— Доставь это генералу Фрейзеру, — сказал Уилли, отдавая бумагу прапорщику. — И как можно быстрее!
Рассвет 7 июля 1777
— Я НЕ ПОТЕРПЛЮ таких ужасных нарушений! — лицо генерала Фрейзера выглядело изрядно помятым — как от ярости, так и от усталости. Маленькие походные часы в палатке главнокомандующего показывали почти пять часов утра, и Уильям поймал себя на странном ощущении, что его голова плавает где-то над его левым плечом. — Мародерство, кражи, и полное отсутствие дисциплины — этого я не потерплю, я сказал. Вы меня поняли? Вы все?
Небольшая группа уставших офицеров выразила согласие ворчливым хором. Они бодрствовали всю ночь, принуждая свои отряды к некому виду жесткого порядка, удерживая личный состав от худших крайностей грабежа, поспешно осматривая заброшенные заставы на старых французских линиях и подсчитывая неожиданную прибыль — провиант и боеприпасы, оставленные им защитниками форта. Четверых из которых во время штурма форта обнаружили мертвецки пьяными — они лежали подле заряженной пушки, нацеленной на мост внизу.
— Те люди, которые захвачены. Кому-нибудь удалось с ними поговорить?
— Нет, сэр, — ответил капитан Хейс, подавляя зевок. — Все еще мертвы для мира — они чуть и правда не умерли, как сказал хирург, хотя он думает, что жить будут.
— Наложили в штаны от страха, — тихо сказал Хэммонд Уильяму. — Все это время ожидая, когда мы придем.
— Скорее, от скуки, — пробормотал Уильям, не шевеля губами. Тем не менее, он поймал налитый кровью взгляд бригадира и машинально выпрямился.
— Ну, не так уж нам и нужно, чтобы они много рассказывали, — генерал Фрейзер махнул рукой, рассеивая дрейфующее облако дыма, и закашлялся. Уильям тихонько вдохнул. В этом дыме плыл сочный аромат, и его желудок скрутило в предвкушении. Ветчина? Колбаса?
— Я передал сообщение генералу Бергойну, что Тикондерога снова наша, — добавил бригадир, ухмыльнувшись в ответ на хриплые одобрительные возгласы офицеров. — И полковнику Сент-Леже. Мы оставим здесь небольшой гарнизон, чтобы подвести итоги и прибраться, но все остальные... Ведь есть мятежники, которых требуется поймать, джентльмены. Я не могу предложить вам достойного отдыха, но, безусловно, для полноценного завтрака время есть. Приятного аппетита!
ГЛАВА 54
ВОЗВРАЩЕНИЕ К ИСТОКАМ
Ночь, 7 июля
ЙЕН МЮРРЕЙ ВОШЕЛ В форт без труда. Там было много рейнджеров и индейцев, которые в основном расположились возле стен; многие из них валялись пьяными, другие же шныряли по пустым казармам, изредка отгоняемые измотанными солдатами, поставленными охранять неожиданную добычу.
Признаков кровопролития не наблюдалось, и Йен задышал ровнее. Этого он боялся больше всего, но вокруг царил только беспорядок — да еще какой! — однако никаких следов крови или запаха порохового дыма. В течение последних дней здесь никто не стрелял. Йен немного подумал и прошел в казарменный лазарет, и, поскольку при нем не было ничего ценного, на него практически не обращали внимания. Запахи мочи, фекалий и застаревшей крови выветрились: большинство пациентов, должно быть, отбыли с отступившими войсками. Там находились несколько человек, один в зеленом сюртуке — Йен решил, что это хирург — и очевидно, несколько санитаров. Пока он оглядывался, пара носильщиков вышли, шаркая сапогами, цепляющимися за невысокие каменные ступени. Йен отшатнулся назад под укрытие дверного проема, поскольку за носильщиками следовала высокая фигура Гвинеи Дика, чье лицо расплывалось в людоедской ухмылке.
Увидев это, Йен улыбнулся: значит, капитан Стеббингс все еще жив, а Гвинея Дик теперь свободен. А вот, хвала Иисусу, Марии и Невесте, и мистер Ормистон медленно ковыляет вслед за ним на паре костылей, аккуратно поддерживаемый с обеих сторон двумя санитарами, кажущимися тщедушными мелкими гномами рядом с массивным моряком. Теперь он сможет рассказать о них тетушке Клэр — она будет рада услышать, что с ними все в порядке.
Если, конечно, он снова найдет тетушку Клэр, но на самом деле Йен не очень беспокоился. Дядя Джейми сбережет ее от чего угодно, будь то ад, лесной пожар или хоть вся британская армия. Когда или где он увидит их снова — это уже другой вопрос, но они с Ролло передвигаются гораздо быстрее, чем любая армия, и достаточно скоро их догонят.
Он подождал, желая узнать, может, кто-нибудь еще остался в лазарете, но либо вообще никого не было, либо просто в данный момент все отсутствовали. Ушли ли Хантеры с войсками Сент-Клэра? С одной стороны Йен надеялся, что они ушли... даже зная, что Хантерам было бы лучше остаться с англичанами, а не удирать по Гудзонской долине вместе беженцами из Тикондероги. Йен подумал, что, будучи квакерами, они бы вели себя достаточно тихо, и британцы, вероятно, не досаждали бы им. Но он чувствовал, что ему хотелось бы как-нибудь снова увидеть Рейчел Хантер, и шансов осуществиться этой встрече будет больше, если они с братом ушли с повстанцами.
Еще немного поболтавшись по форту, Йен убедился в двух вещах: что Хантеры действительно ушли, и что люди покидали Тикондерогу в жуткой панике и беспорядке. Кто-то поджег мост внизу, но сгорел он только частично: возможно, огонь был потушен ливнем. На берегу озера валялось много обломков, свидетельствовавших о массовой погрузке в лодки. Йен автоматически взглянул на озеро, где ясно виднелись два больших корабля — оба под реющими английскими флагами. Со своей позиции на укреплении он видел, что склоны гор Дефайанс и Индепенденс буквально кишат красными мундирами, и испытал неожиданную вспышку негодования.
— Ну, это ненадолго, — пробормотал он себе под нос. Он говорил на гэльском, и слава Богу, потому как проходивший мимо солдат посмотрел на него, будто почувствовав его напряжение. Йен отвел взгляд, повернувшись спиной к форту.
Здесь нечего было делать, и некого ждать. Надо поесть и собрать немного провизии, а после забрать Ролло и уходить. Он мог бы...
Сокрушительный грохот поблизости заставил Йена отпрыгнуть. Справа находилась одна из пушек, направленная дулом на мост внизу, и перед ней, с открытым от шока ртом, стоял индеец племени гуронов, которого качало от выпивки.
Снизу доносилось множество криков: войска подумали, что их обстреливают из форта, хотя ядро взлетело высоко, безвредно плюхнувшись в озеро.
Гурон хихикнул.
— Что ты наделал? — спросил Йен на алгонкинском языке, подумав, что, скорее всего, индеец его знает. Понял тот или нет, но гурон рассмеялся сильнее, так, что по его лицу потекли слезы. Он жестом указал на дымящийся ствол. Благой Христос, оборонявшиеся уходили так быстро, что оставили пушку с медленно тлеющим фитилем.
— Бум, — произнес гурон и показал вытащенный из дула отрезок запального шнура, кольцами лежащий на камнях, будто раскаленная змея. — Бум, — повторил индеец, кивнув в сторону пушки, и смеялся, пока ему не пришлось сесть.
Солдаты взбегали на равелин, и крики снаружи были сравнимы с теми, что раздавались внутри форта. Наверное, самое время уходить.
ГЛАВА 55
УТРАЧЕННОЕ
'...МЫ ПРЕСЛЕДУЕМ МЯТЕЖНИКОВ, великое множество которых отправились по озеру на лодках. Два шлюпа следуют за ними по воде, но я отправил четыре отряда к месту высадки, где, как я думаю, велики шансы их схватить'.
Бригадный генерал Саймон Фрейзер — генерал-майору Дж. Бергойну.
8 июля 1777
УИЛЬЯМ ПОЖАЛЕЛ, ЧТО принял приглашение бригадного генерала на завтрак. Если бы он удовольствовался скудным пайком, который полагался лейтенантам, то был бы голоден, но счастлив. Но получилось так, что, когда пришло сообщение от генерала Бергойна, Вилли оказался в гостях у Саймона Фрейзера, блаженно заполненный по самые глаза жареной колбасой, промасленными тостами и кукурузной кашей с медом, к которой генерал пристрастился. Уильям даже не знал, о чем говорилось в послании: Фрейзер прочитал его, потягивая кофе, затем слегка нахмурился, вздохнул и приказал принести чернила и перо.
— Не хотите с утра проехаться, Уильям? — спросил он, улыбаясь через стол.
Вот так Вилли и оказался в полевом штабе генерала Бергойна, когда туда прибыли индейцы. Это были вайандоты (они же гуроны — некогда могущественное индейское племя в Северной Америке, — прим. пер.), как сказал ему один из солдат, который сам был с ними не знаком, но слышал, что их вождя зовут Кожаные Губы, и всё гадал, откуда такое имя вообще появилось. Может, мужчина слыл неутомимым болтуном?
Индейцев пришло пятеро — худые, похожие на волков головорезы. Уильям не мог бы сказать, во что они были одеты или как вооружены, потому что все его внимание сфокусировалось на шесте, который нес один из них. На нем висели скальпы. Свежие скальпы. Снятые с белых людей. В воздухе повис мускусный, неприятно дурманящий запах крови; вместе с индейцами передвигалось громко жужжащее облако мух. Уильям ощутил, как прямо под ребрами в жесткий комок свернулись остатки роскошного завтрака.
Индейцы искали казначея: один из них на удивление мелодичным английским языком спросил о его местонахождении. Значит, это правда. Генерал Бергойн спустил своих индейцев с поводка, отправив их, подобно гончим псам, охотиться по лесам и нападать на повстанцев, сея среди них ужас.
Смотреть на скальпы не хотелось, но Уильям не мог удержаться, следя взглядом за тем, как шест, покачиваясь, продвигался сквозь толпу любопытных солдат. Кого-то это слегка ужаснуло, а кто-то веселился. Иисусе. Это, что, женский скальп? Судя по всему, да: развевающаяся масса медовых волос (гораздо длиннее, чем у любого мужчины) сияла, будто их владелица расчесывала их каждый вечер не менее сотни раз. Кузина Дотти говорила, что так делает. Волосы походили на сестрины, хотя, эти были чуть темнее...
Уильям резко отвернулся, надеясь, что его не стошнит, но столь же быстро крутанулся обратно, когда раздался вопль. Он никогда не слышал ничего подобного — в крике слышался такой ужас, такое горе, что у Вилли сердце замерло в груди.
— Джейн! Джейн!
Дэвид Джонс, лейтенант из Уэльса, которого Уильям немного знал, продирался сквозь толпу, распихивая мужчин кулаками и локтями. С искаженным лицом он устремился к удивленным индейцам.
— О, Боже, — выдохнул стоявший рядом солдат. — Его невесту зовут Джейн. Он же не думает, что...
Джонс ринулся к шесту и схватился за каскад медовых волос, вопя во всю мочь своих легких: 'ДЖЕЙН!'. Индейцы в замешательстве дернули шест на себя. Джонс накинулся на одного из них, опрокинув удивленного парня на землю, и принялся колотить его со всей мощью своего безумия.
Люди протискивались вперед, хватались за Джонса, но не слишком-то усердствовали. На индейцев бросали полные ужаса взгляды, а те сгруппировались и, прищурившись, положили руки на томогавки. В мгновение ока всеобщий настрой собравшихся поменялся: вместо одобрения ощущался гнев, и индейцы явно почувствовали это.
Незнакомый Уильяму офицер шагнул вперед, бросая индейцам вызов суровым взглядом, и сорвал с шеста медовый скальп. Смущенный, он так и стоял с ним в руках, а масса волос казалась живой в его ладонях оттого, что длинные пряди шевелились и струились между пальцев.
Наконец, кому-то удалось оттащить Джонса от индейца, и друзья, хлопая его по плечам, пытались увести лейтенанта прочь, но он стоял неподвижно, а по его щекам катились слезы, капая с подбородка. Джонс беззвучно, одними губами проговорил: 'Джейн'. И, сложив ладони чашечкой, протянул руки в просящем жесте, а офицер, который держал скальп, осторожно опустил его Джонсу в ладони.
ГЛАВА 56
ПОКА ВСЁ ЕЩЕ ЖИВЫ
ЛЕЙТЕНАНТ СТАКТОУ НЕПОДВИЖНО стоял возле одного из трупов. Очень медленно он присел на корточки, неотрывно глядя в одну точку и машинально прикрыв ладонью рот.
Мне совсем не хотелось смотреть.
Но он услышал мои шаги и опустил руку. Я видела, как по его шее струился пот, отчего рубашка темной полоской прилипла к коже.
— Как думаете, это с ним сделали, пока он был еще жив? — спросил лейтенант ровным голосом.
Я неохотно заглянула поверх его плеча.
— Да, — ответила я столь же спокойно, как и он. — Так и было.
— Ох.
Стактоу встал, недолго поглядел на труп, потом отошел на несколько шагов, и его вырвало.
— Не переживайте, — тихо сказала я и взяла его за рукав. — Он уже мертв. Пойдемте, нужна помощь.
Многие лодки сбились с курса и их захватили прежде, чем они достигли противоположного берега озера. Но гораздо больше людей были пойманы английскими отрядами, поджидавшими возле места высадки. Нашему каноэ и еще нескольким лодкам удалось скрыться, и мы около полутора суток пробирались по лесу, прежде чем встретили основную часть войск, которые бежали из форта по суше. Я начинала думать, что тем, кто оказался в плену, повезло больше.
Я не знала, как давно эта маленькая группка, на которую мы только что наткнулись, подверглась нападению индейцев. Трупы были несвежие.
НА НОЧЬ ВЫСТАВИЛИ стражу. Те, кто не дежурил, спали как убитые, изможденные целым днем полета — если нечто, столь обременительное и изматывающее можно было назвать таким изысканным словом. Я пробудилась на заре от снов о жутких деревьях из мультфильма о Белоснежке, которые с разинутыми ртами пытались меня схватить, когда поняла, что Джейми сидит возле меня на корточках и держит за руку.
— Тебе лучше пойти, a nighean (девочка, — гэльск., — прим. пер.), — тихо сказал он.
Миссис Рейвен перерезала себе горло перочинным ножом.
Времени рыть могилу не было. Я закрыла миссис Рейвен глаза и распрямила ей конечности. Мы заложили камнями и ветками ее тело и, ошарашенные, вернулись на тропу, которая в этой глуши считалась дорогой.
КОГДА ПОД ДЕРЕВЬЯМИ сгустилась темнота, мы их услышали. Пронзительные улюлюкающие взвизгивания охотящихся волков.
— Двигайтесь! Вперед! Это индейцы! — крикнул один из ополченцев.
Как будто в ответ на этот крик раздался леденящий кровь вопль, прорезавший темноту вокруг. И застопорившееся отступление мгновенно превратилось в безудержную панику. Люди бросали свои пожитки и, отталкивая друг друга, спешили убежать.
Отступавшие тоже начали, было, в ответ улюлюкать, но быстро перестали.
— Надо уйти с дороги, — тихо и свирепо сказал Джейми, принимаясь подталкивать обалдевших неповоротливых людей в лес. — Они могут и не знать, где мы. Пока.
Но ведь могут и знать.
— Ты уже сочинил свою смертную песнь, дядя? — прошептал Йен.
Он догнал нас вчера, и сейчас они с Джейми с двух сторон прижимались ко мне у огромного упавшего дерева, позади которого мы нашли укрытие.
— О, я спою им смертную песнь, если до этого дойдет, — пробормотал Джейми почти про себя и вытянул из-за пояса один из пистолей.
— Ты не можешь петь, — сказала я, не собираясь шутить. Я была настолько напугана, что произнесла это машинально — просто первое, что пришло в голову. И Джейми не засмеялся.
— Это правда, — сказал он. — Ну, что ж...
Зарядив пистоль, он закрыл пороховую полку и засунул оружие себе за пояс.
— Не бойся, a nighean, — прошептал Джейми, и я видела, как его горло дернулось, когда он сглотнул. — Я не дам им взять тебя. Живой, — он коснулся пистоля за поясом.
