| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Последней каплей было то, что я представил, как иду в метель холодный и злой, а мой конь лежит за мною мертвый. И я согласился взять том порталов в город за 15 золотых.
— Как удачно! — Думал я, когда забирал у лепрекона том порталов и волшебные яблоки в придачу и отдавал ему деньги.
— Ну, сделка сделана? Пожелаем друг другу счастливого пути? — Сказал я, пытаясь создать хорошее впечатление от нашего разговора.
— Так что? Вы будете покупать мой чемодан? Мы с Вами договаривались на двести девяносто золотых! — Ответил он.
— Ни в коем случае! — Сказал я, и козлобородый весельчак тут же надел шляпу, отвернулся от меня, побрел дальше, а потом и вовсе исчез.
Остаток дня я шел с новыми силами. Меня согревала мысль, что скоро я воспользуюсь порталом, и вмиг окажусь в городе. Счастливый, я быстро заснул, представляя, что скоро вернусь домой и, по меньшей мере, увижу своих друзей. И когда случилась такая метель, что передо мной не было видно и на половину локтя, я решил, что пора воспользоваться томом порталов в город.
На следующий день с самого утра бушевала метель. Несмотря на это, я пытался пройти еще немножко, чтобы после прочтения свитка наверняка оказаться в Штормхолде, а не где либо еще. Однако мой конь отказывался идти, и я решил просто переждать метель, а заодно наладить отношения с конем, который отказывался меня слушать, и дал ему яблочко, подаренное лепреконом. Потом начали происходить странные вещи. Сперва умер мой конь: несчастное животное укусило яблоко только раз, замерло на месте, упало на землю и тут же окочурилось. Я посмотрел на яблоко: в нем ползали какие-то черные черви. Через минуту они уже пожирали голову коня изнутри и подбирались к туловищу. Я не сильно расстроился потери транспорта, поскольку планировал воспользоваться томом порталов. Смерть моего коня лишь заставила меня спешно выкинуть все яблоки, что пихнул мне лепрекон, и достать из тома свиток.
Я приготовился к телепортации. Обвесил себя всеми причиндалами, чтобы ненароком ничего не потерять, раскрыл свиток, для пущей силы достал посох и прочитал заклинание. Слова, что были написаны на свитке, стерлись сами собой, раздался противный звук, и ничего не произошло.
А затем cлучилось как раз то, чего я недавно так боялся. Я шел в метель, холодный и злой, и мой конь лежал за мной мертвее мертвого. Я был так ослеплен этим проклятым свитком, что совершенно забыл спросить, почему лепрекон им не воспользовался сам. Наверное, он понял, что я действительно заинтересовался товаром, если не стал его проверять, и продал его мне аж за пятнадцать золотых. Но чаще всего в моей голове всплывало лишь одно: 'Неужели какой-то бородатый козел сумел облапошить меня? Меня! Потомственного торговца с рынка Штормхолда!'
Домой я добрался через четыре дня. За это время я чуть не помер от голода, а пустой том портала в город пошел на растопку костра. Когда я подходил к Штормхолду, то впервые заметил, как красиво выглядит снег, лежащий на ветках замерзших деревьев, который на закате окрашивается в красный и похож на гроздья ягод. А когда я пришел домой поздно ночью, моя мать сказала:
— Как я рада, что ты наконец пришел домой. Штормхолд теперь не узнать: здесь пахнет смертью, и все мечтают поскорее отсюда уехать.
Глава 14. Праздник, которого нет
Сезон, когда Солнце исчезало совсем, начинался в третий день недели Единорога и заканчивался шумным праздником солнца. Это было самое темное время в году, которое завершалось, когда солнце появлялось из-за горизонта и возвращалось в Штормхолд впервые спустя дюжину недель своего отсутствия. Традиционно в этот день народ с самого утра собирался на центральной площади в ожидании того, что солнце на пару минут озарит город. Люди беседовали друг с другом, обсуждали насущную жизнь и радовались предстоящему событию. И солнце, пробиваясь сквозь горы и холмы, озаряло площадь на пару минут. Время моего возвращение совпало с городским праздником. В этот день я вернулся в Штормхолд и увидел совсем не то, что ожидал увидеть.
Только с первого взгляда на город можно было понять, что в нем вовсю царит уныние. Город был полупустой: пустые улицы, пустые площади, пустые дома. Были закрыты рынок, мэрия, ворота школы магии; слово-ключ не работало, и попасть внутрь не мог никто. Немногие оставшиеся в городе жители боялись выходить за порог. Поговаривают, что самые недовольные уже давно собрали все вещи, даже прихватили с собой нераспроданных големов с фабрики и устремились прочь из города в поисках лучшей доли.
Я знал, что Бренн переселился в дом Сольнира, и вскоре застал его там. Мать сказала, что поначалу Бренн очень помогал ей и заходил каждый день, но потом стал появляться все реже, и она сильно о нем беспокоилась, и теперь я понял, почему. Все в доме было перебрано и лежало не пойми как. Несмотря на то, что уже давно наступил светлый день, Бренн все валялся на диване в рваных штанах. Из дырки в штанах скромно выглядывало его яйцо, а рядом с диваном, развалившись на полу, лежали какие-то люди, и никто из этой компании даже не думал вставать. На Бренна было страшно смотреть. Его глаза глубоко впали, а все лицо было в морщинах, тело сильно исхудало и побледнело. Его друзья были чем-то похожи на него: тоже в рванье и с искаженными лицами. Сначала я прогнал всех его друзей.
— Что ты делаешь! Они ведь хорошие ребята! — Наконец подал голос проснувшийся Бренн.
Я не отвечал, а лишь принялся выкидывать бесхозные вещи, что лежали на полу. И только после этого я начал говорить с Бренном:
— Привет, Бренн, ты ужасно выглядишь, но еще более ужасно выглядит дом Сольнира. Что ты тут устроил?
— Ты, недеюсь, не надолго к нам?
— А, что, Бренн, тебе не нравится, что я вернулся? Если хочешь, то я могу прогнать не только всех твоих дружков, но и тебя, и выкинуть все картины заодно!
— Ты можешь прогнать кого угодно, но поднимать руку на произведение искусства — это преступление. И, кстати, я вовсе ничего такого не имел в виду. Просто последнее время в нашем городе происходит не весть что. И оставаться в нем надолго никто не собирается.
— Что же случилось?
— Ты даже не представляешь, что происходило в Штормхолде, с тех пор, как вы покинули его. Сперва почему-то закрылась школа магии. Нет, она и раньше до этого была закрыта для нас, но сразу как вы ушли, из нее прогнали всех учеников и учителей. После того, как все маги и гремлины ушли на охоту, оказалось, что город на самом деле всегда кишмя кишел преступниками. Они повылезали на улицы и начали творить все, что хотели. Нагам, единственным, кто остался в городе, не было дела до порядка в нем. Они вели себя так, как будто бы ничего не случилось, и выход на улицу стал смертельно опасным занятием. Везде и повсюду тебя мог подкараулить какой-нибудь гад с большим ножом и перерезать глотку ради мимолетного удовольствия. Покупатели перестали ходить на рынок, и торговля стала невыгодной. В городе осталась лишь небольшая группа магов, которые охраняют только Верховного мага. То есть того, кому, по сути, охрана-то и не нужна. В отличие от простых горожан. — Сказал Бренн и грустно вздохнул.
— Что же случилось за это время с тобой? Ты же был такой успешный.
— Успех — это признание твоих достижений в глазах других. Можно сказать, что благодаря моему успеху со мной случилось самое ужасное из всего, что могло случиться: я нашел в этом городе других любителей живописи, таких же, как и я.
— Что же плохого в том, чтобы собираться с друзьями и совместно любоваться искусством?
— Нет, ну поначалу, конечно, мы любовались искусством, даже рисовали, но потом сконцентрировались на проведении экспериментов с подснежными грибами. Знаешь, нигде, ни в одной книге не написано, что магические грибы имеют пагубное воздействие. А если нигде этого не написано, то можно предположить обратное! Так мы и сделали.
— Я жалею, что тогда дал их тебе.
— Ничего, твоей вины в этом нет, свинья и без чьей-либо помощи всегда грязи найдет. Так вот, я съел все запасы грибов, что были в доме Сольнира. Потом я начал доставать грибы при помощи моих друзей, а последнее время уже сам заказываю их себе на нашем рынке. Один раз я принял столько грибов, что у меня парализовало все тело. Единственное, чего мне хотелось тогда, — это плакать.
— Как я тебя понимаю.
— Откуда тебе знать это? Мне было очень тяжело. Несколько дней назад я проснулся и почувствовал, как все мое тело схватил паралич. Я не мог пошевелить ни рукой, ни кистью, и лежал, склонив на бок голову, пытаясь заставить свое тело хоть как-то двигаться. Все, что я мог сделать после этого — снова заснуть. Когда я проснулся в следующий раз, то все прошло. Но я боюсь, что это может произойти со мной снова, и на время я прекратил есть грибы. Но до сих пор я не могу забыть этого вращения, приятного вращения. Оно одно помогало мне уйти от этой суеты, уйти от страшной правды.
— Это ужасно, Бренн.
— Но самое ужасное, что я не могу больше жить без грибов. Несколько раз мне было так плохо, и ничто не могло меня заставить сдвинуться с места. Тогда эти ребята спасли меня, хотя я знаю, что ты к ним плохо относишься. Они принесли мне еще грибов, и стало легче.
— Ну и лечение! — Воскликнул я. — Ты бы завязывал с ними!
— Да. Я когда-нибудь перестану, но не сейчас. Сейчас мне хорошо благодаря им. И потом, когда тебе предлагают на несколько часов забыть обо всем, то ты соглашаешься безусловно. Ты, кстати, слышал? Роксан теперь замужем.
— Серьезно? За кем?
— За мэром нашим. Ее папка, оказывается, с детства растил для него.
— Не может этого быть!
— Точно, я тебе говорю, и она даже уже успела забеременеть.
— Ничего себе! Так быстро. Вот что имел в виду отец Роксан, когда говорил о высокопоставленном человеке.
— Да не говори. Еще только месяц, как они поженились, а она уже с небольшим животом ходит. Видать, он ее еще до этого обрюхатил.
— Интересно, как бы все сложилось, если б я не уехал?
— Знаешь, история не терпит сослагательного наклонения. Но ты не расстраивайся, а лучше найди себе кого-нибудь нового, если, конечно, в этом городе еще кто-то остался. Можешь взять одну из этих картин — они, оказывается, приносят небывалый успех среди девушек. Они думают, если у тебя дома есть картины, то ты необычайно творческий человек и готовы тебе отдаться в два раза быстрее.
— Да нет, не надо. Обойдусь и без этого.
— Ну и зря сопротивляешься. Не твоя вина в том, что в их глазах картина гораздо интереснее человека.
— Да нет, я не об этом. Понимаешь, я просто впервые в жизни нашел настоящую любовь, и думаю только о ней.
— Ну, как знаешь. И кто же эта несчастная?
— Помнишь, я говорил, что женюсь на эльфийской королеве?
— Нет, а что?
— Ну так и получилось.
— То есть ты теперь женатый?
— Нет, но первая брачная ночь у нас уже была.
— Да, это называется сыграть свадьбу, но только собачью.
— Как знать, Бренн.
Я решил обыскать дом, и с удивлением для себя обнаружил, что из него пропал дневник Сольнира. Видимо, агенты Верховного мага добрались и сюда. Мне больше нечего было делать в городе, не с кем поговорить, и единственным местом, куда я теперь мог пойти, был дворец наг.
Отсутствие приглашения не помешало мне попасть во дворец наг во второй раз. Стражницы-наги пустили меня внутрь, и я без проблем дошел до центрального зала. Продвигаясь к нему, я заметил, что в жизни наг ничего не изменилось, они все так же купались, нежились в бассейнах, ласкали друг дружку и курили какую-то смесь, от которой у меня в прошлый раз ушло сознание. За то время, что маги и гремлины были в походе, Штормхолд превратился в опасное и безлюдное место, а наги все так же беззаботно предавались разврату, и им не было никакого дела до того, что происходило в городе. Королева наг так же властно глядела на меня.
— Ну что, юноша? Ты убедился в том, что нашел себя?
— Я многого добился, но все мои достижения меркнут на фоне того, что происходит в городе.
— Я знаю многое о тебе. Ты проявил смелость и пошел в школу магии, ты проявил упрямство и сдал экзамен, ты проявил благородство и встретил любовь.
— Откуда Вы знаете, что я встретил свою любовь?
— Ты думаешь, я не вижу этого? Но не беспокойся, прекрасный юноша, она тоже тебя любит и ждет.
— Почему?
— Потому что такого, как ты, не ждать и не любить невозможно. Я тоже ждала, когда ты придешь ко мне снова. — Королева наг ясно давала мне понять, что не прочь провести со мной еще одну ночь.
Мне почему-то было неприятно от этой мысли, а пара ее служанок уже начали снимать с меня одежду.
— Ты можешь заслужить наше расположение — от тебя ничего не потребуется взамен. — Продолжала она.
— Стойте! — Я сопротивлялся изо всех сил. — Прекратите!
— Ничего, кроме своей жизни, ты потерять не можешь. А такая ли это большая плата в обмен на мою любовь?
— Дело не в этом. Я нашел ту, которой собираюсь отдать себя полностью. Она — самый большой подарок, который мне когда-либо преподносила жизнь. И я не могу представить на ее месте никого другого.
— Знаешь, я бы могла заполучить тебя просто так. — Служанки наг прекратили раздевать меня и нырнули обратно в бассейн. — Но я понимаю тебя, и не хочу портить твою жизнь. Человеческая природа глубоко порочна, и единственное белое пятно в ней — это любовь.
— Скажите лучше другое. В ту ночь, когда был Форум, Вы нарочно пригласили меня во дворец, чтобы меня не убили вместе с Сольниром?
— А ты догадливый. У Вас в академии все такие ученые?
— Вы знали, что на него планируется покушение, и поэтому позвали меня к себе. И это Вы, моя королева, усыпили меня своими чарами и не дали мне попасть к нему, опасаясь, что меня могут убить вместе с ним. Не так ли?
— Я тебе даже больше скажу — это я послала к Сольниру убийцу.
— То есть убийцей Сольнира являетесь Вы?
— Совершенно верно.
— Но как же так? Вы тоже участвуете в заговоре? — Я отказывался верить.
— Ты прав — заговор существует, но я в нем не участвую. Об этом заговоре известно всем, кроме магов Штормхолда. Даже местная природа это давно поняла и уже двадцать лет не пускает в ваш город весну. Одним единственным магом, который знал обо всем этом, был Сольнир. Его cмерть могла бы помочь навести подозрения на Верховного мага. Но все не так просто, как ты думаешь. Никто не знает, какова конечная цель этого заговора. Возможно, она известна лишь ему одному.
— Зачем было убивать Сольнира, если он мог помочь раскрыть заговор?
— Знаешь, что они замышляют за закрытыми дверями школы магии? Они сжигают, переписывают книги и пропитывают их ядом. А в заклинания высших уровней намеренно вкрадываются опечатки и те немногие маги, которые смогли бы их произнести, сильно бы пострадали. Магическая стрела вряд ли смогла бы так навредить. Из тюрьмы выпустили всех разбойников, и идет планомерное уничтожение населения Штормхолда.
— Почему же все бездействуют?
— Верховный маг сплел сложную паутину. Подкупил, кого нужно, отправил всех, кто бы мог ему помешать, на охоту, а мэру города он обещал королевский титул. В городе осталась лишь небольшая группа волшебников, верных Верховному магу. Не думай, что это случилось просто так. Ему это на руку. Он затеял что-то очень нехорошее и уже очень близок к тому, чтобы это осуществить.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
