— Тебе нужен задаток? — обратился к нему рыцарь.
— Не стоит. Я полностью верю в благородство господ, — отрицательно помотал головой Ян. — Расплатитесь, когда будете покидать мой двор. Мелиса, проводи гостей.
— Вот гад, — шепнул мне на ухо Ламберт, когда мы вышли во двор. — На лице же было написано, что он обдерет до нитки наши трупы.
Я согласно наклонил голову. Не думаю, что ассасины смогут доставить нам какие-то проблемы. Вообще-то по уму надо было бы сейчас быстренько и тихо свалить, но усталость, после недельных скитаний по болотам Вирма брала свое. Гнать не отдохнувших ребят и лошадей дальше было бы неразумно. Оставаться здесь и каждую минуту ждать нападения — тоже. Если решим бежать, нас все равно догонят на свежих лошадях и придется драться где-нибудь в поле без свидетелей. Нас возьмут в клещи, и тогда отбиться от врагов будет куда сложнее. Нам необходимо отдохнуть, даже подвергая свою жизнь опасности. В конце концов, все наше путешествие сплошной риск и опасности.
Служанка привела нас к длинному зданию без окон, сложенному из добротных, гладко оструганных бревен. Из трубы на крыше дома валил дым и от бревен исходил жар разогретого помещения.
— Это помывочная, господа, — девушка указала на здание. — Там вы можете привести себя в порядок и... помыться.
Мелиса слегка смутилась собственной тавтологии, но продолжила:
— Если господам нужно что-нибудь еще, я в их полном распоряжении.
— Думаю, "что-нибудь еще" нам не понадобится, — мягко улыбнулся Пауль. — Ступай с госпожой и помоги ей помыться. Следи, чтобы нашу спутницу никто не побеспокоил. Хотя постой, — рыцарь на мгновение задумался. — Принеси нам пару кувшинов самого крепкого вина, которое сможешь найти.
— Да господин, — девушка развернулась и быстро пошла в сторону трактира.
— Зачем нам вино? — не понял я. — Да еще по такой жаре. Развезет ведь.
— Вот именно, — хмыкнул Ламберт. — Пусть думают, что мы пьем.
Я ничего не ответил. Ассасины не идиоты и вряд ли рассчитывают взять нас тепленькими. Они профессионалы и не станут терять бдительность. Мы, в принципе, тоже.
Мылись мы долго и с наслаждением, смывая с себя пот, грязь и запах тухлой болотной воды. Мне пришлось ополаскиваться трижды, прежде чем стекающая с меня вода из грязно-черной стала прозрачной. Одежду мы постирали тут же, а потом долго нежились в горячей воде, как-то незаметно уговорив один из принесенных служанкой кувшинов. Кира вместе с девушкой находилась в другом крыле и когда трое ее спутников не слишком трезвые вышли из бани, недовольно скривила губы.
— Зря вы так, — буркнула она. — Сражаться пьяными с ассасинами не слишком разумно. Их реакция превосходна, а вы сейчас даже летящий в лоб кувшин не отобьете.
— Да ладно тебе, Кира, — я довольно улыбнулся. Мне было хорошо и тепло, в голове приятно шумело, и мир перед глазами слегка покачивался. Я был очень добрым и хотел обнять всех людей на земле. — До вечера еще пять раз протрезвеем.
И осекся. Далеко на западе солнце коснулось горизонта.
— Опа, — шут проследил за моим взглядом и тоже удивленно замер. — Что-то мы не рассчитали немножко. Кирочка, мы сейчас протрезвеем. Правда.
— Валите спать, — зло отмахнулась девушка. — Я покараулю.
— Но поросенок с пивом, — попытался протестовать Ламберт, и был безжалостно срезан.
— Обойдетесь. Я сама присмотрю за едой и объясню нашему трактирщику, почему вы не вяжете лыка. Эй, — это уже девушке. — Отведи господ в выделенные нам дома.
Служанка кивнула и повела нас извилистой тропинкой к самым крайним домам, практически граничащим с лесом. Мелиса открыла дверь и впустила нас внутрь. Едва не зацепившись за низкий порог, я с трудом удержался на ногах. Ухватившись за лутку, я всматривался в царящий в доме полумрак. Свет еще проникал в здание через пару затянутых какой-то полупрозрачной пленкой окон, но его уже не хватало, чтобы разогнать наступающие сумерки. Щелкнуло огниво, обдав снопом искр вставленный в стену факел, и через несколько секунд комната озарилась неровным мигающим светом. Внутри дома была всего одна комната, в которой стояла кровать. Конечно, кроме кровати была и другая мебель, но она меня сейчас не интересовала.
"Кровать — это хорошо", — подумал я, и, сделав пару шагов, рухнул лицом в подушку, погрузившись в сон еще в полете.
Проснулся я от головной боли и сухости во рту. Вокруг царила темнота, и лишь через окна проникал тусклый лунный свет. Я подавил стон и сел, обхватив голову руками, стараясь не дать ей развалиться на части. Казалось бы, сколько мы выпили? Хотя Пауль же сам попросил вино покрепче. Вот нам и принесли первосортный портвейн, который в бане еще и нагрелся.
Немного придя в себя, я оглядел комнату. Ламберт и Пауль лежали на другой кровати и храпели, как полк солдат. По дому витал запах перегара. На подоконнике замер чей-то силуэт и, приглядевшись, я узнал Киру. Девушка задумчиво смотрела в звездное небо, свесив одну ногу за окно и положив руку на согнутое колено другой.
У окна стоял сколоченный из грубых досок прямоугольный стол, рядом два стула. А на столе... Я не поверил своему счастью. На столе стояло блюдо с запеченным поросенком и кувшин с высоким узким горлом. В лунном свете было видно, как по его бокам скользят капельки живительной влаги. Пиво!
Я потянулся к кувшину, намереваясь сию секунду опустошить этот волшебный сосуд, но Кира молниеносным движением перехватила посуду за горлышко и отодвинула от меня. Я уставился на нее широко открытыми глазами, но сообразив, что в темноте мое возмущение могут и не заметить, покрутил пальцем у виска. Совсем воровка обнаглела, мне же опохмелиться нужно позарез.
Девушка фыркнула и, дразня меня, медленно вернув кувшин на прежнее место. Я схватил его двумя руками и припал к горлышку, наслаждаясь холодным горьковатым напитком.
— Уф, — я довольно оторвался от пива, выпив едва ли не половину кувшина. — Хорошо-то как.
— Ну ладно эти два оболтуса не знают меры, но ты то, Темный, мог держать себя в руках? — откликнулась Кира. — А если бы ассасины пришли бы часов в девять вечера?
— Так получилось, — я виновато развел руками. — А сколько сейчас времени?
— Скоро рассвет, — воровка соскользнула в комнату, — и раз уж ты проснулся, я ложусь спать. Вряд ли по наши души придут с первыми лучами солнца.
Я пожал плечами и, придвинув к себе блюдо с поросенком, начал ранний завтрак. Действительно, если убийцы не пришли ночью, утром им здесь тем более нечего делать. Холодное мясо было превосходным, а с холодным же пивом пошло на ура, так что я едва не пропустил приход гостей.
Небо уже начало сереть, когда я увидел крадущегося между гостевых домов Сирега. Трактирщик осторожно двигался в нашу сторону, прикрывая рукой от ветра небольшую свечу.
— Эй, поднимайтесь! — шепотом позвал я и принялся трясти своих спутников за плечи. — За нами пришли.
Три не выспавшихся злых взгляда были мне красноречивым ответом.
— Только задремала, — зло пробурчала Кира. — Ну, я им сейчас устрою.
Ламберт и Пауль молча одевались, по очереди прикладываясь к кувшину и разговаривать у них не было абсолютно никакого желания.
Я распахнул дверь прямо перед носом не ожидавшего такой подлости трактирщика. Мужчина испугано отшатнулся, расставил руки, чтобы удержать равновесие и не свалиться с крыльца. Огонек на свече мигнул и погас, но предрассветных сумерек уже было достаточно, чтобы разглядеть перекошенное лицо Сирега.
— Господа уже не спят? — он попытался скрыть свое разочарование за удивлением.
— Господа еще не спят, — ответил я. — Эти клопы в наших постелях не дали нам уснуть.
— У меня нет клопов, — Ян наконец-то принял устойчивое положение и засунул ладони за широкий кожаный пояс. — Служанки каждую неделю проверяют все матрасы.
— Ну, значит это были не клопы, — шут вышел на крыльцо, держа в руках кувшин, на дне которого еще оставалось несколько глотков пива. — Приведи наших лошадей, мы уезжаем.
— Но... как же, господа? Ведь еще рано. А позавтракать?
— В дороге позавтракаем, — оборвал его Пауль. — Лошадей приведи.
Повисла неловкая пауза. Трактирщик явно получил приказ узнать, насколько крепко мы спим и ни в коем случае не дать нам уйти. А тут мы требуем немедленно привести лошадей. Бедный Сирег оказался между молотом и наковальней и сейчас определял, кого же ему следует бояться сильнее.
Но решение приняли за него.
— Вы уже никуда не уедите, — произнес незнакомый мягкий голос, и из леса вышло восемь человек.
Семеро в черных балахонах, один в белом, они полукругом стали у крыльца, отрезая нам все пути к бегству. Капюшоны семерки в черном были глубоко надвинуты на головы, белый ассасин замотал лицо дымчатым шарфом, оставив открытыми лишь глаза. Из видимого оружия у наемных убийц были лишь палаши на поясе, но, сколько у них скрывалось под одеждой, можно было только гадать.
— Свободен, — бросил Сирегу ассасин в белом, который судя по всему и был Высшим. — Я Унириэль. Высший ассасин. Меня еще знают как Тайный Клинок.
Мне это прозвище ни о чем не говорило, но судя по мрачным теням, скользнувшим по лицам моих спутников, этот эльф был весьма опасен. Эльф? Почему опять эльф? Видящий преследует какие-то личные цели, нанимая остроухих?
Ян тем временем аккуратно отступил за спины наемников и только там повернулся спиной и быстро пошел к зданию трактира. Сделав пару шагов, он поймал затылком пустой кувшин из-под пива, и мешком повалился на траву.
— Пусть пока полежит, — пробормотал шут. — Я ему еще потом задам пару вопросов.
— Я так понимаю, господа, — я обвел ассасинов взглядом, — разговоры ни к чему не приведут?
— Совершенно верно, — кивнул Тайный Клинок. — Наш кодекс не позволит оставить вас в живых. Но если вам охота поговорить перед смертью, я не стану вам мешать. Можете высказаться.
— Вы знаете, что служите злу? — я смотрел на ассасинов, отмеряя расстояние к каждому из них. — Человек, нанявший вас, желает гибели этого мира.
— Что есть зло, человек? — эльф посмотрел мне в глаза. — Что есть добро? Мы не думаем об этом, принимая заказ. В нашей работе нет места эмоциям. Тот человек пришел к нам первым, и мы работаем на него. Если бы первыми пришли вы, то за вполне умеренную плату наше братство выполняло бы ваш заказ. А так вам придется умереть.
— Ну что ж, — я посмотрел на первые лучи восходящего солнца. — Тогда не вижу смысла продолжать этот разговор.
Ассасины мгновенно обнажили палаши и шагнули вперед. В этот же момент из глубины дома вылетело две стрелы, прошедшие в миллиметрах от моей головы и двое наемников рухнули на землю. Кира попала точно под капюшоны.
Высший сделал шаг назад под прикрытие своих воинов, одновременно швырнув меня три ножа-сюрикена. Два, летящих мне в голову я отбил ножом, третий ударился о кольчугу и бессильно упал к моим ногам.
Ламберт с безумной улыбкой на губах и шпагой в руке рванулся вправо, перепрыгнув брошенные ему под ноги шипы, обрушил на ассасина град ударов. В руке наемника блеснул кинжал, которым он попытался достать шута справа, но мой друг извернулся ужом, и ударил предплечьем по запястью, заставляя противника выронить кинжал. Затем сделал молниеносный выпад, проткнув ассасину бедро, и следующим ударом распоров горло. Тут же рванулся вперед, одновременно избегая удара слева и уходя наемникам за спину.
Еще через несколько секунд его второй противник упал, зажимая рану в животе и пытаясь удержать вываливающиеся внутренности. Тут же слева раздался стон и под закованные в сталь ноги Пауля упал еще один ассасин. Топор рыцаря разрубил ему грудную клетку. Менее чем за полминуты из восьмерых наемных убийц в живых осталось трое.
— Бросьте этот мусор, — завопил Унириэль. — Убейте самозванца!
Самозванца? Меня что ли? Точно — меня.
Двое ассасинов бросились ко мне, но прорвался лишь один. Пауль, крутанув топор над головой, заставил одного из нападавших отвлечься и потерять ориентацию в пространстве. Щит рыцаря упал вниз, ломая ассасину ступню, а затем голова убийцы упала на землю и откатилась под ноги Высшему. Через секунду обезглавленное тело тяжело рухнуло в траву. Каждый из моих спутников убил двоих врагов и двоих оставили мне. Как благородно с их стороны.
Я перехватил руку с палашом, потянул ее в сторону удара, выворачивая кисть в обратном направлении. Запястье не выдержало на себе веса всего тела, пальцы ассасина разжались, и клинок упал на землю. Следующим движением я сломал мужчине руку, но тот к его чести даже не вскрикнул. Лишь скрипнул зубами и здоровой рукой вытащил из под плаща изогнутый кинжал, длиной в локоть, с белой костяной рукоятью без гарды.
Ассасин взмахнул им, целя мне в лицо. Я отклонился, блокировал следующий удар левой рукой и, перехватив Пьющего Души обратным хватом, ударил убийцу в шею.
Прошло долгих три секунды, и мертвое тело упало на землю. Я развернулся на месте и не глядя швырнул трофейный кинжал в Высшего. Эльф без труда отбил летящий клинок палашом и в мгновение ока оказался рядом со мной, используя преимущество в длине оружия.
Его атаки были молниеносными и опасными, и пару раз я не успел блокировать его клинок своим кинжалом. Лишь кольчуга из черного серебра спасла меня от глубоких ран.
Поняв, что в тело меня атаковать бесполезно, Унириэль перевел свои удары в верхний уровень. Здесь мне пришлось еще сложнее, и в какой-то момент я понял, что не успеваю за ударом ассасина. Не успеваю блокировать или уклониться. В абсолютном бессилии я широко раскрытыми глазами смотрел на летящую мне в лицо полосу остро оточенной стали.
Но удара не последовало. Клинок замер в нескольких сантиметрах от моих глаз, а Унириэль удивленно посмотрел на меня своими миндалевидными глазами и умер. В глубине его глаз плескалась боль и обида, а за спиной с окровавленным клинком стоял только что убитый мною ассасин.
"Темный, твою мать!!! — заорал Невеар. — Когда ты уже наконец-то научишься пользоваться своим даром?"
— Я умею, — буркнул я, глядя, как кровь на клинке с легким шипением впитывается внутрь. — Спасибо.
"Засунь себе свое спасибо знаешь куда? Какой смысл тебя учить, если ты не хочешь пользоваться тем, что подарили тебе боги?"
И некромант замолчал.
— Темный, — окликнул меня Ламберт, проверяющий трупы. — Кажется у нас проблемы?
— Что еще? — я повернулся к шуту.
— Все напавшие на нас были эльфами.
— И что?
— Похоже, Видящий стравливает расы. — Кира склонилась над Высшим, заглядывая в его остекленевшие глаза.
— В смысле? — опять не понял я.
— Не тупи, Темный, — Пауль обгладывал поросячьи ребрышки и лежащие вокруг трупы его нисколько не смущали. — Эльфийские семьи знают своих наперечет, и если пропажу одного из них можно было не принимать в расчет, то смерть сразу девятерых эльфов не останется незамеченной. Жители лесов начнут мстить людям. Люди начнут мстить эльфам. Этого ублюдка Видящего нужно остановить. Иначе в Вельтерроне опять будет война.
— Не вовремя, — я задумался. — Учитывая, что сейчас нам нужно в эльфийские леса. Давайте уберем трупы, нам пора выдвигаться.