Вокруг стола хранителя сгрудилась пятёрка боевых магов, что-то оживлённо обсуждая и весело смеясь. Пожилые маги с укором косились в их сторону но, зная вспыльчивость этих сорвиголов, одёрнуть их никто не решался. Боевые маги все как один были в походной одежде, с короткими обоюдоострыми мечами с одной стороны пояса и жезлами-накопителями с другой. Такие артефакты были способны копить энергию, значительно расширяя потенциал своих хозяев. Плечи каждого покрывал неизменный плащ-артефакт земляного цвета. Накидка давала в зной — прохладу, а в холод — тепло.
На пороге появился Лесс-Скир, за спиной которого поспешали двое молодых исследователей. Войдя в зал, командор произнёс:
— Господа, мы можем приступать!
Масло в светильниках вспыхнуло с удвоенной силой, загнав остатки полумрака в дальние концы зала. На полу проявились невидные доселе рисунки — концентрические круги, в центре которых расположился сам портал. Общее количество кругов равнялось восьми, что немного ломало привычную привязанность к семёрке. На линии каждого круга был нарисован ромб, отмечающий место, где должен стоять маг, обеспечивающий активность портала. На первый взгляд могло показаться, что ромбы расположены в хаотичном порядке, но если посмотреть сверху да провести мнимую линию, что соединила бы их, то отчётливо будет видна руна «Никс». В древней школе магии этой руной скрепляли простейшие заклинания. В чью светлую голову пришла идея использовать круг магов в виде этой руны история умалчивает, но факт остаётся фактом — портал активируется. Помимо кругов и ромбов в рисунок были вплетены так же и две октограммы, вычерченные по бокам от внешнего круга и соединённые с ним светящимися лиловым светом линиями. Такой рисунок подбирался в течение десятилетий путём проб и ошибок.
От кучки магистров отделился самый седой — магистр водной стихии Гентрес и, подойдя к командору, принялся тихонько обсуждать с ним предстоящее действо. Остальные маги тем временем стали неспешно расходиться по своим местам вокруг арки, располагаясь каждый в своём ромбе. Пятеро «птенцов» Лесс-Скира прекратили веселиться и, похватав свои сумки, собрались в центральном круге у пока ещё не активного дольмена. Закончив беседу, вскоре к ним присоединился и сам командор.
Восемь магов расположились в восьми ромбах на кругах, а самые сильные из них — Гентрес и ещё один магистр, но только воздушной стихии, встали в октограммы по бокам. И за всем этим действием из своего кресла у стены наблюдал Ультис, о котором все уже позабыли.
На мгновение наступила тишина. Магистр Гентрес обвёл всех взглядом и, прочитав на лицах готовность, выдохнул одно лишь слово — «начали», мысленно активируя свою октограмму. В тот же миг остальные сделали то же самое и от пола потянулись ростки синего света, оплетающие ноги каждого мага. От ног они медленно поползли вверх к раскинутым в стороны рукам, захлестывая запястья. Ультису показалось, будто руки магов поддерживают столбы, мерцающие синевой морской глубины. Над раскрытыми ладонями каждого заискрился воздух, а затем, будто сотни голубых нитей устремились к арке. В проёме появилось и начало разрастаться свечение, и через мгновение уже всё внутреннее пространство портала излучало слепящий свет. Магистр Гентрес с воздушником во второй октограмме стали синхронно выкрикивать слова, активирующие дольмен. С последним словом оба сделали отталкивающее движение руками от груди, и по свечению внутри арки пошла рябь, будто волны на море, а уже через мгновение поверхность разгладилась и стала прозрачной. Через проём арки проступили очертания развалин древнего города, залитые солнечным светом.
— Готово, — видно было, что Гентресу слова даются с большим трудом. — Поторопитесь! Творится что-то неладное!!! Портал почти не поддаётся контролю! Долго нам его не удержать!!!
Дважды повторять было ни к чему и Лесс-Скир, бесцеремонно схватив за шиворот разинувшего рот Клатиса, впихнул того в проём. Следом полетел и его напарник — Зерт, и только потом сам командор, показывая пример остальным. Маги один за другим стали исчезать в проёме. Когда последний из боевиков занёс ногу в светящуюся арку, Гентрес, пытающийся удержать расползающееся плетение с криком отлетел в сторону, оставшись неподвижно лежать на полу. Из его ушей и носа толчками выплёскивалась кровь, а глаза лопнули как переспелые сливы, застыв в глазницах кровавой кашицей. Боевик же, что последним входил в створ попросту рассыпался мириадами искр вместе с погасшим порталом.
Ультис вдруг ощутил, что лежит на полу с разинутым от нехватки кислорода ртом. Из его ушей и носа тоненькими струйками сочится кровь, а в голове стоит невыносимый писк. Не обращая внимания на промокшую мантию, маг подбежал к Гентерсу, но одного взгляда хватило, чтобы понять — магистр мёртв. Сбоку вдруг раздался протяжный стон и Ультис метнулся в ту сторону, успев подхватить оседающего на пол магистра, что стоял во второй октограмме. Глазницы его так же оказались наполнены кровавым месивом, но сам маг был ещё жив, хотя и сильно оглушён. Помогая ему опуститься, Ультис огляделся и поражённо выдохнул — маги в круге все как один застыли на своих местах в тех же позах, что и во время ритуала.
Убедившись, что с раненным магистром (имя которого он так и не смог вспомнить) всё в относительном порядке Ультис встал и направился к застывшим магам но, подойдя к первому замер не в силах сделать дальше ни шагу. Лицо ещё не старого мага превратилось в каменную маску. Оглядевшись, Ультис понял, что и с остальными произошло то же самое. Внезапный порыв ветра, прилетевший со стороны дольмена, швырнул в его лицо горсть песка. Ультис зашёлся в кашле и попытался хоть что-нибудь разглядеть сквозь невесомую пыль, заполнившую всё пространство зала, но понял лишь одно — маг рядом с которым он стоял куда-то исчез. Вспомнив, что и сам является магом, Ультис выкрикнул короткую фразу, и пыль тут же осела на пол, давая, наконец, возможность разглядеть окружающую обстановку. Перед Ультисом предстала ужасная картина — арка портала, так же как и все маги, превратилась в пыль. Лишь магистр Гентрес бездыханно лежал всё на том же месте да рядом задыхался от кашля единственный выживший маг. Ультис помог ему подняться и, подставив плечо, потащил раненого к выходу. Необходимо было срочно поставить в известность главу совета.
* * *
Полуденное солнце, до красна раскалившее руины древнего города, вдруг исчезло за внезапно набежавшими тучами. Поднялся ветер и принялся кругами носить сухую траву вперемешку с песком. В потемневшем небе промелькнула ломаная линия, вслед за которой раздался первый раскат грома. Затем вспышки участились, и вскоре небо стало похоже на гигантскую искрящуюся паутину. По реке побежала крупная рябь, превращаясь в волны с белыми шапками. Верхушки деревьев, соприкасаясь друг с другом, принялись клониться к земле. Со времён проклятия, когда климат над древним городом перестал меняться, застыв вечным летом, такое происходило впервые.
Неподалёку от С'мангора, между рекой и лесом расположилась гигантская каменная арка. Кажется, нет на свете такой силы, что способна сдвинуть с места этот дольмен, вросший за века в землю. От серых камней покрытых рунической вязью веет вековым спокойствием каменного монолита. Даже разбушевавшаяся непогода и сверкающее молниями небо не волновали серого исполина. Но это была лишь видимость...
Ударившая прямо в центр арки молния заставила воздух внутри пойти рябью. Внезапно бесконечно тяжёлый дольмен с лёгкостью пушинки взмыл в воздух. Зависнув на высоте двухэтажного дома, он словно гигантская губка принялся впитывать в себя молнии, наполняясь при этом мягким серебристым свечением. Внутри арки — от центра к краям — побежали розовые огоньки, постепенно ускоряясь, и через некоторое время в центре дольмена уже сиял огромный розовый круг. Вот середина этого круга внезапно прогнулась внутрь, а затем резко, словно кто-то встряхнул покрывало, выгнулась в противоположную сторону. Из дольмена вывалился человек и тут же отлетел в сторону деревьев. Через пару мгновений появились ещё двое и тут же устремились к земле. Из рук последнего вырвалась массивная клетка и вслед первому человеку исчезла в густых кронах. Прогремевший следом взрыв разметал камни дольмена, круша их на мелкие осколки. Окружающий пейзаж словно осыпало шрапнелью, и упавшие люди оказались погребены под каменным крошевом.
Молнии исчезли так же внезапно, как и появились, а раскаты грома затерялись в отголосках далёкого эха. Тяжёлые тёмные тучи, так и не проронившие ни капли прорезали острые лучи солнца, отчего те стали светлеть прямо на глазах. Последний порыв ветра разметал клубящуюся в воздухе пыль и исчез вместе с ней. Через некоторое время о бушевавшей здесь стихии напоминали лишь кучи сухой травы да сломанные деревца, не устоявшие под порывами ветра.
Очнувшись, Лесс-Скир первым делом прогнал по телу мысленный импульс, ища повреждения. Тёртый калач, побывавший не в одной передряге, он как будто сразу почувствовал неладное. Так и вышло — обе кости правого предплечья оказались переломлены. Пошевелив пальцами, маг почувствовал резкую боль, отчего в глазах на миг потемнело. Выводы оказались неутешительны — перелом правого предплечья и, скорее всего, порваны связки. На фоне этой новости маг не сразу заметил, что находится под грудой мелких каменных осколков. Помогая себе целой рукой, Лесс-Скир раскидал камни и вылез на поверхность.
Оглядев знакомую местность (будучи ещё молодым, он не единожды бывал в этих краях), неподалёку маг заметил ещё одну кучу каменного крошева, из которой торчали чьи-то сапоги. Направив здоровую руку с растопыренными пальцами в ту сторону, Лесс-Скир пробормотал короткое заклинание, но ничего не произошло. Повторил ещё раз, но с тем же успехом. Маг выругался, подошёл к куче и, опустившись на корточки, стал разгребать мусор со стороны головы. Через некоторое время удалось откопать лицо, но одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять — Зерту уже ничем не поможешь. Голова молодого исследователя была повёрнута под неестественным углом, а из уголка рта сочилась струйка крови.
Отойдя на несколько шагов, Лесс-Скир решил выяснить, почему не удалось разметать каменный мусор простым заклинанием. Не обращая внимания на сломанную руку, плетью свисающую вдоль тела, он сел прямо на землю и, морщась от боли, закрыл глаза. После недолгих попыток обратиться ко внутренней энергии маг пришёл к неутешительному выводу — источник выжат почти досуха. Помогая себе зубами, командор оторвал от полы собственного камзола длинную полоску и соорудил из неё перевязь, в которую продел повреждённую конечность. Зафиксировав, таким образом, выбывшую из строя руку, маг поднялся на ноги и отправился искать остальных членов команды.
Буквально через десяток шагов он напоролся на свою сумку и, закинув её на плечо, пошёл дальше. Вдруг со стороны деревьев послышался странный скрежещущий звук и Лесс-Скир насторожился. Широко раздувая ноздри, словно пытаясь уловить чужой запах, маг стал вглядываться в сторону леса. Из-за деревьев показалась шатающаяся фигура с сумкой через плечо. Звук, привлёкший внимание Лесс-Скира, издавала металлическая клетка, которую Клатис волочил за собой. Парень шатался, на лбу запеклась кровь, но взор его был ясен и, что больше всего понравилось Лесс-Скиру, в руке он держал кинжал, готовый пустить в ход. Махнув исследователю рукой, командор развернулся и пошёл в обратном направлении к месту, где он оставил тело Зерта.
— Что будем делать, командор? — раздался голос подошедшего Клатиса и Лесс-Скир мысленно поставил этому парню ещё один плюс — не паникует. — Гляжу и вам досталось. Как рука?
— Кто-нибудь ещё уцелел? — вопросом ответил командор.
— Не знаю, — Клатис потряс головой, пытаясь избавиться от звона в ушах. — Меня выкинуло в сторону деревьев, и я хорошенько приложился головой о ствол. Когда очнулся, подобрал сумку, клетку и пошёл сюда. Нужно похоронить, — вдруг всхлипнул исследователь.
— В первую очередь осмотрим окрестности. Вдруг кому-то ещё нужна помощь, — ответил командор и, не дожидаясь ответа, побрёл в противоположную от леса сторону...
Через пару часов оба мага вновь встретились возле тела Зерта.
— Никого? — спросил Клатис. Командор отрицательно покачал головой. — И портал исчез, — задумчиво пробормотал молодой исследователь, пнув носком сапога кучку мелких камней. — Видимо это его осколки. Но какая сила сотворила с ним такое?
— Давай, исследования оставим на потом, — резко отрезал Лесс-Скир, — Сейчас нужно заняться телом, — командор скинул с плеча сумку и, развязав здоровой рукой тесёмки, извлёк мешочек с огнивом и флягу с какой-то жидкостью. — Как хорошо иногда бывает иметь богатый жизненный опыт, — произнёс он, зубами выдернув пробку из фляги. Наклонив её над мертвецом, маг стал тщательно поливать тело с ног до головы, а закончив, вернул пробку на место и окликнул парня, словно в прострации наблюдающего за его действиями.
— Эй! Клатис! — тот не откликнулся. Пришлось потормошить его за плечо.
— Прошу прощения, Лесс-Скир, просто я с таким столкнулся впервые вот и растерялся немного.
— Впервые? Хм... А мне показалось, будто кинжал держишь вполне профессионально, — вскинул брови маг.
— Ах, это, — отмахнулся Клатис. — Этому меня научил старший брат. Он наёмник.
— Понятно. Как видишь, моя рука немного повреждена и с огнивом мне одному не справится. Помоги, — командор протянул парню мешочек.
— Немного? — искренне поразился такой беспечности исследователь. — Да у вас же перелом. Неужели не беспокоит?
— Парень, за всю мою долгую жизнь я столько раз ломал конечности и получал ранения, что давно привык к боли. Если в первую очередь думать о ране, позабыв о противнике, что её нанёс, долго можно не прожить. Запомни это, — командор посмотрел прямо в глаза Клатису и тот, смутившись, отвёл взгляд.
— Я понял. Что от меня требуется?
— Поджечь масло.
Клатис кивнул и, достав кресало, принялся чиркать им по камню. Внезапная искра скакнула на живот покойника, и тело вспыхнуло, точно сухая солома.
— А что это за масло, командор, — спросил Клатис, поражённо глядя как тело в считанные минуты превращается в пепел.
— Рецепт мне неизвестен, но таким маслом ассасины из Храма Теней сжигают своих умерших, дабы не оставлять тела врагу. Как ты знаешь, даже мертвеца можно разговорить.
— Знаю... — сглотнул комок парень. — Что мы будем теперь делать?
— А разве приказ Архимага кто-то отменял?.. ГЛАВА 5
В полумраке трюма нестерпимо воняло рыбой, промасленными снастями и чем-то настолько кислым, что постоянно щипало язык. В особо крупных щелях завывал ветер, и волны плескались о скрипучее дерево бортов. Среди многочисленных тюков с каким-то барахлом постоянно шуршали соломой, устилающей пол, крупные серые зверьки с чешуйчатыми хвостами. Колин одёрнул руку, в ладонь которой упёрся противный влажный нос, ощетинившийся постоянно шевелящимися усами.
