внизу прямо под собою металлический карниз, по которому пролегали трубы с кабелями — ржавые, как все остальное здесь, но для моего веса выглядящие вполне надежно.
Даже если я родился и десять лет прожил во дворце, не надо считать меня слабаком. Меня обучали не только кендзюцу, но и верховой езде, и рукопашному бою. Пускай ни одна из тех наук не пошла мне впрок, кое-что у меня все же отложилось. Карниз заходил ходуном под моими ногами, стоило мне перемахнуть через ограждение, но выдержал. Сквозь зубы ругая обе противоборствующие стороны, я осторожно пополз по трубам в направлении берега, подгоняемый видом всплывающей в реке рыбы — какой-то недоумок пустил по воде громовую технику.
Я почти дополз... но, то ли неверно избрал направление, то ли моя карма никуда не годится, возле самого берега меня грубо схватили за шкирку и потащили куда-то вверх.
— Попался, дружок! — мда... ну почему когда вокруг полным-полно моих наемников, я опять и опять попадаю в руки врагов?! Ниндзя в сером плаще с капюшоном и полумаске, закрывающей все, кроме правого глаза и седых волос, торчащих во все стороны, стоял на бетонной стене... не на гребне плотины, а именно НА СТЕНЕ, параллельно поверхности воды... Стоял так спокойно и невозмутимо, будто каждое утро начинал с прогулки по отвесным поверхностям. Впрочем, кто их, синоби, знает? Может, и начинал.
Стальные объятья сдавили мое тело. Прыжок... я зажмурил глаза, а когда открыл, мы стояли на парапете плотины — аккурат там, откуда я только что сбежал. Холодная сталь коснулась кожи моего горла — в очередной раз, заставив уже не вздрогнуть от ужаса, а сокрушенно вздохнуть.
По всему видать, в этой истории роль заложника — единственное, что мне уготовано.
— Тайм-аут, ребятишки! — рявкнул мой новый знакомый. — Стоп игра! Главный приз уже у меня!
Что такое 'главный приз' поняли все, даже те, кто чувством юмора не блистал. А оттого и драку прекратили.
— Наруто, убери свою футбольную команду! — Огонь и Молния, а вместе с ними Коноха и Облако — смертельные враги. Где одни, там и вторые — стучат друг дружке морду, выясняют отношения, что-то делят. Нет такого вопроса, в котором Край Огня и Край Молнии пришли бы к согласию. Территориальные споры тут ни при чем — эти страны не имеют общей границы... и к лучшему, а то от их взаимных провокаций уже стонет весь Восток. Все дело в столкновении идеологий: империалистический капитализм Молнии ну никак не может сосуществовать в мире с доходящим до фанатизма аграрным национализмом Огня. Эпоха разрушительных захватнических войн минула, на смену ей пришел период относительной стабильности. Вот только эта стабильность отнюдь не подразумевала под собой межнациональную терпимость. Как грызлись Огонь с Молнией, так и грызутся по сей день.
Короче говоря, если жизнь Хикавы защищает Скрытое Облако, то человек, приставивший к его горлу нож, просто не может не быть из Конохи.
— Если кто-то двинется — глотку ему перережу.
Мои похитители ныне представляли собою весьма печальную картину. Я бы сказал, жалкую. Их командир истекал кровью, синоби по имени Сай, похоже, погиб в бою, а Узумаки Наруто и куноити Харуно Сакура хоть и выжили, но казались довольно помятыми. Потери Рунна были незначительны, но, несмотря на это, Коноха снова победила. По очкам. Потому что я, едва будучи освобожденным, вновь очутился у них в заложниках.
— Когда я стану даймё, я сотру с лица земли вашу козлом целованную Коноху. До тла сожгу. Женщин на колья насажу, детей в ямы с собаками швырну! Будьте вы прокляты, ублюдочное племя! — честно высказался я.
— А ты сперва стань даймё.
— Хатаке! — очевидно, мой пленитель был знаком командиру Песка. — Не балуй! Твоей физиономии нет в газетах, хочешь, чтобы и она там появилась? Отпусти молодого господина, он Конохе без надобности!
— О! Канкуро! Ты-то мне и нужен!
— Зачем?
— Спросить тебя хотел об одной вещи. Знаешь ли ты, друг мой Канкуро, что твои подчиненные, ниндзя Песка внаеме у Хикавы, уже давненько отнюдь не Казекаге служат?
Канкуро удивился, но как-то неубедительно. Вот лично я офонарел куда сильней и искренней.
— Это как?
— А так. Они предали Песок и тайно присягнули на верность Йоахиму Рунну, — человек, названный Хатаке сделал паузу, — и вступили в возглавляемый им отряд 'Нефрит'. А отрядец этот, поведаю я тебе, подчиняется напрямую Орочимару.
Это еще что за новости? Орочимару? Преступник номер один на всем Востоке? И Йоахим Рунн — его слуга? Бред! Я видел, как вытянулись лица людей Рунна, как ниндзя начали неуверенно переглядываться меж собой... вот только изумления или насмешки в этих взглядах не было. Тревога. Досада оттого, что их раскрыли.
И мне стало страшно.
— Снова я убеждаюсь, — сказал я едко, пытаясь развеять свои сомнения, — что в Конохе совсем туго с воинами. И с головой у Пятой Хокаге тоже туго. Капитан Рунн — прихвостень Орочимару, говоришь? Да что ты курил? Не иначе, что-то забористое. Может, отсыплешь мне немного?
— О, — этого синоби было не так-то просто вывести из себя, — я предпочитаю хорошую выпивку. А ты, гляжу, настроен скептически. Так вот это зря. У Конохи в наличии неопровержимые доказательства того, что Йоахим Рунн выполнял в прошлом и продолжает выполнять сейчас приказы Орочимару. И более того — он делает это с попустительства Хикавы Гена, даймё Края Рек, что, как ты понимаешь, не на шутку компрометирует режим Хикавы, ставя под сомнение законность его самого.
— Следи за своей речью, холоп! Реки и Огонь еще не находятся в состоянии войны, а ты уже призываешь к свержению моего отца!
— Я — воин, а не дипломат, и привык говорить прямо. Орочимару — наш враг, и всяк сотрудничающий с ним находится в той же категории.
— Что я слышу? Кто-то здесь перемывает мне косточки? — бойцы Облака расступились перед командиром. Удар гигантской жабы располосовал кольчугу на его правой руке от плеча до локтя, рукав слегка намок от крови, но ламелляр выдержал, не допустив перелома кости. — А, я о тебе слышал. Одноглазый синоби в маске и с седыми волосами. Хатаке Какаши, Копирующий Ниндзя, сын знаменитого Белого Клыка Конохи. Известный на весь Восток убийца.
— Это я, — согласился тот, — будем знакомы.
'Будем-будем. Вот, оказывается, кто ты такой, сволочь'.
— Какаши-сенсей, — Узумаки Наруто так сжал кулаки, что костяшки пальцев побелели даже сквозь покрывающие их багровые пятна крови. Лицо юноши неясным образом будто бы заострилось, и, хоть черты его не изменились, теперь выглядело каким-то... звериным? Хищным. — Орочимару. Вы что-то разузнали о нем?!
Харуно Сакура, склонившаяся к Саю, вздернула голову — в ее глазах клокотало пламя, челюсти свело в оскале. Ямато из последних сил приподнялся и мутным взглядом уставился на Хатаке. Эти трое таили злобу на Орочимару. Не знаю, за какие прегрешения, но они его ненавидели. Люто.
— Я? Да куда мне? Нет, вон тот мужичок с топором осведомлен о нем куда сильней меня.
'Мужичок с топором', на полголовы превосходивший немаленького Хатаке ростом, саркастически приподнял бровь.
— Эге! Шутишь, наверное.
— Никак нет. Канкуро! Хватит изображать из себя невинность! Полгода назад Гааре стало известно, что его наемников в Краю Рек начали тайно перевербовывать. Явление неприятное, но вполне обычное. Это так бы и осталось внутренним делом Песка, если б к Гааре не попала информация, что, возможно, к вербовке причастен или Орочимару, или кто-то из Акацки. Песчанник не испытывает теплых чувств ни к тем, ни к другим, однако есть на Востоке (и Гааре сие ведомо) люди, желающие лицезреть Орочимару мертвым, а Акацки болтающимися на виселице не в пример больше, нежели он сам. Это, как вы догадываетесь, Коноха и, в частности, Цунаде-сама, которую он и поспешил оповестить. Так, Канкуро?
Этот Хатаке умел расставлять приоритеты. Не то чтобы я ему поверил, но своей речью он, по всей видимости, имел целью склонить Йоахима к некоему соглашению, договору, дабы тот позволил Конохе отступить. Капитан Ямато дышал с присвистом, Сай если еще и не умер, то был близок к смерти. Каждая минута промедления не улучшала их состояния, но Копирующий Ниндзя был твердо намерен спасти хотя бы остатки звена.
— Хатаке, я...
— Так, Канкуро?!
Я ожидал, что кукловод начнет либо мяться и тянуть время, либо все отрицать. Не угадал — тот вскипел от ярости.
— Сожри тебя черти, Хатаке! Я убил четыре месяца на расследование! Четыре, мать твою, гребаных месяца! Я поименно вычислил предателей и практически нарыл доказательства вины Йоахима Рунна и их тройственного сговора с Орочимару и Хикавой Геном! А ты пришел и все разрушил!
