Инсталляция на площади Дзержинского привлекла внимание иностранной прессы, которая публиковала снимок под заголовками "Ковёр-самолёт на Лубянке", "Сказочный символ хрущёвской оттепели" и даже "Джинн околдовал КГБ" — с намёком на фильм "Старик-Хоттабыч", вышедший на экраны двумя неделями раньше открытия композиции для детей.
Однако, через год (в 1958 году) Хрущёв устанет от инициированной Оттепели, и начнёт понемногу закручивать гайки. В 1958 году на месте милой сказочной инсталляции, вызывающей неизменный восторг у тысяч посетителей "Детского мира", вырос мрачный колосс "Железного Феликса", прикрывающего своей спиной здание, которое занимали, сменяя в друг друга ВЧК, ОГПУ, НКВД, НКГБ, МГБ и КГБ. Здание, где пытали и убивали тысячи лучших людей страны — учёных, мыслителей, военных, просто честных и порядочных людей.
После провала попытки путча 22 августа 1991 года памятник был демонтирован под натиском разгневанной толпы москвичей. Сейчас он находится в "Музеоне" — музее скульптуры под открытым небом. На колоссе в честь основателя ВЧКа сохранены надписи, которые в 1991 году нанесли на постамент и памятник протестующие: "палач", "Феликсу конец" и другие.
При Путине неоднократно предпринимались попытки восстановить Феликса. В феврале 2021 года ФСБ снова инициировало компанию за возвращения символа могущества госбезопасности...
*
Снова позвонил помощник директора Министерства Порядка и огорошил, что его шеф...только что застрелился. Крымов поверить не мог, что человек без нервов, циничный и жёсткий — Феликс Свинцов — мог так с собой поступить. А главное с ним, — фактически дезертировав со своего поста.
— Как, кто разрешил?! Я не давал такого приказа! — в растерянности воскликнул политик. Ярость охватила его: предатели! Вокруг одна измена! Как он посмел бросить свой пост?! Пренебречь обязанностью бороться с его врагами.
Крымов осатанел. Готов был мстить даже покойнику — ударить, плюнуть в лицо дезертира. С таким намерением он вбежал в приёмную Председателя.
Несмотря на ярость Крымов отметил, что в секретарской пахнет дорогими гаванскими сигарами, которые любил покуривать Феликс, и генеральским коньяком.
Дверь в кабинет Свинцова уже взломали, пол был в свежих опилках и кусках дерева.
— Вам туда лучше не входить, — попытался остановить Крымова свинцовский адъютант, от которого подозрительно разило сигарами и спиртным. Это окончательно взбесило Николая Николаевича.
— Молчать! — зарычал политик, — здесь вы все на боевом дежурстве, а твой шеф оказался хуже дезертира. Вы должны все силы собрать для встречи с противником и морально готовиться к схватке за родину, а твой поганец-начальник сбежал с доверенного ему поста, как последняя проститутка. Молчать! — это Крымов заметил, что адъютант всё же открыл рот, чтобы что-то пояснить.
Но одного взгляда за порог оказалось достаточно, чтобы содрогнуться и в ужасе отступить: Феликс выстрелил себе в лицо из подаренного ему на день рождения коллекционного охотничьего ружья, стена позади его стола и в том числе портрет Крымова были забрызганы его мозгами.
Николай Николаевич отшатнулся и побледнел. Пришлось выдержать театральную паузу, чтобы скрыть весь ужас и перебороть рвотный позыв, брезгливо кивая в сторону покойника, севшим голосом политик указал за порог адъютанту:
— Ты... это... Надо с ним что-то делать... Прими меры, пусть ему лицо что ли прикроют чем-нибудь. И вели сюда никого не пускать до прибытия бригады из вашего госпиталя. А то тебе... это... самому не поздоровится. Нельзя чтобы посторонние пронюхали что он себя...сам кончил. Персонально отвечаешь мне за сохранение секретности.
Адъютант изменился в лице, но ответил, что всё понимает и сделает, как приказано, затем он проводил удручённого начальника к дивану.
Плюхнувшись, Крымов ещё несколько минут сидел покачиваясь из стороны в сторону, потом поднял невидящий взор на стоящего перед ним на вытяжку свинцовского шестёрку и пробормотал, сокрушённо покачивая головой:
— Дьявол! Словно ударная волна вернулась с 1999 года, — отразилась откуда-то и снесла твоему начальнику башку...спустя 22 года...
Адъютант — офицер молодой и адекватный, спокойный нравом, к тому же явно под коньяком из генеральского бара, не поняв священного ужаса старого политика от настигшей его шефа страшной кары, глупо дёрнулся и без того вытянутым в полный фрунт долговязым телом и зачем-то ещё щёлкнул каблуками:
— Я понимаю.
— Ты... это... Продумай о том, что я сказал, капитан. Пока о тебе не подумали.
*
Проклятие шло не от бога. Проклятие шло от него самого и было вскормлено лишь его собственными деяниями — и это было в равной степени применимо ко всем людям и ко всем постигающим их карам.
(Морис Дрюон, из книги "Узница Шато-Гайара")
Глава 469 "Заветы Отца"
Помощник Свинцова принёс Николаю Николаевичу чаю и по его желанию стал рассказывать, как всё было:
— Когда шефу сообщили о гибели сына и внуков, он буквально на глазах почернел лицом. Я его никогда раньше таким не видел. Взглянул на себя зеркало и произнёс: "Будь мы прокляты за то, что сотворили", и ушёл к себе.
Крымов попросил коньяку, и помощник принёс, продолжая:
— Шеф дал мне номера всех своих личных счетов в российских и иностранных банках, и велел бросить все дела и как можно быстрее перевести все деньги на счета благотворительных организаций. Я спросил его: "Каких именно?". Он будто во сне махнул рукой, дескать, не имеет значения. Главное, как можно скорее избавить его от этих проклятых денег. И в каком-то отчаянии добавил: "Жаль только всё равно от всего наворованного быстро избавиться не получится... Но пусть хотя бы у чертей меньше останется расплавленного дьявольского металла, чтобы залить мне в глотку. И этого бумажного денежного говна, чтобы кормить меня им в Аду".
— Сволочь, — зло прошипел Крымов. Влив в себя залпом 50 граммов коньяка, он не ощутил ничего, словно выпил воду. Было мерзко на душе. Вспомнилось, как в детстве его с другом подловили чужие пацаны. Вдвоём было бы не так страшно, а приятель бросился наутёк и успел улизнуть. И он остался один. Через что он прошёл в тот день вспоминать было гадко, и никому он об этом не рассказывал. Свинцов поступил так же. Оставив его лизать чужие ботинки...
Николай Николаевич откинулся на спинку дивана и прикрыл тяжёлые веки. Кто-то почти бесшумно будто подошёл и сел рядом. Отец!.. Нет, не тот единокровный вечно пьяный ублюдок, которого он всегда презирал. Его Бог! Одним своим появлением он разгонит самую чёрную тоску. Сталин явился ему в старом потёртом маршальском мундире (парадный мундир с него содрали по приказу Хрущёва, когда выносили из Мавзолея) со срезанными золотыми пуговицами, без погон и даже без звезды Героя Советского Союза.
— Ну, чего раскис? — с характерным грузинским акцентом упрекнул усач. — Ты рулевой, корабль в твоём полном распоряжении. Теперь разворачивай его обратно курсом на социализм и будешь всегда под ветром, мир за тобой не угонится. Капиталисты пусть тонут у тебя за кормой в штормах кризисов, придёт время ты... — Отец народов зашёлся стариковским кашлем. Крымов благоговейно ждал, но, не удержавшись, пожаловался:
— Они пытаются замарать меня! Замарать страну...
— Меня как видишь тоже, — Сталин сверкнул из-под густой брови тигриным глазом и провёл морщинистой узловатой рукой по борту мундира, где вместо золотых пуговиц торчали остатки ниток. И процитировал сам себя: — Многие дела нашей партии и народа будут извращены и оплеваны прежде всего за рубежом, да и в нашей стране тоже. Сионизм, рвущийся к мировому господству, будет жестоко мстить нам за наши успехи и достижения... А ты не робей, сынок... Дави их всех, пока у тебя в руках власть! Чего ты испугался? Они же у тебя все в кулаке. Режь всех этих троцкистов и безродных космополитов и возвращай Советский Союз!
"Действительно, — радостно опомнился Николай Николаевич, — чего это я? Ведь уверенно держался всю пресс-конференцию. Даже на вопрос об этом шуте Запальном ответил с лёгкой усмешкой, дескать, "хотели бы отравить, — довели бы дело до конца", комментируя вопрос о предполагаемом покушении на убийство гражданина своей страны силами собственных подчинённых из спецслужб. И ни один из вопрошающих не посмел развить тему. Никакого пресловутого когнитивного диссонанса, никакого возмущения: "Как это так?! Гарант жизни и достоинства граждан шутит в связи с тем, что россиянин едва не погиб и под подозрением Государство!". Потому что все давно привыкли и знают, он любого утопит в сортире, если что... Так что сам виноват, что зал на тебя наехал — нельзя было показывать толпе даже минутную слабость".
Глава 470 "Юрик"
Крымов поднял глаза и уставился непонимающим взглядом на стоящего перед ним на вытяжку незнакомого генерала. Адъютант покойника отодвинулся вглубь приёмной, а его место занял этот — стоит, пожирает начальство преданными бойкими глазами, ожидает своего шанса. Не сразу до Николая Николаевича дошло, что это заместитель сидящего за стенкой с зияющей дыркой вместо лица Феликса Свинцова, генерал Рюрик Козырь, теперь он будет временно исполнять обязанности застрелившегося шефа.
— Ну что, Юрик, давай докладывай, — бесцветным голосом разрешил шеф.
Генерал оказался мужиком бойким, заводным, сразу, что называется, решил взять быка за рога, попросив разрешения развернуть широкие репрессии по зачистке оппозиции... которая несомненно довела заслуженного чекиста до самоубийства. Крымову такой напор в принципе понравился. Решительные люди без рефлексии ему импонировали. И всё же пришлось немного охладить пыл своего нового "Берии и Ежова": укоризненно взглянуть и пояснить, что шашкой махать и головы рубить нынче стало моветоном, и что так он подставит президента и страну, эффективнее удушать врага постепенно, но неумолимо, стальными кольцами констриктора, — позволяя немного вдохнуть и снова усиливая давление.
И всё же Юрик похоже был толковый малый, всё схватывал на лету. Видно, что амбициозен, явно надеялся на карьеру. Ещё вчера его потолком была должность вечного заместителя министра — с Крымовым то он в молодости не имел счастья вместе служить в ГДР и сидел в одном кабинете, и президент ничем ему не был персонально обязан. Но после того как непосредственный начальник так удачно разнёс себе пол черепа, зам. перехватил у покойника должность, о которой давно мечтал и очень хочет закрепиться на ней. Говорил он много, страстно, но экспромт ему не слишком удавался — докладу пока не хватало убедительности, — будучи много лет в замах и во "вторых номерах" Юрик ещё не освоился в роли самостоятельной фигуры, ему непривычно говорить от лица руководителя, отчего он нёс околесицу, сбивался и боролся со смущением. Присутствующий адъютант деликатно отвернулся, чтобы скрыть свою усмешку. Крымов же долго молча смотрел на не смолкающего выдвиженца с выражением лица, будто он видит перед собой какую-то несуразицу. И всё же благосклонно кивнул Юрику, — стоило попробовать дать ему шанс, видно же, что мужик заводной, бойкий: только что его и в помине не было в приёмной, но стоило шефу подумать о необходимости новой метла взамен испорченной, — и вот он как штык! Возможно новичок сумеет стать полноценной заменой своему "сточившемуся" шефу. Если же оправдает возложенные на него надежды, то может со временем даже из Юрика станет Рюриком.
А пока Крымов распорядился через Юрика, чтобы кто-нибудь из депутатов в ближайшие дни выступил с инициативой закона, запрещающего выдвигаться в Большой Диван людям, так или иначе связанным с экстремистскими организациями. Всё-таки выборы через три месяца. А после выборов останется только объявить экстремистской всю несистемную оппозицию и дело в шляпе. До следующих выборов у Юрика будет масса времени спокойно додушить тех, кто ещё остался.
— Инициатору закона сразу на счёт миллион долларов и представление на орден "За заслуги перед отечеством" первой степени, — привычно распорядился шеф. Юрик радостно затряс головой, словно паралитик, — ему простили косноязычие и оставили на испытательный срок.
*
В Таиланде очень долго существовала огромная проблема — местная мафия, которая занималась в основном торговлей и выращиванием всякой запрещенной травы. Таиланд — страна не очень богатая, в основном сельскохозяйственная, а потому местные крестьяне с удовольствием трудились хоть за какие-то деньги и выращивали для местных криминальных "воротил" всю эту дрянь для производства "дури" — выбор-то у бедняков был небольшой, жить ведь на что-то надо. Особенно все это процветало в так называемом "Золотом треугольнике" — территории Таиланда, где рукой подать до границ сразу двух государств Мьянмы и Лаоса. Отсюда разными налаженными преступниками маршрутами, через границы сопредельных государств, зараза распространялась по всей Азии и дальше — в Европу и США. Сперва таиландские бароны гнали все это исключительно за границу, но в какой-то момент от творящегося криминального беспредела стал страдать и сам Таиланд. С этим надо было что-то делать. И так как коррупция поразила многие ветви власти, решительные меры принять мог только верховный правитель.
Надо сказать, что новый король Таиланда оказался на счастье своих граждан не только очень умным, но главное глубоко порядочным человеком, который быстро сумел толковыми реформами поднять уровень жизни простых граждан. Таким же был и его премьер-министр, который вместе с королем разработал, а потом и курировал операцию против мафии. Жёсткую операцию. С опорой на так нелюбимые в большинстве стран простыми гражданами спецслужбы.
Операция проводилась в 3 этапа. Вначале государство попыталось уладить все миром, договориться. Главам всех крупных криминальных кланов было предложено в кратчайшие сроки либо легализоваться, отказавшись от своего "грязного" бизнеса, либо убраться из страны. При этом им позволялось даже оставить при себе всё что они заработали на смерти миллионов наркоманов, только бы завязали. Надо ли говорить, что местные "крутые" лишь посмеялись над таким наивным предложением. Мнящие себя хозяевами жизни бандиты знали, что у них огромные деньги, собственные карманные армии, огромные связи везде (вплоть до правительства, полиции и армии). Некоторые даже считались уважаемыми людьми, дружили с министрами и мировыми знаменитостями. Эти люди за годы процветания в Таиланде коррупции так привыкли к безнаказанности, что просто не поняли, что после отказа от предложения король станет действовать не "по-басманному правосудию" в таиландском стиле", а жестко, "по понятиям".
Так начался второй этап борьбы с мафией — силовой. Для его выполнения тайно были "заряжены" люди, бывшие армейские и полицейские офицеры, родные которых пострадали от мести мафии (а таких набралось немало). На 2-3-х зеленых пикапах по ночам каратели подъезжали к дворцам главных бандитов на местной "Рублёвке" и в других пафосных местах, после чего там начиналась самая натуральная бойня. Таким образом были уничтожены десятки и десятки, а может и сотни разных бандитов и их пособников. Поскольку изюминкой операции, длившейся 9 месяцев, были именно зеленого цвета машины, то в истории Таиланда эти события остались, как "время зеленых пикапов".
