Вопрос не был задан вслух, и ответа не могло последовать. Тайрену оставалось лишь самому присматриваться и пытаться понять, какого попутчика он заполучил.
— Сильный, говоришь? Так, может, ты все-таки станешь моей женой? — запел старую песню Шим.
— Слабо себе представляю, как такое вообще возможно. Похоже, ты из ума выжил, — равнодушно бросил эльф. Навязчивая идея ифи уже не веселила. Просто приелась.
— А я тебе расскажу, как. Ну, что тебе стоит? Это же всего лишь на одну ночь, — не унимаясь, скулил "женишок".
— Что это за женитьба такая, на одну ночь? — по-прежнему равнодушно осведомился Лис.
— Как с тобой сложно, — вздохнул, искренне сокрушаясь Шим. — Я просто называю это привычными для тебя словами. Просто наша, как ты выразился, женитьба — это не совсем то, что ты себе представляешь. Вернее, совсем не то.
— Совсем не то? — откровенно заинтересовался Тайрен.
— Совсем-совсем. Мы не сливаемся телами, как это делаете вы, — уже обиженно произнес Ифи.
— И если я соглашусь, то ты от меня отвяжешься потом насчет женитьбы? — эльф, казалось, уже готов был рискнуть, лишь бы больше не слышать предложение "руки и сердца" от белкоподобного "ухажера" карманных размеров.
— Отвяжусь, мне больше и не надо будет, — глазки Шима загорелись совсем по-детски ожиданием чего-то праздничного.
— Ну, смотри, ты обещал. Не сдержишь обещание — пришибу, как пить дать. Согласен я, самому любопытно стало, — проявил наконец-то сговорчивость и интерес Тайрен.
Радостный визг ифи, казалось, достиг самой Нейтральной, Лису пришлось закрыть уши руками, чтобы не оглохнуть.
Приграничного ущелья достигли к вечеру. Тайрен торопился покинуть негостеприимные пределы вампиров, но вступить во владения сумеречников вовсе не спешил. В ночной схватке он получил достаточно ранений, чтобы полусознательно покачиваться в седле, всецело полагаясь на разумность лошади. Невооруженным взглядом было видно — Лису нужен отдых. Тем более что впереди его ожидал вовсе не радушный прием. Требовалось собраться с силами.
— Здесь отсидимся, пока не приду в себя, — сухо констатировал Тайрен, сползая с седла на траву.
— Разве мы не торопимся? — решил проявить любопытство ифи.
— Твоими стараниями нам придется задержаться, — раздраженно проронил Лис.
— А я что? Я ничего, — прикинулся непонимающим Шим.
— Конечно, ничего, только вампиров натравил на меня. Какая трогательная забота, — сарказма в голосе эльфу было не занимать. Поездка на лошади растрясла свежие раны, и они нещадно ныли, не давая забыть о себе ни на мгновенье.
На зализывание ран ушло трое суток. Днем было спокойно, ибо оба приграничных клана предпочитали ночной образ жизни. По ночам тоже особого беспокойства не было — и сумеречники и вампиры благоразумно избегали стычек на границе. Лис постепенно приходил в себя, исцеляясь средствами народно-природной медицины, сиречь знахарством. Шим благоразумно пробовал помалкивать, но выходило это из рук вон плохо, поэтому он тараторил на нейтральные темы, старательно обходя острые углы эльфийского шипения на некоторые вопросы. А на шипение Тайрен не скупился, капризно разыгрывая роль жертвы и "невесты-недотроги".
— Завтра на рассвете выступаем. Попробуем за день пробраться поближе к главному храму и жилью жрецов. Святые небеса, я стал вором, — искренне сокрушался эльф.
— Хи-хи-хи, — в ответ ему мерзко хихикнул ифи.
— Чего хихикаешь? Спать ложись, — рявкнул Тайрен на осмелевшего Шима и, завернувшись в плащ, попробовал уснуть.
— Тай, а Тай, а может, мы сейчас пройдем обряд? А то вдруг тебя убьют? Да и полнолуние как раз наступило.
Эльф вскинулся на подстилке и сел. Намеки на сон улетучились без остатка.
— Однако, какое трогательное беспокойство, — процедил он сквозь зубы, понимая, что выспаться ему сегодня не дадут.
— Нет, ну я, правда, беспокоюсь. Пройдя обряд, я стану сильнее и смогу тебе помочь, да и обязанность больше тяготить не будет, — ифи стал неожиданно серьезным, от чего Тайрена пробрал озноб. Такого Шима он не мог представить. За время знакомства он привык к беззаботному веселому созданию, которое ни о чем не думает, кроме наполнения бездонного желудка пирожками.
— С чего это ты вдруг? — только и нашел, что сказать эльф.
— До следующего полнолуния долго, — задумчиво проронил Шим, и Лис вдруг осознал, что перед ним совсем незнакомое существо, не то, с которым он провел в путешествии последние несколько дней.
— Соглашайся, — ярко-бирюзовые глаза ифи наполнились мольбой.
— Что я должен делать? — спросил Тайрен, осознавая, что должен произойти нечто по-настоящему важное. Намного важнее, чем, если бы они решили стать просто супружеской парой.
— Ничего особенного, просто иди к ручью и создай для меня свой огонь. Да, и разденься, одежда может пострадать, — Шим проронил это настолько отстраненно, что остальные вопросы Лис проглотил и счел, что лучше промолчать.
Вода в ручье серебрилась волшебными бликами лунного сияния, придавая еще большую нереальность происходящему. Оставив одежду на месте ночлега, Тайрен стоял на берегу, обнаженный, и уже собрался создать огненный шар, когда услышал:
— Подожди, я не готов, я сейчас... — едва слышно прошептал Шим, зависая в воздухе и сворачиваясь в клубок. Клубок засветился ярко-синим светом.
Лис был достаточно взрослым даже для эльфа. И прожил много лет по меркам любой из рас. Являясь магом и наемником, он много чего видел. Видел много разной магии и перевоплощений, видел, как меняют облик оборотни и колдуны. Видел достаточно невероятного, чтобы больше ничему не удивляться. По крайней мере, так казалось самому эльфу. Но он застыл в изумлении, открыв рот наблюдая за происходящим: бирюзовый свет сменился аквамариновым и вырастающий в размерах шар начал раскрываться подобно цветочном венчику, постепенно приобретая очертания... человека? Эльфа?
Расправив огромные крылья то ли бабочки, то ли нетопыря, создание зависло в воздухе перед Лисом. Ростом оно могло сравниться с самим эльфом, но в тайреновском понимании не имело никаких признаков, по которым можно было бы определить, мужчина оно или женщина. Аквамариновая кожа создавала впечатление бархатистости даже без прикосновения, плавные линии изгибов тела заставили бы сдохнуть от зависти самую изящную эльфийскую танцовщицу. Мягкие черты лица были настолько утонченны, что даже воплощение аристократичности — Светлейшая Владычица — почувствовала бы себя грубой человеческой крестьянкой рядом с этим. Шимрис был настолько прекрасен в новом облике, что Тайрен оцепенел и забыл о том, где он и зачем, забыл, кто он сам.
— Тайрен, огонь, — волшебная музыка голоса ифи коснулась ушей эльфа, и, не выходя из оцепенения, Лис непроизвольно вытянул руки вперед, рождая в раскрытых ладонях самый большой шар огня, на который был способен.
Окутанные мягким голубым сиянием руки коснулись оранжевого шара, смешивая стихийные потоки огня и воздуха. Тайрену показалось, что он ослеп. Он видел только бездонные темно-синие глаза Шима, опушенные невозможно-длинными ресницами. Стихии сплетались и буйствовали, вытягивая, казалось, из эльфа последние силы, погружая его в состояние медитативного экстаза, равноценного сладострастной эйфории. На мгновение Тайрену почудилось, что он перестал существовать. И погрузился во тьму.
— Очнулся? Долго же ты, совсем слабый, — привычный маленький белкообразный ифи восседал на груди эльфа и с любопытством пытался приподнять его веки.
— Где я? — непонимающе спросил Тайрен.
— Еще спроси, кто ты, смешнее будет, — съязвил Шим и внезапно шикнул на сбитого с толку Лиса:
— Шшшш, не шуми, разбудишь!
— Кого? — эльф даже подскочил от неожиданности. События прошедшей ночи начали хаотично всплывать в сознании. Глаза раскрылись настолько широко, насколько было возможно: на изгибе локтя ифи уютно примостилось нечто еще более мелкое, чем сам Шимрис, но определенно являющееся его уменьшенной копией. Зеленое.
— Это? — эльф растерял слова, смутно догадываясь, кем именно было "это".
— Ага, это наша дочь, и ты обязан дать ей имя, прежде чем она уйдет в свою стихию до совершеннолетия, — ехидно ответил Шим.
— Дочь? Стихию? Имя? — эльф мямлил про себя, пытаясь до конца осознать произошедшее ночью.
— Ага, — отозвался ифи, продолжая мерзко подхихикивать. — Ты у нас теперь мамочка.
— Мамочка, говоришь? Ладно, тогда пусть будет Тайшим, — сказал, как выплюнул эльф.
— Тайшим? И ты, и я? Огонь и воздух порождают землю. Да будет так!
Крохотная Ифи растаяла изумрудными искрами, исчезая.
— Э?
— Ей пора, она и так долго ждала, пока ты очнешься, — усмехнувшись, сказал Шим, усаживаясь на плечо Лису, и беззаботно подытожил: — Ну что, завтра на рассвете идем учиться быть ворами?
Тайрен только теперь заметил, что солнце давно перевалило за полдень.
* * *
Земли вампиров были пустынны и безжизненны, а поля, прежде принадлежавшие оборотням и людям, заброшены: кровососы не увлекались земледелием. Не то, чтобы они вовсе не нуждались в обычной пище, хотя бы для торговли, — нет, но простые вампиры не могли трудиться на полях под солнцем, а аристократы, которых не убивает дневной свет, — не стали из гордости. Так и сделались ненужными и заросли сорняками когда-то плодородные нивы. От простиравшегося по обе стороны тропы мрачного пейзажа делалось тоскливо. Однако, соразмерив вред от созерцания брошенных земель с перспективой стать ужином вампиров, странники без колебаний выбирали дневной путь: лучше слегка впасть в уныние, чем стать холодным бездыханным трупом.
Аш тоже так считал, поэтому, несмотря на нелюбовь к солнечному свету, предпочитал пересекать территорию вампиров днем. И делал это в весьма быстром темпе — не бежал, но торопился, не тратя воздух на разговор и не сбиваясь с ритма. Лишь изредка слегка оглядываясь, не отстал ли Ранко. Поля сменились редкими перелесками, среди которых кое-где проглядывали руины деревень. Вампиры в основном обитали в городе, где был защищенный от убийственного солнца крытый рынок — как ни крути, а без торговли существовать затруднительно: даже если тело неуязвимо, об одежде этого не скажешь. Вот и стекались кровососы в город, который на первый взгляд тоже казался заброшенным, но в нем кипела жизнь.
Шагая без остановки, путники пересекли за день две трети пути по вампирской территории — благо, не понадобилось углубляться в клан. Осталось еще немного — и граница. Солнце неумолимо падало за горизонт, оставляя землю во власти вечерних сумерек. Аш надеялся, что встречи с кровопийцами им удалось избежать... но всё ли выходит так, как желается? Эльф с учеником уже выходили из небольшого, почти до основания разрушенного городка, когда из-за развалин мелькнула тень — и не замедлила проявить себя клыкастой ухмылкой на бледном лице вампира, невесть откуда взявшегося прямо перед ними.
— Ну, здравствуй, ужин, — протянул кровосос, плотоядно разглядывая "добычу".
— И прощай, — отозвалась "добыча" в лице Аша. — Нас двое — ты один. Мы маги — ты всего лишь низший вампиришко. Смекаешь, к чему веду? — и ухмыльнулся столь же плотоядно, в белозубом оскале демонстрируя клыки — не меньше, чем у вампира.
— Ужином вы стать не хотите и намекаете на то, что возни с вами слишком много? — уточнил кровосос.
— А еще невелики шансы на то, что ты останешься топтать и дальше травку, — дополнил эльф.
— И предлагаете мне уйти голодным? — не унимался вампир.
— А выбор за тобой: уйти голодным и найти того, кто тебе по зубам, — или тут сложить свои кости навечно, став прахом. — Оскал друида сделался кровожадней. Запугать врага и обойтись без драки — одно из правил выживания. В зеленой юности Аш любил помахать мечом, но сейчас предпочитал избегать лишнего кровопролития. Тем более, время было дорого: таинственная сила уходила в землю, и он предположил, что несущий эту силу отправился к гномам. Клыкастая улыбка вкупе с самоуверенностью не раз играли ему на руку — нечасто встретишь эльфа с такими зубками, а неизвестное всегда пугает. Особенно с учетом того, что спутником почти понятного эльфа оказалось вовсе странное существо с убийственным синим взглядом и крыльями за спиной.
— Да и шим с вами, возиться неохота, — бросил вампир, пытаясь сохранить достоинство, но зрелище самоуверенного эльфа и его спутника, молчаливо сверкающего глазами, явно его впечатлило, и он исчез еще быстрее, чем появился.
— Вот и ладушки, — вставил слово Ранко, видимо, молчать все же было невмоготу.
— Ух, таки сбежал, — облегченно вздохнул сумеречник. — На этот раз повезло. Но расслабляться не стоит, так что побежали. Тут до границы всего — ничего, успеем — будем в безопасности.
Дважды повторять не пришлось. Вынужденной передышки хватило, чтобы собраться с силами и рвануть к границе бегом. Больше не полагаясь на ускоренный шаг, Аш не просто бежал — скользил, полусогнувшись над землей; то, что его ноги все-таки касаются тропы, было едва заметно даже натренированному взгляду. Однако он умудрялся подстраиваться под скорость ученика, чтобы не разделиться.
К границе успели раньше, чем по следам пустились голодные кровососы. Эльф отчетливо представлял раздосадованное клацанье клыков за спинами, когда они вылетели за пределы клана и оказались в недосягаемости. Клан гномов, может, был и не самым дружелюбным — но всё же лучше, чем вампиры.
Она шла, эта сила, струилась под землей, и Аш тщетно пытался ее нагнать. Казалось, она движется с той же скоростью, что и он, но опережая на сутки. И он с учеником торопился, бежал, стремился догнать таинственное тревожное нечто, от которого перехватывало дыхание и замирало сердце, и ифирин хотел бы притвориться мертвым, даже в душе сумеречника не находя успокоения. Больше не было удобных переходов по поверхности, где можно сократить расстояние, срезая углы по прямой, — в подземельях приходилось идти след в след.
Бежать по подземным галереям. По подгорному клану. Не успевая, чувствуя, как ускользает эта сила, уходит всё глубже и глубже. Ашу оставалось лишь надеяться, что Это не просачивается сквозь камни, а перемещается по проторенным путям, иначе настичь его — никаких шансов. И всё сильнее гложущее чувство острой, как меч, необходимости — догнать.
Слишком давно эльф не пользовался главным методом избегания стычек с местным населением: он летел по коридорам, держа перед собой медальон наемника. Зачастую это позволяло избежать конфликтов, поскольку наемник мог прибыть в клан по приглашению кого-то из власть имущих, и если дело не терпит отлагательств, останавливать его — навлечь на себя гнев сильных мира сего. Поэтому и спешили гномы убраться с пути наемника. Ведь не прячется, идет открыто — значит, точно кто-то нанял. Иногда его прошлое наставника мечников и борца с нежитью бывало очень полезным: состоять в гильдии наемников означало свои преимущества.
На исходе третьего дня в подземельях, где время отмечалось перезвоном колоколов, торопящийся по галереям сумеречник вдруг остановился. Замер. Это начало двигаться назад. По другому пути, но сомнений не было: сила перемещалась в сторону выхода из клана гномов. И довольно быстро. Аш выругался, переглянулся с Ранко и резко развернулся: теперь предстояло бежать обратно. Все эти дни проходили почти в молчании, короткий обмен парой слов на столь же коротком привале.
