И хотя прошлой зимой вторжение успехом не увенчалось, люди полковника Арнольда твердо вознамерились перекрыть сэру Гаю подступы к озерам, и потому, когда те отступили, сожгли или потопили все корабли вблизи форта Сен-Жан, а также подожгли лесопилку и саму крепость.
Тогда сэр Гай отправил официальную заявку, чтобы из Англии прислали разборные корабли (вот бы на них посмотреть!). Их прибыло десять штук — приплыли в верховья реки Ришелье, чтобы прикрывать сбор войск в Сент-Джоне (английский вариант произношения названия крепости Сен-Жан — прим. пер.). Тем временем, полковник Арнольд (по всей видимости, удивительный и предприимчивый товарищ, если половина того, что я о нем слышал, — правда) изо всех сил строил свою собственную флотилию из полуразвалившихся галер и покоробленных шлюпов.
Не удовлетворившись своими собранными диковинами, сэр Гай так же заполучил 'Неутомимый' — фрегат водоизмещением около 180 тонн, который в разобранном виде перевезли к реке и там заново собрали. (Мои собеседники немного поспорили о том, сколько на нем было пушек: после второй бутылки монастырского кларета, [который монашки делают сами, а священник, судя по оттенку носа, немало его тут же и употребляет] сошлись на том, что их 'чертовски много, приятель', — это и стало финальным числом, ведь все можно списать на ошибку в переводе).
Полковник Арнольд, видимо, решил, что дальнейшее ожидание приведет к потере тех преимуществ, которые могла принести ему инициатива, и 30 сентября отплыл из своего укрытия на острове Валькур. Согласно донесениям, его флотилия состояла из пятнадцати суденышек — против двадцати пяти у сэра Гая. Да еще и построенных на скорую руку, непригодных к использованию на воде и укомплектованных неопытными моряками, которые не отличали нактоуза от мозоли — американский флот во всей красе!
И все же я не должен слишком насмехаться. Чем больше я слышу о полковнике Арнольде (а о нем довольно много говорят здесь, в Квебеке), тем больше я думаю, что он, похоже, Джентльмен Жёлчи и Почки (тут игра слов: Gall (жёлчь) можно перевести и как Характер, а Kidney (почка) — как Нахальство — прим. пер.), как сказал бы дедушка сэр Джордж. Мне бы хотелось познакомиться с Арнольдом когда-нибудь.
Снаружи слышится пение: французские канадцы направляются в собор неподалеку. Музыка незнакомая, и слишком далеко, чтобы разобрать слова, но из моего орлиного гнезда мне видны сияющие факелы. Колокола говорят, что уже десять часов. (Кстати, Матушка Настоятельница — ее зовут сестра Иммакулята — сказала, что она тебя знает... Почему-то меня это не удивляет. Я поведал ей, что ты знаком с архиепископом Кентерберийским, и с Римским Папой, и это произвело на нее сильное впечатление. Сестра Иммакулята просила тебя передать ее скромное почтение Его Святейшеству, когда увидишься с ним в следующий раз. Она любезно пригласила меня на обед и рассказывала истории о взятии Цитадели в 59-м, и о том, как ты расквартировал в монастыре нескольких горцев из Хайленда. О том, как все сестры были шокированы их голыми ногами и потому запросили конфискованный холст, чтобы сшить для них штаны. Моя униформа заметно поизносилась за последние недели путешествия, но я рад сообщить, что по-прежнему прилично прикрыт ниже талии. Не сомневаюсь, что и к радости Матушки Настоятельницы).
Но возвращаюсь к рассказу о сражении: флотилия сэра Гая поплыла на юг, намереваясь вернуть под свой контроль Краун-Пойнт, а потом — Тикондерогу. Но когда они миновали остров Валькур, два шлюпа Арнольда напали на них, вызывая на бой выстрелами. Корабли сэра Гая попытались отступить, но один ('Королевский Дикарь', мне сказали) не сумел совладать со встречным ветром и наскочил на мель. Пара британских канонерских лодок подобралась к нему, и удалось спасти несколько человек, но под тяжелым огнем американцев они были вынуждены отступить, хотя и успели попутно поджечь 'Королевского Дикаря'.
Затем в проливе начались большие перестроения, и только к полудню разгорелось настоящее сражение. Главный удар приняли на себя 'Карлтон' и 'Несгибаемый', они же и атаковали вместе с канонерскими лодками. Корабли Арнольда 'Месть' и 'Филадельфия' были сильно повреждены бортовым залпом, и к вечеру 'Филадельфия' затонула.
'Карлтон' продолжал палить из пушек, пока удачный выстрел американцев не перебил ему якорную цепь. Корабль медленно поплыл, подвергшись шквальному огню, и многие члены команды были убиты или ранены: в списке погибших капитан — лейтенант Джеймс Дакрс (я смутно помню, что встречался с ним, вероятно, на балу в прошлом сезоне) и старшие офицеры. Один из младших офицеров принял команду на себя и отвел 'Карлтон' в безопасное место. Говорят, это был Эдвард Пеллью... И я точно знаю, что пару раз встречал его в клубе 'Будлз', когда ходил туда с дядей Гарри.
В итоге еще один удачный выстрел попал в пороховой трюм канонерской лодки и та взорвалась. Но тем временем в игру, наконец, ввели 'Несгибаемый': он-то и разбил американские лодки тяжелой артиллерией. А между тем, один из меньших кораблей сэра Гая высадил индейцев на берег озера и на остров Валькур, отрезая тем самым все пути к отступлению на суше. И таким образом остатки флотилии Арнольда были вынуждены уходить по воде.
Ночь была туманной, и им удалось проскользнуть мимо сэра Гая, найдя убежище на острове Шуйлер несколькими милями южнее. Однако флотилия сэра Гая преследовала их и смогла догнать на следующий день. Ведь продвижение лодок Арнольда сильно замедлилось из-за протекания и повреждений, да и погода обернулась дождем со шквальным ветром. 'Вашингтон' окружили и атаковали, он вынужден был спустить флаг, а его команду из более сотни человек взяли в плен. Но оставшейся флотилии Арнольда удалось пройти до залива Баттон, где, как я понял, было слишком мелко, чтобы корабли сэра Гая могли их преследовать.
Там Арнольд вытащил на берег, разобрал и поджег большую часть своего флота... Немцы рассказывали, что флаги кораблей все еще развевались, как знак неповиновения — их это удивило и восхитило. Полковник Арнольд (или мы теперь должны называть его адмирал Арнольд?) лично поджег свой флагманский корабль 'Конгресс', а сам отправился по суше, едва убежав от индейцев, посланных, чтобы не дать ему уйти. Его войска добрались до Краун-Пойнта, но не задержались там, остановившись только затем, чтобы разрушить крепость. И направились в Тикондерогу.
Сэр Гай не увел своих пленников в Квебек, а вернул их в Тикондерогу под белым флагом — этот весьма красивый жест очень восхитил моих собеседников.
22.30. Ты видел северное сияние, когда был здесь? Или было слишком раннее время года? Это потрясающее зрелище. Весь день падал снег, но к закату прекратится, и небо прояснилось. Мои окна обращены на север, и прямо сейчас я наблюдаю удивительное мерцание, которое наполняет все небо: бледно-голубые волны немного отливают зеленым, хотя временами они становятся красными. Волны образуют водоворот, словно чернила, которые капнули в воду и размешали. Сейчас я его не слышу из-за пения — кто-то вдалеке пиликает на скрипке очень милую и пронзительную мелодию — но когда я наблюдал феномен вне города, в лесах, то слышал весьма странный звук, или звуки, которые его сопровождают. Иногда это нечто вроде слабого свиста — как ветер вокруг здания — хотя воздух был совершенно неподвижен. Временами — странный шум, высокий и шипящий, изредка перебиваемый пощелкиванием и потрескиванием, как будто орда сверчков надвигается на слушателя сквозь сухие листья... Хотя к тому моменту, когда северное сияние показывается на небе, мороз давным-давно изничтожил всех насекомых. (И скатертью дорога! Мы намазались мазью, которые используют местные индейцы. Она помогает от мошки и комаров, но совершенно не препятствует назойливости уховерток, тараканов и пауков).
На пути из Сент-Джона до Квебека у нас был проводник, полукровка (у него просто выдающаяся копна волос цвета корицы, густых и кудрявых, как овечья шерсть). Так вот он рассказал, что некоторые аборигены считают небосвод куполом, который отделяет Землю от Небес, но в нем имеются прорехи. А северное сияние — это светочи Небес, посланные наружу, чтобы направлять духи умерших сквозь эти отверстия.
Но я вижу, что не закончил свой отчет, хотя осталось только добавить, что после битвы сэр Гай отправился на зимние квартиры в Сент-Джон, и, похоже, не вернется в Квебек до весны.
И вот я подошел к главной цели моего письма. Проснувшись вчера, я обнаружил, что капитан Рэндалл-Айзекс ночью исчез, оставив мне короткую записку, в которой заявил, что имеет неотложные дела, что наслаждался моей компанией и ценной помощью. И что я должен оставаться тут, либо пока он сам не вернется, либо до поступления новых распоряжений.
Снега глубоки, и в любой момент могут выпасть еще, и дело должно быть действительно неотложным, чтобы отправиться даже на самое небольшое расстояние. Я, конечно, несколько встревожен внезапным исчезновением Рэндалла-Айзекса. Меня беспокоит его благополучие и мне любопытно, что могло вызвать его отъезд. Однако это не та ситуация, в которой меня бы оправдали за игнорирование приказов, и поэтому... Я жду.
23.30. На некоторое время я прекратил писать и поднялся, чтобы взглянуть на небеса. Огни северного сияния загораются и гаснут, но думаю, они исчезли насовсем: небо черное, звезды яркие, но такие крошечные по сравнению с блеском пропавшего Сияния. Небо огромнейшее и пустое — такое редко можно увидеть в городе. Несмотря на звон колоколов, костры на площади и пение людей — тут шествует какая-то процессия — за всем этим ощущается великая тишина.
Монахини направились в свою часовню. Я высунулся из окна, чтобы наблюдать, как они поспешают пара за парой, словно марширующая колонна. Темные одеяния и мантии делают их похожими на маленькие кусочки ночи, двигающиеся среди звезд их факелов.
(Я пишу уже довольно долго, ты должен простить причуды уставшего сознания).
Это первое Рождество, которое я провожу, не видя ни дома, ни семьи. Без сомнения, первое из многих.
Я часто думаю о тебе, отец, и надеюсь, ты в порядке, и с нетерпением ждешь запеченного гуся в доме у бабушки и дедушки сэра Джорджа. Передай, что я их люблю, пожалуйста. И дяде Хэлу, и всей его семье. (И моей Дотти особенно).
Самого счастливого Рождества тебе от твоего сына, Уильяма.
Постскриптум: 2.00 ночи. В конце концов, я спустился вниз и постоял позади часовни. Воздух был сильно насыщен благовониями, и потому сразу повеяло чем-то католическим. Но я помолился за матушку Джиниву и маму Изабель. Когда я вышел из-за часовни, то увидел, что Сияние снова вернулось. Теперь огни были голубыми'.
ГЛАВА 25
МОРСКАЯ ПУЧИНА
15 мая 1777
'Дорогие мои, я ненавижу лодки. Я презираю их всеми фибрами души. И, несмотря на это, я опять нахожусь над морской пучиной на борту корабля известного, как 'Безмятежный чирок'. Из его названия вам станет ясна абсурдность мрачной фантазии его капитана. Этот джентльмен — контрабандист смешанной расы, с порочной внешностью и пошлым юмором — заявил мне с самым серьезным видом, что его зовут Надежный Робертс'.
Джейми остановился, чтобы обмакнуть перо, взглянул на удаляющиеся берега Северной Каролины, тревожно наблюдая, как они покачиваются вверх-вниз, и тут же устремил свой взгляд на лист бумаги, который прикрепил к переносному столику, чтобы его не унес сильный ветер, наполняющий паруса над головой.
'Мы в добром здравии', — писал он медленно, не упоминая морскую болезнь, о которой не собирался подробно рассказывать. 'Надо ли рассказать им о Фергюсе?' — размышлял Джейми.
— Ты в порядке?
Он поднял глаза и увидел Клэр, склонившуюся к нему с таким выражением пристального, но осторожного любопытства, которое она приберегает для людей, которых в любой момент может вывернуть наизнанку, или они начнут истекать кровью, или вот-вот умрут. Джейми уже выполнил и первое, и второе, когда Клэр случайно воткнула иглу в небольшой кровеносный сосуд на голове, но надеялся, что она не разглядит еще каких-нибудь признаков его скорой кончины.
— Достаточно хорошо, — Джейми не хотел даже думать о своем желудке, чтобы не провоцировать его, и сменил тему, дабы избежать дальнейшего обсуждения. — Рассказать ли мне Брианне и Роджеру Маку о Фергюсе?
— У тебя много чернил? — спросила она с кривой улыбкой. — Да, конечно, расскажи. Им будет очень интересно. И это отвлечет тебя, — добавила Клэр, слегка щурясь. — Ты все еще зеленоватый.
— Да, спасибо.
Она рассмеялась с веселой черствостью бывалого матроса, поцеловала его в макушку, остерегаясь четырех иголок, торчащих из его лба, и подошла к поручням — наблюдать, как колеблющаяся земля теряется из виду.
Джейми отвел взгляд от этой удручающей картины и вернулся к письму.
'У Фергюса и его семьи тоже все хорошо, но я должен рассказать вам о загадочном происшествии. Человек, который называет себя Персиваль Бичем...'
Ему понадобилась бóльшая часть страницы, чтобы описать Бичема и его загадочную заинтересованность. Он взглянул на Клэр, гадая, нужно ли отметить возможность родства Бичема с ее семьей, но передумал. Дочь, разумеется, знает девичью фамилию матери и сразу же обратит на нее внимание. Никакой дополнительной полезной информации об этом не имелось, а его рука начинала побаливать.
Клэр по-прежнему с мечтательным видом стояла у поручней, одной рукой держась за них для равновесия.
Она завязала копну волос лентой, но ветер вырывал локоны из прически, и Джейми подумал, что с этими волосами, и юбками, и шалью, развевающейся позади, в платье, облегающем ее по-прежнему прекрасную грудь, она похожа на корабельную носовую фигуру — грациозный и суровый дух, защищающий от опасностей морских глубин.
Он нашел эту мысль несколько успокаивающей и вернулся к своему сочинению в лучшем настроении, несмотря на тревожную информацию, которой сейчас делился.
'Фергюс решил не разговаривать с месье Бичемом, что я считаю мудрым, и поэтому мы полагаем, что с этим делом покончено.
Пока мы были в Уилмингтоне, я как-то вечером спустился к докам, чтобы встретиться с мистером ДиЛэнси Холлом — посредником между мной и капитаном Робертсом. Поскольку в гавани находился британский военный корабль, мы договорились, что незаметно отправимся на борт рыболовецкого кеча мистера Холла, который доставит нас за пределы гавани, где мы встретимся с 'Чирком' — капитан Робертс недолюбливает близкое соседство с британским флотом. (Это достаточно распространённая реакция капитанов частных и торговых судов — как из-за повсеместного наличия контрабанды на борту большинства кораблей, так и благодаря хищническому отношению военно-морского флота к членам команд судов, которых регулярно похищают, — вербуют, так они называют это, — и фактически порабощают на всю жизнь. Если только матросы не готовы рискнуть быть повешенными за дезертирство.)
Я взял с собой немного багажа, намереваясь поднять его на борт и под этим предлогом поближе ознакомиться с кечем и мистером Холлом, прежде чем доверить им наши жизни. Однако кеч не стоял на якоре, и господин Холл не появлялся некоторое время, так что я уже начал волноваться — не ошибся ли я в инструкциях. Или что он нарвался либо на флот Его Величества, либо на какого-то собрата-бандита или такого же частника.
