Пройдя несколько шагов, я замер, напряженно прислушиваясь и озираясь вокруг: коридор был пустым, стены гладкими, без выступов и щелей. Это говорило о том, что скрытых заградительных систем, скорее всего, не было.
Старший из "шакалов" прошел на несколько метров дальше и тоже замер, водя стволом своего автомата из стороны в сторону.
Так, короткими перебежками, мы миновали коридор, который оканчивался сегментарной автоматической дверью, уже без цифрового замка, просто с красной квадратной кнопкой.
Наша провожатая надавила на нее ладонью, и дверь с легким шипением ушла по трем направлениям в глубь стены. В это время сзади послышалось легкое жужжание, и я молниеносно обернулся: дверь к лестнице медленно закрывалась, и, оглядев стены вокруг нее, я не заметил никаких управляющих панелей.
— Лайла, а как теперь к лестнице выйти? — шепотом спросил я.
— Она нам не понадобится, — так же тихо ответила Лайла, — будем уходить через центральный вход.
Мы вновь попали в длинный, но узкий коридор, по краям которого перпендикулярно расходились такие же ответвления. По стенам висели какие-то индикаторные пульты с мудреными надписями, гудели трансформаторные щиты и шумела вентиляция в зарешеченных коробах. Под потолком висели гофрированные трубы, рядом с которыми свисали вязанки проводов. Пахло разогретым машинным маслом, и сквозь гул агрегатов доносились звуки капающей где-то воды. На развилках висели таблички и указатели со всевозможными буквами и цифрами, перемежаемые молниями в треугольниках, черепами, в которые ударял разряд, значками радиационной и химической опасности.
Кто из нас с Лайлой был Тесеем, непонятно, но лабиринт точно присутствовал: мы поворачивали то влево, то вправо, пока не вышли в крупное помещение, в проеме которого все застыли.
Помещение было метров пять в высоту и где-то десять в длину. По его краям стояли какие-то котлы с толстенными трубами, что-то гудело, освещаемое огоньками приборов. Меж труб и агрегатов были врезаны железные двери со стальными жалюзи. Слева от входа шла под потолок железная винтовая лестница, а вот по центру...
По центру стояли четыре механизма на гусеничном ходу, с выгнутыми на блестящих пневматических цилиндрах станинами, на которых поблескивали зловещими воронеными клешнями по краям две пулеметные пары. Сверху у каждого на станине был скошенный эллипсоид с тонкой щелью по периметру — это был блок стереокамер наблюдения и видеодатчиков.
Такие машины назывались Роботизированный стрелково-оборонительный комплекс, сокращенно "РоСтОК", модель "Берсерк". Эта хреновина мало того что идентифицировала цели по маркировке "свой-чужой", имела тепловидение и систему видеораспознавания, — так еще у нее был солидный калибр и бешеная скорострельность. Тактический интеллект соединял машины по сети в единый ударный отряд, который действовал сообща и имел в приоритетных целях уничтожение противника любой ценой. С этой охраной мог бы биться на равных взвод спецназа — машины были очень маневренными, в высоту около полутора метров (хотя станина могла подниматься выше, до двух), и обладали антиракетным сканером оповещения.
Мы так и стояли при входе, боясь шелохнуться, выставив вперед стволы автоматов.
Только Лайлу, кажется, не смущали эти стальные чудовища. Она смело вышла в центр комнаты и похлопала по стволу ближайшего робота.
— Ну что я говорила, мальчики? — сказала она негромко, но с торжествующими интонациями в голосе. — Охранные системы отключены. Эти роботы вообще должны были патрулировать коридоры, по которым мы только что шли, а они вернулись в исходную точку патрулирования. Вот так, я умею выполнять обещания.
— Если бы ты их не отключила, — заговорил пришедший в себя главный, — можно было бы смело отсюда валить.
— А можно такого будет взять? — В голосе коротышки послышались алчные нотки.
— Если вы его отсюда унесете, — с иронией улыбнулась Лайла, — берите хоть все. Легче сказать, чем сделать.
— Унесем, — заверил коренастый Охотник с корейской винтовкой, облизнув пересохшие губы, — не сомневайся.
— Договорились, — кивнула Лайла и сразу посерьезнела. — Видите эту дверь?
Она кивнула вправо — все вытянули шеи.
— Она ведет в вентиляционный колодец, — продолжила девушка, — лезьте вверх: там зона жизнеобеспечения, хотите — план еще раз покажу.
— Да мы все запомнили, — отмахнулся главный.
— Вот и хорошо, — она кивнула, — там ваша работа, а тут наша. Все, встречаемся наверху, возле пункта охраны.
"Шакалы" достали видеощупы. Старший пихнул долговязого в спину:
— Шпингалет, иди первым, к решетке подымайся, наблюдай и докладывай. Я за тобой, Малыш замыкает.
— А я че? — растерянно спросил коренастый Охотник, чуть не выронив из рук свой доисторический "Дэо": клацнул о крышку ствольной коробки примотанный изолентой раструб какой-то нелепой оптики.
— Слышь, Буфер, ты-то не тормози — за мной... — Старший явно сдержал внутри ряд критических замечаний в сторону непонятливого бойца.
— Так бы и сказал, — пробурчал тот в ответ.
Некоторая растерянность была и у меня: Охотники больше привыкли к широким пространствам равнин, и любое замкнутое пространство внушало легкий дискомфорт.
Лайла, повозившись немного с замком, отодвинула дверь вбок. Тут же в ноздри ударил ватный теплый воздух со странным резким лекарственным привкусом. В тусклом свете технических ламп ритмом проступали дуги ступеней с односторонними перилами.
— Удачи вам, ребята, — сказала Лайла, улыбнувшись кончиками пухлых чувственных губ, — задайте этим недоразвитым!
"Шакалы" один за другим ныряли в темный проем двери. Ветер колыхал их ветхие клапаны и застежки на комбезах. Закрыв забрало шлема, коротышка махнул нам рукой, перед тем как схватиться за перила.
Лайла заглянула за ними в дверной проем, а потом прикрыла дверь, которая слегка колыхалась от потоков воздуха.
— Ну, Странный, — она положила мне руку на плечо, — теперь мы...
Она подошла к боковой стене, в которой была такая же утопленная в стену стальная дверь с табличкой: "Пультовая N 119 Лб-001".
— Ты в электронике хорошо шаришь? — спросила Лайла, откручивая болты на панели управления дверью.
— Так... на уровне пользователя, — соврал я с честным видом, — кой-какие сигналки знаю.
— А такую? — Лайла насмешливо улыбнулась, эффектно сняв крышку с пульта.
Я, слегка прищурившись, поглядел внутрь короба.
— Чегой-то тут схема странная... — протянул я с умным видом, — дублирующий каскад, как я понял?
— Ясно. — Лайла снисходительно хмыкнула. — Ты не видел фотонных микросхем?
— А... — воскликнул я, пораженный догадкой. — Я так и подумал! Но я слышал, что там кодировка по резонансному затуханию кристалла...
— Ах ты слышал, — кивнула Лайла, извлекая откуда-то черную матовую трубку.
Раздался щелчок, и из трубки вырвался полупрозрачный сиреневый лучик.
— Этой защиты не взломать, — спокойно сказала она.
— А как же мы... — Я встревоженно схватил ее за руку.
— А вот так, — тихо сказала Лайла, — чтобы тревоги не поднять, мы устроим "коротыш".
— Кого? — переспросил я.
— Короткое замыкание, — немного раздраженно пояснила она. — Видишь три контакта? От перепадов в сети они сильно нагрелись и подплавились.
Она направила луч в то место, где шлейф серых проводов входил в плату. Запахло горелой пластмассой.
— Так это у тебя лазер? Такой, как у Ирины? — спросил я почти шепотом. Страшно было переиграть, но меня уже несло.
— Нет, — так же шепотом ответила она, — у меня не такой мощный, как у нашего гида, для ближнего боя, зато с регулятором мощности. Просто плавишь контактную пайку...
Где-то в вентиляционном колодце раздались внезапные гулкие выстрелы, словно гайки в ведро посыпались...
— Черт! — Лайла резко обернулась. — Они уже обнаружились... надо не тормозить...
В этот момент красный индикатор вспыхнул в коробе пульта, и дверь поехала вбок.
— Теперь тихо, — Лайла приложила палец к губам, — пошли, только бы эти ребята не облажались...
Она махнула мне рукой и сама первая скользнула в полутемную дыру отверзшейся двери.
Тревоги не было, но мерцающие испорченные лампы в темном тамбуре, куда мы попали, слегка нервировали. Я крепче ухватил автомат за цевье, пытаясь слиться с ним так же, как я мог со своим "абаканом".
И вновь какой-то химический запах ударил в нос. Где-то слышался лязг и тихое шипение.
Внезапно прямо передо мной раскрылась в темноте коридора вторая дверь — это напоминало, будто глубокой ночью открыли окно: в сумраке горели мириадами светлых точек огоньки.
Я напялил на губы дыхательную маску и протравил смесь из баллонов — этот запах сжимал мне горло, а я мучительно пытался в этих незнакомых агрессивных миазмах уловить запах своего человека, запах моей женщины...
Когда кончился коридор, мы с Лайлой скользнули в разные стороны, спинами по стенам. Я опустил забрало, включив ночной режим: мы были в некоем широком холле, который уходил вперед, в темноту. По краям его были вереницы дверей, также растворяющихся в изумрудной мгле.
В тихом бормотании генераторов раздавался эхом какой-то стальной лязг, шелест и шипение активной вытяжки. Казалось, что где-то раздается чей-то раскатистый храп и легкое повизгивание...
Сам по себе интерьер невольно рождал ассоциации со "Странным Местом" из книги "Алиса в Стране чудес" старинного модерниста-математика Льюиса Кэрролла. Но, честно говоря, читать всякую околесицу гораздо приятнее, чем оказаться в ней...
От всей этой давящей обстановки меня слегка потряхивало, и я старался бесшумным дыханием выровнять свой пульс. Я чувствовал... я ощущал очень много нестабильных настроений вокруг... я старался заглушить в себе этот хаос ощущений. Я даже нарушил свои собственные принципы, жестом попросив Лайлу подождать, — напряженно вслушиваясь и вглядываясь в темноту, я быстро вынул остатки бульонного концентрата, положил себе в рот и, разжевывая, сделал два хороших глотка из фляги. Чуть не подавился жгучей жидкостью...
— Давай, — еле слышно прошептала в наушниках стоящая через проем входа Лайла, — я слева, ты справа... двери обесточены...
Я кивнул и медленно двинулся, прижимаясь спиной к стене, вдоль "Странного Места", оглядывая ряд одинаковых дверей с фосфоресцирующей маркировкой, с цифрами и буквами — холодно-синими, ни о чем не говорящими, равнодушными... Я уперся в первую дверь ладонью, надавил аккуратно и стиснул зубы: боль пронзила плечо. Шумно вдохнул носом, на несколько секунд все потемнело... Заглянул: комната без окон, столы по стенам, чехлами накрыты какие-то агрегаты... пусто... темно... ни огонька... на полу валяется какая-то печатная плата... Дальше... сменил руку... Планировка стандартная, как перед этим... Стол в центре и какие-то стеклянные трубки с пластиковой гофрой, присел на корточки... Прострелило икру... Пусто, смежных дверей нет... Пытаюсь вспомнить план этажа... на странные звуки не обращаю внимания — все внутри вопит от опасности: сказывается напряжение последних дней... Чисто... Дальше...
Я украдкой бросал взгляды на другую сторону коридора: Лайла опережала меня на одну дверь... в бледно-зеленых тонах темных стен зияли дыры дверей, и тускло мерцали ее тепловые следы.
Вдруг за одной из дверей я увидел массивные темные угловатые силуэты. В глубину уходили узкие проходы, мешковатые складки целлофана и брезента — похоже на склад: комната оказалась гораздо большей площади, чем предыдущие, а на плане, как я запомнил, помещения были почти одинаковыми ячейками — значит... Что значит? Карта врет? Скорее всего, несколько следующих дверей — фальшивые, чтоб скрыть объем помещения... Есть что скрывать?
Я дождался, когда моя напарница выйдет из очередной "черной дыры", и энергично замахал ей здоровой рукой.
Лайла подошла почти бесшумно.
— Что? — громко прошептала она, прижав свой шлем к моему: радио она отключила.
— Там склад, — так же прошипел я, — углублюсь...
— Дэн, только не особо, — прошелестел ее голос, — склады нам — сам понимаешь...
— Хорошо, — ответил я и начал пробираться между ящиками и контейнерами, покрытыми слоем какой-то серой пыли... Через пару минут мышцы рук сводило от напряжения, а нога разболелась не на шутку: сложно было резко вылезать из-за угла, ожидая автоматной очереди в лицо... Я осматривал проходы между крупными контейнерами...
Я уж собрался разворачиваться в сторону коридора... Не знаю, почему заметил эту надпись... она не светилась в темноте, — видимо, так и было задумано... Сперва я заметил словно черные провалы на гофрированном боку контейнера, которые показались мне знакомыми: "Нетто — 8 тонн, Хрупко, Шаттл — борт 16-238, "Донателло". Терра-1, Департамент Развития Марса".
Терра-1 — это... это когда еще Йорген был в виде ДНК! Раритет!
Я невольно покосился на эту надпись — ниже стоял какой-то логотип, вписанный в круг. И...
Тут я обнаружил, что по ободу этого круга нарисован змей, кусающий себя за хвост, а в центре изображена загогулина в виде буквы "М", рядом с которой была античная цифра "9".
Что-то меня встряхнуло. Лихорадочно я почти подбежал к торцу контейнера и, увидев сорванные пломбы на электромагнитных замках, рванул ручки запоров в стороны.
Как ни странно, дверцы открылись мягко и фактически бесшумно. Контейнер был пуст... но мне было важно другое — я искал маркировку отправителя: так часто бывает, что для внутреннего корпоративного пользования контейнер маркируется изнутри специальным отражающим в своем диапазоне составом.
Жаль, не было со мной КПК — я долго озирался в узком пространстве кузова. Надежда была только на старые стандарты маркировки — я крутил ручку настройки в шлеме на разную светочувствительность, как вдруг слева от меня вспыхнул в неверном оранжевом свете крупно нанесенный на стену знак биологической опасности... а под ним... под ним было написано: "Зеркало-9".
Некоторое время я тупо пялился на эту надпись, как баран на новые ворота... Только что, в считаные доли секунд, рассказ Лайлы перешел из директории "непроверенные данные" в директорию "подтверждено".
Я шумно выдохнул воздух, в котором был стойкий привкус химикатов и озона.
Вдруг включилась связь.
— Дэн, что там? — произнес тихий шепот нашей шпионки.
— Дохлый цербер, а я наступил... — Я кашлянул...
— Осторожнее там, — посоветовала мне эта "мисс предусмотрительность".
Я тихонько выбрался из контейнера и уже очень внимательно начал разглядывать остальные. Я медленно переходил от одного к другому и разглядывал их с пола до потолка. В основном маркировки были ооновские, с гуманитарных миссий, и самого проекта "Терра-1", но снизу, там, где пишут данные владельца или арендодателя, я несколько раз натыкался на графическое изображение кентавра, целящегося из лука в звезду: символ Военно-космических сил Земли.
Да уж... Военные — они и на Марсе военные: с одной стороны, армейская разведка готова всех поубивать, чтобы замести следы своей тайной деятельности, а тут — вот, пожалуйста! Честные, несмытые маркировки — для тех, кто еще сомневается в том, что Дед Мороз существует!
