Повинуясь легкому кивку Телевара, Броша отпустил патлы белобрысого, но кинжал в ножны не убрал, как бы невзначай поигрывая им перед глазами. Сторож испуганно следил за оружием.
— Что прикажете, господин тысячник? — наконец выдохнул он, все еще держась за бок. На его лице блуждала болезненная гримаса — видимо, Броша врезал от души.
— Кто командовал участком до меня? — резко спросил тысячник. — Имя, звание, где живет?
— Стипа, — с готовностью откликнулся парень. — Десятник. Живет здесь, за углом. Только не командовал он, а просто присматривал. Знамо дело, в городе, почитай, из опытных и не осталось никого, два старых тысячника да воевода, у всех дел по горло...
— Стоп! — прервал его Телевар. — Тебя-то как зовут?
— Треп! — с готовностью отрапортовал тот. Видимо, он все-таки признал Телевара за начальство, поскольку перестал боязливо постреливать глазами на кинжал Броши, начав взамен преданно есть глазами темника. — Меня еще с детства так прозвали, потому что...
— Вижу, почему, — мрачно усмехнулся Телевар. — Броша, пойдешь с ним до десятника, потом приведешь обоих сюда. Слышь, дружище, — снова обратился он к сторожу. — Пойдешь туда и обратно кратчайшим путем. Вздумаешь сбежать — он тебе глотку перережет, а не успеет — разыщу и за измену вздерну. Это я тебе обещаю.
Его усмешка стала еще шире. Парень громко сглотнул слюну, в его глазах снова появился страх. Он молча кивнул.
— Тогда одна нога здесь, другая там. Стой! — скомандовал он с готовностью ринувшемуся к двери Трепу. — Свечи или другая справа для света где?
В последних сполохах догорающего масла сторож разыскал в дальнем ящике баклажку с маслом, с десяток сальных свечей и торопливо выскочил в дверь, сопровождаемый угрюмым Брошей. При свете обнаружилось, что управа представляет из себя замусоренную комнату размером две на три сажени, с деревянными лавками вдоль стен, коротким столом в углу и отгороженным железной решеткой закутком в дальнем углу. Под потолком висела закопченная лампа на три свечи с прогоревшим жестяным колпаком, из гнезд высовывались коротенькие огарки.
— Спать ушли, ну надо же! — пробормотал Телевар. — Кабак на колесах! Как жугличи с такими защитничками город еще не взяли — ума не приложу. А у них небогато...
— Районная управа, — пожал плечами тролль, раньше молча стоявший в стороне, опершись на свою шипастую палицу. — Обычно здесь с десяток стражников сидит, в кости играют да пойманных воришек до суда держат. А суд здесь короткий — полсотни плетей, и свободен. Если выдюжишь, конечно. Но обычно насмерть не забивают. Я только об одном случае слышал, но там у палача с вором личные счеты оказались. С женой тот его переспал, что ли.
— А убийц там, насильников или еще кого серьезного куда девают? — поинтересовался Телевар, тяжело опускаясь на лавку. — Маловата клетушка-то.
— Ну, серьезных людей в участке не держат, — ответил тролль. — Их сразу в крепость, в холодную, а то и на виселицу, если с поличным поймали. Но такие дела здесь редкость, городок маленький и на удивление тихий. Кошельки в толпе режут и вытаскивают, избить и обобрать до нитки в темном переулке, как Теомира давеча — тоже милое дело, а убивают и насильничают нечасто.
Теомир удивился про себя. Тихий — еще ладно. Если ему однажды не повезло нарваться, то сам дурак. Но — городок? Три версты вдоль реки да две сотни саженей поперек? Он же в два раза больше Столеграда!
Скрипнула, отворяясь дверь. В дом решительным шагом вошел солдат в короткой кольчуге, накинутой поверх обычной рубахи, и с длинным мечом у пояса. Борода у него топорщилась даже сильнее, чем у ввалившегося следом Трепа. Вошедший последним Броша привалился к косяку и принялся чистить кинжалом ногти.
Телевар поднялся навстречу вошедшим. Теомир невольно сжался, ожидая очередной вспышки гнева, но, на его удивление, Телевар остался спокоен. Вошедший вытянулся перед ним, щелкнув каблуками, и коротко доложил:
— Десятник Стипа явился по вызову господина тысячника. Ожидаю приказаний.
— Вольно! — махнул рукой Телевар. — Доложи обстановку.
— Обстановку? — угрюмо удивился десятник. — Да нет никакой обстановки. Все, кто есть, на стенах, да и то по ночному времени, наверное, по домам разбежались. Я тут несколько дней в потолок плевал по приказу темника Храбата, командира изображая. А зачем тут командир? Свое место на стене всяк и сам знает.
— Сколько народу на участке? — резко спросил Телевар.
— Да сотен пять ополченцев, почитай, наберется, — задумчиво поскреб подбородок десятник. — Только на дежурство от силы половина ходит. Ночью только мои дружинники остаются дежурить, часовыми. Мало их у меня, всего семеро, а участок в версту длиной. Днем я их спать отпускаю. А с ополчения что возьмешь? Приказчики, купцы да ремесленники, копьем себе ногу не проткнут — и то ладно. Днем воевода своих дружинников присылает на обход, я-то один не справляюсь, но на ночь и они по домам расходятся.
— Кабак... — задумчиво произнес Телевар. — Ну, что я говорил? — повернулся он к своим. — Как только их еще с потрохами не слопали?
— Так всем известно, что жугличи ночью не воюют, — сердито откликнулся десятник Стипа. — Как солнце закатится, так и дрыхнут без задних ног. Дикие люди, известное дело, — добавил он, презрительно поведя плечами. — Чего их караулить-то? Вот днем — да, днем другое дело, но там и народу на стене хватает, заметят... Да, вот еще что, — неожиданно замялся он. — Я не то чтобы не верю, что ты — новый тысячник, но мне никто про тебя не говорил. Ты уж не обижайся, — он кинул выразительный взгляд на скромно забившегося в угол Трепа, — но и одет ты не по нашему, и выговор странный, да и вообще...
— Хочешь сказать, что я самозванец? — усмехнулся Телевар. — Да уж, велика цель — над полутысячей охламонов да десятком стражников командование взять. Хотя прав ты, а вот я о таком не подумал. Ох, зря я того прихвостня из Храбатовой свиты с собой не прихватил.
— Тилос обещал, что завтра утром воевода участок навестит да в курс дела введет при надобности, — негромко подсказал из своего угла Хлаш. Стипа, вздрогнув от неожиданности, оглянулся на тролля, уважительно осмотрел его дубину и вздохнул:
— Ну, вот завтра утром и поговорим. Мне что, я человек маленький. Как скажут, так и сделаю. А вы сами-то откуда? — с неожиданным любопытством добавил он. — Вроде Всадники взад еще не кочевали?
— Наши табуны весной вернулись, первыми, остальные на подходе, — буркнул Телевар. — Ну и понесла же нас нелегкая к вам в гости за торговлей! Ну да что уж теперь поделаешь...
— А-а, — разочаровано протянул десятник. — Я-то думал, вы город защищать пришли. Эх, пара тысяч конных против жугличей нам бы совсем не помешала...
Теомир мысленно согласился с ним. Пара тысяч, а еще лучше — два раза по паре тысяч Всадников, и от наглых разбойников бы и пыли не осталось. Да только для такого нужно пол-лета народ по степям да дальним станкам собирать. Да и какое, в конце концов, Всадникам дело до дальнего Купчища? Тут он вспомнил, что жугличи вторглись и в Вольные земли, и в желудке снова стало нехорошо.
— Ладно, утром так утром, — не стал спорить Телевар. — По-хорошему, надо бы по стенам прогуляться, посмотреть что да как, ну да не ломать же в потемках ноги. Значит, так, десятник. Пока топай домой, но завтра чуть свет чтоб появился. Мы пока здесь заночуем. Завтра пожитки с постоялого двора сюда перетащим, только вот коней там придется оставить да хозяину за присмотр платить. Нам самим недосуг будет. Эй, как там тебя... Треп! Найди метлу да подмети пол. Не спать же, в самом деле, в таком свинарнике!
Ночью Теомир спал плохо, ворочаясь на узкой деревянной лавке. В полудреме он с завистью прислушивался к похрапыванию товарищей, которым, казалось, было наплевать, спят они на неудобной скамье или в мягкой кровати. Иногда он проваливался в неглубокий сон, в котором его колотили дубинками по спине и локтям. Но потом он снова выныривал на поверхность, и в глаза ему через узкое, затянутое бычьим пузырем оконце светила плывущая к востоку Белая звезда. В избе стояла духота, и Теомир метался с боку на бок, судорожно хватая ртом воздух.
Наконец за окошком мало-помалу начало сереть. Где-то невдалеке хрипло заорал первый петух, подхватили остальные, и Теомир, почесываясь, сел на лавке. Спина и шея болели, глаза слипались, но спать больше не хотелось. Он сунул ноги в сапоги, как смог разгладил помятую одежду и вышел на крыльцо, аккуратно придерживая скрипучую дверь. Волна сырого холодного воздуха накатила на него. Как следует протерев глаза, Теомир разглядел в предутренних туманных сумерках старый колодец с почерневшим от времени воротом. Около крыльца, свернувшись калачиком, спал Гром. Приоткрыв один глаз, волк сонно взглянул на Теомира, сладко зевнул и снова засопел, прикрыв нос хвостом. С завистью взглянув на него, Теомир вытянул из колодца полное до краев щелястое деревянное ведро. Из того во все стороны били струйки воды. Подумав, парень склонился вперед и решительно опрокинул его на голову, тихо взвыв от ледяного ожога. Холодные струйки потекли за шиворот, неприятно холодя спину. Как мог, он отжал волосы, достал еще одно ведро и плеснул в желоб, тянущийся к корыту перед коновязью. Сонно потряхивая гривами, кони опустили в корыто морды и принялись пить, пофыркивая.
Снова скрипнула дверь, и на крыльцо вышел, со вкусом потягиваясь, голый тролль. Его гладкая чешуйчатая кожа почти сразу покрылась мелкими капельками влаги, осевшими из тумана. Махнув Теомиру рукой, Хлаш неторопливо прошествовал в отхожее место. Теомир махнул ему рукой в ответ и принялся осматривать площадь. Она оказалась куда меньше, чем ему показалось накануне в темноте. Двадцать шагов в ширину да столько же в длину, глухие высокие заборы со всех сторон, грязные улочки с трех углов да покосившийся дом управы, он же — ставка Третьего участка. Теомиру стало тоскливо, но он тут же вспомнил, что сегодня предстоит поход на стены и даже — чем Отец-Белоконь не шутит! — настоящая битва, и повеселел.
Спустя пару минут Хлаш присоединился к Теомиру у колодца. Вытащив очередное ведро воды, он решительно опрокинул его на себя.
— Эй! — протестующе воскликнул Теомир, когда его окатило целой волной брызг. — Поосторожней!
Тролль подмигнул ему и по-собачьи встряхнулся, снова обдав Теомира брызгами. Затем он отошел немного в сторону, подальше от лужиц на утоптанной земле, и принялся делать зарядку. Теомир зачарованно смотрел на него. Такому бы на кузне молотобойцем работать, решил он, наблюдая, как могучие мышцы перекатываются под зеленой чешуей. Тролль размахивал в воздухе руками, наклонялся вперед, назад, вбок, приседал и тут же выпрыгивал высоко в воздух, садился на шпагат и сразу по-кошачьи вспрыгивал на ноги, проходился колесом, кувыркался через голову и стоял на руках. Его массивное тело казалось почти невесомым, сделанным словно из твердых, но гибких тряпок. Оно извивалось, как змеиное, и застывало, словно вырезанное из дерева. Несколько раз тролль, подпрыгнув и кувыркнувшись в воздухе, с глухим шлепком плашмя падал на землю, так что Теомир чувствовал ногами ее дрожь, но тут же как ни в чем не бывало вскакивал на ноги и продолжал упражнения. Увлекшись представлением, парень подошел поближе, и тут Хлаш, мягко извернувшись, бросился на него. Огромное ужасное чудовище нависло над ним, жутко оскалившись набитой острыми зубами пастью. На гладком черепе и в бездонных черных глазах под массивными прочными веками яростно горели отблески первых лучей восходящего солнца. Как во сне, Теомир смотрел на медленно опускающийся на него пудовый кулак, не в силах пошевелиться. Затем, словно его что-то ужалило изнутри, он отчаянно выбросил вперед и вверх обе руки, стараясь если не блокировать, то хотя бы ослабить удар, но схватил пустоту и шатнулся вперед, потеряв равновесие. Что-то легонько шлепнуло его по затылку, и он во весь рост грохнулся на мокрую глинистую землю, сильно ударившись грудью.
— Ты чего, обалдел? — с трудом усаживаясь на землю, он возмущенно обернулся он к троллю, пытаясь восстановить отбитое дыхание. — Чо бросаешься?
— Урок номер один, — ухмыляясь, ответил Хлаш. Его грудь тяжело вздымалась, но он выглядел донельзя довольным. — Никогда не хватайся за нападающего. Даже если он не посвященный Пути безмятежного духа, ты рискуешь промахнуться, потерять равновесие и получить нож в брюхо. Захват ко многому тебя обязывает. Он сковывает движения и отдает тебя во власть противника.
— А как же иначе? — удивился Теомир, потирая грудь. — В морду получать?
— Ну-ка, вставай! — скомандовал Хлаш. — Вставай-вставай, я тебя несильно бросил. Не изображай мне тут калеку. Так, теперь ударь меня.
— Ударить? — Теомир посмотрел на возвышающегося над ним как башня тролля. — Да ты в два раза меня выше, я до твоего лица не дотянусь!
— Во-первых, не в два, дотянешься. — парировал Хлаш. — Я, по меркам Народа, малорослик, меня даже ты обидеть можешь. Во-вторых, не обязательно бить в голову. В общем-то, в голову бить даже вредно — слишком тяжело попасть. Многие, особенно молодежь, любят эффектные приемы вроде такого, — Хлаш резко развернулся вокруг своей оси и лягнул воздух над головой Теомира. Его пятка свистнула у самого уха парня, и тот невольно присел, прикрывая макушку руками. — Так вот, в бою только настоящим мастерам удается попасть в цель таким ударом, и то если повезет. От него очень легко уклониться. Наиболее эффективные удары ногами всегда наносятся в живот и ниже. Иногда достаточно просто хорошо пнуть противника в лодыжку или колено, чтобы вывести его из строя.
— Да уж тебе-то действительно просто, — пробормотал Теомир, с уважением глядя на босые ступни тролля — раздвоенные, с длинными острыми когтями. Такие, наверное, и кольчугу вспороть могли, как гнилую тряпку. — Вон какой бугай...
— Неважно, — отмахнулся Хлаш. — На каждого силача всегда найдется кто посильнее. Да ты не отвлекайся, бей!
Теомир хмыкнул и несильно ударил тролля. Удар пришелся куда-то в живот, но Хлаш даже не пошевелился.
— Не машется кулаками, не жрамши? — сочувственно поинтересовался он. — Или стесняешься? Бей нормально, как в драке.
— А если отобью чего? — опасливо поинтересовался Теомир. Он сильно сомневался, что сможет повредить троллю с его толстенной шкурой даже копьем, но кто знает...
— Я предложил, значит, мои проблемы, — отмахнулся Хлаш. — Ты бей, бей.
Теомир пожал плечами и с размаха ударил Хлаша в грудь. Точнее, попытался ударить — как и раньше, удар пришелся в пустоту. Тролль отодвинулся куда-то в сторону, чуть отведя кулак боковым движением руки, и оказался за спиной Теомира. Его пальцы ухватили парня за шею и чуть подтолкнули. Если бы Хлаш не придержал его другой рукой, Теомир снова покатился бы кубарем.
— А еще можно крутнуться в другую сторону и добавить удар сгибом локтя сверху вниз, — прокомментировал Хлаш, показывая. — Вот так. Перелом шейных позвонков обеспечен. Такой прием сработает с любым врагом, не слишком отличающимся от тебя по росту. С высоким противником вроде меня ты, конечно, так не справишься, но с любым человеком — вполне.
