* * *
Дождь лил уже третий день, наводя на мысли о потопе. Противный, нудный и совсем не маленький дождь стучал по темечку, проникал под одежду и наводил на мысли, что жизнь не удалась. К дождю у меня двоякое отношение. С одной стороны я его люблю, а с другой просто не могу выносить. Так вот, с той стороны, с которой я его люблю, есть камин с приветливым огоньком, пожирающим потрескивающие поленья, с рыцарским романом, травяным чаем и пирожными тетушки Миро. А с той, на которой я его не выношу, есть мокрая насквозь одежда, слипшиеся волосы, очень и очень нехорошие ругательства и наставник Дайанар Гринольвис. К моему прискорбию, сейчас я находилась на второй стороне, где мокрая одежда и злой-презлой наставник, а еще дерево, на котором я изображаю ворону уже битый час, очень мокрую, и очень раздраженную ворону... Спасибо, дорогой наставник.
Я тихо выругалась и снова уставилась на черные окна особняка графов Лионер. Наконец, черная тень легко соскользнула по стене, красиво перескочила на мое дерево и "любимый" наставник раздраженно прошептал:
— Вы похожи на мокрую курицу, Дэланель.
Сволочь! А на кого я могу еще быть похожа, если прождала его на этом поганом дереве час под проливным дождем?! Когда-нибудь я обязательно дам в морду Дайанару Гринольвису, а пока терпи Дэл, будет и на твоей улице праздник... например, похороны дорогого наставника. Вру, конечно, я бы расстроилась, если бы с ним что-то случилось, все-таки он лучший в нашем деле. А вот небольшому его провальчику я бы порадовалась!
— Минус пять баллов,— донеслось до меня, и я тихо ахнула, глядя на удаляющегося наставника.
Теперь, чтобы сдать свои зачеты за полугодье, мне придется отрабатывать три задания! И за что? Правильно, дорогой наставник, за мою непозволительную медлительность. Если бы в особняке была нормальная охрана, меня бы уже вели под белы рученьки в управление городской стражи. А так я всего лишь в очередной раз опозорилась перед нашей гордостью -Дай анаром Гринольвисом. Меня иногда даже разбирает любопытство, когда же меня выгонят из школы по его настоянию?
Я попробовала повторить бесшумный скользящий шаг наставника, но предательское чавк-чавк от моих мокрых сапог испортило все потуги. Он полуобернулся, бросил на меня злой взгляд и открыл портал перехода в школу. Ему хорошо, он маг, мне такого счастья не досталось. Пинок коленом наставника придал мне должное ускорение, и я вылетела в просторный холл нашего милого заведения.
— Дэланель, приведете себя в порядок,— бросил мне суровый наставник Гринольвис.— И сделайте так, чтобы по утру ваш нос не раздражал меня своим хлюпаньем.
— Слушаюсь, наставник Гринольвис,— покорно склонила голову и показала язык его широкоплечей гибкой фигуре.
— Дэла, следите за вашими манерами.
И как он это делает? В холле нет зеркал, а наставник уже почти скрылся в дверном проеме кабинета магистра. Но факт остается фактом, у него где-то на затылке припрятана запасная пара глаз. Я вновь склонила голову, дождалась, когда дверь в магистров кабинет закроется, и почавкала в своих промокших сапогах в ученический корпус, оставляя за собой грязные следы. А вот гордость наша следов за собой не оставил, будто не шел по грязной земле, а летел по воздуху.
Иногда я думаю, что зря поменяла пансион "розовых соплей", простите, "Благородных Леди" на школу клана "Золотая рука". В пансионе была тетушка Миро и ее замечательные пирожные, а здесь наставник Дайанар Гринольвис и его идиотское "минус пять баллов". Неравноценная замена, не находите? А ведь я была в него влюблена первый месяц нашего обучения, и уже год люто ненавижу. Сначала я получала минусы, потому что млела, глядя на его благородный профиль или в его странноватые светло-карие, напоминающие своим цветом мед, глаза. Уплывала, слыша его тихий вкрадчивый голос. А теперь потому, что из-за частого раздражения, делаю все ему наперекор. Дура, конечно. Он наставник, опытный мастер, а я ученик с огромным запасом "розовых соплей", приобретенных в стенах слащавого пансиона, но дурацкий дух противоречия и малопонятная даже мне самой блажь вынуждают меня на очередной прокол в глазах нашей гордости.
До ученического корпуса был целый двор, который нужно было пересечь под тем же проливным дождем. Дай анар Гринольвис, в свойственной ему манере законченного эгоиста, перенес нас в административный корпус, но не забыл: "Сделайте так, чтобы ваш нос не раздражал меня своим хлюпаньем". Похоже, он ненавидит меня так же, как и я его. А впереди еще два года обучения и практики под его "чутким руководством". Наверное, однажды я сама сдамся в руки городской стражи или сразу в имперский суд, лишь бы не видеть эту самодовольную рожу душки Дайанара.
Ученический корпус встретил меня тишиной и умиротворением. Ученики, или как нас именовал магистр, когда взывал к нашей гордости— адепты, сладко спали в своих теплых постелях, их же не обучал "глубоко почитаемый" лорд Гринольвис, конечно, он достался только мне, остальные разошлись по другим мастерам. Они обучались целыми группами, а я была в гордом одиночестве. Потому что я опоздала на распределение, а Дайанар Гринольвис согласился обучать группу, когда уже никого не осталось... как он думал. Ха! Единственным "счастливчиком", который не успел попасть ни в один список, оказалась именно я. И кода наша гордость уже потирал руки, считая, что избежал преподавательской стези, в кабинет магистра заглянула я и, шмыгая носом, начала сбивчиво нести какую-то ахинею, почему я опоздала. Магистр радостно вручил меня наставнику Гринольвису и исчез, оставив меня краснеть и бледнеть под убийственным взглядом медовых глаз. Сначала мне все завидовали. Ну, как же! Сам Дайанар, да еще индивидуальное обучение профессии и практика, а вскоре начали дружно жалеть. Теперь же от меня бежали, как от чумы, зная, что я ищу очередную жилетку для своих горьких слезок. Терпеть мое нытье могла только моя соседка по комнате и самая любимая подруга Линка, точней, Линаниэлла. Она стойко выслушивала очередные причитания, утирала мне слезки и делала за меня домашнее задание, когда наша гордость тащил меня в очередной ночной рейд. Сначала он выматывал меня в надежде, что я упрошу перевести меня к другому наставнику. Расчет был верный, я на коленях умоляла магистра избавить меня от этой самовлюбленной сволочи, но тот остался глух к моим мольбам. Я как-то подслушала разговор наших мастеров, я, оказывается, стала наказанием для Гринольвиса. А меня-то за что наказали, извините?! Всего лишь за одно опоздание на распределение? Это жестоко, дорогой магистр! Когда мы поняли с наставником, что нам друг от друга не избавиться, мы начали жестоко мстить магистру. То Дайанар орал в его кабинете, что никогда из такого осла, как ваша покорная слуга, не выйдет породистой лошади. То я заливала нашего главного слезами и заваливала жалобами на бесчувственного чурбана. Иногда мы скандалили прямо в кабинете магистра, а иногда на нас жаловались все, кому не лень. И в эти моменты мы с наставником становились единым фронтом. Гордые и несгибаемые. А потому что нас обижать можем только мы сами, ну, иногда еще магистр. А все остальные не правы! Мы не взрывали городской фонтан, мы проверяли подлинность уворованного артефакта водной стихии! Хорошо, это была моя дурная идея, иных у меня вообще не водилось. Дайанар Гринольвис с насмешкой следил за моими изысканиями с безопасного расстояния. Мы не топтали розы баронессы Тормис, мы убегали от стражи с ее, между прочим, заказом. Ну, ладно, убегала от стражи, вытаптывая шикарные розы, конечно я. Гордость наша легко и непринужденно проскользнул никем не замеченный. Мы не крали дорогой алмаз лорда Эллинора, мы его позаимствовали, чтобы острой гранью вырезать стекло, а что он потом потерялся, так это случайность... Да, да, выпал из моих дырявых рук! Но наставник Гринольвис встал на мою защиту, обвинив магистра, что на общих курсах адептов плохо тренируют, вот! Так что вышли мы из кабинета главного почти героями. Дверь за нами закрылась, и мы обменялись любезностями:
— Криворукая.
— Железный лоб.
И разошлись в разные стороны нашей горячо любимой школы. Но мне было приятно, все-так и защитил. Самое обидное, что наших имен никто не знал, просто поступали жалобы на недобросовестно выполненный заказ. Эти заказы анонимно попадали в школу, наставники разбирали их, нигде не оформляя. Но если была проблема, дергали именно нас с наставником. И почти всегда правильно дергали. Ну, вот почему сразу мы?! Обидно же.
Я тихо проскользнула в комнату, где сладко сопела Линка и резко почувствовала основательную потребность выплакаться. Не раздеваясь, я прошлепала к постели подруги, бухнулась на нее, в смысле на Линку, и, заливая слезами и водой, стекающей с черного костюма, начала причитать:
— Линка, ты спишь? Линка, просни-и-ись, он меня оби-и-идел!
— Что? Кто? А?— попробовала вскочить Линаниэлла, ошалело глядя на меня.— Дэлка, ты что ли? Фу, лягушка мокрая, отстань от меня!
— Линка-а-а, ты жесто-окая,— не сдалась я.— Он меня заму-учил, кровопийца-а.
— Так.— она села на постели.— Во-первых, вали с моей кровати. Во-вторых, срочно под горячий душ и в сухую одежду. В-третьих, выпей мой бальзам, он у меня в тумбочке. В-четвертых, ложись спать, хоть немного отдохнешь. В-пятых...
— Смогу поныть?— с надеждой спросила я.
— Нет,— отрезала подруга.— Дай и мне поспать, я до полуночи за тебя реферат по артефактам времени строчила. А ты, неблагодарная, мне не дала прекрасный сон досмотреть. А я там, между прочим, замуж за короля выходила.
— Какого короля?— хмуро спросила я.
— Да какая разница,— отмахнулась Линка.— У него была корона и пламенная любовь ко мне. Этого достаточно, чтобы сон досмотреть до конца.
Она попробовала снова лечь, потом тяжело вздохнула и перелегла на мою кровать.
— Ты мочила, ты в ней и спи.— сказала она, зевнула и, закрыв глаза, погрозила мне кулаком, чтобы не приставала.
Я решила все ей высказать утром и пошла в ванную комнату, чтобы выполнить начальные пункты подругиного плана, так тщательно только что мне расписанного. Горячие струи душа, любимое полотенце в единорогах, теплая пижама и противный, но жутко лечебный, бальзам из тумбочки Линки, немного подправили мое настроение. Ничего, гордость вы наша, мы еще повоюем. Вы у меня еще попляшете... когда-нибудь. Я устроилась на небольшом диванчике, нашем совместном с подругой приобретении, закуталась в плед и бросила взгляд на светящийся циферблат часов. Спать осталось четыре часа. Я зевнула, в очередной раз подумав, что ненавижу наставника Гринольвиса, и благополучно провалилась в сон. Не знаю, что снилось Линке на моей постели, но мне на диване снился король, который напялил мне на уши корону, злобно зыркнул медовыми глазами и прошипел, когда корона съехала мне на один глаз: "Минус пять баллов, ваше величество". Во сне я позволила себе дать от души королю в светло-карий глаз родовой печаткой и быстро проснуться, пока отдача не замучила. Линка что-то бормотала во сне, безжалостно сбивая ногами пододеяльник с одеяла. Я мстительно усмехнулась и снова провалилась в сон. Спать оставалось еще целых сорок минут, а мой наставник приучил меня, что это просто уйма времени. Никакие желтоглазые короли меня больше не тревожили, и громоподобный звонок, заполнивший своим трезвоном ученический корпус, показался совершенно нелепым в сладкой неге, намекающей, что сорок минут может и уйма времени, но не для сна молодого растущего организма.
Люди нашего ремесла должны быть дисциплинированы и организованы, считало наше руководство. Конечно, это в корне верно, но так бесит! Я вылезла из-под теплого пледа, взглянула на хмурую Линку и пошла умываться.
— Никогда не буду спать на твоей постели,— сказала моя подруга, когда мы встретились на пороге ванной комнаты.— Мне снился Гринольвис и это было ужасно!
Она захлопнула дверь, и я поняла, что Линка очень сильно не в духе. Ну, да, ей снился наша гордость, а я с ним общаюсь каждый день! И кому, скажите, хуже? Кстати, Линка вместе со мной была влюблена в него, вместе со мной и разлюбила. Вот, что значит, настоящая подруга!
— Ты долго?— крикнула я, одевая форму для утренних занятий.
— Уже иду,— булькнула Лина, полоская рот.
— Давай, а то опять два штрафных круга бегать,— бывшие пансионерки "розовые сопельки" совершенно не переносят покалывания в боку и одышку, это я вам авторитетно заявляю.
— Успеем,— подруга вихрем пронеслась по комнате, умудрившись первой выскочить на лестницу одетой и причесанной.
Мне особо причесывать нечего, мои волосы были жестоко обрезаны наставником еще в начале нашего милого общения, и теперь это стало правилом— концы волос не спускаются дальше первых двух позвонков. Сначала я стыдилась, а потом махнула рукой, зато удобно. А вот Линка косу доплетала, уже подбегая к площадке, где нас терзали физическими упражнениями.
Наш мучитель, мастер Брункис, стоял весь из себя бодренький и подтянутый, ожидая, когда мы замрем под взглядом его синих глаз. Когда последние ученики вытянулись в струнку, он начал перекличку.
— Дэланель Брайтис,— негромко произнес мастер, дойдя до меня.
— Я,— машинально ответила я.
— Выйти из строя.
Я сделала шаг вперед и недоуменно замерла, глядя на мучителя Брункиса. Он дал команду, и все учащиеся сорвались в утренний забег. Нет, конечно, здорово, что я избавлена от этого испытания для моей чуткой душевной организации, но что в замен? Вот главный вопрос. Я выжидающе молчала, следя за мучителем Брункисом. Он посмотрел на ленивый забег моих сокурсников и повернулся ко мне.
— По личному настоянию вашего наставника, в вашу программу внесены изменения,— наконец сказал он, и я закатила глаза, отсчитывая про себя до десяти. — Тренировать вас будет он сам.
— Чтоб ему окосеть,— не сдержалась я.
— Держитесь, Дэла,— усмехнулся мастер Брункис.— Пройдите в зал, вас там ожидают. Теперь по утрам вы будете отправляться сразу туда. Магистр с Гринольвисом полностью согласился.
— Кто бы сомневался,— буркнула я и побрела в тренировочный зал, уже представляя, что заготовил для меня наша гордость.
"Дэла, у вас не руки, а желе", "Дэла, ваши куриные ноги годятся только для танцулек", "Дэла, ваша выносливость подвела бы вас даже в первую брачную ночь". Хам!
— Доброе утро, Дэланель,— какие мы все из себя вежливые и приветливые, даже соизволил оскалиться, типа, улыбнулся.
— Доброе утро, наставник Гринольвис,— приветственный наклон головы и бесстрастная маска на лицо.
— Вы, кажется, не рады видеть меня?— еще и издевается.
— Ну, что вы наставник, просто дрожу от восхищения,— теперь издеваюсь я, а медовые глаза сужаются, недобро так.
— На разминку,— командует душка Дайанар и началось.
Целый час он гонял меня по залу, заставлял отжиматься и подтягиваться, укреплял мышцы моего не особо крепкого тела, загнал на канат, а на сладкое сообщил, что после занятий ждет меня в фехтовальном зале. И это программа на каждый день, даже на единственный выходной! У-у-у, наставник, как же сильно я вас люблю...
