С дуру, ободрал себе ладони и не придумал ничего умного, чем обмыть их в "минералке" озера.
Если в этот момент меня кто-то искал, то могу сказать точно — он бы меня нашел. Только... Связываться со мной, я бы этому "ищущему на свою пятую точку" приключения, я бы не рекомендовал. Во-первых, файербол, даже маленький, пары сантиметров в диаметре, это очень горячо, а болевые ощущения и злость прибавляют сил. Значительно, прибавляют сил. Так что, пока орал, тряс руками и прыгал с грацией обезьяны нажравшейся водки, "поджарил" ни в чем не повинный берег тремя "шариками", устроив кипящие проплешины, на которые хлынула вода.
Вырвавшись из клубов белоснежного пара, еще раз помянул свои глупость и потопал в обратную дорогу.
К проходу, ведущему наружу дошел быстро, но вот лодок, по пути назад уже не было.
"Может, оно и к лучшему..." — Отстраненно подумалось мне, когда меч в очередной раз попытался вывернуться из рук и продемонстрировать свой норов. — "Надо было вытесать ножны из пихты..."
Тащить в руках железяку, старательно брыкающуюся на веревке, разрезающую все, что только к ней прикоснется — адский труд. От широкого взмаха рукой, отправляющего "Дикошарого" далеко и, надеюсь, глубоко в озеро, останавливала лишь она самая — жадность!
Полюбовавшись закатным небом, вдохнув запах начинающегося дождя, решил продолжить исследования озера, заодно и дождь переждав, да и вдруг, чего хорошего найду. А то у меня, все как у людей — и казанок с ушами, и вроде, голова на плечах, а использовать ее по прямому назначению — словно бабки отшептали!
Вот и пошел я, теперь направо, как тот кот, которому делать больше нечего, кроме как туда-сюда метаться, между "мясца куснуть" и "сметанки лизнуть" и все это благолепие — за чужой счет.
Берег подземного озера, тянущийся от "входа" в правую сторону, изобиловал теми же валунами, так же опалесцировала вода и светился свод пещеры. Жаль только, что длился мой путь совсем не долго — через час, под ногами захлюпало и я вышел к финальной точке своего пути — пара мокрых, каменных голов торчало неподалеку, а все остальное — просто упиралось в хорошо знакомую мне, серебристую стену "драконьего портала".
Без единой трещинки, морщинки или выпавшего камешка.
Подумать только, вот пойди я сразу на право...
Пришлось одергивать себя, напоминая народную мудрость о яйцах бабушки.
"Запуленный" в стену файербол растворился в серебристом зеркале, не оставляя после себя ни малейшего следа и давая надежду, что с "переходом" не все так плохо. Отойдя в сторонку, на пару часиков расслабился, ожидая ответного хода, с той стороны.
Уже обрадовавшись, что с той стороны все тоже очень здорово, едва не пропустил появления из портала здоровенного щупальца, нежно розового, святящегося, с десятком присосков, размером с колесо от "КаМаз-а" и острым когтем на конце.
Щупальце, вылетев из портала, с шумом плюхнулось в воду, съежилось, словно ошпарившись в кислоте, отдернулось обратно в портал, а потом появилось вновь и вытянулось в струнку, дотянувшись до берега и принявшись его обхлапывать с дотошностью проводящего досмотр, опера.
Радуясь собственной предусмотрительности и максимально бесшумно пятясь назад, словно не присоски были на щупальце, а локаторы, я качал головой и решал очень серьезный вопрос: "А не швырнуть ли в портал еще шарик?"
И, не сдержался.
Швырнул. Правда, не один, а пяток. Два в щупальце и три в серебристое марево.
От вони горелой плоти едва не стошнило. Кусок, "обрубленный и зажаренный", частью, остался на берегу, частью — шлепнулся в воду, коготь располосовал камень, в который воткнулся, а часть, попавшая в опалесцирующую воду тут же начала рассыпаться на легкие частички, всплывающие на поверхность и окрашивая ее в радужно-черные пятна пролитого мазута.
То, что вынырнуло из портала посмотреть на особо "ударенного умника", здорово смахивало на пришельца, как его описывал незабвенный Петухов...
Те же бесконечные щупальца, три водянистых глаза, размером с два меня и, не понятно, как оказавшиеся на теле моллюска, задние лапы кузнечика, покрытые зубьями, длиной с "Волгу".
Меч рвался в бой, усиленно мигая и дергаясь, словно его там чем-нибудь вкусным накормят, а я...
Я уносил ноги!
Запинаясь, перепрыгивая через камни и радуясь, что руки больше не светятся, привлекая внимания странного "осьминечика", я молился на три вещи — чтобы не подвернулась нога, чтобы хватило дыхания и, самое главное, чтобы эта тварь не вздумала прыгнуть! При ее размерах — мне верный, окончательный и бесповоротных — крантец. Тут даже меч не поможет, не спасет и загадочная эталонная матрица, смысл которой я пока вообще не постиг!
"Кр-ак-к-к! Д-д-дын-н-н-н! Шлеп-п-п-п!" — Тварь, все-таки прыгнула.
Такой дуры, среди животных, я не встречал!
Нет, была у моих соседей на всю голову раненная овчарка, с разрывной пулей в голове... Но даже этой псине, в голову бы не пришло прыгать, если над головой нависает свод, просто усеянный сталактитами!
Рискнув, совсем на секундочку, обернуться, я допустил классическую ошибку, которую допускает кошка...
Тяжелое щупальце, толщиной с меня любимого, приложило мне в грудь, отправляя в дальний полет, оканчивающийся на острых камнях, покрытых пятнами соли, песчинками, а теперь еще и каплями моей крови, и обрывками одежды.
Спас меня вещмешок, на который я приземлился. А еще — моя просто сверхъестественная удачливость, благодаря которой, я обернулся перед ударом, а не получил его в спину — иначе лежать бы мне с расколотой головой, придавленным собственным вещмешком и напоровшимся на собственный меч.
А так...
Сбило дыхание, понаоставляло синяков, да щупальце теперь рыщет смертельно близко, тыкая когтем во все камни подряд, словно пробуя булку хлеба — свежий ли?
Перевернулся на четвереньки, едва сдерживая рвущийся наружу, мат, подхватил меч, который только-только начал принимать вертикальное положение и, дождавшись, когда щупальце воткнет свой коготь в очередной камень, рубанул по нему с оттяжечкой, как сто раз смотрел в кино.
Жизнь — ни фига не кино.
Но, не попав по когтю, я попал по щупальцу и...
У меня на глазах, существо размером с четыре этажа, принялось стремительно уменьшаться в размерах, словно вонзившийся меч разрубил оболочку воздушного шарика, в виде невиданного монстра-головоногого, только что гонявшегося за мной по бережку.
Существо — "сдувалось" молчком, без сопротивления. Как мне показалось, в его глазах, где-то на самом дне, сияли лучики неподдельного счастья, словно все его существование было кошмарным сном, которое оборвал мой неловкий удар.
Три этажа, два, один... Вот размер с собаку, а вот оно растаяло, вспыхнув золотой звездочкой.
"Хаммаси..." — Услышал я и отпустил рукоять меча. Точнее, попытался это сделать, но не успел.
Во время съемок передачи, один из восточных мастеров демонстрировал мне удары, понять которые я не мог, но их эффектность, на экране, выглядела просто потрясающе — стоящая за каменной плитой банка с тушенкой, после удара мастера, взлетала в воздух метра на три-четыре, а затем, эффектно взрывалась, пачкая своим содержимым все вокруг.
Теперь я понял, что чувствует банка, на самом себе...
* * *
*
Хорошо знакомый кратер вулкана, в котором "свободнокрылые" устроили свою коммуну, оказался изборожден следами недавней катастрофы: обвалившиеся стенки, глубокая трещина, расколовшая кратер на две части, запах застоявшейся воды и свежий выплеск энергии такой мощи, что хотелось спрятать голову между лап, сжаться в комочек и молить старших стаи, чтобы они даровали быструю смерть.
И запах свежей крови, настолько хорошо знакомый запах, что все инстинкты сыграли "подъем", наполняя тело необыкновенной силой и ловкостью.
Санти честно попыталась совладать со зверем в себе, но...
Вместо великолепного прыжка, по самой горячей нити запаха, сделала маленький шажок, затем еще один.
Источник запаха был рядом — метрах в пяти ниже по галечному спуску, рядом с чернеющим провалом внутрь коммуны "свободнокрылых".
Комок окровавленного мяса, закутанный в рваные тряпки. Торчащие белые кости. Иссиня-черный скальпель "Целителей свободнокрылых", сжатый культяпкой с двумя оставшимися целыми, пальцами.
Осторожно спустившись по осыпающемуся камню, оборотень вновь принюхалась, опасаясь подставиться под удар — уж слишком нарочито валяется это тело, словно Некто бросил его, как предупреждение всем сущеглупым, мол, силы здесь спят немереные и чужих не любящие.
Вот только, Кроме одного выброса, никаких иных следов Санти не чувствовала. Запахи драконов, отложившиеся в памяти, тоже не встречались. Да и никто, в здравом-то уме не оставит драгоценный скальпель выброшенным на улицу. За владение таким артефактом, в другие времена, запросто могли передраться две стаи, да еще и сами "свободнокрылые", тоже с азартом подключились бы к драке — артефакт такой мощи, напоенный божественной силой, на дороге не валяется. Даже просто хранить его в сокровищнице — это добавлять здоровья роду, отваживать болячки и держать ум светлым, до самой старости! Даже самый разряженный, на "последнем издыхании", это оружие способно творить чудеса.
А тут... "Залитый под пробку", даже с "переливом", если принять во внимание, что кусок мяса продолжает жить, вцепившись в его рукоять. И, если никто этот клинок у него не отнимет, то за недельку, он даже придет "божий вид", а через три... Вновь превратиться в грозного противника, схватиться с которым, грудью на грудь — великая честь.
Звездочка обошла искалеченную тушку, некогда бывшую человеком, потыкалась носом в обрывки ткани, собирая нити запахов в единую картинку.
И села на зад, потрясенная видом.
Звезды с тем, что человек связал скальпель и один из мифических клинков, чьё изготовление приписывали мастеру Такарро, звезды с тем, что клинок оказался напрямую связан с душой самого человека, звезды с тем, что никто даже представить не может, как это сделать!
Но вот то, что этого человека не разорвало после полной зарядки скальпеля... Это просто невероятно!
С щелчком, на место встали вывернутые как у кузнечика, ноги. Вокруг черной рукояти сомкнулись все пять пальцев, с молодой, розовой кожей.
Тело, на глазах у оборотня, собиралось в кучку, прирастая разорванными деталями, затягивая раскиданные кишки обратно в брюшину и сращивая плоть на страшных ранах.
Помотав головой, волчица представила себе, что же сейчас чувствует человек и... Искренне его пожалела — при таких повреждениях, даже "скальпель целителей", в первую очередь спасает тело, придерживая сознание от ухода в лучший из миров. Но вот придержать скальпель может разными способами — от ласкового морского бриза, которое обдувает разгоряченное тело нежной прохладой, до раскаленных якорных цепей, что не дают сорваться в глухую тьму бездны. Судя по скорости восстановления, эту душу держат сейчас не просто якорными цепями, а чем-то более... Серьезным.
Вновь обойдя тело и принюхавшись, Санти почувствовала еще один запах. И заозиралась в поисках ближайшего пути отступления.
"Скальпель" только что, "очень сытно отобедал", "закусив" одним из младших богов, что создали и Стаи, и "Свободнокрылых", и сами скальпели!
"В таком случае..." — Санти улеглась рядом с оживающим телом, готовясь к долгому ожиданию. — "Мне искренне хочется познакомиться с идиотом, совершившим три невозможных дела подряд. Да еще, на закуску, умудрившимся грохнуть Бога, его собственным оружием!"
Положив морду на лапы, Волчица замерла, погружаясь в легкий сон-оцепенение, одновременно прислушиваясь к творящемуся снаружи и видя тонкие нити приближающихся снов, танцующих, манящих, дивных...
Глава 16
Оказываться в снах, стало для меня почти нормальным. Не избитый сюжет сновидений, забавные роли, достающиеся мне самому, интересные знакомства — мелочь, пустяк, а — приятно!
"... Сейчас у меня чертовски сильно болели плечи, ныл отбитый падением с трех метров, локоть и слегка темнело в глазах, но это было не самым важным. Сейчас все, происходившее со мной до этого момента — было не важно...
Наш городок, в годы "холодной войны" считался лакомой целью для всех сторон конфликта — Китай мог заполучить технологии, которых у него не будет еще десятка три лет, а потом еще, как минимум пятилетку будет только завод строить, под полученные, сов секретные промкарты. Страны бывшей дружбы народов, от технологии бы не отказались, но вот беда для них — Китай к нам намного ближе, а значит, проще разбомбить, чем захватить. Свои так же, не сидят без дела — двинется Китай — у нас для них есть пара сюрпризов, а если рванут в длительное турне по бескрайним территориям, бывшие друзья... Так у нас и для них есть десяток сюрпризов. Как ни крути, а с любой точки зрения, нашему городу требовался мощнейший противоударный зонтик, от всех "доброхотов", ну а если зонтик окажется с дырой... Тогда на этой территории долго будут выть волки-мутанты, обмахиваться веерами своих хвостов гигантские снежные барсы, а при особой удаче, то и добывать полиметаллы в нашей грядке, тоже будет сильно не рекомендовано.
Минувшее десятилетие горячие головы по утихомирило, частью накормив тяжелыми металлами, частью оказав всему живому немалую услугу и подарив хорошо намыленные веревки.
От тиранов и самодуров остались фотографии в учебниках и статьи в инфонете, с перечислением количества жертв, апелляций и времени приговора в исполнение.
Время остановило стремительный разбег, вытерло трудовой пот, расслабило крепко сжатые булки, и, выпрямило дрожащие колени.
Жить стало чуточку безопаснее.
Но — намного скучнее!
Вот оттого я и ползаю по подвалам многоэтажек, так и норовя найти на свой зад приключений и опровергая досужие вымыслы, что лезут из всех щелей, что мне беспощадно скучно.
Когда наши бравые спасатели вытащили меня в первый раз из полуобвалившегося бомбоубежища времен второй мировой, то долго не могли поверить, что пятнадцатилетний пацан, совершенно не спортивного сложения, умудрился выбраться из ловушки, позвонить и благополучно отключиться в аккурат, как случится повторный толчок.
В тот раз я лишился мизинца на левой ноге, отдавленного острым куском кирпича.
Узнай мужики, что мизинца я лишился на два часа раньше — они бы меня не в реанимацию увезли, а в дурку.
В школе, конечно, был полный "разбор полетов" и меня, за мои тройки и длинный нос — оставили на второй год.
Конечно, это была не месть нашего директора, мирового, скажу я вам мужика, историка, просто потрясающего преподавателя русского языка и литературы и любителя выпит так, чтобы небесам стало звонко и завидно. Это было искренним желанием, чтобы я образумился, "перебесился"...
Но...
Выползя из больницы, уже через две недели, я оказался в подвалах четырнадцатиэтажек, "Х"-образной формы, стоящих подозрительным, квадратно-гнездовым методом, на набережной, в месте слияния двух рек. Никаких пусковых установок я там не обнаружил — врали все мои одноклассники, передававшие из уст в уста глупые сплетни, о баллистических ракетах, спрятанных под фундаментами этих домов, о лифтовых шахтах, из которых эти самые ракеты, по специальной траектории полетят, даря "смех и радость людям", в другие страны.
