Не имеет значения, сколько Драхма выделит солдат против 7-ого горнострелкового полка, они всё равно выстоят. В горах существует своя специфика боя. Если крупное воинское подразделение крепко засело в ущелье, обладает хорошей артиллерией и имеет в достаточном количестве боеприпасы и продовольствие, то выкурить их оттуда задача из разряда невыполнимых. Единственное что в таком случае может представлять серьёзную угрозу, так это окружение. Но в нашем случае помощь окажут другие воинские части, в том числе и пограничники. Что же касается артиллерии противника, то ей будет не до флангов. Уж я об этом позабочусь.
— Так, теперь, что касается южного берега, — я нашел взглядом искомый участок долины и указал на то, что мне не нравилось. — Обратите внимание сюда. Хотя в отличие от северного берега, на южном всего одно ущелье, наша задача становится сложнее. Я думаю, никто не будет сомневаться, что удержаться тут мы не сможем? Более того, войска, что попытаются оборонять его в районе города Косс, единственное удобное место для обороны, обречены на окружение. Как видите это ущелье, имеет выход в сторону Драхмы, а по данным разведки, Драхма накапливает силы напротив пограничной заставы, что обороняет его. Поэтому я предлагаю оставить Косс и Ксилос, а линию укреплений провести по горной тропе на Ойсиксайкс.
— Это почти восемьдесят квадратных километров, — после подсчета заключил Кимбли. — Вы уверены, Господин Генерал.
— Разумеется. Ведь эти квадратные километры станут залогом нашего успеха в этой кампании, — я указал на то место, где мы сейчас находились. — Смотрите, сейчас мы находимся в опорной крепости Закбар. По сути, это единственная дорога на Пендлтон и вглубь страны, в том числе и на Западный город. Единственное что ограждает нас от войск противника и неминуемого поражения, это река Ксилос. Форсировать реку можно только в долине и то не везде. Наша же крепость охраняет единственный мост, куда, скорее всего и придётся главный удар противника. Конечно, разумным может показаться отвести войска за эту реку, но...
— Но войска зачем-то двое суток назад начали готовить окопы на западном берегу реки, — задумчиво произнес Дервиш, когда я сделал паузу. — Господин Генерал вы хотите задержать противника перед рекой? При помощи обычного фронта? Я, конечно, понимаю, вы хотите выманить на нас как можно больше войск противника. Но вы не думаете, что они заподозрят неладное, ведь есть более удобные позиции?
— А как вы думаете, господин полковник, что обо мне думают в штабе Драхмы? — с озорством спросил я. — Да, обо мне ходит много слухов, но... Наверняка у генерала Романова сложились определенные представления обо мне. Знаете какие? Подскажу, они связаны с моим возрастом. Нет, меня-то это как раз не смущает, а вот, если принять во внимание высказывания и поступки этого прославленного генерала, особенно в последние несколько лет, то можно сделать определённые выводы. Например, что он не любит выскочек, 'гениев', юнцов и прочих. И порой это выходило ему боком.
— Кхм, интересный факт, Господин Генерал, — кашлянул Дервиш. Судя по его реакции, он так глубоко не прорабатывал своего противника, в отличие от меня.
— Знаете, это мне надо говорить 'кхм', полковник, — усмехнулся я. — Неужели вы не интересовались теми данными, что собрала наша разведка.
— Интересовался, просто не думал, что по ним можно сделать такие выводы, — вывернулся он.
— Ну и что нам даст тот факт, что Романов недооценит вас, Господин Генерал? — спросил меня полковник Эштон.
— Многое, очень многое, — ответил я и стал пояснять свой план. — Задача основных сил на этом рубежа будет заключаться в сковывании сил противника и завязывании их в тяжелый бой. Для того чтобы полностью втянуть в бой все имеющиеся силы противника, нам потребуется продержаться на этом рубеже обороны около двух недель.
— Одно дело сковать такие силы, а другое — победить, — философски заметил майор Коннарт. Затем он посмотрел прямо на меня. — При всём уважении сэр, но как вы собираетесь победить в такой ситуации?
— А ведь вы майор Коннарт, и вы майор Хопп, кажется, не присутствовали в битве за Фотсетт, — произнёс я в ответ. А мои старые соратники сообразили, что я имею в виду. — Хм, а вот те, кто помнит тот бой, кажется, догадались, как я собираюсь поступить.
— Подожди, Эдвард, ты хочешь снова, как и три года назад...
— Именно, Ричард, как и три года назад. Вот только в этот раз гораздо сильнее, — я показательно сжал кулак и обвел всех взглядом. После чего вернулся к карте. — Мы заранее эвакуируем всё население из Ксилоса и Косса. Надо уложиться за сегодняшнюю ночь, пока пограничники будут вести оборонительные бои. Отсутствие мирного населения, если и вызовет вопросы у Драхмы, то они рассеются, едва Романов увидит, что мы уже готовы к бою. Штаб Драхмы наверняка решит, что мы намеренно скрывали, что готовимся к войне, надеясь на хитрость. Затем в течение недели тяжелых боев, мы покажем, что обладаем мощной артиллерией и способны успешно вести позиционную войну, тем самым подтвердив их предположения. Все штурмы мы отобьем. Но Драхма не отступит. Им понадобится перерыв, чтобы подготовится к решающему штурму. И вот тогда-то мы и ударим. Перерыв они решат сделать 5-6 июня. Как вы помните, в этот день у них религиозный праздник, День Освобождения. Атаку начну я лично, пробравшись ночью на территорию контролируемую противником. Романов наверняка расположится со своим штабом в Ксилосе, поэтому я начну с него. Ровно в два часа. Лишившись командования, да ещё и ночью, войска Драхмы будут недееспособны. Одновременно с моей атакой, артиллерия нанесёт удар по заранее распределенным позициям противника. В это же самое время, 501 штурмовой полк Дервиша пробьёт защиту Драхмы и выйдет на оперативный простор, а в образовавшийся прорыв войдут части 25-ого и 27-ого полков, таким образом довершая разгром группировки противника. За ночь мы должны будем существенно проредить противника.
— Сэр, а разве вы сможете в одиночку проникнуть на территорию подконтрольную Драхме? По-моему это не разумно, — заметил майор Хопп.
— Нет, если мне и удастся незамеченным проникнуть на территорию противника, то только в одиночку, — ответил я на возражение. — После того как с группировкой Ксилоса будет покончено, я отправлюсь в Косс и уничтожу находящиеся там войска противника. А дальше... Дальше нам останется только добить выживших.
— Добить выживших? — вскинул брови Эштон. Остальные были удивлены не меньше, кроме Кимбли. — Что вы имеет в виду, сэр?
— Пленных не брать, — жёстко ответил я. — От того насколько сильный удар получит Драхма будет зависеть как скоро они вновь объявят нам войну. Двух-трёх таких поражений должно хватить, чтобы они на сотню лет забыли о войне с нами. Тем более что мы не будем развивать наступление на их территорию. Чем больше умрет солдат у противника, тем меньше погибнет наших парней. Примите это как данность.
— Всё равно, это жестоко, — покачал головой Коннар. — А как же воинская честь?
— Что такое воинская честь, определяет победитель, Господин Майор, — ответил ему Кимбли. — А победителей не судят.
В устах Кимбли эта фраза звучала ещё более весомо. Поэтому всякое брожение прекратилось. Офицерам придётся решать, принять ли мою 'философию' или подать в отставку. Но уже сейчас можно заявить, что всё сказанное было произнесено не зря. Как минимум я узнаю, стоит ли доверять тем людям, на которых я возлагаю большие надежды. И как минимум двое их уже оправдывают.
Ледяной алхимик
В очередной раз я шел по этим коридорам. Центральный Штаб. Уже семь лет прошло как я начал свою службу в армии. И столько всего за эти семь лет произошло. Три крупных военных конфликта, десятки мелких. Сотни различных происшествий. Были даже покушения на меня и моих сослуживцев. И ни минуты покоя.
Именно поэтому сейчас я шёл прямо к фюреру чтобы выбить себе небольшой отпуск. Для начала недельки на две, а там как получится. Справедливости ради стоит сказать, что я действительно собирался пару дней как следует отдохнуть, чтобы привести нервы в порядок.
Что интересно, всякий раз, когда иду по этим коридорам, меня провожают самые разнообразные взгляды. Тут намешалось всё. Кто-то откровенно меня боится, кто-то опасается. Одни смотрят восхищенно, а другие с завистью. И знаете, спустя годы эти ужимки штабистов просто раздражают.
Остановил себя на мысли что начинаю рассчитывать необходимое количество штабных для создания средней величины философского камня.
— Нет, определённо нужен отпуск, — вздохнул я и потер переносицу, прогоняя вредные мысли. К этому моменту я достиг кабинета фюрера. Войдя, я кивнул знакомой мне секретарше. Сьюзан Белл, молодая, лет двадцати трех, кареглазая брюнетка с отличной фигурой. И насколько мне известно у неё нет парня. Ещё бы, ведь все знают что она секретарь фюрера. — Добрый вечер, лейтенант Белл, Фюрер у себя?
— Да, сэр, — оторвавшись от своих бумаг, ответила она. — Но он сейчас занят. У него полковник Рой Мустанг.
— Мустанг? — удивился я. — Чего он тут забыл?
— Не могу знать, сэр, — развела она руками. Ох уж эти секретари и штабные, никого понятия о субординации. Прямо как у Алхимиков. Но ругать я её не собирался. Девушка отлично выполняет свою работу и заслужила некоторые послабления. — Доложить о вас?
— Хм, а давайте, — кивнул я, уже в мыслях представляя себе физиономию Мустанга, когда я войду в кабинет. Всё-таки он один из немногих кого я могу назвать своим другом.
Сьюзан сразу же взяла трубку коммутатора и нажав клавишу сообщила Брэдли о моём визите. Тот сразу же разрешил мне войти. Войдя внутрь, я первым делом посмотрел на Мустанга. Тот стоял чуть справа от входа и ближе к нему. Полковник глядя на меня выглядел так, будто только что съел не один лимон. Да, хотя мы и друзья, я язва ещё та.
Кабинет фюрера был таким же как и в мои прошлые визиты, ничего не переменилось. Высокие и светлые потолки, светлые стены, а также минимум мебели. Столько простора. Фюрер сидел за огромным рабочим столом с, насколько мне известно, самым удобным креслом. Узнал так сказать на собственном опыте. За спиной Брэдли на стене висела гигантская карта страны с огромным количеством условных обозначений. А вот легенда к карте было скупой на информацию. Большую часть данных он держал в голове. Впрочем, любой офицер спокойно прочитает эту карту и без легенды. В академии не просто так гоняют ребят по несколько лет.
— О, Стальной, — радушно поприветствовал меня Брэдли. От улыбки его глаза были сощурены, так что казались закрытыми. Если не знать о нём всей правды или хотя бы части, можно легко обмануться его радушностью. Впрочем, скорее всего сейчас он искренен. — Какой неожиданный визит. Очень рад видеть тебя в добром здравии.
— Благодарю, Фюрер, — ответил я, косясь на Мустанга. — Простите что вот так вот резко, но мой вопрос не терпит отлагательства.
— Хм, и что же это за вопрос? — похоже, я смог его заинтересовать. Вон как испытующе смотрит на меня, того и гляди дырку прожжёт взглядом. А вот смогу ли я его удивить, вот вопрос! — Чего ты хочешь, Эдвард?
— Я хочу... кхм, я хочу в отпуск, — внезапно сказал я. Фюрер соображал две секунды, после чего заржал как конь. А вот Мустанга перекосило.
— Да, ты смог меня удивить, Эдвард, — отсмеявшись, сказал Брэдли. — Насколько ты хочешь в отпуск?
— На две недели, а то последний конфликт меня совсем вымотал, — честно ответил я и протянул лист бумаги. — Вот моё заявление.
— Отпуск это хорошо, — кивнул фюрер и посерьёзнел. — Вот только несколько не вовремя ты попросил о нём.
— Что-то случилось? — ситуация мне не нравилась. С чего бы ему так резко менять настроение.
— Нет, ничего серьёзного, — поспешил тот меня успокоить, а я ещё больше запутался. Неужели он мне 'мстит'? Да не, бред. Это просто кто-то слишком много думает. — Просто сейчас в Централе объявился Ледяной Алхимик, Айзак Макдугл, и я попросил полковника Мустанга возглавить его поиски. Также было бы неплохо, если бы и ты помог ему в этом, Эдвард. Нужно либо поймать, либо уничтожить этого террориста.
— Хмм, — я окинул взглядом Мустанга. Тот делал вид что ему всё равно. И я к сожалению так и не смог понять, он за то чтобы я помог ему или нет? Ладно, в крайнем случае переложу бремя славы на полковника. Это не повредит его карьере. — Даже не вижу смысла торговаться. Если это ваш приказ, то я помогу полковнику Мустангу в поимке этого алхимика.
— Что ж, это просто чудесно, — вновь улыбнулся Брэдли своей добродушной улыбкой. — Тогда не буду вас задерживать. Помните, Генерал, от успеха операции зависит ваш отпуск.
— Так точно, Фюрер, — ответил я и вышел из кабинета. Мустанг последовал за мной.
Что касается последней фразы Брэдли, она меня не беспокоила. Что называется 'напугали ежа голой задницей'. Никуда он не денется от моего отпуска. Просто к нему я пришёл чтобы миновать формальности, но если надо, могу и другим маршрутом воспользоваться.
Когда мы вышли в коридор, я заметил в руках полковника папку. Должно быть это было личное дело Ледяного Алхимика. Да, надо бы немного успокоить роя, а то он обидиться и подумает что я специально явился сейчас сюда.
— Я в вашем полном распоряжении, полковник, — произнёс я, идя следом за Мустангом. Тот чуть повернул голову ко мне.
— Да, верно, — кивнул тот. Но я понял что что-то по-прежнему его беспокоит.
— Э-эй, Земля вызывает Мустанга, как слышно? — я ускорился, вышел вперёд и помахал рукой перед его лицом. Тот, наконец, обратил на меня внимание. — Ты чего задумался, Рой?
— Да вот просто думаю, как легко тебя купить, — усмехнулся тот в ответ. Он думал о том что мне ответить? Вот это уж точно бред. — Прямо как собачонка.
— Хм, а сам-то? — я выразительно вздернул бровь и кивнул в его сторону. — Или скажешь что ты не карьерист?
— Оставим эту тему, — быстро 'сдулся' он и пошел по коридору.
Пожав плечами, я последовал за ним. Я недоумевал чего он сам заговорил об этом. Знает же что меня этим не задеть. До кабинета мы добрались спустя пару коридоров и один этаж. Временные хоромы полковнику выделили знатные, они не уступали размерами кабинету фюрера. А вообще в армии Аместриса, да и не только в ней, не любили тесноту. Обстановка кабинета была 'стандартной' для Центрального штаба. Диваны, кресла, журнальные столики и пара рабочих столов. Но не на интерьер я обратил внимание когда вошёл внутрь. В кабинете присутствовал тот, кого я даже не ожидал увидеть в Централе. И от этой картины я только и смог что встать на месте, раскрыв рот от удивления. В буквальном смысле раскрыв.
— Братик? — Увидев меня, Альфонс сначала удивился, а затем радостно бросился ко мне. А я впал в ступор, пока он меня обнимал. — Как же я рад тебя видеть, Эд.
— А... Ал? — только и смог выдавить я из себя. Со стороны же Мустанга послышалось сдавленное хихиканье.
— Коротышка, — услышал я сквозь его смех. И действительно, Ал был повыше меня сантиметров на десять. Но меня не задевали насмешки Мустанга. Я был просто рад видеть брата.
