Таким образом Верховный суд США вынес эпохальное решение, ставшее "золотым стандартом" для рассмотрения подобного рода споров во всем мире, в том числе об оскорблении заслуженных ветеранов боевых действий, космонавтов, спортсменов и прочее, которые в весьма почтенном возрасте вдруг решили поучаствовать в политике в качестве этакого "идеологического тарана", рассчитывая, на защищённый общественным табу статус "священной коровы", не подлежащей критике.
Глава 381 "Человек-бренд"
Обычно Казанова подыскивал себе покровителя из числа престарелых венецианских сановников, которые обеспечивали ему, так сказать, минимальный гарантированный доход, а деньги на роскошную жизнь зарабатывал самостоятельно.
О том, чем расплачивался молодой человек, можно строить разные предположения (в своих мемуарах автор эти подробности опустил), но исходя из его юношеской привлекательности и широко распространённой в итальянской элите содомии напрашиваются некоторые предположения...
Первым его покровителем был 76-летний венецианский сенатор Алвизо Малипьеро. Но он Казанову быстро прогнал, взбешённый его флиртом с актрисой Терезой Имер.
Кого именно сенатор возревновал больше, не совсем понятно. Забавно, что роман с актрисой у Казановы так и не сложился. Невинность он потерял, вступив в интимные отношения с двумя сёстрами — Нанетой и Марией Саворьян, — 14 и 16 лет соответственно. И ему очень понравилось.
В 18 лет Джакомо потерял невинность уже в другом смысле — впервые угодив в тюрьму за карточные долги. Отец давно умер, но мать заплатила за непутёвого сына нужную сумму и попыталась пристроить его к кардиналу д' Арагону.
И снова юный повеса не задержался надолго, впутавшись в какую-то сложную интригу и помешав соблазнить некую красавицу сразу двум кардиналам. Поняв, что на церковную стезю ему лучше не соваться, Казанова купил офицерский чин и отправился служить в гарнизонный полк на принадлежащий Венеции остров Корфу. Служба предсказуемо показалась ему скучной, и к тому же он в пух и прах продулся в новомодную карточную игру "фараон".
*
Итак, из элитного борделя необычным гостям столицы предстояло отправиться навстречу новым приключениям — по самым злачным и самым фешенебельным местам Москвы, для чего "Мэтр" вызвал по телефону такси.
— Отлично! — воскликнул его компаньон с огромным воодушевлением. — Да будет так! Я готов к самому необузданному разврату, шевалье! — Казанова не утруждая себя расспросами, ибо знал, что по части разных весёлых выходок его провожатый переплюнет даже такого повесу, как он. А значит их ждёт море веселья, вина и новых женщин.
Когда Казанова слышал о женщинах его охватывала лихорадка нетерпения. Женщины... они манили его со страшной силой. Женщины всюду! Ради них он в любую минуту бросал все; ради знатных и простых, ради страстных и холодных, ради невинных девушек и беспутных девок; одна ночь на новом ложе любви всегда казалась ему дороже всех земных почестей и всего загробного блаженства.
Здесь, в этом чужом ему холодном городе, наконец, сбылось то, чего он так долго ждал — воплощение мечты. Сегодня он снова держал в своих объятиях женщину, и был на седьмом небе от блаженства, будто безусый юнец, разменявший свою девственность. Жизнь и смерть, время и вечность — всё это отодвинулась на задний план сцены, есть лишь минуты и драгоценные часы свободы и счастья, которые временно выпущенный из тюрьмы заключённый желал растянуть до бесконечности....
Правда ему было очень некомфортно в костюме, который для него раздобыл заводила их "вылазки". Любимый бархатный камзол бирюзового цвета, туфли на красных каблуках с алмазными пряжками, шелковые чулки, дорогое белье в кружевах, добротно напудренный парик, бамбуковая трость — всё, к чему он привык, осталось где-то в прошлом. Вместо этого его заключили в какой-то убогий, серый футляр. В смирительную рубашку! Казанова пробормотал проклятие в адрес портного, которому руки сломать мало.
— В лондонском "Бедламе" несчастным сумасшедшим и то оставляют больше свободы, чем мне эта арестантская каторжная роба.
— Эта, как вы выразились, "роба", дорогой мой сеньор Казанова, — ласково положил ему руку на плечо спутник, — стоит в этом времени столько, что семья из трёх человек смогла бы безбедно прожить на эти деньги года три.
— В самом деле? — Казанова с недоумением оглядел свою кургузую куртку. — Но я не вижу золотых пуговиц. Ни парчи, ни бархата, ни драгоценных камней. За что же нынешние модники платят этим мошенникам-портным такие деньжища?!
— За маленький кусочек ткани на подкладке у вас за воротником, — сладко пропел ему "Мэтр". — Эти люди настолько тщеславны, что даже затмят своим тщеславием кавалеров и дам вашей эпохи, которые легко расставались с целыми состояниями и поместьями ради пары тончайших перчаток, кружевных сорочек или флакона чудесных духов. Но эти нынешние готовы платить сумасшедшие деньги буквально за воздух — за несколько престижных букв на предмете их вожделения!
Казанова с изумлением покачал головой, как такое возможно.
— Но лично я этого не одобряю, — заметил ему собеседник. — И хоть нынче и говорят, что "дьявол носит Прадо", на самом деле я исповедую в одежде здоровый практицизм, — напустил на себя флёр самой скромности сеньор Дьяволо. — Главное ведь не костюм, а что у человека под ним, — при этих словах он положил руку себе на грудь.
— Я вами восхищаюсь, сеньор дьяволо! Разумеется, вы правы! У вас блестящий стиль, вы умны и благородны! Клянусь богом...
— Нет, нет, вот им как раз клясться не стоит! — замахал руками чернявый кавалер. Выслушивая поток лести, льющийся из уст виртуозного лгуна, мошенника и обольстителя, "Мэтр" лишь усмехался про себя, зная, что цена таким речам медный грош. И когда ему это надоело, легко заставил собеседника прикусить свой лживый язык, даже заплакать от обиды, и забыв себя, начал изрыгать осипшим от боли и унижения голосом грубые ругательства, достойные больше матроса, чем дворянина.
— Кстати, на вашем имени здесь делают миллионы, продавая под брэндом "Казанова" массу товаров для обольщения, — будто случайно упомянул "Мэтр", с удовольствием наблюдая, как фальшивая улыбка сползает с лица собеседника, уступая место изумлению и негодованию.
— Как?! Почему... Вот ведь прохвосты! Разве я давал разрешение? — возмущённо воскликнул кавалер. От мгновенно захлестнувшей его обиды на глазах у чувствительного сына изящной эпохи выступили слёзы.
— Конечно давали, — скаля в улыбке крепкие зубы спокойно ответил дьявол и напомнил: — Когда подписали со мной договор. А вы думаете, на какие деньги мы гуляем?
Казанова прикусил язык, сообразив, что спорить со своим спутником намного опасней, чем даже играть в кошки-мышки со святой инквизицией,
— Вы очень любезны, экселенс, — наконец сумев овладеть собой, выдавил Казанова и поклонился.
— Так что не переживайте, на вас самый модный мужской костюм, мой друг. В нём вы выглядите как здешний аристократ-депутат от самой влиятельной партии. Их тут в шутку называют "слугами народа". На самом деле такой титул — всё равно, что герцог или граф, они послушны лишь воле своего короля — просвещал своего спутника "Мэтр", разглядывая своими жутковатыми глазами разного цвета под изогнутыми бровями, которые придавали всему его подвижному узкому лицу очень проницательное выражение.
Казанова понимающе кивал.
Глава 382 "Настоящий разведчик"
Распрощавшись с офицерским мундиром и оказавшись на полной мели Казанова какое-то время жил за счёт симпатизирующих ему проституток и перебивался игрой на скрипке, пока не решил стать профессиональным карточным игроком. Он научился многим шулерским штучкам и частенько объединял усилия с другими каталами, чтобы обыграть очередного "лоха". Иногда оставался в выигрыше, но чаще проигрывался и за долги попадал за решётку.
Карточные катаклизмы сопровождали Казанову всю жизнь, равно как и любовные романы, которые развивались примерно по одному сценарию. Казанова находил богатую дамочку, уставшую от любовника, соблазнял её и отшивал соперника дуэлью или интригой.
В 1748 году Казанове пришлось спешно покинуть родную Венецию. Причиной бегства стали традиционные карточные долги, любовные скандалы, несколько эпиграмм, смахивающих на богохульство, а также история с выкопанным из могилы трупом, который Казанова с приятелями подкинули одному из своих недругов (того от вида покойника на пороге собственного дома хватил удар).
На этот раз проказнику пришла в голову неплохая идея попробовать зарабатывать в качестве обладателя тайных знаний.
Казанова решил отправиться в гранд-тур по Европе. Чтоб заработать на первые расходы талантливый путешественник занялся переводом "Илиады" Гомера, учитывая большой спрос на античность у европейской аристократии. Две также написанные Казановой в пути фривольные комедии были спехом поставлены гастролирующей итальянской театральной труппой. Литературный труд принёс кое-какие деньги и открыл перед путешественником кое-какие двери.
В Лондоне он заразился сразу несколькими венерическими болезнями.
Попутно гастролёр не отказывал себе и в более рискованных приключениях. В Варшаве стрелялся с графом Браницким из-за соперничества за благосклонность танцовщицы Катерины Томатис. Оба дуэлянта были ранены, а Томатис отдалась королю Польши Станиславу Понятовскому.
В Париже гастролёр снискал рассказами о своих остросюжетных и пикантных приключениях интерес местной элитарной публики, которую подкупила шокирующая откровенность странствующего авантюриста. Этим же Казанова снискал благосклонность министра иностранных дел Франции кардинала Берни.
С его благословения Джакомо организовал лотерею, принёсшую прибыль в два миллиона франков, из которых 600 тысяч достались кардиналу. Святой отец убедился, что с этим ловкачом можно иметь дела, и отправил итальянца в Дюнкерк шпионить за английским флотом в Ла-Манше.
Сидя во французском порту, не располагая электронными навигаторами и средствами космической разведки, даже не обзаведясь приличной агентурой, "супершпион" чуть ли не ежедневно строчил шефу в Париж подробные депеши и манёврах британских эскадр. Тем не менее за свои отчёты агент получал с французского правительству оплату по высшему тарифу. Деньги, понятное дело, распиливались между агентом и кардиналом. Для Казановы опыт оказался очень полезным — пройдёт ещё немного времени, и наш герой в совершенстве освоит искусство составлять псевдоаналитические отчёты, читавшиеся заказчиками так, будто в них изложена ценнейшая информация, написанная человеком, действительно осведомлённым в военных и политических тайнах.
*
Подъехала машина такси, мужчины сели, Мэтр назвал адрес. В машине Казанове, которого даже адское пекло не избавило от манер изнеженного, утончённого кавалера изящной эпохи, быстро сделалось душно. Он достал веер и стал обмахиваться им.
"Мэтр" заметил в зеркальце злые глаза водителя и ткнул соседа в бок, тихо процедив:
— Уберите.
— Но вы итак лишили меня всего, — пожаловался кавалер. — Разрешили оставить лишь одну любимую вещицу, а теперь хотите забрать и её!
— Уберите! Иначе нас примут за влюблённую парочку
— И что в том дурного? — недоумённо спросил Казанова. — Разве любовь не прекрасна в любых своих проявлениях?
— Только не в этой стране, мой милый Джакомо. Это же Россия! Сейчас кучер высадит нас из кареты и нам с вами придётся топать две с половиной лье пешком.
— Дикая варварская Россия! — негодующе фыркнул Казанова, убирая веер. — Почему мы не направились в Венецию? В Милан, Мантую, Париж? На худой конец в Лондон или в Амстердам.
— Потому что я так решил!.. Весьма сожалею, что вам это не по вкусу, мой дорогой, — с ледяной учтивостью пояснил "Мэтр", снова заставив соседа прикусить губу от обиды и сердито покраснеть. Ничего, пусть позлится. Впрочем, через минуту "Мэтр" снова стал ласковым и учтивым со своим спутником. В конце концов, с кем же ещё ему было наведаться сегодня в бордель, как не в компании самого легендарного Казановы?
При этом дьявол не стал открывать своему спутнику истинной причины их визита, всё-таки Казанова был профессиональным шпионом и всегда был морально готов "слить" информацию другой стороне за крупное вознаграждение... На самом же деле весь спектакль в личном президентском "серале" был затеян "Мэтром" ради трёх откровенных снимков "человека, очень похожего на президента РФ" в компании девицы "низкой социальной ответственности" и двух партнёров по групповухе, сделанных на микрокамеру. "Мэтра даже удивила та лёгкость, с которой у него всё получилось. Вероятно, у старого гэбисткого волка в силу возраста притупился нюх, раз он не учуял стандартную чекистскую "медовую ловушку", на которую его коллеги обычно ловят других.
Теперь "Мэтр" держал в руках "бомбу" для первоклассного шантажа, — на тот случай, если Крымову-"Пилату" снова вздумается начать изворачиваться. Пусть только попробует не согласиться подписать с дьяволом договор! Тогда фотографии увидят миллионы... Правда, за такие шалости в этой стране обычно убивают, если ты не действуешь под прикрытием надёжной кремлёвской или чекисткой "крыши". В лучшем случае, — если безбашенному "папарацци" очень "повезёт", — то вместо пули, радиоактивного полония или "новичка" в чай, его отправят лет на десять в зону по приговору суда — за оскорбление и клевету на высшее должностное лицо государства.
"Мэтр" ухмыльнулся. Вспомнилось, как в 1988-м они вместе с Ларри Флинтом сочиняли карикатуру на этого лживого святошу Фалуэлла, которая, в итоге привела старину Флинта на скамью подсудимых. Зато на суде они здорово повеселились. Правда, потом приятель всё-таки схлопотал револьверную пулю от религиозного фанатика, она перебила Ларри позвоночник и остаток своей жизни Флинт провёл в инвалидном кресле. Но старый пират не отчаялся и духом не пал, — даже будучи наполовину парализованным калекой продолжал жить на полную катушку: закатывал грандиозные вечеринки в своём поместье — с порномоделями, оргиями и прочими "излишествами". Совсем как в те славные времена, когда они на пару гонялись на старой, потрёпанной штормами двадцатипушечной посудине по Карибскому морю и бушующей Атлантике за испанскими "золотыми" и "серебряными" галеонами, набитыми сокровищами, чтобы быстро спустить добычу в кабаках и притонах Порт-Ройала, Ливерпуля или Амстердама...
Глава 383 "Узник свинцовой тюрьмы"
Даже при своих несомненных талантах пускать пыль в глаза европейским королям и министрам, порой Казанове приходилось срочно бросать порученное ему дело и уносить ноги. Так было, когда он вызвался в очередной раз послужить Франции, которая отправила его со шпионской миссией в Голландию. Но там приходилось шпионить по-настоящему, и очковтиратель, поняв, что предприятие добром не закончится, решил потеряться для своих и врагов пустившись в большие бега по северной Европе.
Запутывая следы, а также для важности Казанова именовал себя "шевалье де Сенгальтом" или графом де Фарусси.
Помимо шпионских авантюр, другим важным источником финансирования для Казановы всегда были богатые дамы. В очередной раз поиздержавшись на службе королям, беглый агент вернулся в Париж где вновь набросился на маркизу де' Юрфе, давно покровительствующую "магистру оккультных наук". Для избавления покровительницы от всяческих бед он пообещал "переселить" её душу в тело мальчика, рождённого смертной женщиной от бессмертного мужа. В ходе этой магической процедуры Казанова прибрал к рукам все драгоценности благодетельницы. Но когда до маркизы дошло, что её элементарно кинули, любимец был в сотни лье от Парижа...
