Если бы было предначертано — я бы погиб уже несколько раз, но этого не произошло — а значит, не от трудностей и опасностей пути будет моя смерть, — я везучий сукин сын? Возможно, но, кажется, дело не в этом... Совсем не в этом...
Пару раз мы огибали торчащие изо льда камни и другие неровности, что было не так-то просто, учитывая нашу в буквальном смысле взаимосвязь. Мы чертыхались, путались в веревке, барахтаясь на льду. Несколько раз приходилось отстегивать карабины троса от поясов, чтобы выпутаться и вновь выстроиться в боевой порядок на карачках.
В конце концов подъем заметно выровнялся и сделался более скользким, а на забрало шлема стала оседать мелкими капельками вода... Настоящая вода, как во время дождя!
Следующее, что произошло, включало в себя сразу несколько событий, следовавших одно за другим: в какой-то момент ровная ледяная поверхность сменилась уклоном вниз и мы, как и следовало предвидеть, поехали вперед, в неуправляемом скольжении, сквозь туманную влажную дымку, ветер в которой был уже не таким сильным. Джей вдвоем с Отшельником закричали, а я ругался на все лады, пытаясь хоть как-то остановиться и продолжая запутываться в тросе, стучась лбом об унты Отшельника.
Впереди сквозь туман стало пробиваться какое-то золотистое сияние, и почти сразу же у меня заныл затылок, а в мою душу начал проникать панический страх...
Раздался громкий шелест, удар... И мы очутились на мокрых шершавых камнях, складывавшихся в ровную площадку явно рукотворного происхождения...
Перед нами высился небольшой пушистый бугор... Точнее, даже вал...
— Демоны Фобоса! — простонала Джей. — Ногу ушибла... Черт...
— Это что тут? — взволнованно спросил Отшельник, озираясь по сторонам.
Сзади нас клубилась знакомая нам белесая мгла, и было слышно, как завывает где-то ветер, окружавший вершину Холхочох своеобразной крепостной стеной метели.
Приглядевшись, я понял: "пушистый" вал представлял собой вполне упорядоченное образование разросшихся блестящих и сверкающих в золотистом сиянии кристаллов, напоминавших нечто вроде живой изгороди, только минерального происхождения.
Золотистое сияние исходило из-за него, скрываясь в простирающемся дальше тумане. Снега не было, а температура на датчиках была плюс шесть по Цельсию! Вот это скачок давления! И, видно, эта разница температуры создает здесь этот ураганный барьер, который мы только что преодолели!
Почему-то при взгляде на туманный свет за валом кристаллов возникало чувство беспокойства, которое я старательно пытался подавить.
— Тут и живут духи, — часто закивал Отшельник, стряхивая с себя остатки снега.
— Я почему-то сразу так и подумал, — ответил я, разглядывая теряющийся в тумане мерцающий кристаллический вал.
Он был высотой около полутора метров. Кристаллы, словно диковинные цветы, торчали наростами во все стороны.
— Можно здорово изорвать одежку, — глубокомысленно изрекла Джей.
— Пожалуй, — согласился я. — Есть две идеи.
— Так? — Джей повернула голову ко мне.
— Первая, — начал я. — Это пойти вдоль этого замечательного геологического цветника и поискать в нем проход, а вторая — кинуть какого-нибудь тряпья поверх этой каменной щетки и перелезть... Какие будут предложения?
— Что-то мне подсказывает, — ответила Джей, — что прохода тут искать не стоит...
— Отчего же? — спросил я.
— Просто не стоит, и все, — обрубила Джей. — Поверь женской интуиции.
— Ну, тогда, — я пожал плечами, — давай положим две пары лыж, а сверху развернем наши палатки...
— Давай, — согласилась она.
Так мы и сделали. Первым полез я и спрыгнул на такой же выровненный влажный каменный пол с другой стороны, теряющийся в тумане. Потом помог перебраться Отшельнику, а затем и Джей.
Я обратил внимание, что стык этого минерального вала с камнями площадки был непосредственным и сплошным — кристаллы, больше напоминающие сталагмиты, "росли" из самой каменной поверхности.
— Насколько я понимаю, — сказал я, — этот кристаллический вал, вросший в камень или же выросший из него, опоясывает вершину вокруг. Вершина имеет чашевидную структуру — наверное, застывшее жерло одного из малых вулканов. Вулкан на вулкане... Да... И вулканом погоняет...
— Спасибо, Странный, за увлекательную обзорную экскурсию, — сказала Джей скептически. — Но, может, пойдем уже?
— Самое интересное, — продолжил я, не отреагировав, — что все это реально напоминает древние легенды папуасов, которые рассказывали, что Город Змей опоясан застывшей каменной змеей, Наггат, кажется, его называли... блин... Да... Мы по адресу пришли...
— Странный, в тебе погиб великий историк-исследователь...
— Ну, так сами посмотрите, — кивнул я, — этот кристаллический палисадник блестит, словно чешуя на огромном хвосте змея. У Лайлы покойной ключ был в виде амулета со змеей, как и у Ирины: муж ее, тоже покойный, отдал ей половину своего ключа-змея, который у него в виде восьмерки был. На базе подземной, возле НИИ "Эол", я знак видел: змей с буквой "М" и цифра "девять". "М" — сокращенное от mirror, по-английски "зеркало". А змей такой же, который сам себя за хвост кусает. Символ такой, алхимический, вечное возрождение — Уроборос называется... У "них" вообще креза по этим змеям какая-то...
— У "них"? — Джей сощурилась.
— Ну, — я замялся, — не знаю, честно говоря, к кому конкретно мы забрались и кто тут кроме глюков водится. Насколько я понял — мутанты, которых я видел на "Зеркале-9", — это еще цветочки...
Говорили мы негромко, вполголоса, будто действительно забрались в чужой дом...
Туман мягко обволакивал нас, и в основном (кроме слабого мерцания света впереди) мы видели только рукотворные каменные плиты под своими ногами, с нанесенной на них кое-где геометрической насечкой довольно странного характера. Стыки на камнях были сырыми и местами упирались в слякотные лужи, натекшие из конденсированной влаги в воздухе.
— Что могут означать, интересно, эти змеи? — спросила Джей вслух, как бы обращаясь к туману.
— Я думал над этим, — негромко сказал я. — Вообще Уроборос опоясывает собою Землю... Может, это намек на сеть психотронных спутников, которые висят на орбите Земли и Марса? Но для простого намека это выглядит слишком претенциозно, не находишь?
— Да черт их знает, этих военных, чего они там намудрили, — отмахнулась рукой Джей.
— Да, но описание Города Змей, — возразил я. — Этот кристаллический вал был принят кем-то очень давно за хвост гигантского змея. Вот и думай тут...
— Может, это какой-то намек на природное явление? Типа ключа там или подсказки, как попасть в объект. Может, этот змей — намек на бурю, которая опоясывает вершину?
Отшельник крутил головой то к Охотнице, то ко мне, и сквозь забрало шлема на его заросшем лице можно было увидеть что-то похожее на недоумение...
— Ты думаешь, зона локального давления, которая и создает бурю, и является причиной возникновения этого кристаллического барьера? — спросил я у Джей. — Ну версия вполне здравая, по крайней мере пока сойдет за объяснение...
Мы двинулись дальше, вперед, к тревожному золотистому сиянию... Впереди, в тумане, показалось какое-то темное пятно. Мы остановились — пятно стало приближаться. Холодный пот прошиб меня: оно обретало силуэт человеческой фигуры трех метров роста...
— Что за... — Слова застыли в горле Джей, а у меня вновь заболел затылок и стали трястись руки...
Силуэт имел покатые плечи, неестественно круглую голову и короткие ноги. Он сливался с туманом и, казалось, двигался, не шевеля ногами...
И тут... в наших шлемофонах раздалось многоголосое птичье чириканье, явно исходящее от призрачной фигуры... Затем оно сменилось каким-то рокочущим скрежетом и свистом...
Я изо всех сил боролся с приступом дикого животного ужаса...
— И что? — вдруг раздался в моей голове безликий голос с низким тембром.
Я замер, чувствуя, что мое тело деревенеет...
— И что? — повторил голос. — Ты? Кто? Нет... Тебя нет и... О-о-о-о-о-о-о!!! Ы-ы-ы-ы-ы-ы!!!
От этих протяжных звуков забегали по телу мурашки — захотелось убежать и спрятаться...
— Б-бу-уартуро-о-о... Гру-у-у-уххора-а-а-а... — словно пробуя звуки на вкус, произносило это нечто непонятно как и непонятно что...
Заныло сердце... Я понял, что не могу пошевелиться, а главное — силуэт пугал не только звуками, но и размером, и абсолютной безликостью, нечеткостью очертаний... Казалось, что это просто сгусток темного тумана.
Где-то прозвенел глухой и раскатистый медный гонг...
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! — завизжало нечто.
Звук начал набирать высоту, и нестерпимо заболела голова и зазвенели барабанные перепонки...
Я вдруг неожиданно вспомнил все те моменты в своей жизни, когда был неправ, те моменты, которые я так хотел забыть, стереть из памяти, вычеркнуть... Обида на самого себя сдавила мне горло, а из глаз брызнули слезы и потекли по щекам горячими ручьями...
Как я ошибался! Вся моя жизнь состояла из одних ошибок... Боже... Идиот... Кретин... Я недостоин... Недостоин жить... Да... Смерть — вот что спасет меня... Спрячет, укроет в милосердной тьме! Да! Спасибо, спасибо тебе!..
Я вдруг рухнул на колени, продолжая со страхом и благоговением взирать на пугающий силуэт в тумане.
— Мм!!! — тоскливо завыло нечто, плавно покачиваясь в клубящейся атмосфере, словно соглашаясь с моими мыслями...
Моя рука явно совершала какое-то движение... Я аккуратно расстегнул кобуру на поясе, медленно вынул из нее револьвер, медленно, как в кошмарном сне, взвел курок и поднял на уровень забрала, развернув к себе черную пасть дула...
Спасибо тебе, Гора Мертвых: в твоей смерти есть жизнь — ожидание покоя и совершенства... И зачем нам нужна эта мелкая возня?
Вот в чем и есть тайна всего сущего! Я внезапно все понял! Смерть! Люди боятся ее, избегают, клеймят на разные голоса — и это логично: совершенство и истина не должны быть у всех на виду! Чтобы принять их, надо пройти через сомнения, отказаться от собственного несовершенного эго, которое способно только на ошибки, действия которого не влияют на мир, который оно так отчаянно пытается менять... Мы называем сокровенные мечты снами, а что есть сон, как не модель смерти? Уход от бытия? И об этом никто не задумывается! Все кричат о жизни, которую нужно беречь, и убивают за нее! Значит, результат важнее самой идеи — иначе все уже поняли бы полный абсурд человеческой сущности! Наконец-то я все понял!!! Истина всегда была рядом со мной, а я избегал ее! Жизнь — это вспомогательный этап перед настоящей смертью! И все древнейшие цивилизации так и считали! Это ВЕЛИКАЯ ПРАВДА!!! Если Ирина умерла, значит, она уже спасена, вырвалась из цепи противоречий! За нее можно быть спокойным! Это как страх в ожидании своей очереди в кабинет зубного врача — а ведь достаточно его просто пересилить! Я тоже хочу умереть! Так хочу! И эта мысль не рождает у меня ничего, кроме океана вселенского счастья...
Я продолжал сосредотачиваться на черной точке ствольного дула, которая затягивала меня в эту бесконечную бархатную бездну радости... Благословенны убийцы, что высвобождают души убиенных! Благословенны упрощающие материю! Их миссия трудна и не оценена людьми... Недаром стихийные бедствия убивают как бы случайно, без злобы или радости — сама природа пытается подсказать нам выход к гармонии...
Я словно бы видел вокруг себя затылком, ушами, мозгом... Отшельник и Джей лежали вповалку на каменной площадке, слегка вздрагивая в конвульсиях... От кристаллического вала во влажном воздухе пробегали короткие змейки электрических разрядов, цепочкой тянущиеся к милой и прекрасной спасительной фигуре. Ее округлая верхняя часть стала вытягиваться наподобие щупальца, на кончике которого появилась плоская клиновидная голова... Разряды потрескивали. Энергия! Смерть высвобождает массу энергии! Я чувствовал приближение всемогущества... Я растягивал удовольствие, как мог, — мой палец медленно коснулся курка, слегка надавливая на него... Неотвратимо приближая вечность... Неотвратимо...
— У-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у! — выло прекрасное создание Холхочох, открывшее мне тайны мироздания...
— Странный, — раздался в моей голове знакомый голос, звучащий с легким эхом, бесцеремонно вторгшийся в ласковую Песнь Смерти. — Не слушай ты Сета: он гонит...
Я, не отрываясь от глядящего мне в глаза ствола пистолета, переключил внимание на источник звука: в тумане так же призрачно сгустилась фигура Дарби, с его неизменной улыбочкой в виде канцелярской скрепки. Только в его груди была почерневшая дыра от пули, с запекшейся кровью по краям.
Я почувствовал сильнейшую досаду и полную неуместность появления здесь этого персонажа.
— Тебя же убили, Дарби? — почти не разжимая губ, сказал я.
— Я тебе про что и толкую, — поморщился тот, — вот убили меня, к примеру, из-за всей этой вот дребедени... Я сейчас столько всего понял, чего тебе пока не понять...
— Ну, конечно, — скептически ответил я под вой замечательного существа, — ты ведь у нас самый умный!
— Я не умный, — возразил Дарби с тоской в голосе, — я — мертвый, понимаешь? Мертвый!
— Не кричи, ты обидишь Хозяина Горы, — полушепотом попросил я.
— Сета, что ли? — скривился Дарби. — Да никакой он не хозяин: обыкновенная волновая флуктуация, к тому же персонифицированная. Я тебе хочу сказать, что тебе умирать сейчас нельзя. Если бы я не был таким глупцом, меня бы не убили, а ты бы не потерял Ирину, и уехал бы сейчас с ней, как собирался, далеко-далеко, понимаешь? А не торчал бы сейчас тут, в Городе Змей, с пистолетом во лбу... Не соверши ошибки, как я, прошу тебя — я не могу ничего изменить или повлиять, просто послушай свой разум... Он у тебя есть...
— Замолчи, — прошептал я, в благоговейном ужасе глядя на приближающуюся ко мне змеиную голову. — Не верю ни единому твоему слову, сгинь...
— Может, тогда поверишь мне? — произнес низкий бархатный баритон.
Я бросил на Дарби, как мне показалось, уничтожающий взгляд, но это был уже не Дарби. Кожа его стала пепельно-серой, черты лица резкими и массивными, брови черными и густыми.
— Дядя? Это ты? — растерянно пробормотал я.
— А ты думал, это налоговый инспектор? — Сатана нахмурился. — Дарби-то тебе все правильно изложил: его не послушал, так меня послушай...
— Дядя, я прошу тебя, не мешай, — я умоляюще поглядел на него, чувствуя, как мой палец сильнее надавливает на спусковой крючок. — Я познаю Истину, а ты со своими разговорами...
— Ну ты, милый мой, и хам, — протянул Сатана. — Значит, все, что я тебе рассказывал, — это так, фигня, а вот эта свистулька электромагнитная, значит, истину тебе впрягает, да? Единую и непогрешимую? Дэн, ты что, придурок?
Я молча отвернулся от него...
— Дэн...
Я резко обернулся: вместо Сатаны в тумане колыхалась хрупкая фигурка в оранжевом экстрим-комбезе, и серые глаза Ирины, полные слез, глядели на меня с упреком...
— Ира?! — воскликнул я.
— И-и-и-и-и-и-и-и-и! — засвистел Хозяин Горы Холхочох на высоких раздраженных нотах.
