| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Ага. Сержант. Старший.
— Значит Вольдемар.
— Заберут по ходу?
— Не знаю... — Сергей надеялся, что заберут, но вслух этого не сказал, боясь сглазить.
— Если вдруг заберут, я ж тут один помру на этой картошке! Давай хоть этот мешок достругаем! Зуб, помоги, тебе всё равно делать нечего! — Лёшка чувствовал себя довольно тоскливо. Если Серого заберут, то он завтра теряет половину подработки на гриме. Ох, невезуха!
— Вы офигели! Мне наряд через полчаса сдавать!
— Чё его сдавать! Сегодня пэхэдэ было! Парни и так отдраили всё, что можно и не можно! Тебе значок с ножиком по команде передать — и всё! Придёт время, и на нашей улице вагон с пряниками перевернётся!
— Ну вот, припахали! — Витька со скорбной физиономией вытащил из ножен "Вампира". — Воду спустите, волки!
В три ножа с мешком расправились быстро. Витька вытер нож о рукав Серёгиной куртки, пожелал скорейшей катастрофы вагону и убежал сдавать наряд. Лёха перед лицом угрозы остаться одному развил бурную деятельность:
— Серый, давай эту беду на поддон закидаем!
В две лопаты очистки загрузили на поддон.
— Вроде всё. Пол сами помоют, чай не маленькие.
— На кой его вообще мыть? Им по ходу столько же картофана на завтрак чистить!
В этот момент в каморку сунулся старший наряда — восьмиклассник Биг (росту в нём было почти метр восемьдесят):
— Вересов... Тьфу, убери свою бактериологическую войну! Сейчас сюда Бэзил припрётся и контузит меня вместе с твоей крысой! А я тебя — потом!
— Не контузит, Крис раньше смоется...
— ...Короче... Обувайся, переодевайся и топай в дежурку, — к тебе приехали. Коноплёв, полы здесь я, что ли, мыть буду?! Хоть из рукава окати! Офигели детишки! Поубиваю!
* * *
— Разрешите?! Товарищ майор, курсант Вересов по Вашему приказанию прибыл! — Серёга появился в дежурке в пять десять.
Кэп в этот момент наливал себе из кофеварки кофе, а дежурный писал рапорт. Вовка пролил кофе на паркет; у майора выскользнула из пальцев ручка и изобразила прямую, как стрела, черту через весь документ. Дежурный с минуту изучал Серёжку долгим взглядом, потом повернулся к Кэпу:
— М-да. У тебя на него всё готово?
— Да.
— Только переодень его. Курсант! Форма одежды: ботинки, хэбэ под ремень, кепи. Вопросы есть?
— Никак нет!
— Исполняй, — майор потянулся, не вставая с кресла. — А то этот пионерско-милитаристский прикид косит инфарктами ряды патрулей почище картечи! Тебе это надо?
— Да нет. Евгений Михайлович, может всё же — до вечера? А то у нас такой гроб на колёсах, что не езда, а лотерея.
— Вовка, в одиннадцать часов восьмого Припута будет контору смотреть! Мне-то — хоть насовсем забирай, их тут — тыщи три, одним больше — одним меньше...
Сергей проявился через три минуты. Майор хмыкнул:
— М-да, Вовка, пусть ботинки почистит, что ли... Если он — военный, то я — перуанская балерина! Так, курсант, восьмого, к десяти ноль-ноль — как штык здесь! Первые пять минут опоздания — часы нарядов, следующие пятнадцать — уже сутки. Понял?
— Так точно!
— В Меланполе — водку не пить, к женщинам не приставать, местных не бить! Понял?
— Так точно! Я женщинами вообще не интересуюсь...
— Всё. Успехов! С наступающим! Вовка, забирай свой малоразмерный кошмар... Это что?!!
— Крысёнок, товарищ майор. Он ручной... — Серёжка судорожно пытался засунуть Криса обратно в карман. Тот верещал и сопротивлялся.
— Канайте отсюда оба! Пока я не передумал!
Когда дверь дежурки захлопнулась, майор в очередной раз горестно вздохнул:
— Петрович, я тебя прибью! "Тихо, спокойно, киндеры роятся..." Когда же это всё кончится, а?!
* * *
...Входная дверь номера распахнулась, и в неё с шумом вломились Ромка с Костылём, увешанные рюкзаками. Рэм с грохотом сбросил с правого плеча два небольших "сидора", обвёл номер взглядом и радостно метнулся к холодильнику. Из здоровенного бумажного пакета, зажатого в левой руке, стал выгребать пивные банки и метать их в недра агрегата. Мешок сгрузил с себя манатки чуть менее шумно и подозрительно спросил:
— Это мы что, здесь жить будем? А ещё где?
— Только здесь. Тебя что-нибудь не устраивает? Что именно? — разом утратив благодушие, ощетинился Фома.
— Всё! Вшестером в такую конуру! А если я притащу подругу? Где мне с ней дело иметь, а?!
Латыш выразительно посмотрел на Грица и пожал плечами, предупреждал, мол. Хохол отхлебнул кофе ("А правда, горячий кофе в жару — что-то в этом есть. Даже не очень мазохистское...") и пробурчал:
— Свет клином на этих бабах сошёлся! А откуда средства на них у тебя лично? Если бы я взял два трёхместных, башлей даже на пузырь не осталось бы, не то что подругу снять. Не веришь — спустись и посмотри цены... О вас же пекусь, дурики.
Рыжему вовсе не хотелось спускаться вниз и изучать прейскурант, о чём он и заявил откровенно:
— В лом. Всё равно врёшь ведь, небось...
Это была оплеуха. До сих пор честность Григория в денежных делах сомнению не подвергалась. Фома надулся; Латыш вскинул брови; Роман на секунду отвлёкся от утрамбовки пивных банок в холодильнике и вякнул:
— Мешок, оставь ты Гриню в покое! Он всё равно ночами квасить где-нибудь будет, а Кэп — Серого пасти, — вот тебе уже минус три занятые койки. А хочешь — любись на балконе, хоть с двумя подругами, тринадцатый этаж, экзотика, под звёздным небом, — женщины это любят... — он ещё не совсем въехал в ситуацию.
— Ага, под тропическим ливнем... — Костя не закончил фразу, до него дошёл упущенный поначалу факт. — А что, тут балкон имеется?! — и он ринулся осматривать лоджию.
— Разведка, блин! Слона-то я и не приметил! — откомментировал Стрелок и, повернувшись к Рэму, поинтересовался: — Мы ёлку ставить будем?
— На фига? — Роман просёк, что Гришка обиделся не на шутку, и теперь соображал, что же в данной ситуации следует делать лично ему.
— В Новый год полагается ёлка. Впрочем, можно поставить вместо ёлки тебя: зелёный, весь увешанный пивными банками и обмотанный пулемётной лентой в качестве гирлянды; будет очень убедительно. Так, Фома?
— Ага, — Гриц постепенно выходил из шока.
— Налейте ёлочке сто грамм! — фальшиво пропел Ромка. Гришка поморщился.
— А вот и ни фига! — пропел Стрелок в тон Рэму.
Тут вошёл Мешок, вдоволь наглядевшийся с балкона; веселье смолкло; Константин покосился на Фому, на Ромку, на холодильник и спросил, как бы ни к кому не обращаясь:
— Но хоть на выпивку-то деньги остались?
Народ безмолвствовал. Потом Ян спросил у Романа:
— А где Кэп с Джо застряли?
Костя переводил взгляд с одного на другого, с другого на третьего, но все трое его игнорировали.
— Кэп ищет место для парковки этого драндулета: возле гостиницы стоянка под завязку забита. Джо с ним.
— Ребята, ну что вы, правда?! — Мешок не понимал причин игры в молчанку. — Фома, ну хватит уже, ну неправ был, каюсь! Ну, Гриш, хоре дуться, как Крис на мешок с крупой! Ну сволочь я, ну набери дерьма в рот и плюнь в мою наглую рыжую морду!
— Я, пожалуй, пойду покурю! — решительно заявил Рэм и вышел на балкон; Стрелок пожал плечами и выскользнул за ним. Костыль и Гришка остались тет-а-тет. Хохол поднял голову и впервые за последние полчаса глянул Мешку в глаза, в упор, как выстрелил:
— Давай, я передам обязанности завхоза тебе, Костыль, а? В самом деле, что я мучаюсь?! Я — и радист, и доктор, и эконом, и чёрти-кто ещё. И швец, и жнец, и на бандуре игрец. В одном флаконе. Давай, подрывник, все финансы у тебя будут, банкир — балшой человек, да? — видела бы портье Светлана Грица сейчас, она не поверила бы, что это — то же существо: теперь он действительно готов был зарыдать. — Раньше за такое на дуэль вызывали, меж прочим!
— Да что я такого сказал?! — не выдержал Мешок.
— Ага. Совсем ничего. Думать, что говоришь и говорить, что думаешь, а тем паче — чего не думаешь, — две большие разницы. Или четыре маленьких. Я могу наврать про свои похождения, я могу наплести любой бред, — но не о деньгах. Работа у меня такая.
— Прости, Фома, я правда не подумал, — теперь Костя был серьёзен, — я тебе всегда по финансовым вопросам доверял, я ж знаю, что твоя жаба давит тебя в первую очередь, что ради экономии ты скорее себя, любимого, голодом уморишь, ну?!
— Иди в пень. Кинь лучше пивка, трепло, язык без костей... Стрелок, Рэм, вы там что, умерли?!
...К появлению Кэпа и Серёги в номере уже царила нормальная непринуждённая атмосфера.
* * *
Вовка явился в гостиницу усталый и злой, как чёрт: сражение с монстриком, продолжавшееся чуть не полный рабочий день, тягомотина с военной бюрократией (Аллилуйя Владимиру Борисовичу! Что бы без него можно было сделать? — Да ничего!), а теперь ещё и поиск стоянки, — все эти вещи привели Кэпа в отнюдь не радужное расположение духа. Единственным светлым моментом оставалась сцена с Фердыщенко и Багирой, но после поездки от учебки до "Мега" и она слегка потускнела. Правда, те же самые события умотали Вовку в корень, и на нормальный взрыв ярости просто не было сил. К тому же рядом находился "братишка" — дополнительный сдерживающий фактор: перед Серёгой ронять себя ну очень не хотелось.
Узнав у администратора номер, Кэп присвистнул: "Ну Фома, ну жмот-патриот! Доберусь я до него!"
На тринадцатом этаже, в холле, Вовка обнаружил насмерть перепуганную портье. Едва взглянув на Кэпа и Сергея, девушка вздрогнула и, стуча зубами, осведомилась:
— Вы в четырнадцатый?
— В тысяча триста четырнадцатый.
— Направо по коридору... — похоже, девица собиралась хлопнуться в обморок.
— Я пойду, командир? — Серёжка тоже едва не падал от усталости, но у него-то настроение, как раз, было — радостнее некуда: ещё бы, с учебки вытащили, такие каникулы наклёвывались!
— Ступай. Леди, что с Вами? Может доктора вызвать? Жарковато сегодня...
Это было явно слишком мягко сказано: тридцать четыре с половиной по Цельсию в тени — конечно далеко не предел, но...
— Нет, ничего, всё хорошо, Вы идите в номер, молодой человек, Вас там ждут, — Светлана замахала руками. Не хватало ещё, чтобы этот юный головорез прикончил её прямо здесь за полчаса до прихода сменщика.
"Перепугана до икоты. Что они с ней делали? В контрразведку играли?! Всех раскатаю тонким слоем. И пойду под трибунал с чистой совестью..." — мысли Кэпа путались, но ситуация требовала немедленного разъяснения.
— Леди, Вас что, обидели мои изверги? Вы только скажите, я разберусь, — Вовка старался говорить как можно мягче, но после целого дня рявканья командным басом и сдавленной матерщины это плохо получалось.
"Боже мой, это же их главный! А ведь действительно "разберётся", ужас какой! Что с ними там делают у этих вояк?!" — за свои двадцать шесть лет Светлана сталкивалась с военными настолько мало, насколько это вообще возможно в городе типа Меланполя, а вплотную, можно сказать, не сталкивалась совсем. Зато леденящего душу фольклора о "защитниках Отечества" слышала вполне достаточно.
— Нет, что Вы, ничем не обидели, такие милые юноши, вежливые, симпатичные, — портье попыталась изобразить приветливую улыбку, которая удалась ей примерно так же, как смягчение голоса Кэпу. "Один — один". Со знаком "минус".
"Странно," — подумал Вовка, — "если обидели, то что она их выгораживает? А если нет, то что она так трясётся? Чёрт их разберёт, этих женщин."
— Ну хорошо, хорошо. Если что, обращайтесь... — Кэп развернулся и побрёл по коридору.
Светлана облегчённо вздохнула.
Перед дверью номера Вовка встряхнулся, подобрался, стиснул зубы и, как можно тише отворив дверь, вошёл. Компания дегустировала пиво. Серый выпустил Криса и теперь следил, как тот знакомится с помещением. Вовка абсолютно бесшумно миновал крошечную прихожую и встал у стены так, чтобы видеть всю комнату. Потом сказал негромко:
— Добрый вечер.
Его увидели. Смолкли мелкие подначки, смех; зависла тягостная пауза. Лицо Кэпа из просто усталого сделалось глубоко-печальным, лирически-задумчивым; все, кроме Серёжки, прекрасно знали, что это обычно предвещало: ничего хорошего. Нежный, грустный взгляд командира скользнул по Яну (тот встретил взор Вовки с полной невозмутимостью: он был чист, как слеза), чуть задержался сперва на Рэме (тот с тяжким вздохом отвёл глаза), потом на Косте (тот застенчиво опустил очи долу), наконец — остановился на Фоме. Да, стычка с Мешком — это были семечки! Гриц чувствовал, что сейчас получит на орехи, причём по минимуму — на кокосовые. Ох, лучше бы Кэп орал, лучше бы он матерился как угодно, чем это грустное молчание!
Командир подробно рассматривал Хохла так, словно видел его впервые, печальным взглядом изучал все подробности фигуры, одежды, головы, — и Фома сполз с койки, на которой сидел, отставил в сторону пивную банку, встал навытяжку, словно для того, чтобы Кэпу было удобнее его разглядывать. Горестное лицо Вовки между тем приняло оттенок мировой скорби; тишина в номере сгустилась настолько, что даже Крис, прекратив свою исследовательскую деятельность, шмыгнул к Серёге, взобрался по штанам и рубашке и убрался в карман (топоток его лапок и шорох коготков по х/б звучали, как гром небесный, но атмосферы это не разрядило); наконец Мешок, не выдержав, пробормотал "Ну, Фома, ты попал...", Вовка на секунду перевёл на него взгляд, и Костя с бурчанием "А я чё, я ничё..." отвернулся.
В конце концов Гриц сломался:
— Кэп, я хотел как лучше, правда... — Вовка не отвечал. — Кэп, я...
Кэп наконец поглядел всё тем же проникновенно-скорбным взором в глаза Фоме, и тот осёкся.
— А получилось как всегда, да? — это было сказано тихо-тихо, вкрадчиво, с намёком на продолжение, но продолжения не было, и в воздухе опять повисло томительное молчание.
— Я... — Гришка мучительно искал оправдание и не находил: конечно, надо было проверить, что там такое "на ходу", а не покупаться на дешевизну; конечно, он понимал, что если тачку не брали напрокат за такую, с позволения сказать, "цену", то скорее всего от подобной техники стоило не просто бежать, а без оглядки; конечно, он лоханулся по-чёрному, причём в этом случае его жаба давила в первую очередь не его...
— Ты у кого стажировался, инквизитор? — голос Вовки звучал всё тише и напряжённее. — У Торквемады? У Берии? У Пол Пота? "На ходу" — было такое "на ходу"; газовая камера "на ходу"; "душегубка" называлось это изделие. Военную историю двадцатого века помнишь? Сколько народу в Европе-матушке этой штукой передушили? Тебе слава Бесноватого Адольфа покоя не даёт? А "не ребёнка" за что мучить? — Кэп кивнул в сторону Серёги (тот смотрел на Вовку с нескрываемым восхищением). — Ты себе хоть представляешь, что такое это сооружение "на ходу", без кондиционера, при неполном сгорании бензина — в Меланполе?! Кстати, благородный дон в курсе, сколько горючего переводит это техническое устройство? — тише говорить Кэп не мог при всём желании, зато интонации становились всё более проникновенными, — Вы не читали в детстве книгу про Мюнхгаузена? Там есть замечательный момент: главный герой пытается напоить лошадь, у которой отсутствует задняя половина... Вы догадываетесь, что происходило? Я не стал бы возражать, если бы милый агрегат, взятый Вами в аренду, жрал бензин, о нет. Но он жрал его на четверть, — это в лучшем случае! Больше половины попросту вылетало через выхлопнушку! А из того, что чудом удерживалось внутри, сгорало тоже не больше половины. Я удивляюсь, как меня затормозили всего два раза и всего-навсего ДПС, а не Служба Экологического Надзора; полагаю, что их от одного вида сего транспортного средства посещал Кондратий, возможно, — даже раньше — от звука или аромата. С "яшками" я тихо разобрался без денежных потерь, но это — целиком моя заслуга, сэр, Вы к данному феномену непричастны. Похоже, Вы уже в столь юном возрасте страдаете склерозом и подзабыли старую, как товаро-денежные отношения, истину — какую именно, а?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
