— Брианна, ты ведешь себя глупо, — сказала она. — Генерал Хибсон права. У вас — у нас — нет никакого выбора в этом вопросе.
Глаза Пирсон повернулись к ней, что могло быть предательством, но Дрешер смотрела на Лектер.
— Выбора нет, не так ли, капитан? — Это был не настоящий вопрос; это был способ утереть Пирсон нос в реальности.
— Нет, конечно, — сказала Лектер. — Это вопрос, который адмирал Золотой Пик подробно обсудила с заинтересованными сторонами, и она приняла твердое решение. Причины...
— Думаю, что понимаю причины, — перебила Дрешер. — Что мне действительно нужно знать, с моей точки зрения, так это то, намерены ли вы также передать вооруженные силы Мезы под командование Баллрум.
— Нет. Вы останетесь командующей миротворческими силами планеты — в подчинении генерала Хибсон, — Лектер мотнула головой в сторону Хибсон, — точно так же, как вы подчинялись военной администрации. Миротворцы не исчезнут завтра. Нет, пока мы не убедимся, что это новое соглашение будет работоспособным. — Она позволила себе окинуть взглядом бывших полноправных граждан за столом. — В итоге, Великий Альянс знает, что он будет здесь какое-то время, несмотря ни на что. И войска генерала Хибсон являются окончательной гарантией для всех сторон, что никому не будет позволено становиться жертвой кого-либо другого. Но нам нужно отодвинуть военную администрацию как можно дальше на задний план — в реальности, а не только внешне, — и сделать это как можно быстрее, не дестабилизируя ситуацию. И часть того, как мы собираемся это сделать, состоит в том, чтобы позволить всем увидеть, как ваш народ и новое временное правительство приступают к выполнению своих обязанностей как мезанцы. Единственное, что нам может понадобиться меньше, чем видимость того, что вы наши марионетки, — это чтобы мы думали, что можем сделать вас нашими марионетками.
— Капитан Лектер — и адмирал Золотой Пик — правы в этом, генерал. — На этот раз это был Джереми. — И армия сильно отличается от полиции, о которой мы здесь говорим. Конечно, генералу Хибсон придется поддерживать надзор до тех пор, пока все заинтересованные стороны не убедятся, что этот переход сработал, но я уверен, что она будет держать при себе бразды правления лишь легкой рукой. При условии, конечно, что миротворческие силы планеты остаются в политическом плане строго беспартийными. С какой целью...
С очень тонкой улыбкой он указал на другого человека, сидящего за столом.
— Могу я представить вас Доналду Туссену? До недавнего времени он был полковником вооруженных сил Факела, но подал в отставку со своей должности, чтобы стать гражданином Мезы и служить вашим народным комиссаром. Если вы не знакомы с названием, это...
— Я знаю, что это значит. — Дрешер мгновение изучала Туссена с причудливой полуулыбкой. — Права ли я, предполагая, что в предыдущей фамилии комиссара Туссена была только одна буква? — спросила она, и Джереми ухмыльнулся.
— Вы очень проницательны — как, конечно, и следовало ожидать от верховного командующего армией.
— А как насчет моего персонала? Вы планируете уволить их и заменить... другими, давайте назовем их?
— Это было бы чрезвычайно глупо, — ответил Веб Дю Гавел. — Демобилизация армии — сложное дело при любых обстоятельствах. Даже если вы делаете это только для того, чтобы вернуть войска к мирной жизни после победы в войне, вы внезапно сделали множество людей безработными там, где может не хватить рабочих мест, чтобы их поглотить. Если вы делаете это в разгар периода политических потрясений или — особенно — в обществе, которое только что проиграло войну, вы усугубляете проблему на порядок. В этом случае у вас на руках много тысяч — возможно, миллионов — разгневанных и, очень возможно, отчаявшихся людей, которые все знакомы с оружием военного класса. Это то, что мы, политологи, называем пренебрежение демобилизацией. После слишком большого количества выпивки на факультетской вечеринке это приводит к гребаному добровольческому корпусу.
Напряжение в плечах Дрешер немного спало.
— Хорошо, — сказала она. — А как насчет новых рекрутов?
— Любой гражданин Мезы имеет право записаться в миротворческие силы, при условии, что он совершеннолетний и соответствует минимальным физическим и образовательным требованиям, — ответил Дю Гавел. — Независимо от их предыдущего статуса. Мы ожидаем, что ряд бывших рабов и сесси сделают это.
Он не добавил, и мы, черт возьми, проследим за тем, чтобы это произошло, но Дрешер была кем угодно, только не тупицей.
— Многим из моих нынешних солдат будет трудно это принять, — сказала она, хотя ее тон указывал на то, что это было просто наблюдение, а не протест.
— Конечно, так и будет, — кивнул Дю Гавел. — Действительно, мы ожидаем, что большое количество существующего персонала миротворческих сил довольно быстро уйдет в отставку. Но это будет результатом их выбора, а не того, что было навязано им новым правительством. Это имеет большое значение.
— Вы все еще говорите о множестве очень несчастных людей.
— Так и есть, — согласилась Сьюзан Хибсон. Ее тон был намного теплее, чем тот, который она использовала с Пирсон. — И с этим ничего не поделаешь. Но ваши люди, которые не уйдут в отставку, просто должны будут убедиться, что они действуют не из-за этого несчастья. Поверьте мне, последнее, чего мы хотим, — это чтобы это пришлось делать моим людям. Если они это сделают...
Она пожала плечами, и Джереми кивнул.
— Да, вы будете. И они уже очень недовольны, генерал, — сказал он. — Как обычно поступают рабовладельцы, когда рабы нарушают порядок вещей.
— Большинство из нас не были рабовладельцами! — запротестовала Пирсон, но Джереми только пожал плечами.
— За несколькими исключениями, вы все стояли в стороне и не предпринимали серьезных усилий для отмены рабства — и пожинали побочные выгоды, как полноправные граждане Мезы. С моей точки зрения, это не такая уж большая разница. Но я не пытаюсь затевать здесь драку. — Он наклонился вперед с легким пренебрежительным жестом.
— Мисс Пирсон, — сказал Дю Гавел, — пожалуйста, примите наше суждение по этому вопросу. Я потратил десятилетия на изучение этой проблемы — наряду со всеми другими, связанными с отменой рабства. И не только генетического рабства. Я рассматривал институт рабства, начиная с африканского рабства за последние три столетия до Диаспоры и заканчивая временами древней Римской империи и даже раньше. И я также уделил немало внимания тому, как государства и общества восстанавливают себя — или не восстанавливают — после сокрушительных военных поражений. Так что поверьте мне, когда я говорю вам, что если мы не будем продолжать разжигать вражду, большинство полноправных граждан попытаются договориться с новым режимом. Независимо от их политических взглядов, у людей есть своя жизнь, с которой нужно жить дальше. Всем бывшим полноправным гражданам придется внести коррективы. Они не будут особенно сочувствовать солдату, который уволился по собственной воле, потому что ему была невыносима мысль о том, чтобы носить ту же униформу, что и бывшие рабы и сесси. Для большинства бывших полноправных граждан отношение будет примерно таким: смиритесь с этим. Всем приходится нелегко.
— Просто брось это, Брианна, — посоветовала Дрешер. — Думаю, что они, вероятно, правы. Кроме того, я думаю, что довольно хорошо справлялась под командованием генерала Хибсон. Я почти уверена, что смогу справиться и при новом устройстве. — Она посмотрела на Дональда Туссена. — Смотря с кем.
— Мы отлично поладим, генерал, — сказал он с усмешкой, и Пирсон нахмурилась.
— Отлично. Я оставлю этот вопрос. Но как насчет этой чепухи о том, что он, — она ткнула подбородком в сторону Сабуро, — станет новым главой всех полицейских ведомств? Говорите о создании объединенной оппозиции!
— Вы прервали Веба прежде, чем он смог закончить, — сказал Сабуро. — Он ничего не сказал о том, что я беру на себя все полицейские силы на Мезе. Это было ваше предположение. Это было бы невозможно хотя бы по практическим соображениям. Веб собирался сказать, что мы распустим Управление общественной безопасности и заменим его новым полицейским агентством, которому конкретно поручено поддерживать общественный порядок. Это то, к чему я буду стремиться.
— Но... — Она уставилась на него, затем перевела взгляд на Дю Гавела. — Но вы только что сказали, что расформирование армии было бы плохой идеей.
— Это относится к военной силе. — Дю Гавел покачал головой. — Во-первых, Управление общественной безопасности никогда не было по-настоящему военной силой. В лучшем случае это была военизированная сила со всеми пороками, которые слишком часто присущи таким силам. Но что еще более важно, ни у него, ни у его главного подразделения, Мезанского управления внутренней безопасности, никогда не было никакой цели существования, кроме как подчинять рабов и сесси планеты. Как, по-вашему, мы могли бы их не распустить? Мы не хотим демобилизовывать миротворческие силы именно потому, что не хотим спровоцировать восстание среди бывших полноправных граждан. Как вы думаете, что, черт возьми, произошло бы, если бы мы сохранили Управление внутренней безопасности в неприкосновенности? Было бы еще более масштабное и свирепое восстание — со стороны бывших рабов и сесси.
— Можешь поспорить на свою сладкую задницу, — прошипела Джейселин Амстердам. — Мы уже распространили слух, что любой безопасник или мисти, который приходит в Уотсон, выходит в мешке для трупов. Это если от них останется достаточно, чтобы возиться с упаковкой.
— То же самое для Крик-Сити, — сказала Теодора Моро.
— И Франклина, — добавил Као Ли-Цян, и Юрген Дусек хлопнул мясистой ладонью по столу.
— И то же самое касается каждого района сесси в Менделе. Забудьте об этом, Пирсон. УВБ и Мисти отправлены в мусорное ведро истории. Они ушли — и мы более чем готовы обновить это до "ушли мертвыми", если это то, что они предпочитают.
— А я всегда думал, Брианна, что ты умнее, чем Риган Снайдер. — Джексон Чичерин заговорил впервые с начала встречи. — Что, черт возьми, на тебя нашло? Роспуск УВБ был данностью. Я с самого начала принимал это как должное. Что меня беспокоило, так это возможность массовых репрессий и судебных процессов по "военным преступлениям" против этих так называемых "агентов закона" после того, как они были распущены.
— О, поверьте мне, мы с удовольствием судили бы некоторых из этих ублюдков — и повесили бы их, — категорично заявила Сьюзан Хибсон. — И если бы это зависело от меня, они бы украсили множество фонарных столбов в центре Менделя. К сожалению, то, что они сделали, подпадало под то, что считалось законами, касающимися рабов и сесси. — Она показала свои зубы. — Таким образом, они получают пропуск... за прошлые действия. Однако вы, возможно, заметили, что случилось с горсткой из них, достаточно глупых, чтобы попытаться что-либо предпринять после того, как мои люди вышли на улицы.
— И одним из условий перехода к временному правительству является обязательство продолжать эту политику, — сказала Лектер, твердо кивнув. — Таким образом, любая попытка самосуда будет строго пресекаться... и наказываться мезанской полицией и судами.
— Это достаточно справедливо, — сказал Чичерин. — На самом деле лучше, чем я ожидал.
Пирсон пристально посмотрела на него, но он проигнорировал ее и вместо этого посмотрел на Сабуро.
— Если я правильно понимаю, что вы говорите, вы намерены оставить существующие местные полицейские силы на месте. И то же самое с Управлением расследований.
— Да, за исключением того, что эти полицейские агентства будут частью консолидированной иерархии, а мои люди будут смотреть через их плечи. Мы будем центральным координатором в том, что касается политики и подотчетности, так что им придется с этим смириться. Что касается того, что они делают — их функций, — я внесу как можно меньше изменений. В конце концов, стабильность — это то, что нам здесь нужно. Но, тем не менее, все существующие силы должны будут начать принимать кандидатов, не являющихся полноправными гражданами. Бывшими полноправными гражданами, я бы сказал. Мало того, что им придется принимать кандидатами бывших рабов и сесси, но я позабочусь о том, чтобы эти кандидаты получили приоритет.
Чичерин поморщился.
— Думаю... заставить местные полицейские силы согласиться...
— Меня не волнуют уличные копы, — сказал Сабуро. — Во всяком случае, не сейчас; это изменится в будущем, но мы можем облегчить это. Однако, что я, черт возьми, сейчас увижу, так это то, что Управление расследований наполняется бывшими рабами и сесси. Это произойдет быстро. Очень быстро. Я ни за что на свете не позволю полиции планеты Меза оставаться прерогативой бывших полноправных граждан.
— Ах. — Чичерин облегченно вздохнул и откинулся на спинку стула. — Это... хорошо.
Дю Гавел наблюдал за Пирсон на протяжении всего этого обмена репликами.
— Вы должны посмотреть правде в глаза, мисс Пирсон, — сказал он сейчас. — Еще совсем недавно более половины жителей Мезы были рабами. Единственное, что успокоит их и поможет избежать насилия, — это знание того, что Управление внутренней безопасности было ликвидировано и что признанным высшим правоохранительным органом на планете теперь руководит бывший сотрудник Баллрум. Это будет иметь большое значение для успокоения их страхов.
— Не страхи полноправных — бывших полноправных — граждан! — рявкнула Пирсон.
— На самом деле, думаю, что ты ошибаешься на этот счет, — сказала Дрешер. — Если бывшие полноправные граждане также увидят, что я все еще командую миротворческими силами и что УВБ было распущено, какая вооруженная сила может угрожать им — даже если предположить, что генерал Хибсон все еще не будет здесь, чтобы вмешаться? Это чертовски лучше, чем видеть, как оперативники под новым руководством действуют против них, ты так не думаешь? И не забывай, что если на этот раз они подвергнутся нападению, то именно они будут пользоваться всеми преимуществами защиты изнутри огромных керамокритовых башен. — Она поморщилась. — Я могу сказать по своему опыту, что это чертовски выгодная оборонительная позиция. Итак, кто же на самом деле может прийти за ними? Управление расследований на самом деле является полицейским учреждением. Это не военное или полувоенное подразделение.
Пирсон огляделась, затем выдохнула и немного откинулась на спинку стула. Через несколько секунд она кивнула.
— Хорошо, — сказала она. — Я оставлю это в покое.
— Тогда ладно, — сказала капитан Лектер. — Теперь, когда мы рассмотрели этот вопрос, я хочу перейти к реконструкции. Босс Дусек, почему бы вам не начать дискуссию?
— Всего минуту до того, как ты это сделаешь, Юрген, — прервал его Сабуро, слегка подняв руку. — Я думаю, что на данный момент я должен сделать объявление.
— Да, конечно, — проворчал Дусек. — Что это?
— Я опускаю свою фамилию на "X", как уже сделал Доналд, — он кивнул в сторону сидящего рядом с ним Туссена. — Это была традиция Баллрум — ну, совсем недавняя традиция — чтобы новая фамилия была выбрана в честь какого-нибудь исторического защитника рабов. Следовательно, в его случае — Туссен.
