— Ваше приглашение! — на ломаном русском, но с очень вежливым видом спросил один из широкоплечих "шкафов" в штатском. На что получил игривый ответ:
— Когда одного великого композитора, находящегося на смертном одре, приглашённый для исповеди священник спросил: "Готов ли он отречься от дьявола в эти последние минуты своего земного существования, маэстро надолго задумался, а затем с трудом изрёк "а стоит ли падре в последний момент заводить новых врагов".
Кавалер сам же усмехнулся своей странной шутке, хитро глянул на австрияка-охранника зелёным кошачьим глазом, мяукнул, отчего громила забормотал извинения по-немецки и посторонился с дороги. Его напарник тоже пребывал в лёгком трансе: его завороженный взгляд притягивал откровенный вырез декольте дамы, между пышных грудей сверкало и гипнотизировало колье из белого золота в виде змейки.
Но в последний момент второй стражник всё же очнулся, дёрнулся, замотал голой, как бильярдный шар, головой, словно прогоняя странное наваждение. Вдруг обнаружив себя вопиющим образом не исполняющим своего долга, австрийский секьюрити поспешно преградил дорогу парочке:
— Айн момент, прошу прощения, господа, и всё-таки, как ваша фамилия?
— Маврикий Воландовский-Миловзоров, — с лёгкостью неимоверной отозвался "Мэтр", он кокетливо улыбнулся охраннику, затем гордо выпятил грудь: — Флигель-адъютант Самого! — после чего важно указал на свою спутницу: — А это первая статс-дама, урождённая мадам Нюрнберг.
Служивые озадаченно переглянулись, однако понимающе закивали круглыми головами на коротких толстых шеях и принялись торопливо изучать листки со списками приглашённых.
— ...Айм сорри, господа, но вас тут нет, — наконец сообщил старший привратник с виноватым видом.
— А вы ещё раз посмотрите! Внимательнее! — улыбка Мэтра стала просто верхом очарования.
И действительно, при повторном исследовании списка фамилии необычных гостей обнаружились. Как и полагается, вновь прибывшие продемонстрировали охране документ, согласно которому они прошли вакцинацию и, согласно новому закону о специальных QR-аусвайсах, могут быть допущены на мероприятие. Мэтр аж причмокнул от удовольствия: когда-то в качестве доверенного человека Гиммлера он приложил руку к созданию расовых нюрнбергских законов, правда тогда эти русские сорвали столь адски привлекательную идею, устроив в 1945-м в том же Нюрнберге суд над его немецкими приятелями, но вот прошло совсем немного времени и они уже у себя затевают что-то похожее. Всё-таки история — поразительная штука!
*
Во вторник, 22 июня российский актер Егор Бероев высказался по поводу жёстких ограничений для людей, которые не хотят вакцинироваться от кавид-19 отечественной вакциной. Им официально запрещено посещать рестораны, кафе и прочие места массового скопления людей. Таким образом люди, не вакцинированные от коронавируса, поражаются в правах. Актёр сравнил их с обитателями Варшавского и других гетто.
Бероев сделал такое заявление на вручении премии "ТЭФИ — Летопись Победы". Он вышел на сцену в пиджаке с большой желтой звездой, похожей на те, которые нацисты заставляли носить евреев на подконтрольных властям Германии территориях в период холокоста. "Я не вакцинировался от коронавируса. Некоторые мои знакомые и друзья вакцинировались. Это никогда не было причиной для ссор и споров. Мы взрослые люди, уважаем выбор друг друга. Но сегодня я проснулся в мире, где это (желтая звезда — символизирующая специальный паспорт привитого от ковида) стало опознавательным знаком: гражданин ты, или будешь находиться в резервации, можно ли тебе будет посещать учреждения и мероприятия, будешь ли ты пользоваться всеми правами и благами. У меня возникает вопрос: как мы, потомки победителей могли это допустить?" — посетовал артист. — Человеческая жизнь и достоинство не могут приноситься в жертву общественному благу, человек неотделим от его достоинства и свободы выбора — даже если этот выбор вам не нравится" — напомнил Егор Бероев. — Не допустите разделения нас с вами, не допустите вражды между нами, — призвал он участников церемонии, встретивших его выступление аплодисментами. — Не допустите сегрегации общества на "умных" и "глупых", людей с синдромом Дауна и без него, белых и черных, евреев и не евреев, привитых и не привитых. Это однажды уже было. И наши деды заплатили за то, чтобы это не повторилось, кровью!"
Ранее официальный представитель президента России Дмитрий Песков назвал неизбежным ограничение прав людей, не привитых "Спутником" от ковида: "Реальность такова, что дискриминация неминуемо наступит...".
Глава 477 "Гусь"
Уладив проблемы с охраной, Мэтр слегка ткнул кончиком зонта-трости в одного из бугаев, нетерпеливо отодвигая препятствие со своего пути.
— Проходите, пожалуйста! — сами поспешно расступились стражники. — Приносим извинения за вынужденную задержку! Только, будьте так любезны надеть маски, — попросил старший охранник и вручил им два тряпочных намордника от коронавируса, которые следовало надеть под маскарадные маски.
— О, это восхитительно — маски под маски! — вульгарно захихикала дама, кокетливо строя старшему охраннику глазки из-под пышного веера из страусиных перьев.
На протяжении всей этой сцены неподалёку неприкаянно мотался из стороны в сторону разодетый бонвиван солидного телосложения с импозантной бородкой и эксклюзивных штиблетах из шкуры самолично подстреленного им в Африке дикого быка. В расстроенном, униженном господине трудно было сразу признать всегда очень уверенного и вальяжного председателя Московского союза журналистов Павла Петровича Гуся. Ему тоже очень хотелось попасться на глаза присутствующему в здании посольства президенту. А его не пускали!
И напрасно обычно нагловатый "отец российской жёлтой прессы" пытался любыми путями проскочить внутрь, уверяя, что его имя должно быть в списке приглашённых. Ему не верили. В конце концов Павла Петровича оттеснили подальше от парадного входа, как какого-нибудь рядового "жёлтого" папарацци.
И так эти недалёкие австрияки поступили с хозяином "Московского пионера" — самого популярного и скандального издания девяностых! А ведь этот, без преувеличения легендарный человек обычно умел без мыла проскальзывать в любую щель, использовать себе во благо самые скандальные методы самопиара...
В своё время Павел Гусь для ещё большего увеличения тиража своего "Московского пионера" предпринял необычный ход, он объявил, что подписчиком его издания является сам президент Борис Годуновский, члены его семьи и всё руководство страны. Это было, мягко говоря, преувеличением — президент знать не знал о низкопробном таблоиде. Но трюк сработал. Многим льстило, что газету читают политики высшего ранга, и они с удовольствием на неё подписывались. С желтоватых страниц лились потоки скандальных нечистот и кровавых смакований самых жутких преступлений. Павел Петрович вполне мог бы назвать свою газету "Московский костомолец", — тогда тиражи взлетели бы ещё выше. Скандального издателя обвиняли во всех возможных грехах, но это тоже лишь увеличивало тиражи. К своей репутации господин Гусь относился индифферентно, считая, что деньги и успех легко отмоют самого запятнанного негодяя в глазах истеблишмента.
Значительную часть заработанного "король скандальной прессы" спускал на свои любимые охотничьи забавы. Особенно он любил расстреливать дичь с низколетящего вертолёта или из движущегося джипа; строчить из "Калашникова" по обитателям африканского буша. С такой же лёгкостью его газета в девяностые "мочила" проворовавшегося министра обороны и даже некоторых олигархов, близких к "семье" первого президента.
Но с приходом Крымова настал черёд стать мишенями уже для самих борцов с коррупцией. Но только не для беспринципного газетчика: он быстро переориентировался: теперь кто станет дичью, — зависело лишь от того, кто оплачивал очередное "сафари" господина Гуся.
В последние лет пятнадцать Павел Петрович остепенился и с властью предпочитал дружить. Тот, чья газета в девяностые отважно разоблачала коррупцию в министерстве обороны и почти затравила самого военного министра, дав ему позорную кличку "Петя-Мерседес", теперь превратился в главного пиарщика армии; и даже был приглашён на почётную должность Главы общественного совета при министерстве обороны. На этом поприще безудержного восхваления армии, как главного общественного института и идеальной модели общества, Павел Гусь так поднаторел, что даже порой шокировал Кремль своим излишнем усердием на ниве патриотизма и госмилитаризма.
Так недавно посетив Мьянму Павел Петрович, что называется сел в лужу, впервые за долгие годы не угадав тренда. В то время как гражданских тут десятками убивали на улицах — расстреливали, кололи штыками, забивали прикладами и тяжёлыми ботинками, — в страну пожаловала с дружеским визитом делегация российского министерства обороны. Выглядело это так, как будто будущие каратели приехали перенимать опыт у действующих. Мьянмские Пиночеты приняли российских коллег с максимальным гостеприимством (тем более, что эта небольшая страна закупала российское оружие на миллиарды долларов). Гостей поселили в шикарном отеле президент-класса, каждого обслуживали молоденькие азиатки, в общем, было много всевозможной приятной экзотики вроде экскурсий на катере военно-морских сил с океанской рыбалкой и так обожаемой Павлом Петровичем охоты с вертолёта. Естественно, что газетный король из России сразу проникся к хозяевам неслабой симпатией.
Так как Павел Гусь, как глава Общественного совета при Минобороны, отвечал за идеологическую часть визита, то вскоре в его газетах появились хвалебные материалы, прославляющие путчистов, а также очень сиропное интервью с главой военной хунты. Это интервью известного журналиста и редактора с главой военной хунты в Мьянме генералом Мин Аун Хлайном, в котором Гусь взахлёб восхищался наведённом в стране порядком и тем как местные военные поступали с "бунтовщиками", стало одной из самых позорных страниц в истории российской журналистки последних лет. Даже по стандартам государственных СМИ крымской эпохи эта сервильная беседа шефа формально независимого издания с человеком, чьи войска чуть ли не во время интервью жестоко убивали безоружных демонстрантов, выглядела чудовищно.
Дошло до того, что президентскому пресс-секретарю — этому alter ego Николая Крымова даже пришлось выступить со специальным заявлением, суть которого сводилась к тому, что официальный Кремль всячески отделяет себя от позиции видного журналиста, известного своей близостью к российскому военному ведомству. Крымову явно не понравились дифирамбы хунте на страницах многотиражной столичной газеты вкупе с одой Общественному совету при Министерстве обороны. Народ и армия, конечно, едины, как говаривали при коммунистах, но в строго определенных высшим начальством рамках. А потому пришлось одёргивать собственных вояк, — уж слишком открыто они восхищались мьянмскими путчистами, свергнувшими гражданское правительство.
И то, что Гуся сейчас не оказалось в списке приглашённых на мероприятие с участием президента, выглядело такой изящной поркой в стиле бывшего полковника КГБ. И Павел Петрович был уязвлён до глубины души. Ведь он так старался быть всегда хорошим в глазах властей и особенно Самого. И специально для этого случая пошил на заказ фрак с цилиндром, украсил грудь солидным набором фрачных орденов — миниатюрных копий высших наградных знаков со всего мира (коллекционирование наград было второй по значимости страстью Павла Петровича, после убийства животных), и даже приготовил маскарадную маску Гая Фокса, а его отказывались пускать!
Особенно Гуся уязвило, когда охрана посольства, только что грубо велевшая ему проваливать, пропустила в здание странную парочку, которых явно не было в списке приглашённых. "Господин скандал" открыл было рот, чтобы возмутиться и со знанием дела облить грязью более удачливого конкурента, но тут же захлопнулся, почувствовав себя овечкой, способной лишь проблеять своё жалкое "бе-е" в глаза матёрого волка.
Впрочем, господин с дамой и зонтиком сделал так, чтобы фамилия Гуся всё-таки появилась в списке приглашённых — грех было пренебрегать такими людьми. Пристально глянув на беспринципного газетчика жёлтым глазом, кавалер неожиданно улыбнулся завистнику полным золотом и платины ртом, пробормотал плотоядно: Wer mich liebt, geht dabei ein (Кто меня любит, погибает), и пальцем поманил безбилетника, чтобы обрадовать его приятной новостью.
Глава 478 "Безликая масса"
Входная группа с дверями-вертушкой из старого дерева настолько привлекла внимание кавалера, что он удостоил эту вроде бы незначильную архитектурную деталь специального комплемента:
— Обратите внимание, Лючия: зданию больше ста лет, — раньше умели делать входные группы.
— О, это так интересно, экселенс! — притворно воскликнула дама, даже не взглянув, ибо всё внимание было устремлено вперёд, в наполненное людьми пространство просторного фойе.
Мэтр заметил это:
— Вы восхитительно лицемерны...как обычно... А, впрочем, не кажется ли вам, моя милая плутовка, что у них там какой-то бал-маскарад у сатаны? — коварная, самодовольная ухмылка заиграла на лице кавалера.
— Вы совершенно правы, Князь: они скрывают лица за множеством масок, — значит, бал здесь правит притворство и ложь и глупость, — дама вульгарно захохотала. — Значит, мы тут желанные гости; это ваш праздник, мессир!
Тонкогубый рот мэтра растянулся в широкой улыбке, ослепительно засияв червонным золотом и платиной драгоценных коронок. Он был рад столь виртуозной шутке. Вот ведь философы твердят будто человек создан по образу и подобию Божию, и прежде всего, это человеческий лик — его лицо, но если такового нет, — это получается уже и не совсем человек. Вроде называется человеком, но таковым уже не является. Двуногое, говорящее существо, у которого по-тихому отбирают достоинство и базовые права. В итоге получится пластилин в умелых, циничных руках. Какая уж тут копия бога!
В одном учебнике по психологии он нашёл описание забавного эксперимента, когда для ускоренного превращения человека в недочеловека, — в некое биосущество, — использовались маски. И в течение трёх месяцев подопытные действительно морально-психологически ломались, за редкими исключениями. И то, что большая часть человечества уже год ходит в масках, — его грандиозный успех! Близится победа, о которой он мечтает со времён появления хомосапиенса.
Веками гениальнейшие из алхимиков искали для своего повелителя заветную формулу абсолютной власти над миром в обмен на философский камень и вечную жизнь. И вот она — иррациональный, панический ужас миллионов, разучившихся самостоятельно думать зомби-потребителей контента, помноженный на возможности мировой паутины Интернета, плюс достижения современной биоинженерии. В итоге получаем вспышку современного мракобесия. Пока миллионы думают, что идёт война с кавидом, основные битвы за человечества им уже выиграны...
Впрочем, этой победой он обязан самым верным своим слугам, ведь у дьявола сотни лиц... их называют "мировой закулисой", "правительством трёхсот" или "теневым правительством". Они свергают неугодных лидеров стран и уничтожают целые народы. Их цель — мировое господство и обладание всеми богатствами мира. И сокращение 95% ненужного населения Земли. Кучка эгоистичных и вызывающе богатых людей управляет миром, потому что считает планету своей; они поклоняются Бафомету и делают всё, чтобы уничтожить в людях хорошее и убить как можно больше бедняков, без которых "воздух чище". Это они корысти ради начинают войны и революции, стоят за крупнейшими эпидемиями и финансовыми катастрофами; ненавидят благополучие "неправильных" с их точки зрения стран, а также пекущихся о простом народе политиков-социалистов, которых пытаются свергнуть и уничтожить любой ценой. Это они подрывают мировую экономику, чтобы на управляемом хаосе, бесчисленных страданиях и смертях заработать ещё сотни миллиардов.
