| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Чередуем с лауданумом. Настойка опиума на спирту от Парацельса. Им Наполеона III ухайдокали. Чем вогнали в сон Л.И. Брежнева и весь Союз — не помню.
Клофелин? Воспоминания босоногого детства, коллеги? Нет, у нас пошёл нитразепам. Почему? — Как-то собрались потребные ингредиенты. Типа ледяной уксусной кислоты , аммиака, 10% соляной, этиловый спирт... Я об этом — уже. Не требует высоких давлений, температур, экзотических катализаторов.
Другой круг показаний. Не дела сердечно-сосудистые, а нарушения сна, сомнамбулизм, невротические расстройства, психопатия с преобладанием тревоги и беспокойства; премедикация в хирургии; шизофрения, маниакально-депрессивный психоз (маниакальная и гипоманиакальная фаза), купирование алкогольного абстинентного синдрома...
Последнего у нас нет: в святорусской повседневности градусности недостаточно. А остальное...
У меня тут живые люди. Хоть и средневековые, но со всеми свойственными хомнутым сапиенсом болячками. Кто там говорит, что раньше люди были здоровее? — Да, слабые вымирают в детстве. А выжившие — болеют. Всем. Все. Полный набор патологий. И психи есть. При всеобщей вере в бога и прочую чертовщину... регулярные ритуалы с детства с запугиванием Страшным судом, адскими муками и всадниками Апокалипсиса... бессонница и чувство тревоги — повсеместны.
Предельная одноразовая доза — 20 мг. активного вещества. Так-то в таблетки много чего добавляют, вплоть до крахмала. Для сравнения: 1.5 мг (1 мм) — масса и размер крупной речной песчинки. Т.е. выключить персонаж можно малым объёмом. Типа: проведя ручкой со случайно прилипшими между пальцами парой десятков песчинок над куриной ножкой, которую тот собирается съесть.
Хорошо идёт посолить . Оно такое... светло-жёлтенькое. А вот с жидкостями... Не растворяется. Ни в воде, ни в спирте.
Почему не используем политически? Вот Ванька-лысый взял бы и всех потравил. — Кого всех? — Например, Криве-Кривайто. — И? Я не про сложности реализации — результат? Вместо знакомого старенького Помолойса будет кое-какой... Напейлес. Моложе, энергичнее и хуже предсказуемый.
Тема использование психически активных веществ в попадизме не исследована. Актуальна в иерархических, персонально ориентированных системах.
В демократиях лидер меняется относительно быстро. Поэтому, например, в Риме времён Республики есть заговоры антигосударственные, но нет заговоров с отравлениями. Однако, едва Рим переходит к Империи, к пожизненной власти, как появляются мастера ядов . Про Нерона и маму его, Агриппину Луциевну, слышали? — Рецедивисты-отравители.
В феодализме от первого лица зависит многое. Не всё, конечно, но достаточно для корректировки ист.процесса в желаемую сторону. Хотя бы в сторону столь любимого коллегами первичного наполнения кармана.
Поскольку первое лицо — надолго, то есть смысл взять его под контроль. Убеждением. Внушением. Привязанностью. Или — психотропами. Как добиться такой возможности... обширная палитра детективно-авантюрно-любовно-шпионских ситуаций. С существенной фармакологической составляющей.
От попандопулы, при невозможности ввоза в мир вляпа транквилизаторов ящиками и канистрами, требуются... неочевидная сообразительность. Для получения близких по эффекту веществ при иных технологиях и сырье.
* * *
Княжью семейку отводят в раздевалку. Снова начинаю потеть. От нервного напряжения: бойцов туда не поставить, какой-нибудь придурок... нож под ребро...
Выходят. В нижних рубахах. Мальчик наорался и затих, кормилица несёт, Казик... двое слуг под руки поддерживают. Принцесса идёт сама. В лучах софитов . Прожекторов здесь нет, но фонари горят в глазах зрителей. Полный собор красных фонарей .
Красота — в глазах смотрящего . Смотрят.
Мда... я их понимаю. Рубаха очень... целомудренная. Но тоненькая. То облегает, то просвечивает. То — то и то. И ещё — волнуется. При ходьбе. Вокруг тела. Зрители... тоже волнуются. Вокруг того же.
Народ ликует.
Мальчик снова начинает кричать. Казик заваливается. То в одну сторону, то в другую. Слуги ловят, но не всегда. Во, растянулся.
По собору шепотки:
— Как такого немощного в правители? Он же на ногах не стоит!
Принцесса становится перед архиепископом на колени, наклоняется... для принятия благословения, конечно.
Возмущённый шепот туземцев сменяется глубоким продолжительным вздохом. Восторженным. Благоговейным.
Бывают аплодисменты. Бурные, продолжительные. Переходящие в овации. А бывают вздохи. Переходящие в захлёбывания.
Взрослые, вроде бы, люди. Элита. А увидели задницу, обтянутую тонкой тканью, даже не в четвереничном положении, а лишь приближающемся к нему — при принятии благословения не следует становиться ни на ладони, ни на локти — и всё вышибло. И заботу о Милой Польше, и страдания по вере христовой, и мозги вообще.
* * *
Красивая женщина радует мужской взгляд, некрасивая — женский .
Ни одного радостного женского взгляда.
* * *
Мощное средство: в Сероцке вращая вот этим... не-пропеллером она так разогрела шляхту, что пришлось, или удалось?, применить пулемёт.
Это ж такая... ж..., что всей Польше ж...
Коллеги, обратите внимание: природные свойства аборигенов, при минимальном развитии типа верховой езды, дают мощные геополитические следствия. Просто надо обращать на них внимание. В смысле: на аборигенов. И их ж...
У Грыфиты дрожат руки, с Вернера, который ему ассистирует, течёт пот. Тут Казик выдаёт залихватскую трель. Длинную, переливчатую. Нет, коллеги, не ротом.
Нельзя такого в Великие Князья! Грыфита резко вздрагивает. Поворачивается к залу. И натыкается на мой взгляд.
Ну, мастер-ломастер, что для тебя важнее? Твои бронзовые ворота со страстями св.Войцеха и этот придурок-перд... в смысле: принцепс — во главе Польши? Или — ни того и ни другого?
Пастырь вздрагивает, и, опустив голову, подёргивая носом, возвращается к процессу.
* * *
Шоу должно продолжаться. Мы создания дьявола — любовь не для нас — Мулен Руж ? — Да. Даже если это любовь к чистому воздуху.
* * *
Богопомазанья нет — не короли. Надели на головы золотые венчики и трижды провозглашают осанну .
Ну, вроде, вписались. В ритуальность.
Фиг бы у меня чего получилось, если бы не проработка темы при подготовке коронации Боголюбского. Понятно, что это другое , но есть общее представление. Что позволяет не требовать полной хрени. Типа клятвы на Конституции.
Уверен, что коронация будет объявлена неправильной : есть желающие объявить. Но доля таких в каждый конкретный момент будет меньше.
Долька. Долечка.
Ловим сотки в общественном сознании. Как с микрометром. Потому что если по простому, в лоб , то выжигать нужно всё и всех, от края до края.
Коронованных уводят в раздевалку. Как это у византийцев называется? Мутаторий? Там ещё император присягу принимает. Здесь такого не будет: нет магнатов, мало шляхты. Церковники не присягают князю. Кашубо-норвежцы и пруссо-поляки — чуть позже.
Ляшской примеси в соборе достаточно для информирования общественности, подтверждения публичности и корректности коронации. А вот с присягой... после гибели массы шляхты в крестоносном походе...
Князь, княжич и княгиня, уже одетые, в смысле: венценосные, возвращаются к алтарю.
Народ ликует.
С площади доносится многоголосый рёв:
— Sawi wielkiego ksicia! Chwaa! Chwaa! Chwaa!
Казика усаживают в кресло, принцесса разворачивает свиток:
— Мы, милостью божьей Великий Князь Краковский, принцепс, князь Великой и Малой Польш, Куявии, Мазовии, Серадза, Вислицы и Ленчицы... приняв на себя заботу о стране и святой католической... объявляю добрым подданным моим...
При составлении тронной речи пришлось несколько сломать голову.
Чисто например: князь Великой Польши .
Князем Великопольским был Мешко. Помер.
По смыслу Статута владение возвращается принцепсу. Этого и добивался Болеслав IV Кудрявый в конфликте вокруг наследства погибшего в предыдущем крестовом походе брата Генриха.
По русской лествице , с которой Статут скопирован, владение переходит к следующему брату, т.е. Казимиру. Этому следовал сам Генрих в завещании.
По майорату, действующему в Империи, частью которой является Польша, переходит старшему сыну покойного. В Познани сидит, Одоном называется.
По традиции: выделить вдовью долю , остальное поделить на всех сыновей.
По мнению самого Мешко, выраженному позднее в РИ рядом восстаний и междоусобной войной, Одона постричь в монахи, а владение отдать сыновьям от второй жены.
Разнообразие законных вариантов создаёт пространство для торга с высшим в стране судьёй — принцепсом. И раскалывает, я надеюсь, Познаньское семейство.
Текст указа должен читать глашатай. Но... какое-то заколдованное место : один оказался мерзавцем — казнил, другой ногу сломал, третий уже здесь утром с коня упал. Прямо в кустарник. Сам-то ничего, но морда лица... Моих ставить нельзя — акцент.
Тут принцесса и говорит:
— А давай я.
— А давай. Пусть привыкают. К тому, что устами твоими законы устанавливаются.
Так нельзя. Сказал же ап. Павел: пусть ваши жёны молчат . Женщина не может стоять в алтаре, не может произносить проповедь, не... Неважно. Она не женщина — уста и уши правителя. Привыкайте.
Я рад: осмелела, готова сломать обычный порядок, стать центром внимания.
Множество нормальных людей панически боятся выйти на сцену. Так, что врачам приходится выписывать им граммульку спирта перед выступлением. Принцессе уже не надо — способна вещать на сухую .
* * *
Смелым и самоуверенным становится тот, кто обретает убеждённость, что его любят — Фрейд?
Не зря старался: убеждённость — обрела.
* * *
Звонкий голос Великой Княгини Краковской Елены Ростиславовны наполняет собор. Впервые в истории этого места женщина объявляет судьбу страны.
Текст длинный и витиеватый. В потоке общих утверждений о единстве народа, церкви и князей, заботе о сирых и малых, справедливости, неотвратимости наказания и милосердии судящих, преемственности, законности, обещаний процветания и благоденствия..., почти не слышны немногие конкретные решения.
Однако передача Мазовии возбуждает зал. Возмущённые крики. Хорошо, что клинки оставлены при входе в храм. А на кулачках... Ляхов в зале половина. Особо не повозмущаешься.
Принцесса на мгновение останавливается. Оглядывает недовольных. И вздёрнув нос, смело, даже — пренебрежительно поглядывая на шляхту, продолжает. Про награду князю Кестуту за великий подвиг. В Польше появился ещё один князь. Не Пяст. И что? Вон, есть поморяне. Тоже князья.
Что? Съели? Закон не нарушен. Я — в своей власти. Я — могу. И — делаю. То, что считаю нужным. Недовольны? — Перетопчетесь. Семь лет более всего боялась вызвать недовольство. Ваше. Или таких, как вы. А теперь — плевать. Я — свободна. Потому что — власть. Потому что вы... уже несвободны. Вон границы вашей свободы — русские мечи да прусские топоры.
Она вглядывается в толпу. В глаза недовольных. И глаза опускаются.
Здесь нет прямого страха смерти: понятно же, что рубить головы прямо в храме мы не будем. Есть ощущение силы. Её силы. Силы, которая стоит за ней.
Шляхтичи не ожидали такого, растеряны, смущены. Ненадолго. Едва они выйдут из собора, как озлобятся. Более всего — на себя, на свою растерянность. Они восстанут. Неважно по какому поводу. Причина — уже. Им указали место , утёрли нос .
Свобода! — завопят самые горячие, хватаясь за мечи. Свобода превращать в быдло население родины, свой народ. Какой свой?! Они же не поляки — сарматы! А какие-то славяне или балты... станут рабами... такова воля Божья.
Кроме горячих в толпе есть умные . Немного. Таких вообще немного, а уж среди шляхты... Эти, пережив раздражение, перейдут к соображению.
Есть новая власть. Которой нужны слуги. Которых она возвысит. Почему не меня? Нужен пустяк: власть должна быть сильная. Не важен факт — в деньгах, воинах, конях — важна оценка: всерьёз и надолго .
Первый шаг и делает принцесса.
Она — смотрит. Смело, уверенно, насмешливо. Видом и тоном своим убеждая в серьёзности новой власти. Думайте панове, выбирайте сторону. Кто ошибётся — скоро услышит панихиду.
Не спрашивай по ком звонит колокол — он звонит и по тебе, лыцарь-неудачник.
Общим потоком проходит и передача Гданьска Сигурду, и договор с Не-Русью. В остальном законы не меняются, фоном — отсылки к временам Болеслава I Храброго.
Назад! В Золотой век! К истокам и скрепам!
Подобное я навязывал русским князьям два года назад в Киеве.
Идею перейти к абсолютной монархии миную феодальную раздробленность, используя образы раннефеодальной империи ( золотого века ), принцесса от меня слышала. Она меняет страну вперёд , используя слова, обращённые назад .
Кашубо-норвежцы Сигурда приносят присягу от его имени, коленопреклоненно целуют длань Казика, завалившегося набок в кресле, спящего с открытым ртом.
Этот же ритуал воспроизводят три прусса от Кестута. Скинув плащи, остаются в своём этнографически-парадном виде. С большими серебряными крестами на шеях, с косами и ирокезами , полуголые, в юбках. С маленькими, ритуальными, но — топорами.
Ляхи в соборе ахают и шипят. Исконно-посконные враги! Вбив бы! . Нельзя — христиане. А Грыфита рассматривает с живым интересом: сравнивает реальных пруссов с изображениями на своих воротах. И проводит ритуал.
Христианизация пруссов и передача Кестуту Мазовии — сертифицированы.
На колокольне начинают звонить колокола: Польша обрела государя.
Народ ликует.
Перезвон подхватывают другие звонницы, стаи ворон взлетают в испуге, кружат над городом.
Больше всего воронья над церквями и на поле битвы. Запах мертвечины?
Все утомлённо-радостно направляются на выход, а я злобно шиплю на помощников:
— Не расслабляться. Бьют на отходе.
Кортеж снова выстраивается, топает из города. Грыфита предлагал провести банкет в его дворце, но... в городе у меня ощущение ловушки. Возвращаемся в монастырь св. Иоанна, где мы разместились.
Пир по поводу обретения Польшей нового монарха, трёх, довольно быстро закончился. И угощение у меня... походное, и народ притомился. Сперва унесли спать маленького Болеслава V, потом и Грыфита, по немощности своей, свалил.
Это не было дипломатической болезнью — мы успели содержательно потолковать.
Он расспрашивал о смерти родственника своего, епископа Краковского Гедко, я же интересовался делами церковными. Сочувственно выслушал жалобы, искренне восхитился пресловутыми воротами.
Напомню: решено сохранять статус-кво. И в части церкви тоже. Однако по одной теме пришлось вносить изменения сразу.
Тема: грош св.Петра . В Польше, как и по всему католическому миру, с каждого дыма раз в год собирают грош . Прямой налог в пользу Папы.
— И куда вы собранное отправляете?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
