Фрекс шёл к группе психопатов, шёл медленно, и с каждым его шагом страх всё усиливался. А Клауса вдоль стенки отходила к пищевому складу, не потому что ей захотелось кушать, — хотя это само собой, куда же без хорошего обеда, — надо отойти подальше, пока психи не вспомнили о ней, и не взяли в заложники. Отступала она на четвереньках, совсем как тот, в клинике, подумала внезапно, и едва сдержала смешок.

Гигант первым решился броситься на доктора, кинулся вперёд, зарычав. Фрекс пропустил его мимо себя, почти и не коснувшись, а гигант вдруг сложился пополам, и рык его опустился до писка, да и тот, истончившись, исчез.

Летающий человек отступил к стене, и сполз по ней, совсем как сползала Клауса, после того, как её придавили психопаты. Сердце летуна, открытое небесам, не выдержало. И совсем не перегрузок при полёте к солнцу, а дикого, животного страха. Страха жалкого ободранного кота, случайно заступившего дорогу волку.

В башке умника вдруг что-то тявкнуло, на скальпе вздулся и опал пузырь. Глаза провалились, веки, не смыкавшиеся до этого, закрылись. Потом вся его голова взорвалось, обрывки кожи разнесло брызнувшей кровью, за ушами застряли кусочки студенистой массы. Лицо ещё секунду держалось вертикально, взирая дырами глазниц на всё вокруг, а потом опало внутрь.

Багрянолицый бросился на Фрекса, но когда оставалось преодолеть лишь расстояние вытянутой руки, замер на полушаге. Доктор удерживал его на месте тяжёлым немигающим взглядом. А секундой спустя вонзил растопыренную руку, сейчас больше всего напоминающую когтистую птичью лапу в живот маньяка и протащил вверх, вытягивая кишки, стряхнул презрительно.

Почему лучшие воины погибли, с печалью думал главный заговорщик. И ответ напрашивался сам собой: потому что были лучшими. Бросались первыми в бой — и на площади перед клиникой, и на другой, где так глупо попали в засаду. Имбецеллы вроде этих отсиживались в фургонах, за бронированными стенками, за спинами идущих в атаку боевиков.

Жевун подполз к Фрексу, изо рта его вываливались лоскутки и мозги умника вперемешку. Совладав с ними, затолкнув всё обратно, жевун, подобострастно подняв лик к доктору, просвистел:

— Хозяин, отдай мне его кишки!

В другое время Фрекс умилился бы, может даже натянув на руку резиновую перчатку, пошлёпал бы дебила по затылку, а то и защёлкнул на его шее кольцо с поводком — всегда хотелось иметь дома какое-нибудь животное, которое не жалко будет пристрелить, когда надоест. Но сейчас было жаль тратить на него даже кусочек свинца. Потому доктор схватил голову жевуна и резко крутанул вбок. Башка провернулась по своей оси мягко, без всякого хруста, и тело стукнулось о пол.

Клауса хотела броситься Фрексу на шею, но не сделав и шагу, схватилась за поясницу. Заговорщик подошёл к ней и обнял, держа на расстоянии правую руку, которая вся была в крови и коричневых комочках — наверное, печень. Точно печень, если склизкие плёнки — селезёнка. Да, где-то в кладовке она видела консервированную печёнку, в винном соусе с добавлением специй. Надо будет отыскать...

— Ты не пострадала? — заботливо спросил Фрекс, заглядывая девушке в лицо.

— Нет, конечно нет! Как я могла пострадать? — задушевным голосом сказала Клауса. — Ты не слышал такой анекдот: Приходит в блиндаж к ротному его подчинённый. Ротный спрашивает: "Всё в порядке?" Рядовой отвечает: "Всё в порядке! Половина роты погибла!" Ох, — она снова схватилась за спину и постанывая пошла по коридору. — Надеюсь, ты осмотришь мою спинку... И сделаешь это прямо сейчас.

— Клауса, постой!..

Девушка повернулась к доктору, явив его взгляду кривящуюся от болей и негодования рожицу:

— Так, прямо сейчас не означает, что и прямо здесь!.. Тебе, как минимум, надо подержать руки под водой — обязательно тёплой. А мне нужно устроиться на какой-нибудь подстилке, очень мягкой и очень тёплой.

— Я должен рассказать тебе, что собираюсь сделать, — ухмыльнувшись, произнёс доктор. — Это более не терпит никаких отлагательств.

Фрекс извлёк из складок чёрного бронеплаща короткую винтовку, и стал поднимать иссиня-черный ствол.

Фрекс щелкнул рычажком радио на приборной панели, нашёл волну имперского вещания. Из динамиков полилась древняя воинственная мелодия. Доктор всегда любил музыку, а творения иных великих композиторов древности ввергали его в истинный экстаз. Экстаз, который у него удавалось вызвать лишь Клаусе...

Два истребителя вынырнули из-под облаков на подлёте к границе и вели самолёт Фрекса. Одна из машин выдвинулась вперёд и, покачав крыльями, показывая, что надо следовать за ней, начала уходить вниз. Вторая следовала сзади. Внизу засветилась огнями полоса военного аэродрома. Снизившись, Фрекс заметил, как по краям посадочной дорожки несутся броневики, и на них даже сверху сидят солдаты.

Доктор мягко вдавливал штурвал, пока толчок идущий от хвоста аппарата не показал, что задние шесть пар колёсных стоек коснулись земли. Затормаживая, катился по полосе, военные машины догнали самолёт, и здоровенный вояка в чёрном берете, — без оружия, в отличие от остальных, наставивших с плеча гранатомёты на кабину и крыловые бензобаки, без оружия, а значит, главный, — указывал на иллюминаторы, размахивая плоской ладонью.

Фрекс сдвинул брови, стараясь понять, чего хочет главный, потом щёлкнул переключателем пропускной способности фильтров. Солдаты на первых бронетранспортёрах увидели сквозь посветлевшие стёкла в кабине пилотов одного лишь доктора. Фрексу же почудилось, что сзади раздался какой-то скрежет, это десантники с машин перебирались на фюзеляж самолёта по закинутым цепям.

Вояка махал рукой, показывая куда надо свернуть. Фрекс вырулил к оконечности бетонной дорожки, передние шасси зашуршали о вересковые кусты, ветром наклонённые на бетон. Ещё два десятка сантиметров, — и вся махина самолёта начнёт тонуть в мягкой земле. Доктор хмыкнул, ясно, что его направили к тупиковой части полосы, чтобы не вздумал взлететь, да кто же рискнёт убегать, когда ракетницы готовы поразить баки?

Доктор поднялся с кресла, вышел в коридор, опасаясь встретить спецназ, но тот только собирался проделать в боку самолёта дыру. Надо торопиться, он хотел выйти из самолёта сам, ему вовсе не улыбалось, чтобы его выносили связанного, да ещё в брезентовом мешке.

Трупы приспешников он сбросил с борта летательного аппарата где-то над нейтральными водами. Так что с этой стороны никаких вопросов возникнуть было не должно. Только лишь благодарность от акул, но проблем сия благодарность не обещала.

Фрекс быстро снял бронеплащ, жилет, отцепил ножны с мечом. Завернул их в свою гибкую броню, аккуратно положил на ручки кресла. Потом надо будет озаботиться, чтобы клинок вернули. Вынул пистолеты, к ним положил чехлы с автоматами. Уронил ножи на пол. Напряжённо думал, где ещё запрятано оружие. Иглы в подошвах, так, надо топнуть, и они выпадут... Ножи в секретных карманах... Чуть не забыл!.. Пластиковая бомба в пистоне левого шнурка. Можно просто оторвать его. Остались, разве что, секретные лезвия-нити, которыми были перехвачены швы рубашки. Но их не обнаружит ни один детектор. Ну всё, пора.

Фрекс отбросил задвижку, толкнул дверь наружу, она стала раздвигаться в трап. Начал спускаться, будто и не замечая направленных на него стволов. Остановился на маленьком, оставленном для него солдатами пятачке бетона, — дула автоматов всего в трёх ладонях от лица.

По неслышной и незримой команде двое солдат шагнули назад и в стороны, открывая проход офицеру в изящной чёрной форме, напоминавшей форму имперских вооруженных сил.

— Кто вы такой? — на чистейшем староимперском, до невозможности чётком и прилизанном, произнёс военный. Если бы он оказался в Мириусе, гибешевцы его взяли бы через пару минут, — ведь говорил как компьютер, у которого, наверно, и учился имперской речи.

— Я враг империи Нэпэла, — усмехнувшись манере встречающего говорить, ответил Фрекс. — И для вас именно это должно быть главным.

Из-за спины раздался твёрдый голос на чужом языке, Фрекс медленно обернулся, зная уже, что увидит. Из проёма в боку самолёта высовывался десантник, за ним виднелись другие. Они проникли-таки в салон. Не было слышно даже хлопка. Всё же интересно, подумал Фрекс, направленный бесшумный взрыв, или же проковыряли обшивку вакуумным долотом?

— Здесь всё чисто, господин штурм-генерал! — сказал десантник. И Фрекс автоматически запомнил неясный для него набор звуков, сопоставив возможные смысловые вариации каждому вычлененному слову.

Офицер провёл взглядом по Фрексу с головы до ног и поднял глаза обратно. Доктору показалось, что штурм-генерал отметил даже оборванный пистон на шнурке. Военный едва заметно расширил ноздри, втягивая воздух.

— С вами была женщина, — сказал утвердительно. И говорил уже немного размазывая слова, копируя голос доктора. Ну что ж, стоит показать ему, что не только он умеет быстро учиться.

— Да, траус берртрант-леукс, — Фрекс с удовлетворением заметил, как на миг зрачки офицера дрогнули от удивления. Ничего, доктор ещё поразит их всех, да так поразит — до разинутых в ошеломлении пастей, до панических выкриков, до дрожи в ручонках. Ну а пока что придётся довольствоваться такими простейшими реакциями.

Как он узнал про Клаусу? Неужели почуял её запах? Или просто увидел на его брюках длинный волос, да ещё и другого оттенка?

— Её, и остальных моих спутников, убили имперские солдаты, когда мы прорывались к самолёту, — солгал Фрекс. Не мог же он рассказать об инциденте над океаном...

— Тогда откуда здесь взялось вот это? — генерал отцепил от поручней трапа блестящую ниточку. Из её платья.

Ну конечно. Нитка могла быть от чего угодно. Штурм-генерал вовсе не утверждал, он просто высказал предположение. И доктор Фрекс попался.

— Какая вам разница? — Фрекс расплылся в улыбке, развёл руками.

Фрекса увели в глубины здания службы наблюдения, стоявшего на краю аэродрома. Прежде, чем двери закрылисьза ним, он видел как самолёт цепляют к боевой машине и катят в сторону огромныхсферических ангаров.

— Причина вашего дезертирства? — спросил штурм-генерал Доркан Гриод на первом же допросе, который проходил на одном из подземных этажах службы наблюдения.

— Дезертирства? — удивился Фрекс. — Я не дезертировал. Я врач, не принимал участия ни в каких боевых действиях, — если, конечно, не считать те прискорбные эпизоды, в которых мне пришлось участвовать во время переезда, — никогда не служил в армии либо другой структуре. Я даже не считаю Империю Новрос своей страной. Так что, я всего лишь поменял место работы. Перебрался на новое, где, как я надеюсь, меня встретят с распростёртыми объятиями, предоставят все необходимые и сверх того условия, дадут в распоряжение клинику, равноценную той, что была у меня в Мириусе, — опять-таки, сверх того, — материал для работы и так далее. Всё, что потребуется. В обмен на ценную информацию.

— То, что просите вы, не так уж и много, по меркам Империи Дея Полтинга, — улыбнулся штурм-генерал. — Теперь вы знаете, как зовут нашего Повелителя. Также вы должны знать, что Император может дать гораздо больше за преданную службу. И за важную информацию. — Штурм-генерал Доркан Гриод резко встал, отодвинув от себя протокол. — Завтра вас препроводят в столицу.

Доктор Фрекс сидел за столом в маленькой комнате глубоко в недрах здания разведки. Напротив сидели представители различных структур, некоторых врач уже знал, по именам. Здесь был первым встретивший его на аэродроме Империи Дея генерал Доркан Гриод, генерал Армун Жакар, сопровождавший Фрекса в полёте в столицу и неусыпно за ним наблюдавший, несколько высокопоставленных чинов, имён которых доктор даже не стал запоминать, представляющих различные организации, военный советник Оолгд и серый человек без имени из сверхзасекреченной спецслужбы. Последний и привлёк внимание врача. Серый человек с заострёнными чертами лица чем-то выделялся из всех остальных. Возможно, своей неприметностью. Возможно тем, что имя его так и не было произнесено.

Доктор Фрекс решил не говорить а новом для него языке,— хотя узнал его за эти тридцать шесть часов достаточно, чтобы вести внятный разговор. Он чувствовал, что собравшимся здесь хочется попрактиковаться в разговоре на имперском с натуральным имперцем, — пусть даже бывшим, — а не с компьютером. Им хочется избавиться от сухости языка. Интересно, зачем? Не трудно предположить, но делать это — не в его компетенции.

— Начнём. — Военный взял карандаш и лист шероховатой бумаги и так, чтобы врач видел, аккуратно вывел на самом верху надпись "Запись разговора с доктором Фрексом". Вот как. Значит, это не допрос, а разговор. Очередной психологический ход. Чтобы создать доверительную обстановку, и отвлечь движением карандаша всего в двух десятках сантиметров от лица. Так и есть — кончик карандаша фосфоресцирует, и вовсе не для того, чтобы можно было пользоваться им в тёмной комнате. Да и вести ручное конспектирование допроса ни к чему, — каждое движение, жест и звук Фрекса фиксируют видеокамеры. Доктор не сомневался, что дистанционно записываются даже показатели сердечной деятельности, мозговых нейроимпульсов и параметры выделения железами ферромонов в воздух.

— Итак, что за информацию вы хотели предложить нам?

— Я думаю, я сам для вас достаточно большой кусок информации. Не часто вы встречаете гостей из Новроса? Если не ошибаюсь, я первый?

Фрекс пробуравил взглядом Армуна Жакара, заставив потупить взор.

— Так и есть, вы первый, — промолвил Доркан. — И информации наши аналитики получили немало. К сожалению, не особенно интересной. Например, о том, что ваш...

— Не "наш", а Империи Новрос.

— ...воздушный флот Империи Новрос, — поправился Доркан Гриод, — не обогнал в развитии воздушный флот Империи Дея. Нас интересуют более существенные данные.

— Я так и подумал. И с радостью готов предоставить вам их.

— Так чего же мы тянем?

— Хорошо. Начнём с лёгкой, почти не касающейся нас, но тем не менее беспокойной информации.

— Это уж нам решать.

— Надеюсь, когда я закончу, решать мы будем уже вместе.

— Возможно. В данной прецедентарной ситуации не исключена и такая возможность.

— Мы вновь отклоняемся в область риторики.

— Приступим.

— Конечно. — Фрекс выдержал небольшую паузу, выделяя ей роль затишья перед бурей. — Империя Новрос, в частности Император Нэпэл, готовит удар по городу мерзокожих.

— По-моему, его координаты ещё никому не удалось определить, — заметил военный советник.

— Ну что вы! Нельзя прятать город с многомиллиардным населением от взоров имперских который уже десяток лет! — со смехом ответил Фрекс. — Новые методы исследования, — тепловые потоки, поднимающиеся от скопления огромной людской массы, нагромождение полей, являвшихся результатом деятельности мозговых нейронов, невероятная концентрация углекислого газа, выдыхаемого мерзокожими, — и новый имперский спутник засёк местоположение города. Мерзокожие тщательно озаботились сокрытием своих заводов, излучений, помех и шумов, но не посчитали нужным, или просто не догадались, замаскировать самих себя.