— Боги! Мне этим угрожает человек, который и идти нормально не может! Так страшно...
Принц ехидно оскалился, резко крутнулся на месте — и подхватил меня на руки:
— Теперь правдоподобней?
Я забилась в его руках:
— Так какого орка голого ты так шатался?!
— Малышка, ты так меня обнимала, что я не удержался. И вообще, дети мои, не уходим от темы!
— Отец мой, — начал Сит церемонно, — Это была моя идея, я же провёл Тан в Изнанку...
— Домашний арест!
— Это я уже понял...
— И к Тан не подходишь!
— А вот тут — перетопчешься...
— Что? — ласково.
— Что слышал!
— Мальчики, не ссортесь, — влезла я, — И поставь меня на ноги, а?
— А с тобой разговор отдельный! — ой, лучше б я молчала, — Зачем ты сунулась к тому вампиру?!
— Слушай, тебе повезло, что я вежливая, а то напомнила б о любовнице-вампирше...
— Вежливая ты моя, сравнила меня и себя!..
— Поставь меня!!!
— Помолчи!
В таком ключе мы и общались до самых замковых ворот. Я уже отчаялась вываться из железной хватки принца. Проблемв была в том, что, чтоб не уставать, он испоьзовал магию — и это причиняло мне боль... И не скажешь ведь!
— Сит, спать! — бросил принц, поднимаясь по ступенькам. Мальчик, бросив нам вслед странный взгляд, резко развернулся и скрылся. Ему что, не нравится моя дружба с кузеном? Надо будет спросить...
Когда меня транспортировали к порогу комнаты, я предприняла ещё одну попытку вырваться. Принц осторожно поставил меня на пол и прижал к стене, лишая возможности двигаться. Его губы накрыли мои...
Я отчаянным усилием вырвалась и отстранилась. Принц чуть нахмурился и неожиданно холодно уточнил:
— Почему?
Я вздрогнула и пристально глянула ему в глаза:
— Мне рассказали... о тех Жрицах. Ты — мерзок. Я не хочу иметь с тобой ничего общего...
Честно говоря, высказывая эту ересь, я надеялась, что принц выразительно покрутит пальцем у виска... но наследник резко побледнел, а на лице его заиграли желваки. Боги...
Он осторожно, словно боясь спугнуть, протянул ко мне руку. Верная своей роли, я отпрянула и вжалась в стенку.
— Тан, прекрати, — попросил он устало, убрав руку, — Это всего лишь Жрицы, причём Проклятой ветви. Твари, некогда нами же и выведенные и на что-то запрограммированные — мы просто переборщили с интеллектом, вот они и вырвались из-под контроля. Они не умеют ни любить, ни чувствовать, завораживают, как пламя, и так же всё сжигают. Нет смысла их жалеть...
Тварь...
— Да, ты прав, но прости — я устала. Тёмной ночи.
Захлопнув дверь, я, вздрагивая, сползла на пол. Прости, тётя... ты была права...
Как доползла до кровати, не помню. Хотелось напиться. Пометавшись по комнате, я не обнаружила бара, пригорюнилась, но потом вспомнила о тас-та, завалявшемся в сумке.
Нашла. Откупорила бутылку. Выдудлила из горлышка, не чувствуя вкуса. Легла. Уставилась в потолок.
Не спится. Сомнения гложут сердце. Считаю баранов.
Бараны надоели, сон не пришёл. В глазах плывет. Хочется ещё выпить. Подавила этот порыв.
Ещё полчаса. Потолок не изменился...
Хватит!!! Резко выдохнув, я села на кровати. Я должна знать, от начала и до конца. А для этого нужно поговорить с девочками, что были тут когда-то.
Я не некромантка, вызвать духов не могу, а вот нырнуть в чужой отпечаток памяти — легко. Главное — найти...
Прикрыв глаза, я принялась за дело.
Мучалась я где-то полчаса — перед глазами мелькали разнообразные образы. Когда я уже почти отчаялась, перед моими глазами возникла мордочка миленькой девушки моего возраста с золотистыми волосами. Я нахмурилась — как пить дать, Шептунья...
"Здравствуй, сестрёнка, — проговорила она негромко, — Рада видеть тебя — мне так тоскливо..."
Я вздохнула — довелось нарваться на неприкаянного духа. Такие всегда жаждут общения. Впрочем, мне это на руку...
"Слушай, я хотела б спросить... Ты действительно знаешь что-то о нынешнем наследнике престола?"
Она болезненно поморщилась.
— Да! Конечно! Он — тварь, больной! Он презирает нас! Император проклял нас, а потом надел эти мерзкие ошейники. И подарил ему! Представь: без дара, без Шёпота крови, ошёйник заставляет беспрекословно подчиняться, туманит разум и притупляет инстинкты. А господин твой — шестнадцатилетний мальчишка, для которого ты — обычная кукла! Ну, ты понимаешь, для чего... А я его так любила, да... Он такой красивый, правда?
— Да, — отозвалась я тихо, заворожено глядя на печального призрака.
— Ну, а потом Император решил, что наследник достаточно понял, что такое Проклятые, и убил нас...
— И принц не был против?
— Сестричка, мы же куклы. Чему ему противиться? Жива, мертва — две стороны медали. Мы — никто. Мы же собственность, подстилки — проклятые, одним словом. Хочешь, я покажу тебе это всё? Ты ведь посмотреть хотела...
Я малодушно завертела головой:
— Нет...
Я попятилась, силясь вырваться с Изнанки. Призрак потянулась за мной.
— Стой! Подожди!!! Я много чего могу рассказать! Не уходи, не оставляй меня снова здесь одну! Тут так холодно... Он полюбит тебя, обязательно! Хочешь, я расскажу, что ему нравится?!
Я взвыла и рванулась назад, с кровью выдирая себя из Изнанки. С минуту стояла, тупо таращась в стенку — а потом подхватила бутылку и швырнула в витражное окно. Осколки хлынули на пол. Не думая о том, что пораню ноги, я спрыгнула на них и крутнулась, словно танцуя. Взгляд мой упал на собственное отражение в зеркале. Медленно, плавно я подошла к нему и со всей силы ударила. Рука вспыхнула болью, а по стеклу побежали сеточки трещин.
Я смотрела на собственное отражение в разбитом зеркале. Бездушные куклы? Что ж. Да будет так!
Не знаю, сколько я так простояла, пока за спиной вдруг хлопнула дверь. Чтоб не оборачиваться, я заглянула в отражение. Там наши взгляды и пересеклись...
Ему потребовалась доля секунды, чтоб преодолеть разделившее нас расстояние. Миг — и меня подхватывают сильные руки, а тело обшаривает мощное исцеляющее заклятье. Одно ощущение его прикосновений вызвало волну отвращения...
— Девочка моя, что случилось? — прошептал наследник, осторожно устраивая меня на кровать. Я начала дрожать и, чтоб не выдать себя взглядом, уставилась в одну точку. Принц, кажется, перепугался ещё больше:
— Тан, милая, что? Успокойся...
Я искривила губы. Если тебе паршиво, делай, как я: испорть настроение кому-нибудь другому...
— Она снова мне снилась... Боги...
— Кто — она?!
— Светловолосая девочка — Шептунья...
Наследник замер, с ужасом глядя на меня. Я же продолжала достоверно биться в истерике, попутно стараясь не лгать:
— Ей там холодно, — рыдала я, — Ей холодно и одиноко! Она жаловалась мне, что ей скучно, что ей хочется поговорить...
Вздрогнув, я начала раскачиваться из стороны в сторону:
— Она показывает мне картинки... из своего прошлого... Знаешь, ей так больно в ошейнике! И ты...
Из моих глаз хлынули слёзы, а принц дёрнулся, как от удара. Воспользовавшись его замешательством, я отшатнулась от наследничка и отползла в дальний угол кровати.
Принц зло нахмурился:
— Хватит!! Тан, сядь рядом со мной.
Я мотнула головой. Он хмыкнул, и его глаза хищно полыхнули:
— Ты действительно думаешь, что я не достану тебя там, если захочу? — прошипел он, и ловчее заклятье обвило моё тело. Я едва не зашипела, подавляя сопротивление крови. Больно!!
Меня протащило по воздуху, как котёнка, и устроило на колени к его высочеству. Он крепко прижал меня к себе, и его аура опять вызвала мигрень...
— Послушай меня, девочка моя, — начал он, — Я расскажу тебе одну давнюю историю в том виде, в котором прочёл её в рукописях времён Кланов. Вот ты сейчас считаешь меня монстром и отчаянно жалеешь ту девочку в ошейнике. Но ты не понимаешь одного: Проклятые — это величайшая ошибка наших предков. Их выводили, как животных, скрещивая людей с живыми воплощениями стихий. Однако, милая, психика людей — это не та глина, из которой можно вылепить божество. Смешание кровей дало Проклятым почти вечную жизнь, потрясающие способности — и неадекватность. Тан, пойми: тех же Безликих и Дочерей Танирры, например, выводили исключительно для постельных утех! Никто ведь не думал, что Танирра так западёт в душу Правящему, что он сделает её Верховной Жрицей? Да сами жрецы в тот момент плевались кислотой! Создатели просто не ожидали, что втравленные в этих девочек сущности приживутся и значительно повысят их интеллект. И — опять-таки! — Правящие вместо того, чтоб уничтожить потенциальную опасность, станут оберегать их! Ведь по самой Танирре было заметно: с каждым годом она всё менше остается человеком! А потом ещё и выяснилось, что с помощью Проклятых сила голубой крови может передаваться и по мужской линии — и всё! Эти твари стали почитаемыми матерями Повелителей!.. Но, Тан, ты помнишь, как с ними жили Низшие. Может, Империя не идеальна — но в ней спокойно. А людям нормальным, а не детям Ночи, нужен покой, чтоб жить. Во времена же Проклятых человеческие поселения больше напоминали зверинец: прав сильнейший, побеждает самый ловкий, дурак — умирает. Они необузданны, Тан. В их крови — вечные противоречия, они не хотят и не умеют жить так, как люди. Им нужен азарт, бой, страсть. Им нужно лезвие ножа, на котором можно плясать. Скажешь, в этом нет плохого? Может, и так, но другие люди страдают от этого, понимаешь?
— Пожалуй...
— Тан, не глупи. Та Шептунья, о которой ты рассказывала, перед тем, как попасть ко мне, умертвила шесть человек просто потому, что её хотели выдать замуж против воли!
Я тихонько вздохнула. Надо будет выразить ей своё восхищение...
— Я поняла. Просто на это... больно смотреть...
Он криво улыбнулся:
— Осуждаешь?
— Нет. Не люблю кого-то судить...
Совершенно неожиданно его высочество уткнулось носом мне в волосы и рассмеялось. Да уж, это не лечится...
— Эй, ты там что, блох ищешь? — уточнила я осторожно. Принц захохотал в голос. Да что с ним такое?!
— Прости, — простонал он, — Просто чувствую себя идиотом. Знаешь, начинаю понимать дядю! Тётя твоя, конечно, с перчиком, но ты — просто чудо! И ведь понимаю умом, что ты мне голову морочишь, не думай, что это незаметно! Но, детка, у тебя это отлично выходит...
Я рванулась из его обьятий... Угу, щаз. До таких доходит только палкой по лбу... Устроив меня поудобней, принц заговорил дальше:
— Знаешь, ради такого я даже готов подождать... Немного. Но учти кое-что, детка: больше ты без моего ведома из замка не выйдешь. Ни с кем и ни под каким предлогом.
— Слушай...
Меня неожиданно опрокинули на кровать и крепко прижали. Я застыла, как пойманная мышка, отлично понимая, что сопротивляться бесполезно...
Лицо принца оказалось совсем рядом:
— Знаешь, девочка моя, ты будешь моей, и я так решил. Можешь не морщить свой лобик. Ты — низшая, от тебя ничего не зависит!
Его рука змеёй скользнула по моему телу. Я вздрогнула. Он хмыкнул:
— Брось. Я не причиню тебе боли. Но ты должна привыкнуть к тому, что ты — моя. И что в свой Лассат ты никогда не вернёшься!
Я молча смотрела на него, сделав равнодушное лицо. Принц хищно улыбнулся:
— Ты его скоро забудешь, милочка. Не переживай. У Императора свадьба через три дня, развеешься...
Принц взмахнул рукой — и осколки сами собой снова собрались в витраж, а с зеркала исчезли трещины. Ещё один жест — и всё вокруг опутывают герметичные чары, чтоб ничто не могло меня поранить.
— И подумай над своим поведением. Я даю тебе семь дней на это... Кстати, через неделю свадьба ещё и у Главы Ночных эльфов, но туда, к сожалению, людей не приглашают... Приятных сновидений, милая!
Принц вышел, захлопнув дверь. Я так и осталась сидеть, тупо глядя в стену.
Ненавижу Чарующих... И у меня ещё есть дело...
— О! Ты вернулась!
— Да... Прости, что я сбежала...
— Ничего, — вздохнула она, намотав на палец прядь светлых волос, — Я понимаю... Мало кому нравится Изнанка!
— Да, но я вернулась и хочу сказать: я тобой горжусь! Ты сбежала от жениха, ты убила их — и правильно сделала! Ты влюбилась — и правильно! Ты — сильная!
Призрак улыбнулась мне:
— Это я тобой горжусь. Ты вернулась. И сказала мне это. А убила я их — случайно, когда мой пьяный жених меня... Не важно, впрочем. Просто выжгла мозг. И не жалею...
— Правильно! Расскажи о себе, а?...
Мы с ней болтали до рассвета — о пустяках. Я рассказывала ей о маме, о Тасс и Ласте, о том, как я по ним скучаю, о Эрраре, и о том, какой он гад...
Она говорила мне, что быть Шептуньей — это замечательно, что ты можешь слышать голоса всего живого. Причём настоящие голоса! Я смеялась вместе с Сан, когда она мне рассказывала, как в детстве при всех вслух разговаривала с муравьями и колодцами.
Я б, наверно, просидела на Изнанке и дольше, но голова взорвалась дикой мигренью. Сан понимающе улыбнулась:
— Тебе пора, Тан!
Я вздохнула:
— Я вернусь...
— Не стоит. Тебе ещё есть куда возвращаться и без меня, правда?
— Пожалуй... Но иногда я сомневаюсь в этом.
— Зря. Твоё имя тебе очень подходит. Ты на неё похожа.
Мои брови поползли вверх, но призрак только улыбнулась:
— Ты иди — и я, пожалуй, пойду тоже. Мне нечего тут делать больше. Он в хороших руках.
— Сан...
— Не спорь. Ты для него важна. Очень. Ты — его свет.
— А он для меня?
— Тут сложней. Но я верю, ты его изменишь...
— Сан, он мне не нужен!!
— Понимаю. Но пусть он испробует на своей шкуре, каково было мне!
Я только улыбнулась:
— А пациент не безнадёжен!
— А ты сомневалась? Всё, иди!
— Прощай...
ГЛАВА 8
Меня выгнали из дома. За непосещаемость...
Меня разбудил истошный визг:
— Что значит — не впустите?! Да кто ты вообще такой?!
Я мгновенно вытаращила глаза, подскочив из лежачего положения. Да быть не может!!!
— Я сказала, пропустите! У меня стойкая потребность набить морду одной малолетней идиотке!!!!
Не показалось!!!! Вскочив с кровати, я рванула к двери, визжа на всю силу лёгких:
— Тассера!!!!!
Я вылетела в коридор, как была: в коротенькой рубашке в облипку и с колтуном на голове. Проигнорировав восхищенные взгляды двух стражников и кислый — стоявшего тут же наследника, я кинулась обнимать герцогиню.
— ТАН!!!! — заорала Тасс, сжимая меня в драконьем захвате, — Ты, чудо дистрофичное!!!! Мне уже твои выходки — там же, где вся страна!!! Как ты могла сбежать?!
— Сама нехорошая! Что ты тут вообще делаешь?!
— Ты ещё спрашиваешь?! Ты ж, чудо малолетнее, без меня пропадешь, за тобой глаз да глаз нужен!
— Кто б говорил! Слушай, а где Ласт?
Тасс как-то странно отвела глазки. Мне стало нехорошо:
— Тасс?
Герцогиня потупилась. Я схватилась за голову:
— Это уже не смешно!!! Он нас просто прибьёт!!!
— Да ладно! Он уехал, оставил меня одну — и демон с ним! Я в записке написала, что приеду на императорскую свадьбу пораньше...
— И смылась? — обречённо уточнила я. Герцогиня радостно закивала. Я застонала:
