— И все-таки...
— Дэл-ла, я же маг! Сейчас все исправлю.
Он прикрыл глаза, что-то шепнул и хлопнул в ладони. Мгновение, и на меня смотрит совершенно трезвый наставник. Румянец медленно разлился по его щекам. Дайанар встал, пряча от меня глаза, подошел к двери и оттуда проворчал:
— Все-таки ты маленькая бессердечная сволочь.
— Да что я опять сделала?— возмутилась я.
— Заставила меня стыдиться, а я уже забыл как это делается, — ответил мой наставник и быстро вышел из гостиной.
Я изумленно уставилась на закрывшуюся дверь, а потом тихо засмеялась.
— Чудовище мое златоглазое,— с нежностью прошептала я.
* * *
Карета тряслась по разбитой дороге в направлении портового города Ларж. Я смотрела из пыльного окна, как красуется на своем Архане мой наставник. Меня оставили в карете в целях безопасности. Дорога была пустынной, и Дайанар решил выступить в роли телохранителя. Император выделил нам еще одного провожатого, который скакал с другой стороны кареты. На козлах сидел тоже не простой кучер. Так что, дядя должен был чувствовать, что долг по моей безопасности перед двоюродной сестрой, моей маман, исполнил.
И, да, кстати, разрешите представиться, баронесса Лонель Эрилла Магридис, любящая супруга барона Эржена Фабиаса Магридиса. Дайанару было проще, он просто назвал меня излюбленным именем— Нель, а я некоторое время привыкала к Эржену, пробуя это имя на вкус и, примеряя его к своему наставнику. С момента, как документы были у нас в руках, Дайанар потребовал называть его новым именем, а сам с удовольствием перешел на Нель. Так же потребовал обращаться к нему исключительно на "ты" и давил на то, что я теперь обязана называть его: любимый, дорогой, единственный и просто и без затей— жизнь моя. В общем, паясничал, как мог.
Мой багаж подвергся моей же жесткой критике, потому что новоявленный супруг попытался взять с собой половину обновок, и мы разругались в пух и прах. За этим нас и застали лорды, присланные императором. Эржену, уж позвольте мне его так называть, пришлось взять себя в руки, чтобы не уронить лицо и оставить багаж мне, чем я с радостью и воспользовалась. Желтоглазый гад прошипел мне, что в Ранкарде меня ждет новый поход по модным лавкам, но не напугал. Раз я жена, то ему стоит узнать, по чем фунт лиха с сиятельной баронессой. Хочет жениться на самом деле? Вот пусть и оценит, что его ждет. Лину, например, так не посчастливилось. У него нет возможности отрепетировать нашу семейную жизнь. Мой нежный Лин, как он там? К моему стыду, не скажу, что так уж часто вспоминала прекрасного ледийца, желтоглазый амантиец занял все свободное пространство вокруг меня. И, если бы периодически перед глазами не вставала картинка, где он страстно ласкал Дианату Ингарис, возможно, я бы действительно задумалась и том, чтобы стать леди Гринольвис. Но не могу я забыть ее откинутой головы и то, как он... У-у-у...
— У тебя такое лицо, любимая, будто ты готовишься к убийству,— услышала я голос моего "благоверного" и опустила окно.
Свежий воздух ворвался в душное нутро кареты, и я с наслаждением вдохнула полной грудью. И что раньше так не сделала?..
— Жизнь моя,— ответила я, вложив как можно больше сарказма в эти два слова,— кроме нашей с тобой счастливой жизни, я ничего не готовлю,— и не удержалась от широкой улыбки.
— Почему-то мне стало как-то не по себе ,— усмехнулся Дайанар— Эржен.
— Ну, что ты... любимый,— моя улыбка стала напоминать садистский оскал,— пристало ли сильному лорду бояться слабой женщины?
— Тебя? Просто необходимо, — развеселился он.— Леди, которая кидает через бедро почти каждый раз, когда ее пытаются поцеловать, заслуживает того, чтобы ее опасались.
Я покосилась в сторону наших провожатых. Вот что за человек? Он совсем не заботиться о моей чести, они же нас слышат!
— Они нас не слышат,— подмигнул Эржен, будто прочитав мои мысли.— Для них я еду молча, а ты дремлешь в карете.
— Ну, конечно, мы же ма-а г,— не сдержалась я.
— Маленькая язва,— проворчал мой... супруг.
— Сколько до Ларжа?— решила я сменить тему.
— Часа через четыре приедем,— ответил он.— Устала уже?
— Конечно, с раннего утра тут трясусь. Пройтись бы хоть немного, размяться.
— Потерпи, прелесть моя. Здесь не лучшее место для остановки, немного дальше отдохнешь,— пообещал он.
Я закрыла окно, оставив небольшую щель, и Эржен открыл нас для двух охранников. Так непрвычно было называть его этим именем, но я теперь думала о нем, только как об Эржене Магридисе, смотрела на него, как на Эржена Магридиса и даже бесил он меня, как Эржен Магридис. Так было надо, чтобы потом не оговориться случайно и не провалить дело на такой ерунде, как случайная оплошность. В Ларже нас должна была ждать одна из выпускниц нашей школы, чтобы изображать мою служанку, так тоже было надо для достоверности. Должно быть, дрожайший дядюшка уже навысылал ей инструкций, но я верю в моего "мужа", он не позволит засадить меня в посольстве, не для того мы так тщательно разрабатывали миф о нашем знакомстве, любви и свадьбе, да и о семейной жизни тоже. Наше знакомство с моим Эрженом, о-о-о, это такая романтическая история! Возможно, я вам когда-нибудь расскажу об этом... когда смогу воспринимать ее без дикого хохота. Остается надежда, что в нужный момент я буду сама серьезность.
Часа через два карета остановилась. Я дремала, потому не сразу поняла, что происходит. Первое, что я почувствовала, это как меня сгребают в охапку и пытаются целовать. Рефлекс сработал моментально, даже глаза не успела открыть.
— Да что же ты ведьма такая злобная,— взвыл кто-то до боли знакомым голосом.
Я, наконец, открыла глаза и гадостно захихикала, разглядывая отличную такую пятерню на щеке "любимого мужа".
— Бра... Нель,— обиженно проворчал он,— когда ты научишься сначала думать, а потом бить?
— А не надо подкрадываться к спящим юным... молодым женам.
— Ладно, недотрога ты моя, вылезай, разомнешься. Я, в общем-то, за этим и пришел. И я соскучился,— сообщил он.— Столько времени, и ни одного оскорбления.
— Маньяк,— огрызнулась я.
— О, да, моя прелесть,— просияла довольная желтоглазая физиономия.
Прогулка была недолгой, практически до кустиков и обратно. Еще попробуйте уютно себя в этих кустиках почувствовать, когда вас охраняют три суровых лорда... Ненавижу лордов. Потом меня запихали обратно в карету и велели еще немного потерпеть. Кареты и долгие дороги я, кстати, тоже ненавижу, вот. Всадники вернулись в седло, мы тронулись дальше. Я с тоской взглянула на моего так называемого супруга. Лучше бы со мной в карете ехал, хоть поругались бы, глядишь, и веселей бы стало. За этими мыслями я снова задремала.
Проснулась я от легкого стука в окно кареты. Выглянула и замерла, восхищенно глядя на открывшуюся панораму. Мы ехали по самому краю обрыва, и я видела сквозь редкие сосны, покрывающие нижний ярус горы, как блестит внизу далекое море. Почти у линии горизонта скользили два корабля. Один казался совсем игрушечным, а второй, я сразу поняла, что это военный корабль, даже с такого расстояния казался внушительным. Мы ехали дальше, и я увидела, как сосны поредели, и в просвете стала видна рыбацкая лодка. Рыбак в соломенной шляпе вытягивал сеть, ему помогал мальчишка, совсем еще ребенок. Потом сосны вновь закрыли мне обзор, а дальше дорога пошла под уклон. Постепенно мы удалялись от обрыва, появились деревья, и карета в сопровождении двух всадников нырнула в лес, где проходила накатанная колея.
Я откинулась на спинку мягкого сиденья. Скоро приедем, теперь и я это понимала, хорошо-о-о, я уже задеревенела в этой дурацкой карете. Неожиданно мы остановились. Я посмотрела на моего супруга, и увидела, что он переговаривается со вторым лордом, сидящим на козлах.
— Что случилось?— спросила я, выглянув из окна.
— Милая,— спокойно ответил Эржен,— Закройся, пожалуйста, в карете.
— Опасность?— разом поняла я по его через чур спокойному лицу.
— Да что ты, халари, всего лишь мелкая заминка. А теперь посиди там немного и поскучай, хорошо?
После этих слов мне захотелось схватить шпагу и немедленно выскочить. Выскакивать не стала, дисциплина есть дисциплина, слово наставника закон, даже если он сейчас изображает из себя твоего мужа. Но футлярчик, лежащий на соседнем сиденье, открыла. Там лежала моя шпага, подаренная сегодня утром моим дражайшим. Между тем события развивались. Раздался залихватский свист, а следом вскрик третьего лорда, конного. Я бросилась ко второму окну и увидела, что он схватился за плечо, из которого торчит стрела. Я заскулила. Даже не могу точно определить от чего. Страшно, конечно, было, но где-то внутри зародилось странное чувство неизвестного мне ожидания схватки, азарта перед битвой. А еще вдруг отчаянно испугалась за желтоглазого гада, который так спокойно засадил меня в карете, а сам собирается...
Снаружи послышались голоса. Сначала достаточно мирные, потом тон повысился, и вдруг зазвенела сталь. Кто-то закричал. Я сжала эфес и схватилась за ручку двери. Он же там! Но тут дверь распахнулась, и я чуть не вылетела из кареты, удержалась каким-то чудом и выставила вперед шпагу. Тот, кто был с той стороны, ломанулся внутрь кареты и замер, насаженный на шпагу, как на вертел. Красное пятно расползалось по грязной серой рубахе, а я сидела, не в силах пошевелиться и завороженно смотрела на это пятно. Потом медленно потянула на себя клинок и подняла глаза на лицо моей первой жертвы. Это был крупный мужчина с черными кудрями. Его синие глаза изумленно смотрели на меня, будто не веря, что он убит, из приоткрытого рта стекла струйка крови. У него были пышные усы... Почему-то именно они врезались мне больше всего в память. Усы полностью закрывали верхнюю губу и спускались по краям губ до подбородка. С одной стороны кровь попала на эти смоляные усы и повисла, сгустившейся каплей. Мужчина начал медленно оседать, падая мне на колени лицом. И когда он уткнулся в меня, я закричала. Так громко я, наверное, никогда не орала.
— Нель!— раздался крик за пределами кареты, и сильная рука рывком вытащила тело усатого мужчины из кареты. Эржен.. Да темный с ним! Дайанар ворвался в сумрачное нутро кареты и сгреб меня в охапку, ощупывая и быстро оглядывая.— Что случилось? Он тебя тронул, родная, тебя ранили?— пытал он меня, а я перешла от крика к хриплым вздохам, чувствуя, что мне не хватает воздуха.— Не молчи, Дэла, не молчи!— наставник перешел на мое настоящее имя.
— Я...— судорожный вздох,— я.. я..
— Да, милая, ты,— ласково говорил он.— Что ты?
— Я его... уби...и... ла,— наконец, выговорила я сквозь всхлипы, вдохнула полной грудью и слезы хлынули по щекам, все больше набирая ход.
— Он тебе сделал больно?— продолжал пытать Дайанар.
— Не...ет,— теперь я не могла сказать полностью слово из-за рыданий.— Нет, не сде...елал. Я его уби...ила...а.
Дайанар крепко прижал меня к себе, выдыхая с облегчением. Он зарылся пальцами мне в волосы, нещадно лохматя их, начал покрывать лицо поцелуями, приговаривая:
— Маленькая моя, девочка моя любимая...
— Мой лорд,— послышался крик одного из наших провожатых,— подмога!
— Потерпи, халари, потерпи моя смелая птичка, я вынесу нас, сейчас ты будешь в безопасности,— и выскочил из кареты, захлопнув дверь.
— Я открою портал,— крикнул он.— Не мешкайте, слишком большой, я не смогу долго держать.
Чьи-то крики приближались к нам. Они становились все ближе и все громче. Карета резко тронулась, и я повалилась назад, не успев за что-либо уцепиться. Кони заржали, что-то крикнул Дайанар, и вскоре все стихло. Карета вновь остановилась, и я, попыталась привести в порядок дыхание. Снаружи так и стояла тишина, не раздавалось ни звука, и я, не спрашивая, распахнула дверцу. Замерла на мгновение, чтобы снова закричать.
— Да-ани!
Архан стоял над телом моего наставника, пробитого тремя стрелами. Признаков жизни не было. Он был мертв, это не подлежало сомнению. Я сорвалась с места, позабыв про свой ужас от того, что я убила человека, и кинулась к моему дорогому, к моему ненаглядному желтоглазому чудовищу., распростертому на земле.
* * *
Я упала на колени, даже боясь поверить своим глазам. Мой Дайанар, мой златоглазый волшебник, мой вредный наставник, мой... мой возлюбленный лежал, уткнувшись лицом в траву. Три стрелы, как три палача, вознесли сь над его телом белым оперение своих ритуальных одежд. Плащ откинулся и закрыл ему голову. Эти чудные светло-каштановые волосы, в которые я так мечтала зарыться пальцами, они там, скрыты черной тканью. Такое дорогое лицо, на которое я столько раз смотрела, эти медовые глаза, которые умели быть насмешливыми и могли сиять, как два солнечных луча. Мой Дани, мой дорогой и невыносимый Дани. Я не верю, что тебя больше нет! Я протянула к нему дрожащие руки и завыла в голос.
— Дэланель, малышка,— донесся сзади усталый вкрадчивый голос.— Дэла...
Я замерла, потом резко обернулась и увидела его. Он сидел, прислонившись спиной к колесу, бледный, но невредимый. Я перевела взгляд на мертвое тело, откинула плащ с головы, это был конный лорд. Только сейчас я заметила второго коня, понуро стоявшего недалеко от Архана, только сейчас я заметила, что на убитом серый камзол. А Дайанар утром был одет в коричневую дорожную куртку. И ростом погибший был немного ниже, и в плечах уже. Но в первое мгновение мир для меня сузился до Архана и мертвого всадника.
Я утерла слезы, подошла к своему наставнику, встала напротив на колени и... схватив за грудки, начала трясти его, потом бить по плечам, потом снова трясти.
— Ты, ты мерзкая сволочь!— орала я.— Ты просто гадина! Я ненавижу тебя, слышишь, ненавижу чудовище желтоглазое! Ты живой!
— Прости,— усмехнулся он, пытаясь закрыться от моих ударов.— В следующий раз могу быть мертвым.
— Идиот! Какой же ты идиот, Дайанар Гринольвис!— выкрикнула я и уткнулась ему в грудь, снова сотрясаясь от рыданий.
— Ты меня сейчас утопишь,— тихо сказал он, и я вскинула голову, вглядываясь в его лицо.
Он очень устал, это было видно сразу. Глаза медового цвета ласково смотрели на меня, но в уголках пролегли морщинки, которых раньше было совсем незаметно. Дайанар был бледен, конечно, он открыл портал, чтобы смогла проехать карета и два всадника. Я протянула руки, и пальцы скользнули в шелковистую гущу светло-каштановых волос, а потом я прижалась к его губам. Темный со всеми моими переживаниями и мыслями, потом разберемся, а сейчас я хочу его целовать.
— Как же ты меня бесишь, Дайанар Гринольвис,— шептала я, отрываясь на миг от него.— Ненавижу тебя, — говорила я, покрывая его осунувшееся лицо поцелуями.— Ты просто скотина,— твердила я, целуя его медовые глаза.— Если бы ты знал, как сильно я тебя ненавижу,— и снова возвращалась к губам.
— Я тоже безумно тебя люблю, моя маленькая ведьма,— шептал он, прижимая меня к себе.— Не могу без тебя, — говорил он, беря мое лицо в руки.— Никогда тебя не отпущу от себя, мое сокровище,— твердил он и жадно вглядывался в мои глаза.— Моя прекрасная халари,— и открывал свои губы навстречу моим.
