— Меня выпороли, — пробормотал Джем, уткнувшись подбородком в грудь.
— О? — Роджер старался говорить своим обычным тоном. — Да уж, это досадно. Со мной такое бывало в школе раз или два. Мне не особо понравилось.
Джем поднял голову и уставился на него, выпучив глаза.
— Да? И за что же?
— В основном за драки, — ответил Роджер. Наверно, не стоило говорить мальчику такое — пример не самый хороший — но это была правда. И если у Джема была та же проблема... — С тобой то же самое произошло сегодня?
Он уже бегло осматривал Джема, когда тот садился, и сейчас взглянул на него более пристально. С виду Джем был в порядке, но когда он повернул голову, Роджер заметил, что с его ухом было что-то не так. Оно было темно-малинового цвета, а мочка — чуть не фиолетовая. Увидев это, он не стал охать, а лишь спросил:
— Что случилось?
— Джеки МакЭнроу сказал, если ты узнаешь, что меня выпороли, то высечешь еще раз, когда я приду домой, — Джем сглотнул, но посмотрел отцу прямо в глаза. — Это так?
— Не знаю. Надеюсь, не придется.
Один раз он выпорол Джема — тогда ему пришлось — и ни один из них не хотел повторения. Протянув руку, он нежно коснулся пылающего уха Джема.
— Сынок, расскажи, что произошло.
Джем глубоко вдохнул, выдохнул с надутыми щеками и, наконец, сдался.
— Хорошо. Всё началось, когда Джимми Гласскок сказал, что мама, и я, и Мэнди — все мы сгорим в аду.
— Вот как? — Роджер был не слишком-то удивлен. Шотландские пресвитериане никогда особо не славились религиозной терпимостью, и через двести лет мало что изменилось. Возможно, большинство из них и не станут посылать в ад каждого встречного католика из чувства вежливости, но почти все из них наверняка думают об этом. — Ну, ты ведь знаешь, что делать в таких случаях? — Джем уже слышал подобное изъявление чувств в Ридже — хотя в целом и не такое бурное, поскольку все знали, кто такой Джейми Фрейзер. Но они поговорили об этом, и сейчас Джем точно знал, что ответить, чтобы обойти этот диалоговый гамбит.
— О, да, — снова потупив взгляд, Джем пожал плечами. — Просто сказать: 'Да, ладно, вот там и увидимся'. Я так и сказал.
— И?
Глубокий вздох.
— Я сказал на гэльском.
Роджер озадаченно почесал за ухом. Гэльский исчезал в Хайленде, но на нем до сих пор говорили, и изредка его можно было услышать в пабе или на почте. Одноклассники Джема должны были слышать его от своих бабушек, но что, если они не поняли, что он сказал?..
— И? — повторил он.
— И мисс Гленденнинг схватила меня за ухо и чуть не оторвала его, — при воспоминании об этом у Джема вспыхнули щеки. — Она трясла меня, па!
— За ухо? — Роджер почувствовал, как его щеки тоже запылали.
— Да! — из глаз Джема хлынули слезы унижения и злости, но он вытерся рукавом и стукнул кулаком по колену. — Она сказала: 'Мы-ТАК-не-говорим! Мы-говорим-ПО-АНГЛИЙСКИ!'. По сравнению с грозным голосом мисс Гленденнинг голос Джема был на несколько октав выше, но по его мимике можно было догадаться о том, в какой ярости она была.
— И после этого она тебя выпорола? — с недоверием спросил Роджер.
Джем покачал головой и вытер нос рукавом.
— Нет, — ответил он. — Это был мистер Мензис.
— Что? Как это? На, держи, — достав из кармана скомканный бумажный платок, он передал его Джему и подождал, пока мальчик вытерся.
— Ну... Я уже поругался с Джимми, и когда она вот так схватила меня, было очень больно. И... В общем, я вышел из себя, — сказал он, посмотрев на Роджера своими голубыми глазами, в которых пылала жажда справедливости. Сейчас он так сильно походил на своего деда, что Роджер чуть было не улыбнулся, невзирая на всю серьезность ситуации.
— И ты еще что-то высказал ей, да?
— Да, — Джем опустил глаза, ковыряя грязь носком кеда. — Мисс Гленденнинг не нравится гэльский, но она его и не знает. А вот мистер Мензис знает.
— О, Боже.
Прибежав на крики, мистер Мензис появился во дворе как раз в тот момент, когда Джем что есть мочи облагораживал мисс Гленденнинг одним из лучших гэльских проклятий своего деда.
— Так что он заставил меня перегнуться через стул и три раза хорошенько хлестанул. А потом отправил в уборную, чтобы я ждал там до конца уроков.
— Вот только ты не остался.
Джем покачал головой, и его рыжие волосы метнулись из стороны в сторону.
Роджер наклонился и, сдерживая гнев, негодование, смех и удушающее сочувствие, подобрал сумку. Немного подумав, он всё-таки позволил себе выпустить на волю толику сочувствия.
— И ты решил сбежать из дома?
— Нет, — Джем поднял глаза и с удивлением посмотрел на него. — Но я не хотел идти завтра в школу. И терпеть издевательства Джимми. Поэтому я решил пожить здесь до выходных — может, к понедельнику бы всё уладилось. Может, Мисс Гленденнинг умрет, — с надеждой добавил он.
— А может, мы с твоей мамой так испереживаемся к тому времени, когда ты придешь, что тебе придется сбегать еще от одной порки?
Темно-голубые глаза Джема расширились от удивления.
— О, нет. Мама устроила бы мне взбучку, если бы я ушел, ничего не сказав. Я оставил записку на кровати. Написал, что побомжую денек-другой, — прямо сама невозмутимость. Затем он повел плечами и со вздохом встал. — Можем мы уже покончить с этим и пойти домой? — спросил он слегка дрожащим голосом. — Я есть хочу.
— Я не собираюсь тебя пороть, — уверил его Роджер и, взяв Джемми за руку, притянул к себе. — Иди сюда, дружище.
При этих словах вся бравада Джемми мигом улетучилась, и он растаял в руках Роджера. Слегка всплакнув от облегчения, он позволил себя утешить, свернувшись, словно щенок, у отца на плече, поверив, что па решит все проблемы. 'И Па уж точно об этом позаботится, черт побери', — пообещал Роджер про себя. Даже если ему придется задушить эту мисс Гленденнинг голыми руками.
— Па, почему говорить по-гэльски плохо? — прошептал Джем, обессиленный от переизбытка чувств. — Я не хотел поступать плохо.
— Это не так, — прошептал Роджер, убирая за ухо Джема шелковистую прядь. — Не терзай себя. Мы с мамой всё уладим. Обещаю. И завтра можешь не ходить в школу.
Джем облегченно вздохнул и обмяк, словно мешок с зерном. Потом он поднял голову и прыснул от смеха.
— Как думаешь, мама устроит взбучку мистеру Мензису?
ГЛАВА 27
ТУННЕЛЬНЫЕ ТИГРЫ
ПЕРВЫМ НАМЕКОМ НА КАТАСТРОФУ для Брианны стал треугольник света на путях, съежившийся за долю секунды, которая потребовалась на то, чтобы огромные двери захлопнулись позади нее с таким грохотом, что, казалось, воздух в туннеле содрогнулся.
Брианна кое-что сказала — Джема за такие слова она непременно отправила бы вымыть рот — и произнесла это с искренней злостью. Но озвучив это себе под нос, в то мгновение, когда захлопнулась дверь, она осознала, что происходит.
Ей ничего не удалось разглядеть — за исключением цветных разводов, которыми ее сетчатка отреагировала на внезапную темноту. Но, находясь лишь в десяти футах (или около того) от входа в туннель, Бри продолжала слышать, как задвижки возвращаются на место: они приводились в движение большими штурвалами снаружи стальных дверей и издавали скрежещущие звуки, как будто кто-то разгрызал кости. Она осторожно повернулась, сделала пять шагов и вытянула руки. Да, это действительно двери: большие, массивные, изготовленные из стали и теперь накрепко закрытые. С той стороны она услышала смех.
'Хихикают, — подумала она с негодованием. — Как мальчишки!'
Маленькие мальчишки, точно. Она сделала несколько глубоких вдохов, борясь с раздражением и паникой. Теперь, когда ослепление от темноты прошло, она разглядела тонкую полоску света, разделявшую пятнадцатифутовые двери. Тень человека заслонила свет, но тут же отпрянула под сопровождение шепота и хихиканья. Кто-то пытался заглянуть внутрь, идиот. Удачи ему, здесь ничего не видно. Не считая ниточки света между дверями, гидроэлектрический туннель под озером Эррочти был темным, как преисподняя.
По крайней мере, она могла использовать эту ниточку света для ориентации. Размеренно дыша и ступая осторожно, — она не желала, споткнувшись и с грохотом свалившись, еще больше позабавить бабуинов снаружи — Бри прокладывала себе путь к металлическому ящику на левой стене, в котором были расположены силовые переключатели, контролирующие освещение туннеля.
Она нащупала ящик и, обнаружив его запертым, на мгновение запаниковала, пока не вспомнила, что у нее имеется ключ: он находился на большой бряцающей связке обшарпанных ключей, которые мистер Кэмпбел вручил ей, — каждый снабжен потрепанной бумажкой с написанной от руки пометкой о его назначении. Естественно, она не могла прочитать эти чертовы пометки. И гребаный Энди Дэвис как бы между делом позаимствовал фонарик, который должен быть на ее ремне, под предлогом осмотра днища грузовика на предмет утечки масла.
'Они это очень хорошо спланировали', — угрюмо подумала она, пробуя один ключ за другим, нащупывая и копошась, чтобы вставить конец ключа в крошечную невидимую скважину. Все трое были явно в этом замешаны: Энди, Крэйг МакКарти и Роб Кэмерон.
Она трезво оценивала ситуацию, и когда ее попытки осторожно повернуть поочередно все ключи не увенчались успехом, перестала экспериментировать. Брианна знала, что они предусмотрели и это: Крэйг взял у нее ключи, чтобы отпереть ящик с инструментами в грузовике, и вернул их с чрезмерно учтивым поклоном.
Они уставились на нее, — ну естественно, — когда ее представили им, как нового инспектора по безопасности. Но Бри предполагала, что им заранее был известен тот шокирующий факт, что она женщина. Роб Кэмерон, привлекательный молодой мужчина, который явно сам себе нравился, откровенно осмотрел ее с ног до головы, прежде чем с усмешкой подал руку. Она вернула ему такой же медленный оценивающий взгляд, перед тем как ответить на рукопожатие, а двое других рассмеялись. Как и Роб, надо отдать ему должное.
Бри не ощутила никакой враждебности с их стороны во время поездки до озера Эррочти, и думала, что заметила бы, если бы та имела место. Это всего лишь глупая шутка. Скорее всего.
'Честно говоря, захлопнувшиеся позади двери — не первый намек на то, что что-то происходит', — уныло размышляла Бри. Она была матерью слишком долго, чтобы упустить выражения скрытого удовольствия или неестественной невинности, которые отпечатывались на лице мальчишки, готового к шалости: точно такие выражения на своих лицах имели ее сопровождающие и все из ремонтно-обслуживающей бригады, если бы она внимательнее к ним пригляделась. Однако половину ее ума занимала работа, а другая половина пребывала в восемнадцатом веке, беспокоясь за Фергюса и Марсали и воодушевляясь образом своих родителей и Йена, благополучно добравшихся, наконец, до Шотландии.
Но что бы ни происходило в прошлом... — 'Осталось там', — решительно одернула она себя. У нее есть другие поводы для беспокойства здесь и сейчас.
Бри стало интересно: что они ожидают от нее? Что она будет делать? Кричать? Плакать? Колотить в двери и умолять выпустить ее?
Она тихонько подошла назад к двери и прижала ухо к щели, в ту же минуту услышав рев запущенного двигателя грузовика и выброс гравия из-под его колес, когда машина повернула на служебную дорогу.
— Вы, чертовы ублюдки! — громко произнесла она.
Что они хотят этим сказать? Поскольку она не потешила их визгами и плачем, они решили просто оставить ее замурованной на время? Вернуться позже в надежде найти ее разбитой... Или даже лучше: с красным от ярости лицом? Или — самая дурная мысль — не желают ли они вернуться в Управление гидроэнергетики с невинным видом и сообщить мистеру Кэмпбеллу, что их новый инспектор просто не появился на работе этим утром?
Она выдохнула через нос: медленно, размышляя.
Хорошо. Она выпотрошит их, как только представится возможность. Но что делать сейчас?
Бри отвернулась от силового ящика, глядя в кромешную тьму. Именно в этом туннеле она еще не была, хотя и видела подобный во время экскурсии с мистером Кэмпбеллом. Это был один из первых туннелей гидроэлектрического проекта, выкопанный вручную киркой и лопатой 'гидро-парнями' в далеких 1950-х. Он простирался около мили сквозь гору и под частью долины, нынче заполненной значительно разлившимся озером Эррочти; похожий на игрушечный электропоезд бежал по путям прямо по центру туннеля.
Поначалу поезд перевозил рабочих — 'туннельных тигров', — к месту работы и обратно. Сейчас, сокращенный только до локомотива, он иногда использовался сотрудниками гидроэлектростанции для проверки огромных кабелей, которые тянулись вдоль стен туннеля, или для технического обслуживания гигантских турбин у подножия плотины, расположенных далеко, на другом конце туннеля.
До Бри дошло, что Роб, Энди и Крэйг именно это и должны были делать: поднять одну из массивных турбин и заменить поврежденную лопасть.
Она оперлась спиной о стену туннеля, прижав ладони к неровной скале, и задумалась. Так вот куда они направились. Хотя в темноте в этом не было необходимости, она закрыла глаза, чтобы получше сконцентрироваться, и вызвала в памяти страницы увесистой папки — в данный момент находящейся на сиденье исчезнувшего грузовика, — которая содержала конструктивные и инженерные детали всех гидроэлектростанций, находящихся в ее ведении.
Она просматривала схемы прошлой ночью и еще раз, наспех, пока чистила зубы утром. Туннель приводил к плотине, и, очевидно, использовался в строительстве ее нижних уровней. Насколько низких? Если туннель был связан с самой камерой турбины, он должен быть загорожен. Но если он примыкал на уровне верхнего помещения техобслуживания к огромной комнате, оснащенной многотонными потолочными подъемными кранами, необходимыми для поднятия турбин из их гнезд, тогда там должна находиться дверь: раз с обратной стороны воды не нет, то в герметичности не было необходимости.
Как Бри ни старалась, она не могла вспомнить схему в подробностях, необходимых для уверенности в том, что на дальнем конце туннеля есть проход в плотине, но проверить это было несложно.
ОНА ЗАМЕТИЛА ПОЕЗД в краткий миг до закрытия дверей: не пришлось долго шарить, чтобы попасть в открытую кабину крошечного локомотива. Итак, эти клоуны забрали и ключ от локомотива? Ха. Ключа не нужно: он работает с помощью переключателя на консоли. Брианна повернула переключатель, и красная кнопка зажглась с нежданным успехом, в то время как Бри ощутила гул электрического тока, бегущего по рельсам внизу.
Поезд работал проще некуда. У него имелся один-единственный рычаг, который следовало толкать вперед или назад — в зависимости от выбранного направления. Она аккуратно сместила его вперед и почувствовала движение воздуха, обвевающего ее лицо, когда поезд тихо тронулся прочь, в недра земли.
Ей пришлось двигаться медленно. Маленькая красная кнопка распространяла успокаивающее свечение на ее руки, но этот свет совершенно не проникал в темноту впереди, и она понятия не имела, где и сколько раз дорога делает поворот. Бри не хотела на высокой скорости сверзнуться в конце пути и пустить поезд под откос. Было ощущение, будто она медленно проталкивается сквозь тьму — но это все равно намного лучше, чем идти пешком, нащупывая путь длиной больше мили в туннеле с проложенными высоковольтными кабелями.
