Побег со счастливым концом.

— Но если у кого-то в кошельке много дорогих монеток, то он его к себе покрепче прижимать будет и никто кошелек у него не сопрет, — хитровато улыбнулась я. — А если монетка мелкая, разменная, то пропадет — не заметит или печалиться не станет.

— Либо этот кто-то очень богат... — задумчиво протянул господин Вид. — Или безумно щедр.

Я задумалась. И поняла, что мне нечего ответить. Надо же: даже настоятельнице такое почти не удавалось. Обычно в ответ я от нее получала очередной увесистый том с наставлениями, который благополучно роняла за спинку кровати и потом долго не могла найти. Как вы уже поняли, я очень рассеянная!

— А тебе это помогает? Сейчас, когда ты живешь здесь, в столице? Мало того, что ведь видишь всякую нечисть... каково это — читать чужие души?

— Просто... привычно. Как только попадаешь в монастырь, тебя учат использовать свои природные способности сразу же — в монастыре ведь очень много посетительниц, которым нужна помощь. А сострадание очень хороший в этом помощник. Но когда попадаешь за стены монастыря, понимаешь: тебя учили всему, только не использовать эти способности в своих интересах. У меня пока все выходило случайно.

— И что — счастливые ли случайности выпали? — полюбопытствовал господин Вид.

— Невероятно счастливые! Вот все жду, когда ж умру от этого счастья. Иногда мне кажется, что уже слишком много знаю. А к тем, кто много знает, старость подбирается уж слишком внезапно.

— Сиэль... тебе все это неприятно? — неожиданно проницательно заметил Ирениус.

— Иногда не так уж неприятно... в людях есть и много хорошего. Вот только... я не понимаю, почему иногда люди принимают решения, которые не сделают их счастливыми.

Ирениус Вид усмехнулся.

— Я тоже долго думал над этим вопросом и пришел только к одному выводу: считают, что другие люди должны быть счастливее их, а сами они не заслуживают счастья.

— Странные какие-то, — пожала плечами я и выехала чуть вперед, в глубине души не желая соглашаться с тем, что кто-то может так жить. — Похоже, лучше мне их не понимать.

— Да, действительно лучше, — задумчиво протянул господин Вид. — А что сделает тебя счастливой? — спросил он после короткого молчания.

Оказывается, умный и наблюдательный господин Вид совсем не понимает, что делиться собственным сокровенным счастьем с другими людьми это дурной тон.

Я хитровато прищурилась, обернулась к незадачливому охраннику и впервые сделала то, чему не хотела учиться раньше — резко толкнула человека в его собственное представление о настоящем счастье. Застывшее в удивленном просветлении лицо Ирениуса подсказало, что все получилось идеально. Если не хочешь на какой-то вопрос отвечать, лучше задать ответный, пусть он тоже поставит в тупик любопытствующего — это одна из основ светских уловок, которым меня учила мачеха.

Ирениус остался на остановившемся коне посреди дороги, незримо разглядывающий то, о чем я его никогда не спрошу. Его конь недоуменно пытался глянуть на хозяина, неловко оборачиваясь и пофыркивая. Начальник охраны Стефаниуса Оуна не реагировал, все смотрел и смотрел в будущее, которое только он может сделать прекрасным. А я поехала вперед, догонять черноглазого — вдруг он у меня тоже захочет что-нибудь спросить.

* * *

Черноглазый неплохо нас опередил, и пришлось постараться, чтобы его догнать. В погоне за господином Хизиром я выехала из лесочка, который сменил густой лес, в центре которого шла короткая дорога к Вертону. Черноглазый расслышал топот копыт Злодейки и придержал своего коня. Обернувшись ко мне, он слегка приподнял бровь на тот факт, что из леса выехала я одна, но ничего не спросил. В глубине души я восхитилась продуманностью черноглазого, а не в глубине посетовала на то, что нет повода завязать разговор и выпытать что-нибудь интересное об этом странном телохранителе.

Шириас оказался небольшим городком с раскинувшимися вокруг него полями ухоженных огородов. Дорога, по которой мы ехали с Хизиром как раз шла среди таких — огороженных низеньким заборчиком, переполненных старательно окученными грядками. Похоже, горожане вполне трудолюбивы и поэтому ведут довольно сытый образ жизни. Да и любители пользоваться короткой дорогой наверняка подкармливают городской бюджет. Даже крыши в городке в большинстве своем черепичные — издалека видно. Не удивлюсь, если люди здесь не только трудолюбивые, но еще и дружелюбные, но не болтливые, одним словом: умные.

— Надолго ли достопочтенный господин Вид решил отдохнуть от нашего пути? — высокомерно и насмешливо глядя на меня спросил Хизир.

— Когда он поверит сам себе, то догонит. Я надеюсь.

— А если нет?

— Если нет, надеюсь, ты тоже знаешь короткую дорогу до Вертона.

Черноглазый фыркнул. Так как будто точно знал эту проклятую дорогу. Остается надеяться, что хотя бы не он всю текущую заваруху затеял. Я с подозрением посмотрела на господина Хизира.

— Если будет нужно, я найду тех, кто мне ее подскажет, — почти сурово бросил он так, словно прочитал мои подозрения.

— Не сомневаюсь, что найдешь, — не рискнула я задираться с этим новым господином, с которым ранее совершенно не была знакома. Какое-то время лучше понаблюдать за ним, чтобы понять, что можно себе позволить, что — нет. Возможно, господин Хизир не из тех, кто позволит сделать так, как будет лучше для него. Может оказаться — он один из тех, кто считает, что другие люди должны быть счастливее их, а сами они не заслуживают счастья. И тогда мне нужно держать ухо востро. Кто ж знает, попаду ли я в его список тех, кто должен быть счастлив или он будет относиться ко мне, как к себе самому.

Пока мы ерундили и трепались ни о чем, господин Вид справился с собой и показался на дороге, на самой границе леса. Черноглазый решительно махнул ему, велев догонять и неторопливо двинулся в сторону городка. Я поехала за ним на небольшом расстоянии.

Городок и правда оказался таким, каким виделся издалека — чистеньким и уютным. Было видно, что здесь готовы доплачивать за чистоту. Наверняка не честолюбивым людям здесь живется не хуже, чем в столице. А я ошибалась — что-то еще подкармливает город, не только огороды и короткая дорога. Нужно будет узнать что именно — вдруг, когда у меня будет свой город, получится себе завести. Неплохие запросы, правда? А, думаете, я никогда не хотела вернуться домой, в наш замок? Когда меня отправили учиться в монастырь, я думала только об одном: как сделаю наше поместье еще богаче, когда вернусь. Ведь именно этого добивался отец, каждый раз, когда у него было время.

Когда меня увозили в монастырь, отец вскользь упомянул, что Верейский монастырь очень богат, как и многие монастыри. И мне тут же захотелось узнать, откуда у них такое богатство. Наверное, сейчас смешно вспоминать, как я рыскала по монастырю в поисках источника местного богатства. За одним из таких рейдом меня и застукала настоятельница. Я ожидала очередную выволочку и том с наставлениями, но Аемилия Решительная, как называли ее мы, лениви... в смысле, нечестивицы, только хмыкнула и отвела меня к наставнице Вэринии. Вэриния и оказалась отчасти источником богатства монастыря. Став старше я поняла, что монастырь так неплохо живет по той причине, что в нем собирается так много людей с самыми разными покровителями. И некоторые из них очень выгодные.

Вэриния и научила меня тому, как управлять богатым поместьем, которым по сути являлся монастырь. Тогда я еще мечтала о том, как вернусь домой и училась всему так, что настоятельница только вздыхала, что я не хочу заниматься целительством с подобным упорством. Благодаря новой учительнице я так же узнала, чем богаты не только крупнейшее города Магнеллы, но почти все страны на материке. И в чем нуждаются или ценят. Теперь видя сытый и уютный городок, я первым делом думаю, чем он может зарабатывать и что ему можно продать.

Черноглазый не стал углубляться вглубь улиц, а придержал коня перед вторым домом от окраины на ближайшей же улочке. Потом оказалось, что это не второй домик, а одно хозяйство с первым, видимо они когда-то объединились и зажили одним двором на два дома. Это позволило хозяевам выстроить хорошую конюшню, в которой держала запасных лошадей для вот таких темных личностей, как мы.