Первый герольд

После очередной деревни, ничем не отличающейся от десятка точно таких же, которые мы успели миновать ранее, Борис свернул на узкую колею, поросшую травой и уходящую в глубь сравнительно небольшого леса. Деревья и кусты здесь росли так плотно друг к другу, что возможным оставалось двигаться исключительно по заранее проложенной тропе, находящейся под постоянным наблюдением, и отлично простреливающейся из луков и арбалетов.

Откуда я, впервые попав в это место, знаю о наблюдении? Просто некоторые бойцы, охраняющие тропу, не утруждали себя тем, что бы прятаться, и в первые же минуты как наша колесница въехала под кроны деревьев, появились люди в черных плащах.

Сотник значительно сбавил скорость, позволяя кабанам перейти на быстрый шаг, и обменялся несколькими жестами с охранниками. Больше нас не беспокоили, позволив спокойно добраться до поляны находящейся в глубине чащи, на которой стояло двухэтажное каменное здание без окон, покрашенное в зеленый цвет.

"маскируются от авиа налета?".

Обдумать эту мысль мне не дали времени, так как колесницу окружили сразу пятеро носителей черных плащей, вооруженных двухзарядными арбалетами. Разместились они грамотно, так что в случае стрельбы и промаха, не попали бы в товарища даже при сильном невезении.

— мы ехали, что бы снять котенка с дерева, но кажется заблудились на дороге жизни. — Подняв руки, в которых не было оружия, произнес Борис.

Мне оставалось только повторить действия командира, стараясь не делать резких движений.

— а я говорил, что пароль звучит по идиотски? — Раздалось из-под одного из капюшонов.

— "зато точно никто не догадается". — Явно кого-то цитируя, произнес другой арбалетчик. — Если бы оперативники на каждом шагу эти фразочки не произносили, стараясь выявить шпионов, тогда от них был бы хоть какой-то смысл.

— ммм, прошу прощения, но не могли бы вы проводить нас к коменданту базы? — Вежливо попросил Борис.

— проще пристрелить, закопать в лесу и не возиться с отчетами. — Проворчал третий голос.

— все равно придется писать отчет об инциденте. — Печально прозвучал голос первого заговорившего.

— ладно, заканчивайте балагурить. — Вмешался в разговор четвертый арбалетчик. — Сами видите, гости не простые, да еще и одаренные. У кого там блокираторы? Наручники и ножные кандалы тоже доставайте.

На землю полетели два комплекта широких браслетов, соединенных толстой цепью, а так же два обруча, соединенных с ошейниками, из-за которых их так просто не снять. Сперва мне, как наименее опасному по мнению арбалетчиков, приказали обезоружить и сковать сотника, а затем велели встать на колени и завести руки за спину, что бы сковали уже меня.

Ощущение того, как дар снова запирают в теле, сложно передать словами. Ближайшее сравнение, это как если бы меня завернули в толстую мутную пленку, нетолько сковывающую движения и не дающую телу дышать, но еще и почти не прозрачную.

— встали и посеменили. Вот так, маленькими шажками и быстрее, а-то до ужина даже до входной двери не дойдете. — С этими словами, меня поставили на ноги и толкнули в спину, придавая начальное ускорение.

Не думал, что так остро отреагирую на блокираторы, надев их после долгого перерыва. Эмоции словно угасли, на сознание обрушилась апатия, а все страхи и тревоги стали настолько незначительными, что о них даже думать не стоило. Краем сознания отметил тот момент, когда нас провели через толстые двойные двери, отлитые из железа и закрывающиеся нетолько на замки, но и на массивные засовы. Освещение внутри, обеспечивалось электрическими лампами, что вносило некий диссонанс в привычное восприятие мира. Серые стены, полы и потолки, вгоняли в еще большую апатию, не позволяя взгляду зацепиться хоть за одну интересную деталь, которая могла бы встряхнуть разум.

Меня поместили в карцер, размерами два на два метра, но в высоту почти три. Под потолком горела ровным и холодным светом, тусклая синяя лампа, а у дальней стены стояла железная кушетка, вмурованная в пол. За железной дверью, гораздо более тонкой чем входные, разговаривали охранники, но их слова доносились обрывками, так что вслушиваться было бесполезно.

Постаравшись удобно улечься, что было несколько затруднительно, с скованными за спиной руками, уставился в стену, и что бы хоть немного себя взбодрить, до крови прикусил язык. Боль помогла, и апатия исчезла как не бывало, позволяя в спокойной тихой обстановке, поразмышлять над всем уже произошедшим, и своими действиями.

"какой-то я неправильный герой: подвигов не совершаю, принцесс не спасаю, выдающимися талантами тоже не обладаю...".

Поерзав на жесткой лежанке, наконец принимаю удобное положение, и закрываю глаза. Противный свет от лампы, только раздражает, а смотреть здесь все равно не на что.

"а ведь во всех книгах и фильмах про приключенцев, которым везло начать новую жизнь, всяческие свершения сами падали в руки, и даже особенно напрягаться не приходилось. Я же, все детство развивал свои тело и "псионику", затем восемь лет обучался боевым искусствам и владению мечом, в чем был одним из лучших на потоке, а что в итоге? В гвардию не попал, в "темной страже" нахожусь на положении младшего и неразумного подчиненного, которому доверяют самую бесполезную работу, и даже свой "рояль", (кажется так это называли разные попаданцы?), в полной мере использовать не смог. Ну что стоило на пару декад, устроиться работать на мясную ферму? Принес бы в жертву пару сотен кабанчиков, и сразу стал бы намного сильнее. Жаль что мне раньше эта идея в голову не пришла, хотя с моим везением, и там пошло бы что ни будь не по плану. Интересно, а "Плакальщик" жалеет о том, что выбрал в свои жрецы столь талантливую личность?".

Еще немного пожалев себя и обвинив мир в жестокой несправедливости, привел мысли в порядок, и решил заняться самым продуктивным из ныне доступных дел. Не прошло и пары минут, как я крепко уснул.

* * *

— вставай-вставай, штанишки надевай!

Проснулся я под абсолютно немузыкальное пение очередного "темного стражника", вихрем ворвавшегося в мою камеру, с явным намерением совершить какую-то гадость. К счастью, вбитые на тренировках рефлексы, не смотря на блокирующие внешние проявления дара оковы, позволили почти моментально принять сидячее положение, при этом махнув ногами в непосредственной близости от лица незваного гостя.

— а ты шустрый. — Незнакомец оскалился в безумной улыбке, глаз же его не было видно из-за края капюшона. — Нашим садистам научникам, как раз такие нравятся. Что расселся? Встал и пошел на выход! Комендант и вивисекторы, желают полюбоваться на столь необычный образчик человека неразумного.

"я уже его ненавижу, а ведь мы даже не знакомы".

Стоило мне выйти в коридор, как два высоких охранника с наголо выбритыми головами, одетые только в черные комбинезоны и мягкие сапоги, подхватили меня под руки, и оторвав от пола, побежали по коридору. Ощущения, доставляемые выкручиваемыми плечевыми суставами, были не очень приятными, но все же терпимыми. Добравшись до лестничной клетки, где пролеты ступенек уходили как вверх, на второй этаж, так и вниз, на минус первый этаж, мои... наверное все же сопровождающие, ни секунды не сомневаясь, побежали вниз. Подобный метод транспортировки, совершенно не добавлял любви к обитателям этой базы.

Спустя еще два коридора и неизвестное количество дверей, через которые пришлось пройти и мимо которых меня пронесли, мы оказались перед широкими створками из дерева, не имеющими никаких украшений. Два охранника, вооруженные короткими дубинками и кинжалами на поясах, синхронно вскинули брови в немом вопросе.

— так быстрее. — Пояснил правый носильщик, опуская меня на пол и громко постучав в дверь.

— войдите. — Приказал хрипловатый низкий голос.

Створки распахнулись, и моему взгляду предстал самый настоящий зал для конференций. Просторное светлое помещение, было облицовано деревянными панелями, на полу лежал самый настоящий паркет, с потолка свисали изящные люстры стилизованные под бутоны цветов. Центр занимал равнобедренный треугольный стол с обрезанной вершиной, на месте которой стояло шикарное кожаное кресло, в котором со всеми удобствами устроился худощавый седой старик с бледной морщинистой кожей, как и все присутствующие, одетый в черный комбинезон. Его взгляд, брошенный через сцепленные перед лицом пальцы, вызвал табун мурашек, пробежавшихся по моей спине.

С правой и с левой сторон стола, сидели мужчины и женщины разного возраста, общим числом в двенадцать особей... не считая старика. Перед столом, на скромном табурете, разительно отличающемся по комфорту от стульев, похожих на офисные кресла, восседал Борис, с головы которого сняли обруч, что бы телепат, стоящий за спиной, мог расположить свои руки на его висках.

Сотник выглядел неважно: кожа побледнела, плечи осунулись, из уголка губ текла тонкая струйка крови, такая же как и из носа.

"вот и все, закончились мои приключения. Похоже у этой истории не будет счастливого конца".

— большего он не знает. — Прервал мои безрадостные мысли голос телепата, которым был пожилой, но крепкий на вид мужчина.

— и того что мы уже узнали, достаточно что бы сделать прорыв в некоторых исследованиях. — Хрипло произнес старик. — Подумать только, мы столько лет изучали все что касается дара, а так же мистики, и когда казалось бы дальнейшее развитие науки остановилось на неопределенный срок, такой подарок от судьбы.

"да уж, подарок".

— прикажите доставить Бориса в медицинскую часть? — Подал голос один из охранников, стоявших у стен.

— разумеется. Мы не можем себе позволить терять настолько полезных и верных идеалам империи сотрудников.

Непонятно откуда появились носилки, на которые уложили потерявшего сознание сотника, уже избавленного от блокираторов. Меня тем временем усадили на освободившийся табурет, а затем с моей головы сняли обруч.

— Александр Мороз, вы готовы с нами сотрудничать? — Спросил телепат, занявший место за моей спиной.

"как будто у меня есть выбор".

— так точно. — Удивительно, но ответ прозвучал четко и спокойно, и даже возрастающее волнение, не отразилось в голосе.

— тогда выпейте это.

Мне к лицу поднесли стакан с какой-то жидкостью, не имеющей запаха, и помогли выпить все, до последнего глотка. Буквально через минуту, в голове образовалась легкость, одновременно с этим, все мысли куда-то пропали. Я чувствовал, как на виски легли чьи-то горячие ладони, после чего в ушах появился тихий звон.

— мы можем начинать, сыворотка подействовала. — Объявил телепат.

— ваше имя?

— ваш возраст?

— какую по счету жизнь вы проживаете?

— что вы помните о своей смерти?

— кто такой "Плакальщик"...

Допрос продолжался долго, но точного или даже приблизительного времени я назвать не могу. Стоило прозвучать очередному вопросу, как в моей голове появлялись картинки из прошлого, и чем менее четкими они были, тем сильнее становился звон в ушах. Иногда, после моих ответов, свои дополнения вносил мужчина, копающийся в моей голове, как в личном складе.

Не смотря на все усилия, но вспомнить подробности встречи с богом, обеспечившим мое перерождение, так и не удалось, а при усилении давления, из моего носа по лицу потекла струйка крови. Эту тему решили отложить, и перешли к подробному изучению моих знаний о тактике и вооружении прошлого, а так же о военной технике. Быт простых людей, никого не заинтересовал, а вот компьютеры вызвали ажиотаж.

В какой-то момент все прекратилось, и меня напоили жидкостью с мерзким вкусом, от которой начало клонить в сон. Последнее, что зафиксировало сознание, это как мое тело укладывают на носилки и выносят в коридор.

* * *

Проснулся я лежа на кушетке, застеленной теплым пушистым пледом и свежими простынями. В голове ощущалась непривычная легкость, блокираторов на руках, ногах и висках, не обнаружилось, а это значило что я больше не заключенный.

Открыв глаза и осмотревшись, понял что нахожусь в местном аналоге больничной палаты, рассчитанной на двух пациентов... только вторая кушетка была пуста. Комнатка оказалась небольшой, но чистой, теплой и даже немного уютной. Из обстановки здесь были две лежанки у правой и левой стены, две тумбочки стоящие у изголовья, одна вешалка, закрепленная на стене напротив входной двери. Освещение обеспечиваемое тусклой желтой лампой, создавало ложное ощущение тепла, а еще в воздухе пахло свежим деревом.

Вероятно за мной каким-то образом следили, так как стоило проснуться, как буквально через пять минут, явился молодой лысый мужчина, одетый в серое трико и белый медицинский халат. Напоив меня лекарствами, он проверил реакцию зрачков, задал несколько уточняющих вопросов, а затем удалился, предупредив что скоро за мной придут.

Так как проснулся я голым, как только ушел врач, пришлось приступить к поиску одежды. В тумбочке у изголовья, обнаружилось черное трико, оказавшееся немного великоватым, но зато чистым, да и другого варианта все равно не было.

"и все же за мной следят... не ужели здесь есть видеокамеры?".

Подумал я, когда входная дверь открылась, и на пороге появились двое охранников в комбинезонах темно синего цвета. Парни примерно моего возраста, с короткими "ежиками" черных волос, и хмурыми лицами, оказались очень не разговорчивыми. Отведя меня сперва в столовую, затем в туалет и душ, они обменялись едва ли десятком фраз.

После гигиенических процедур, меня отвели в уже знакомый зал для конференций, где произошел разговор со стариком, являющимся местным главой.

— Алексей, я надеюсь у тебя нет претензий к нашим методам работы? Сам понимаешь, обстоятельства не располагают к длительным церемониям.

— никак нет, претензий не имею. — Стоя перед треугольным столом с обрезанной вершиной по стойке "смирно", чувствовал себя школьником, которого вызвали в кабинет директора.

— вот и славно. — Старик, сидящий ровно в той же позе что и при нашей предыдущей встрече, изобразил улыбку взглядом. — Тогда ты не будешь возражать против пары экспериментов? Нам бы хотелось убедиться в полезности и действенности жертвоприношений... да и оперативники, отправляющиеся на границу, для повышения выживаемости, должны пройти инициацию.

И что кроме, "так точно", можно было на это ответить? Тем более что способствовать созданию культа, это в моих же интересах.

А дальше события понеслись неудержимым потоком, и так как с базы на поверхность меня не выпускали, сложно было даже определить, день сейчас или ночь. Под мои нужды выделили тренировочный зал без тренажеров и манекенов, зато с ровным белым полом, отлично подходящим для рисования любыми красками.

Как не странно, первым инициируемым оказался Борис, для которого в подземелье спустили сразу трех молодых кабанчиков. За всем процессом, с начала рисования круга разделенного на две части ровной линией, и до момента, когда кровавый пар впитался в тело сотника, наблюдала группа людей, среди которых не сложно было узнать тех, кто находился в зале совещаний во время допроса.