Лис "Удача"

— Суду все ясно, — Александр вздохнул. — Бред сумасшедшего.

— Зачем столь категорично? — Профессор провел по волосам, — Не все столь просто. Да, отправь мы в прошлое вас, никакой гарантии, что вы захотите участвовать в эксперименте. Тому много причин. А воспитанный в нужном духе молодой человек вполне способен совершить даже единичный подвиг.

— А вы не боитесь, что после такого, с позволения сказать, "подвига" История может пойти совсем иным путем? И в один прекрасный момент вас самого может не оказаться. Или это безразлично?

Рауль воровато глянул на дверь: — Если честно, то мне, в принципе, да. Не могу сказать за других, но я готов для такого случая пожертвовать своей жизнью, тем более, это будет совершенно не страшно. Нет рождения, нет и смерти. Но представьте, каков будет эффект, если хоть что-то из задуманного произойдет?

То есть для блага вашего Рейха мне придется заниматься производством новых членов общества, не покладая... — тут Александр закашлялся.

— Дорогой мой, даже если и так, это вовсе не самое неприятное занятие в нашей жизни, — ученый весело рассмеялся, — Но, вынужден вас разочаровать, все гораздо проще. Нам достаточно получить всего несколько десятков граммов вашего семени, чтобы развернуть обширные эксперименты.

— Профессор, а как насчет будущего? Ведь в таком случае возникнет парадокс. Я имею в виду свое существование.

— Вы хотите сказать, что возникнет парадокс? — Рауль хитро прищурился. — Не согласен. Вселенная бесконечна и в то же время имеет начало, так сказать, исходную точку. Это ведь тоже парадокс. Ну и что? Все мы смертны, в конце концов. А учитывая исход войны, куда ранее, чем остальные народы. Пусть нам суждено проиграть битву, но останутся тысячи новых воинов, они получат достойное воспитание и воплотят величие нашего духа. Как вам такая теория?

— Хреново, если честно, — Александр с горечью взглянул на свою одежду: "Так вот для чего они переодели меня в новый комплект и обращались с такой осторожностью. Из опасения спугнуть. Все правильно, вдруг я решусь на самоубийство. А здесь при желании ничего не сделать. Не удивлюсь, если за дверью стоит с десяток готовых на все охранников. Или, что куда вернее, мы все время находимся под наблюдением, и в момент опасности для моей жизни, или попытке что-то предпринять, в камеру просто дадут тот самый столь эффективный газ".

"Суки", — Александр с пугающей ясностью вдруг понял, что запросто может стать причиной конца света. Причем в самом что ни на есть прямом смысле слова.

— Послушайте, Александр, — Профессор, заметив исказившую лицо гримасу, попытался успокоить подопечного. — Какая вам, в сущности, разница? Если даже эксперимент увенчается успехом, результат его станет известен вовсе не скоро.

— И еще, есть предположение, что тогда ход истории может разделиться. Как бы сказать: Возникнет параллельная реальность, вилка... Впрочем, как бы то ни было, вам мы обеспечим превосходные условия для существования. Или, если желаете, вовсе можем предоставить полную свободу выбора. Отправляйтесь куда захотите. Будущее, насколько я могу понять, для вас все равно закрыто. Так и живите в свое удовольствие. Я вам даже завидую, — ученый мечтательно закатил глаза. — Вы только представьте себе, при известной осторожности, я имею в виду, если не прыгать сразу в неолит, вы можете пройти по всем этапам развития цивилизации, если повезет, конечно. Это же так увлекательно. Увидеть все своими глазами.

Лис, меланхолично слушая разливающегося соловьем немца, с грустью прикидывал, каким способом ему надежнее, и главное, гарантированно, лишить себя жизни.

"Увы, похоже, они все предусмотрели", — понял он, когда в помещении возникла пара дюжих охранников. Они осторожно выкатили наружу лежак, оставив в камере, обитой, как только сейчас заметил Лис, толстым слоем войлока лишь матрас и подушку.

— Извините, — Рауль, уже стоя у выхода, развел руками. — Мы обязаны предусмотреть все. Ваша жизнь слишком ценна. Хотя, можно было, не мудрствуя лукаво, усыпить вас и использовать жизненную силу без спроса, но есть опасение, что имеется ряд побочных факторов... Объяснять слишком долго. Будьте умницей, и все у нас получится. Итак, до завтра, — простился ученый. — Если вам что-то потребуется, только скажите, вам немедленно доставят все необходимое, — дверь грохнула тяжелым засовом и захлопнулась.

"Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, — мысленно пробормотал Лис. — Попал, называется. Ясное дело, сперва выкачают, а после займутся исследованием прочих аномалий. Никто и ни под каким соусом меня не станет освобождать. Все рассуждения профессора — лишь умозаключения. Никакой гарантии, что носители моих хромосом сохранят эту столь своеобразную способность. Скорее всего, эти изуверы вовсе не согласятся удовлетвориться лишь экспериментами. Оторвутся на все сто. Они искренне уверены в своем праве перекроить миропорядок".

Он, наконец, вспомнил, отчего ему показалось знакомым произнесенное Раулем слово.

"Ананэрбе, зловещий орден СС, так кажется, охарактеризовал в одном из репортажей известный популяризатор эзотерических доктрин, выступавший в свое время по телевизору. Точно. Они еще в концлагерях на заключенных что-то испытывали, да и на своих, эсэсовцах, тоже".

"Погоди. Если известно, что их главарей судили в Нюрнберге, и никакого сверхчеловека создать им не удалось, выходит, не все так плохо? А коли поменять историю они не сумели, значит, выход есть? Его нужно лишь отыскать. Тогда остается думать. Итак. Судя по словам этого улыбчивого вурдалака известно им почти все. За малым исключением, что в момент опасности для жизни, то есть в самый последний момент, тело не исчезает в никуда, а возвращается к исходной точке путешествия. Тогда, может быть, стоит попробовать спровоцировать кого-либо на убийство? В смысле, накинуться, скажем, на конвоира, а тот, защищаясь... Фигня, — Александр разочарованно вздохнул. — Наверняка инструкции им даны, самые что ни на есть жесткие. Обездвижить, усыпить, да что угодно, но сохранить ценному узнику жизнь".

"Как быть? Как быть?" — прилег на жесткий, сделанный из такого же, что и материал стен, войлока матрас и уставился в серый потолок камеры.

Впрочем, придумать ничего дельного так и не сумел. Потихоньку заснул. Всю ночь его мучили кошмары. То возник перед глазами страшный, косматый воин, вооруженный шмайсером и от души поливающий свинцом толпы перепуганных римских легионеров, а то вдруг наряженный в белый с громадными крестами балахон рыцарь взмахом закованной в железную перчатку руки посылает на лед Чудского озера ряды ухмыляющихся, с закатанными до локтей рукавами, фашистских автоматчиков.

Проснулся с твердой уверенностью, что этот день будет для него последним. Выйдет или не выйдет у круглоголовых эксперимент, однако, даже саму возможность нужно исключить напрочь. Судьба мира теперь зависит от находчивости и выдумки мелкого жулика Саньки Лиса.

"Терминатор, блин, жидкий", — скупо усмехнулся, несмотря на трагичность момента Александр.

— Я вернусь, аста ла виста, бэби, — произнес он, пародируя неизвестного здесь актера. — Вернусь... Ага, хрен тут вернешься.

Отвлек его шум за дверью. Голоса, топот ног. Клацнул замок, и в камеру вошло несколько офицеров в эсэсовской форме. Дубы на петлицах, холеные физиономии привыкших отдавать приказы людей.

— Встать, — гаркнул один из эсэсовцев. — Внимание, — офицеры замерли, вытянув руку в нацистском приветствии, обернулись к дверям.

"Неужто, сам Гитлер?" — изумленно уставился на нового персонажа Лис. Увы, невысокий с блестящими от света лампы пенсне на фюрера не походил. Прилизанные волосики, ровный стрелочный пробор.

— Господин рейхсфюрер, — доложил рокочущим баском стоящий у входа толстяк, — в камере находится личный пациент штурмбанфюрера Плетнера. Спецконтингент, номер Х— 003. Сам профессор сейчас отсутствует, он провел большую работу по розыску и доставке этого экземпляра. Отдыхает.

— Так, значит, он и есть путешественник? — недоверчиво уставился на Александра Гиммлер.

Александр подобрался, лихорадочно прикидывая шансы: "Похоже, никто, кроме самого профессора, точно не знал правил обращения с ценным материалом. Иначе вряд ли сделали исключение, пусть даже для самого шефа гестапо".

"Ну, помирать, так с музыкой, — Санек покосился на стоящего рядом с ним немца. — Главное, наверняка. Будем думать, что жизнь высшего бонзы партии они все же ценят куда выше моей".

И словно помогая ему преступить естественный страх, Гиммлер шагнул к стоящему возле тюфяка заключенному. — Как вы со... — повернул нацист голову к кому-то из подчиненных, собираясь получить какое-то объяснение, и в этот момент Александр прыгнул. Но не к стоящему в двух шагах ближайшему соратнику Гитлера, а к коротышке в генеральском мундире, на поясе которого висел довольно приличных размеров кортик. Рванул из ножен, ломая хлипкий язычок фиксатора, кинжал. Дальнейшее осталось в памяти Лиса смазанным пятном. Но на пути, перекрывая траекторию полета, возник телохранитель. Здоровый, с картинной рожей истинного арийца, офицер. Рванул из кобуры "Вальтер" второй "горлохват".

"Вот и все. Сейчас взорвется в голове миллион искр и исчезнет", — Саня зажмурился, ожидая тупого толчка в грудь.

Вспышка ослепила даже сквозь закрытые веки. Обожгло руку сотней раскаленных искр. Александр охнул и инстинктивно отдернул ладонь.

— Эй, ты чего, сдурел? — раздался удивленный голос прямо из-под ног Александра.

Александр осмотрелся и понял, что стоит на дне неглубокого котлована, возле которого высятся старые, поеденные временем и вандалами стены с остатками истертой штукатурки. Протер глаза и увидел сидящего на корточках мужика. Тот смотрел на него снизу вверх, явно удивляясь появлению в непосредственной близости от места работ.

— Мужик, здесь немцев нету? — опасливо поинтересовался Александр.

— Готов, допился, — грубо охарактеризовал тот неуместный вопрос и крикнул, обращаясь к кому-то, невидимому из ямы: — Петрович, ты чего алкаша сюда пропустил?

Вопль души остался без ответа. Однако, через мгновение мимо Санькиного носа пролетел непонятный предмет и рухнул в глину.

— Эй, ты ведро просил, держи, — произнес невидимый напарник сварщика. — Парни в земле нашли. Туда воды плесни, покатит.

Сварщик, сварливо матеря неизвестного придурка, шляющегося по территории стройки, потянулся к ржавому предмету, в котором Александр с удивлением признал пресловутый шлем.

— ...Похоже, немцев тут нет, — констатировал Александр и направился к лестнице.

— Иди, проспись, чудо, а то не только немцы, марсиане чудиться станут, — сварщик брезгливо осмотрел котелок, забраковал и вернулся к работе.

— Я это, приберу... железяку, можно? — спросил Александр, ухватив находку.

— Да пошел ты, с горшком своим... — сварщик вновь задрал голову и принялся виртуозно материть нерадивого помощника.

Часть 3

Перепуганный профессор долго сопел за дверью разглядывая незваного гостя в глазок, но открыть не решился. Впрочем, осуждать историка, не привычного к суровым нравам российских предпринимателей Лис не стал. Он почесал затылок и отправился на поиски ночлега. Увы, без документов, без денег, он мог претендовать только на единственный вариант. Увидев спускающегося с чердака Лиса, женщина охнула, и уже открыла рот, что бы понужнуть бродягу, однако всмотрелась, и всплеснула руками, признав в нем вежливого молодого человека, который едва не стал жертвой недостаточного финансирования музея.

Александру пришлось вновь облачиться в вышедшее из моды лет тридцать назад платье знаменитого селекционера. В довершение благих дел, она, клятвенно поручившись за него перед заведующей, пристроила Александра в музей ночным сторожем.

Получив возможность перевести дух Лис решил воспользоваться почти забытыми уроками, полученными в театральном, и приступил к смене образа.

Он перестал бриться и уже через несколько недель стал обладателем импозантной, поистине профессорской бородки и усов. Двигаться ночной сторож начал слегка вальяжно. Долгими ночами он неторопливо вышагивал по пустынным залам музея и тщательно репетировал, прорабатывал движения, жесты, мимику, манеру поведения чудаковатого ученого. Голос его приобрел некоторую бархатистую снисходительность, замедленность и плавность. Работе над собой Лису крепко помогало ясное понимание того факта, что первое же столкновение с представителями доблестных органов правопорядка будет грозить ему не театральным фиаско, а по настоящему крупными неприятностями.

Ночные бдения понемногу начали приносить плоды. Теперь, когда он изредка выходил из своего убежища, никому из встречных прохожих и в голову не могло прийти, что солидный, профессорского вида, пожилой человек, находящийся в розыске жулик.

Вынужденное затворничество заставило Саньку изменить и другие привычки. Отсутствие в комнате сторожа телевизора с лихвой компенсировалось наличием старенького, но рабочего компьютера. Не слишком хорошо знакомые с новыми веяниями музейные работницы были крайне обрадованы, когда узнали, что их новый сторож имеет некоторое представление о мировой компьютерной паутине.

Поэтому заведующая, после некоторого раздумья, приказала установить адскую машину в комнате Александра и заодно свалила на нечаянного помощника создание сайта краевого музея. Задачу эту который месяц ставили в план музею вышестоящие организации, и потому проверяющие регулярно трепали нервы отсутствием продвижения данной опции. Однако, когда преобразившийся Александр продемонстрировал ей дизайн ресурса, беззастенчиво содранный им у Британского музея, хозяйка местного очага культуры поверила в компьютерный гений своего нового работника.

Создание каталога, систематизация запасников и наполнение баз данных вовсе не мешали Александру заниматься тем делом, ради которого он и взялся за освоение цифровых технологий. Ответ был прост. Он твердо решил вернуться обратно в Москву Елизаветинской эпохи. Однако наученный горьким опытом Лис рассудил, что прежде, чем пытаться напялить себе на голову ржавое ведро, необходимо наполнить эту голову знаниями о том времени, куда ему так не терпелось попасть.

"Мало вернуться.— Думал Александр, откладывая в сторону пыльный манн том дореволюционного издания Карамзина, нужно стать полноценным участником жизни.

Умения и навыки, которые никак не приобретешь во времени нынешнем это полдела. Главное понимание сути процессов и отношений. Язык, письмо нравы, обычаи. Конечно, что-то их этих основ он успел освоить, когда с непередаваемой наглостью вломился в чужое время, но для настоящей жизни ему требовалось обрести куда более твердые и уверенные знания.

Чтение старых книг хранящихся в музее, рысканье по залежам информации, хранящейся в интернете, изучение рукописных манускриптов он старательно сравнивал с отложившимся в памяти личным опытом. Нужно сказать дело двигалось куда быстрее, чем, если бы он занимался этим из простой любознательности.

По мере того, как Александр погружался в восемнадцатый век, он все чаще задавался простым и в то же время не имеющим ответа вопросом. — Кто и главное как прибыл в Москву, имея на руках патент, выданный Ушаковым. Во всех мемуарах и воспоминаниях современников, касающихся этого вопроса человек, ставший грозой всех Московских разбойников звался Иваном Каином. Но кто, как не сам Александр видел его последним. Как бы то ни было, посланец императрицы отлично справился со своим заданием. Он в кратчайшие сроки очистил будущую столицу от сброда.