Но про старуху — и то, что она хозяйка зимы, но не леса, и что глупо было человеку ожидать приглашения от стихии, а вступать с ней в какой-либо разговор, не говоря уже о помощи, вообще было нельзя — вот это старый маг объяснил подробно, и даже слегка обидно, настолько оно оказалось элементарно. И Грин чуть ли не стонал, уткнувшись в лапы, понимая, что не надо было лезть вообще в дела лесные, нарушая равновесие окраины, где люди и так тихо жили, а он как вот сдуру взялся обустраивать что-то по собственным представлениям... так и огреб персонально, накрепко связав себя со стороной, которая изначально была не его и могла бы и дальше оставаться ни при чем.
А маг рассказывал уже о своем, про золотых ящериц и рудничный газ, про обвалы в горах, про волчьи стаи, которые иногда подходят аж к самым домам, и про тайную крепость старых людей, от которой, бывает, летают вроде как железные машины, и с утра он сам проводит путников до перевала, а дальше не пойдет, мороз, да и работы много, подгорная сырость требует следить за всеми, кто в забоях работает, и если не лечить вовремя, не следить и не поддерживать, то люди начинают чахнуть, кашлять кровью и умирают. Те, кто у печей, те здоровее, и все равно, печь забирает силы у человека лет примерно за десять — пятнадцать.
А с утра пришел еще молодой парень, лет пятнадцати, а с ним еще две девки постарше, смешливые и остроглазые, и принялись рисовать гостей специально подготовленными угольками, и выгнать их не было никакой возможности, поэтому Грин смирился и даже дремал так, полусидя и поджав под себя лапы, а отоспавшийся Блейки выспрашивал о горных тропинках, и теми же угольками размечал у себя на карте места, куда соваться не следует.
Вечером того же дня гостей позвали было на городскую гулянку с драчкой по случаю, но гости вежливо отказались, упихивая в мешок сухари и рубленое мясо с салом на несколько дней.
Грин и Блейки ушли на рассвете, благодарили, как могли, а маг, проводив гостей, вздохнул устало, и поставил на том перевале, куда они пошли, зарубку как от заразной лихорадки, чтобы свои зря не лазили. А еще через год от салковских мастерских стали продавать забавную игрушку: сидящего льва с орлиными крыльями и человеческой головой. Все, кто эту отливку видел, говорили, что сделано с живого зверя, в лесах по склонам гор таких живет много, и если посмотреть, где такое диво ляжет, то там можно меди отыскать прямо самородными комьями.
Глава 18
Грин и Блейки несколько дней пробирались по высокому берегу реки Салка, при этом Грину очень понравилось запархивать на скалистые уступы и с каким-то даже садизмом наблюдать, как на тот же уступ карабкается человек Блейки. Пару раз приятели видели снежного барса — но мельком и очень далеко, а однажды наткнулись на изрядно покореженные обломки серебристого металла, в которых экс-пилот опознал один из дистанционных наблюдательных модулей. Грин лапой повертел то, что осталось от механизма, и показал Блейки вмятины, очень похожие на следы острого птичьего клюва.
Приятели лезли на гору, и сфинкс с каждым днем чувствовал себя все лучше и лучше, а Блейки, наоборот, выматывался и ворчал, как проторговавшаяся баба на приморском вокзале. Когда они поднялись примерно на тысячу с небольшим, высокие деревья исчезли совсем. Обледенелые скалы под снегом, расщелины, в которые можно было провалиться с головой, пронизывающий ветер и холодное, ослепительно яркое солнце. Блейки помнил, что через эти скалистые луга вела тропинка, и когда-то он бежал по ней кувырком, а сейчас, по возвращении, надо было ориентироваться на плоскую вершину, поросшую редким подлеском и высокими шипастыми кустами. По границе этой своеобразной чащи как раз проходил периметр наблюдения базы Мабри "Крыло", и Блейки мрачнел с каждым шагом, сделанным в направлении шарообразных куполов, окруженных высокой глухой стеной.
— Слушай, Ронни, ты меня не бросай уже, ладно? — сказал он, уже завидев накрепко закрытые ворота.
— У тебя там дело, у меня любопытство, у тебя друзья, у меня — чужие, кто кого бросит? — отозвался сфинкс, ускоряя шаг.
— Ну, и что нам теперь делать? — спросил сфинкс часом позже, глядя на пластобетон наглухо закрытых ворот. — Кричать: "Открывайте, кот идет?".
— Инфразащиты не было, про то, что мы здесь, внутри уже знают, — ответил Блейки, напряженно оглядываясь вокруг. — Будем ждать.
Рон покосился на небо. Внизу была метель, и тут она никуда не делась, ветер деловито засыпал их мелкой снежной пылью.
— Ставь палатку прямо тут, перед воротами.
— И долго нам ждать, как ты думаешь? — доверительно спросил Блейки, установив укрытие и ныряя в тепло сфинксовых лап и крыльев.
— Вот когда ты научишься аккуратно отряхиваться от снега? — подосадовал Грин, сворачиваясь вокруг щуплого пилота и чуть нагревая палатку, — Мокро же. Наверное, сейчас соберутся ваши старейшины, поймут, чего боятся или чего от нас ждать, и тогда пригласят войти. Я правильно рассуждаю?
— В целом, примерно так.
Блейки замялся. Ну не мог он признаться Грину, что сфинкс был основным его козырем в переговорах, и что сам по себе Грин был гарантией того, что Блейки не расстреляют сразу же вот за этими самыми воротами по законам родной планеты.
* * *
В то время, когда Блейки с Грином распаковывались и вставали у ворот лагерем, внутри комплекса действительно имело место маленькое, но весьма оживленное "совещание". Правда, Грин, угадав в целом, все же слегка ошибся в деталях — совещались отнюдь не старейшины, а вовсе даже сравнительно молодой персонал базы.
В диспетчерской, уже успев протереть глаза и убедиться в реальности демонстрируемой камерами картинки, оживленно ругались, докладывать ли о таком чуде или подождать окончания дежурства — и пусть уже следующая вахта ломает головы! — и если все же докладывать, то кому: коменданту лично или его заместителю по безопасности.
Действующий регламент допускал оба выбора, а третий, самый безопасный вариант: "старшему смены" — отпадал, поскольку за нехваткой личного состава старший смены сам же у мониторов и сидел. Компанию ему и второму дежурному составлял скучающий Эрмелин Ганн, уже долечившийся, но все еще не допущенный к полетам, и вот теперь ему было уже совсем не скучно.
— Да говорю же вам — Стейлу отбивать надо. Вы что, собеседований последних не помните? "Настоятельно рекомендуем о случаях контакта с аборигенами информировать в первую очередь..."
— Что-то тебя, Котти, слишком хорошо запугали на этих собеседованиях, — шипел в ответ старший. — Шеф наш кто? Стейл все равно не оценит, а комендант нам за нелояльность...
— Верно, Стейл точно решит, что его та-а-ак боятся! — Ганн за сидение в пределах периметра на СБ был сердит особенно крепко, поэтому сторону в споре поддерживал соответствующую.
— Это Моран не оценит! И вообще, если говорить о личной благодарности, так это к Ренну. Старик умеет...
— Только власти у него нет никакой.
— В научных кругах...
— Ну упомянет он тебя в очередной монографии, а толку?!
Между тем Ганн, единственный, кто в пылу ссоры не забыл о, собственно, предмете обсуждения, с интересом вглядывался в физиономию человекообразного из аборигенов.
— Вы бы отвлеклись, погонные. Посмотрите только, до чего рожа у парня приметная — не иначе кто-то из полевиков в свое время с туземкой согрешил.
— Чего?!
Обладатель рожи в этот момент благополучно скрылся в палатке, и охранничкам пришлось отмотать запись видеонаблюдения на несколько минут назад, чтобы посмотреть, что же там за лицо.
Что ж — отмотали. И посмотрели.
И, в отличие от Ганна, прибывшего на планету уже после побега Блейки в дикие земли, лицо это узнали, после чего любитель личных подковерных просьб свое мнение резко переменил и заорал:
— Это же Старр! Мать вашу, никакой это не местный, Старр — помните, был тут такой, от джойстика недооторванный? Так это он — нет, ну надо же, в такой компании и живой!
— Так что, — хмыкнул Ганн, сориентировавшись, — Стейла информируем о дезертире или где?
— Ага — щаз!!!
Инструкция относительно выживших ассимилированных, неофициальнее некуда, в действие вступала редко, но исполнялась в обязательном порядке. Старший смены, тоже усмехнувшись, щелкнул интеркомом, вызывая полковника.
А полковник, надо сказать, вызова этого уже ждал.
Из кабинета его, снабженного панорамным окном, открывался прекрасный вид не только на горно-озерный пейзаж, но и на подходы к воротам. А сам Моран, вот уже третий день занятый интеллектуальной мастурбацией под названием "итоговый отчет за период с... по...", делал перерывы и выглядывал в это окно достаточно часто, чтобы не пропустить чудеснейшее зрелище разбивающих лагерь прямо у них "под дверью" существ.
Нечто приземистое, рыхлое, то ли так одетое, то ли само по себе округлое деловито ставило палатку под присмотром средних размеров льва при крыльях и странной какой-то голове, а лев явно руководил, лишь изредка вмешиваясь в процесс.
Комендант подозрительно щурился, пытаясь разглядеть парочку получше, а заодно считал секунды.
Потом минуты...
В течение минимум четверти часа не наблюдалось никакой на появление существ реакции. Ни вызова. Ни общей тревоги. Ни выбегающих с бластерами наизготовку мордоворотов из команды Стейла, которых Моран уже всерьез ждал, раз уж ему сообщить о... гм, визите — не удосуживались.
Хотя, вообще-то, уже было похоже, что охрана не удосужилась визитеров просто заметить — и это притом, что контакт с коренными нечеловеческими расами планеты вот уже лет двадцать как числился в задачах особой важности!
— Докатились... — обреченно прокомментировал картинку полковник, и тут наконец ожил интерком.
...О, да. У них внештатка.
— Сам вижу, — буркнул Моран. — Прямо в окошко. Восхищен быстротой реагирования. Вызывайте Дийса и Ренна, и пусть поднимут записи, встречались ли кому-либо из разведчиков подобные существа.
— Сэр, тут еще одна проблема. Тот, который человек — он наш. Опознали, Блейк Старр.
Моран, промедлив ровно секунду, которая потребовалась на оценку ситуации, выдал сверхкраткую нецензурную характеристику и Старра, и охраны вместе взятых.
— ...мать! Гоните его за ближайший куст, чтобы отсюда было не видно, не-мед-лен-но!
— А как, там же еще это... это?!
— Молчать! Сейчас спущусь. И повесьте пока на мониторы игрушку хотя бы... Дозор, бля!
Пять минут спустя в диспетчерской ковыряли носами монитор двое ученых, прятали глаза двое проштрафившихся охранников, рычал Моран и тихо развлекался в уголке пилот Ганн.
Оказывается, такого крылатого льва как-то раз встречали. Вернее, видели, очень-очень издалека. Задачи изучить поближе не было, поэтому разведчик не стал пытаться догнать существо и вступить в контакт — тем более, что незадолго до того еще двоих одного затоптали, а второго задрали. Не исключено, что львиными как раз когтями.
Контактировать с нынешним, палаточным львом тоже никто не рвался, а посылать лишних солдат значило увеличивать вероятность засветить перед СБ пришедшего вместе с ним Старра.
Проблему решили, как всегда, руководящим решением.
— Вы, Вет, его обнаружили, вам и доверим честь первого контакта, — заключил Моран, обернулся на фырканье Ганна и смерил того неприязненным взглядом. — Вы, кажется, давно уже жалуетесь на безделье? Прекрасно, присоединяйтесь к делегации.
Пилот по-уставному откозырял и тут же весьма вольно пожал плечами, но впилить ему за наглость полковник не успел — вмешался один из "старейшин".
— Полковник, пощадите молодежь, — с примирительным смешком заговорил Ренн. — Я иду с ними.
Останавливать деда, даже не пытающего скрыть азартный блеск в глазах, было бесполезно, и Моран мысленно махнул рукой, а устно изобразил свой, комендантский Приказ.
— Немедленно отправляйтесь.
* * *
...Так и вышло, что за ворота базы, к палатке, вместо положенной делегации в лице коменданта, заместителя и отряда солдат вышла пара бездельников, сопровождаемая пожилым ученым, и к Грину и Блейку в палатку, пошкрябав о полог для приличия, очень неофициально заглянула глазастая носатая рожа.
— Старр, полковник сказал, что давно не видел таких кретинов — а то и чего похуже — и велел гнать вас взашей! — сглотнула при виде льва и вежливо уточнила. — К вам, прошу прощения, это не относится. А ты собирай палатку и вали подальше, пока Стейлу не донесли, что тут происходит.
— А кто такой Стейл? — лениво поинтересовался сфинкс у человека, — и почему ты должен валить подальше, если ты так долго сюда шел?
Блейки только вздохнул и покрепче прижался к теплой львиной шкуре. Грин тоже вздохнул. Ритуальных приветствий для таких ситуаций он не знал, поэтому решил разговаривать так, как придется.
— У вас есть причина убивать нас обоих? — напряженно спросил он встречающего.
Котти Вет хлопнул глазами — он никак не ожидал, что существо, пусть даже при человеческой голове, окажется еще и говорящим.
— Вас — нет. А вот этому, который вам под крыло забился, за дезертирство положен расстрел на месте. Твое счастье, Старр, что мы тебя узнали, а то послали бы стандартный отряд для знакомства — и все, попал бы ты в строгом соответствии с Уставом. А так комендант сделает вид, что ты сюда не приходил, записи мы подчистим... Какого вы вообще приперлись прямо к воротам?!
Грину сделалось очень, очень невесело:
— Я провожал вашего товарища. Если его вина перед вами так велика, что ему к вам нельзя, то мы должны извиниться за беспокойство и удалиться.
Хоть сейчас канун солнцеворота и любой гость желанен, но я знаю, что обычаи вашего мира сильно отличны от наших.
— Мне надо поговорить с полковником, — хмуро высказался Блейки. — И без этого разговора я никуда не уйду.
— Старр, ты или тупой, или самоубийца, — сообщил Вет. — Обязательно прямо на базе разговоры вести? Уйди за холм, если дело важное — выйдут к тебе туда, где не придется потом объяснять, что за шашни у нас тут... с предателями!
И повернулся к существу, в меру умения вежливо.
— Вы извините, но это вы — гость, и мы вам будем рады. А он — наш офицер, причем преступник. Но давайте вы выйдете наружу, это не я должен объяснять, а, — тут пришлось голос понизить, — доктор Ренн к вам заберется, если очень надо, но он вообще-то староват для таких упражнений...
Тут голос стух совсем, потому что "старенький" доктор Ренн вот только пару месяцев назад, на свой юбилей, очень бодро отплясывал танцы народов галактики. И вообще, наверное, убил бы, услышь он слова охранника.
Блейки Старр посмотрел на сфинкса. Блейки Старр хотел гарантий и не хотел оставаться один. Но смутное воспоминание о субординации и о том, что Ронни ему будет полезней заинтересованным и на базе, решило дело:
— Ладно, я перебазируюсь за периметр наблюдения и подожду, только ты смотри, возвращайся, — кисло сказал он и вылез из палатки, прикрывая лицо варежкой. Грин помогал собирать вещи, лапой уминал палатку в мешок. Покончив с этим полезным занятием, он демонстративно осмотрелся по сторонам и поклонился тем, кто стоял у ворот.
