Хроники Валрона. Книга первая Искатели Меча

В такие моменты Рас-Джафал ощущал себя богом. Он был невероятно силен и, казалось, ничто, даже сама смерть, не властна сейчас над ним. Он небрежно отбросил в сторону иссушенную, полуистлевшую мумию бывшую еще недавно кузнецом Стормилом и вытащил, до сих пор торчащий в теле, меч. Страшная рана, которая была на этом месте еще секунду назад, тут же затянулась, не оставив ни малейшего шрама. То же самое произошло и с лицом некроманта, оно снова стало безупречным, без единой царапинки. Нетронутой осталась только уродливая мертвая рука, ужасная, будто пораженная Черным мором — постоянное напоминание некроманту, о том, кем он был. Источник огромной мощи и одновременно величайшее его проклятие.

Он натянул на левую руку кожаную перчатку, спрятав ее от посторонних глаз, и поспешил к выходу из кузни. Ему совсем не хотелось разбираться со знакомыми кузнеца, если те вдруг заявятся сюда. Вскочив на своего черного жеребца, некромант ткнул его пятками и зверь, пронзительно заржав, пустился галопом по пыльной улице.

Взволнованные появлением столь странного гостя, жители деревушки испуганно косились на него и о чем-то перешептывались. Но Рас-Джафалу было наплевать на них. Он, словно зловещий всадник смерти, скакал вслед за уехавшим караваном, подгоняя своего коня.

А в деревне, между тем тревожно зазвонил колокол, призывая ее жителей скорее тушить пожар, пылающей кузницы Стормила.

Глава 7. Дети Великой Степи

Великая степь — не место для слабых. Она неприветлива и враждебна ко всякому чужаку пересекающему ее пределы. Летом здесь властвует солнце, испепеляющее землю и всех, кто находится на ней, а могучие ветра поднимают тучи серой пыли, создавая пылевые бури и ураганы, которые добивают то, что не добило солнце. Зимой же, сюда приходят затяжные, сильные морозы, пронизывающие насквозь снежные вьюги и ледяные метели. Любой человек, ни разу не бывавший в степи, не прожил бы здесь долго — жестокая и агрессивная среда обязательно убила бы его.

Но орки испокон веков приспособились выживать и жить здесь. Несмотря на враждебный нрав Великой Степи, они любят ее и почитают как мать. Ведь когда остальной мир отверг орочью расу — Великая Степь приняла их, позволив селиться в своих пределах.

Орки не признавали земледелья, да и вырастить что-либо, кроме ковыли и жухлой степной травы, было практически невозможно. Единственное, чем они занимались, было разведение брангов, больших и выносливых животных, способных выживать в Степи, благодаря своей густой и длинной шерсти, а также неприхотливости в еде. Мясо брангов было основной едой для орков. Из их кожи и шерсти можно было сделать себе одежду, а кости служили основой для переносных домов, которые орки разбирали и перевозили с собой, перекочевывая на новое место.

Кроме матери Великой Степи орки поклонялись также отцу — небесному богу Тенгору, который наблюдал за своим народом с высоты. Священным местом для поклонения Тенгору у орков, была самая высокая гора Великой Степи под названием Тенгорлог. Каждый год орки собирались у ее подножия и приносили многочисленные жертвы богу Тенгору, веря, что тот однажды сойдет с небес на землю и поведет орков к власти над всем миром.

Слишком много лет орки были зажаты в пределах Великой Степи, отрезанные от остального мира водами великой реки Арлундар. Слишком долго, мерзкие людишки, считающие себя главными в этом мире, притесняли их. Но пришло время все изменить. Орки получили знак — над Тенгорлогом зажглась красная звезда. Это бог Тенгор спускается на землю и единственным, полным ярости, глазом смотрит на врагов своего народа. Скоро он спустится и тогда весь мир почувствует на себе силу орочьего ятагана. Подлые люди, спрятавшиеся в городах, умрут все до одного, а их города будут стерты в пыль. В мире наконец-то наступит эра орков.

Был брошен клич по всем просторам степи. У подножия горы Тенгорлог собирался Большой Круг — главный совет всего орочьего народа, на который обязаны были явиться вожди всех племен. Самые сильные и смелые сыны Великой степи откликнулись на зов. Забыв о ссорах и распрях, они стекались к священному месту даже с самых дальних ее концов.

Небольшой отряд воинов передвигался сквозь заснеженную степь. С высоты птичьего полета они казались небольшой змейкой, ползущей по белому полотну. Воины ехали верхом на варгах — огромных волкообразных животных, которых орки много веков назад приручили и использовали для верховой езды.

Двигался отряд довольно медленно. Снежный покров достигал варгам почти до груди, да и ледяной ветер, дующий навстречу, скорости им явно не придавал. Насколько бы выносливыми не были варги, при такой нелегкой езде, им требовался отдых — животные выбивались из сил.

К вожаку отряда, ехавшему впереди на огромном белом варге, подъехал всадник. Белый варг повернул голову в его сторону и угрожающе зарычал — он не любил когда его пытались обогнать и готов был перегрызть горло наглецу.

— Что случилось? — спросил вожак у подъехавшего воина.

— Кунак, буря усиливается, а наши варги устали, еле ноги передвигают, того и гляди скоро попадают в снег. Да и бойцам не мешало бы передохнуть и пожрать, а то брюхи сводит от голода,! Разреши нам сделать короткий привал!

— Вам бы только жаловаться, жалкие слабаки! Привыкли сидеть в кочевьях да набивать животы мясом, а в седле не можете и двух суток продержаться, — разозлился вожак. — Передай всем, чтобы останавливались. Да много на привале не жрите — мяса в обрез, а нам еще варгов кормить. Если сожрете все, я вас лично на корм пущу.

Дважды повторять вождю не пришлось — всадник развернул варга и поскакал обратно, объявлять воинам о привале. Вскоре отряд остановился посреди заснеженной степи. Орки спешивались, разминали затекшие ноги и шли к дорожным вьюкам. Привал еще не означал моментальный отдых. Требовалось установить и накрыть палатки, накормить проголодавшихся варгов, а еще поесть самим.

Сильные и привычные к тяжелой работе, орки быстро установили в снегу костяные каркасы для палаток и накидали на них шкур, чтобы защититься от ветра. Достав из больших мешков куски мерзлого мяса брангов, они выбирали те, что похуже и кидали их в снег. Голодные варги тут же бросались на них. Клацая огромными челюстями, утаскивали подальше от голодной стаи и принимались крошить кости своими мощными зубами.

Когда с кормежкой варгов было покончено, уставшие и замерзшие орки попрятались в палатки, чтобы тоже как следует отдохнуть и утолить голод мерзлым мясом брангов.

Забрался в палатку и вожак отряда. Он снял закрытый головной убор и стало видно, что этот орк обладает лицом с огромной нижней челюстью, большими клыками торчащими из-под нижней губы, широким сплюснутым носом, и узкими раскосыми глазами. Огромный вождь и сам смертельно устал так, что готов был повалиться прямо на снег. Но выказывать своей усталости при подчиненных не стал. Он соскреб с лица ледяную корку и принялся расстилать внутри своего жилища шкуру бранга. Тяжелое коричневое покрывало с густой, как у медведя, шерстью легло на чистый снег. Место для ночлега было готово. Вождь плюхнулся на него и принялся грызть мерзлый, жесткий кусок мяса. Огромные клыки впивались в розовые волокна, разрывая их и перемалывая, кровь текла по подбородку, но голодный орк не замечал ее и продолжал грызть, проглатывая не пережеванные еще куски.

Вслед за ним в палатку вошел еще один орк, бородатый сгорбленный и с огромным костяным посохом в руке.

— Хузгар! прорычал вожак, оторвавшись от поедания мяса. Проходи внутрь, раздели со мной пищу.

Он достал из сумки еще один кусок мяса и бросил его вошедшему. Несмотря на преклонный возраст, шаман ловко поймал брошенный кусок и, усевшись на шкуру, принялся жадно его грызть. Ели молча, лишь иногда бросали друг на друга короткие взгляды.

— Проклятая вьюга, такой снежной и лютой зимы я за всю свою жизнь не видел, — прорычал бородатый, доев свой кусок. — Ты правильно сделал, что дал отряду передохнуть, Трайлок. Бойцы и варги наберутся сил, а на рассвете мы продолжим свой путь.

— Я боюсь, что с такой скоростью, мы опоздаем к началу Большого Круга. Да и мяса в наших мешках осталось не так уж много, так скоро мы друг друга съедим. Ты говорил с духами, Хузгар, что они сказали тебе? — спросил вожак.

— Прости, я не мог говорить с духами на пустое брюхо, — усмехнулся Хузгар. Но раз уж мы перекусили, я обращусь к ним.

Шаман потряс своим посохом, на котором глухо забренчали костяшки. Глаза его закатились, а изо рта раздалось глухое гортанное мычание. Он входил в транс, чтобы поговорить с душами умерших предков и духами Великой Степи. Тело шамана начало извиваться, руки его заломились назад. Он упал и начал извиваться на земле, словно червь, брошенный на горячую сковородку. Вождь наблюдал за безумной пляской шамана, не отрывая своего пристального взгляда. Не в первый раз ему доводилось видеть, как старый Хузгар беснуется, пытаясь войти в мир духов.

Наконец, когда тот закончил биться в конвульсиях, Трайлок подошел и протянул ему флягу наполненную молоком бранга. Шаман схватил флягу трясущимися руками и сделал несколько крупных глотков.

— Что тебе сказали духи? — повторил свой вопрос Трайлок.

— Духи благоволят тебе, они видят твои страдания и будут просить демонов Степи успокоить бурю, но ты должен будешь принести им жертву, — просипел шаман.

— Я сделаю все что угодно, Хузгар, лишь бы вовремя успеть на Большой Круг. Я напою демонов Степи кровью. Пусть они успокоятся и освободят нам путь к Тенгорлоку, — Трайлок поднял руки к небу.

Из всех орков, вождь, больше всех, доверял шаману Хузгару. Он верно служил еще отцу Трайлока, большому и смелому вождю Гунгару, потомку великого и славного хакана Кураха. После Гунгара именно Трайлок должен был стать верховным вождем рода. Но сам Гунгар был подло убит, своим братом Углуром, родным дядей Трайлока. Углур захватил власть над племенем и вырезал всю родню Гунгара. Не пожалел бы он и маленького сына Трайлока, но за ребенка вступился шаман.

— Духи недовольны. Они покарают тебя, если ты убьешь этого ребенка. Удача не будет сопутствовать тебе и весь род твой сгинет от болезней и мечей твоих врагов, — завопил шаман, потрясая своим посохом перед Углуром.

Авторитет шамана был велик и никто не посмел ослушаться его пророчества. Но хитрый Углур приказал заковать Трайлока в цепи и пустить в степь без еды и воды.

Молодой орк, закованный в цепи, скитался под палящим солнцем и пронизывающим ветром, не имея возможности ни попить, ни поесть. На много миль вокруг расстилалась безжизненная равнина, покрытая только жухлой травой. На пятый день пути измученный и уставший орченок вконец выбился из сил и упал навзничь в дорожную пыль.

Но судьба не дала Трайлоку умереть, подарив ему спасение в виде отряда орков-мародеров, странствующих по степи в поисках наживы. Мародеры хотели пустить полумертвого Трайлока на корм варгам, но вожаку приглянулся этот орченок и он решил оставить его в своем отряде. Так он стал путешествовать вместе с мародерами, совершать рейды за реку Арлундар, нападая и разоряя племена кочевников, живших по другой берег реки. В схватках Трайлок быстро научился обращению с оружием, заматерел и стал вызывать уважение у своих старших товарищей. За буйный нрав и беспощадность к своим врагам, Трайлок получил прозвище Неистовый.

Десять лет провел в седле, сражаясь бок о бок со своими новыми товарищами и тогда судьба еще раз улыбнулась ему — в одной из схваток с кочевниками был смертельно ранен их кунак, тот самый, что подобрал Трайлока на дороге. На место нового кунака вызвалось несколько орков, Трайлок был в их числе. Спор предстояло решить в честной схватке один на один. Победит тот, кто останется в живых. Именно здесь и одержал Трайлок свою первую большую победу. Зарубив в бою трех матерых орков — он стал новым кунаком и получил под свое начало почти сотню отличных бойцов.

Пришла пора ему отомстить за убитого отца и вернуть себе место вожака в своем племени. Именно этого момента Трайлок ждал всю свою жизнь. Он вынашивал и хранил в себе план мести и вот, наконец, день отмщения приблизился к нему вплотную. Трайлок верил, что враги его будут растоптаны, а тела он лично бросит на растерзание варгам.

— Братья мои! Мы сражались с вами бок о бок на протяжении долгих лет. Мы делили с вами пищу, пили с одной чаши, грелись возле одного костра. Настало время покончить з жизнью бродяг и стать частью большого и сильного племени. Я — Трайлок, сын Гунгара, потомка самого Кураха, хочу вернуть себе место кунака, которое принадлежит мне по праву. Кто встанет под мои знамена сейчас, тот обретет славу, — выкрикнул Трайлок потрясая оружием.

— Веди нас к новым победам, мы пойдем за тобой, ты наш кунак! — ответили ему хором орки.

И Трайлок направил отряд на поиски своего племени, которое, как он помнил, кочевало в низовьях Арлундара. Они скакали днями и ночами не жалея варгов, пока не нашли место их стоянки. Дождавшись ночи, отряд подкрался поближе и тихо напал из засады. Трайлок приказал никого не убивать, а только пробраться к главному шатру, где жил Углур. Достигнув его, Трайлок приказал разбудить всех в лагере.

— Углур, подлый червь, убивший моего отца и мою семью. Ты, забравший у меня место главного кунака. Я Трайлок — сын Гунгара! Я вернулся, чтобы получить то, что по праву принадлежит мне. Выходи и обнажи свой меч в честной схватке, и пусть сам Тенгор рассудит нас, — прокричал Трайлок, вызвав восторг орков.

Углур, окруженный тысячами глаз проснувшихся орков, не имел права отступить. Он должен был либо сражаться, либо сдаться на милость Трайлоку. Вождь выбрал первый вариант, но уже изрядно постаревший, он не смог долго противостоять молодому орку и был повержен им.

Трайлок встал над умирающим врагом и произнес:

— Ты умеешь убивать только в спину, как какой-нибудь подлый человечишка. В честном бою ты слаб. Ты не достоин быть кунаком нашего племени, ты даже не достоин благородной смерти от меча и будешь скормлен варгам, как кусок падали!

С этими словами он дал приказ и варги его воинов, почуявшие запах крови, набросились на умирающего Углура. А толпа орков выкрикивала имя своего нового кунака:

-Трайлок! Трайлок! Трайлок!

Сквозь неистовую толпу орков, протиснулась согнутая фигура шамана Хузгара. Он подошел к новоявленному вождю и вскинул посох.

— Духи были правы — ты выжил и стал великим воином, Трайлок. Они велели тебя оберегать. Теперь, когда ты вернулся, ты поведешь свое племя к славе и новым победам. Твое имя прогремит на всю Степь и враги падут на колени перед твоим величием, — истошно завопил шаман.

Популярность Трайлока среди орков стала расти, словно катящийся с горы снежный ком. Пользуясь предсказаниями и гаданиями шамана, Трайлок осуществлял победоносные походы, присоединяя к себе, более слабые соседние племена. Пророчества Хузгара всегда сбывались, и Трайлок точно знал, куда следует наносить очередной удар. Несколько удачных походов и под началом молодого кунака было больше пяти тысяч ятаганов. С такой силой начали считаться не только в низовьях Арлундара, но и во всей Великой Степи.