Такой любви не бывает

— Галина, — мужчина не стал тянуть время бессмысленным перебором слов, а приступил к делу. — Вы незаслуженно пострадали от действий некоторых ясных магов.

— Только не надо мне говорить, что вы пришли компенсировать этот вред, — прервала его, фыркнув.

— Кто знает, кто знает..., — задумчиво постучал он пальцами по колену, для меня это выглядело так, как если бы лучики неземного яркого светила изогнулись и пощекотали собственное тело.

Нет, попытка сравнить неудачна. Такое не опишешь словами. Вот привыкну к энергетическому видению, тогда и смогу объяснять более точно свои впечатления.

— Поймите правильно, — продолжил он далее. — Судьба отдельно взятого человека ничто по сравнению со стоящей перед Конгломератом задачей. А если еще и учесть то, что маги — чем дальше, тем больше мельчают, задача становится просто неподъемной. Теневые набирают силу. Конечно, есть области, такие, как целительство и сыск, в которых они вряд ли смогут обогнать нас. Но вот все остальное... Много проблем, много вопросов. И самое главное, с каждым годом, микроскопически малыми шагами равновесие смещается в сторону теневой магии. Потому и увеличивается число маньяков, убийц и насильников. Зла становится все больше, а с ним растет и равнодушие народа к своей судьбе. Россия, пожалуй, в первых рядах по этим показателям. Людям просто наплевать на то, что происходит вокруг. Сытый и пьяный — главная цель многих. А в это время народ кормят сказками и ведут на убой, как откормленный безгласный скот. Страшные вещи творятся вокруг, и до кризиса осталось не так уж и много времени. Не буду углубляться в перечисление тех сил, которые причастны к происходящему. Но они есть, и с ними надо бороться.

— А мне-то что до этого? Хотите сказать, что я тот самый супермен, который сможет спасти мир от зла? Точнее — супервумен. Или это такой способ компенсации за неприятности: тебе подгадили — побудь героем? Я не героиня, мне это не нужно. И судьбы мира сегодня меня волнуют меньше всего, — даже не заметила, как сжала кулак, и обломанные ногти впились в кожу ладони, причиняя боль.

— Что вы! Что вы! — он замахал на меня двумя энергетическими лучами, заканчивающимися пятью лучиками поменьше. — Никто не призывает вас к борьбе со злом. Что вы! Это я так, заговорился о своем, наболевшем. Просто у меня есть к вам просьба — помочь нам сдвинуть на небольшую величину равновесие в сторону ясных сил. Это не потребует от вас практически ничего. Только согласие на участие в Большой Игре.

— Вы обманываете меня, — ни секунды не сомневаясь в своей правоте, произнесла я.

— Зря вы так, Галиночка, — очередная вспышка зеленоватой энергии, снова улыбается, зараза. — Именно ваше согласие может решить многое, если не все, конечно.

— И в каком качестве я буду в этом участвовать? — скептически хмыкнула я.

— Пока я не готов озвучить, как именно будет проходить Игра, — развел руки в стороны, Денис. — Но то, что в этот раз именно вам отводится главная роль — бесспорно.

— Не держите меня за дурочку. Почему вы решили, что я буду участвовать? Мне не интересны ни игры, ни вся ваша мышиная возня. Согласитесь, мне есть, за что не любить магов и магию, — сердито засопела я. — Как вы меня нашли?

— О! — И что такого смешного я сказала? Смеется, зараза. — Это довольно простая процедура. Вы ведь теперь в курсе, что ваш муж использовал чары, чтобы привязать вас к себе? Так? Ничего нет проще, чем немного усилить их.

— Меня не интересует суть ритуала, в котором, я уверена, участвовали и вы, раз вам так сильно нужна моя личность. Меня больше волнует то, что муж теперь знает, где искать блудную жену, — как же я их всех ненавижу, сволочей.

— Не бойтесь, сообразит он не сразу. А к тому моменту, когда поймет, весь дурман наведенной любви исчезнет, — пнуть что ли стул, на котором сидит эта гадина, так, чтобы выбить опору из-под этой сволочи.

— Ага. Как же, исчезнет, — ядовито отозвалась я. — То-то этот дурман семь лет никак не испарялся.

— Испарится. Такие чары требуют постоянного обновления, — махнул рукой, как на нечто незначительное, визитер. — Да и потом — вы женщина умная и сильная. Повторно в такую ситуацию не попадете. Значит, с чарами справитесь. Видите, как я верю в ваши силы?

— Мне не нужна ваша вера. Я бы хотела больше никогда с вами не встречаться. Мой ответ — нет. Будьте добры, покиньте помещение, — сегодня точно кого-нибудь покусаю.

— Галиночка, я вас просто не узнаю, — в голосе мужчины послышалось изумление, будто он сделал какое-то неожиданное открытие. — А как же судьбы мира? И мир во всем мире? Кто, кроме нас: вас и меня, будет заниматься этим? Поймите: нельзя, категорически нельзя, позволить равновесию сместиться. Мы обязаны быть на шаг впереди, чтобы не случилось катастрофы.

— Как вы можете меня не узнавать, если ранее мы с вами знакомы не были, — пожала плечами. — И потом, ранее говорила — не интересуют меня судьбы мира. Не интересуют. Отстаньте, дайте хоть с проблемами своими разобраться.

— Ох. Как я надеялся, что вы, как и ваш покорный слуга, мечтаете, чтобы восторжествовала справедливость. И я так в вас ошибся, — переплетение разноцветных энергий, которое заменяло ему ногу, слегка качнулось. "Ногой качает", догадалась я. — Хорошо. У меня есть и другие аргументы. Даже вопрос. Вас интересует дальнейшая судьба неуловимого мстителя по имени Михаил?

Крепко сжала зубы, чтобы не вырвалось в ответ ругательство.

— С чего вы взяли, что мне это интересно? — постаралась проговорить это как можно равнодушней. — Какая мне разница до судьбы сумасшедшего убийцы?

— Ох, Галочка, милая, — вздохнул Денис. — Тогда я не вижу смысла и дальше покрывать Михайловы проделки перед теневыми. Пора сообщить Главе Ассоциации, кто терроризирует его подданных. Он будет счастлив, поверьте. У теневых свое понимание справедливого возмездия. Мише понравится.

— Мне это не интересно, — сквозь сжатые зубы произнесла я. — Покиньте помещение, будьте добры.

— Наш разговор не окончен, — какая-то грустная нотка проскользнула в мужском голосе. — Вы даже не представляете, как мне жаль применять шантаж относительно вас. Но ваше участие столь важно. И сами цели... Хотя, не зная всей картины, вы просто не поймете мои мотивы. Возможно, когда-то вы перестанете на меня злиться, а пока... Пока я для вас враг номер один. И это печально. Очень. Жаль, что вы не поняли меня с полуслова. Но у нас с вами все еще впереди, обещаю. Я еще приду за окончательным ответом. Пока же я нем, как могила, относительно всех ваших тайн.

Яркое сплетение самых разнообразных энергий — в назначении этого коктейля я так и не разобралась — покинуло палату и сразу же за дверью экранировалось. Это выглядело, как если бы кто-то взял и переключил яркое светило на более спокойный, еле заметный режим. Но, как ни странно, проследить его путь мне удалось. Из клиники он сразу не ушел, а направился в какое-то другое помещение. Денис. Значит, его зовут Денис.

Ладно, какая мне разница до Михаила и его проблем? Конечно — справедливей, чтобы он попал в руки к ищейкам, а не к теневым магам. И сердце-то при мысли о нем заходится бешеным стуком. Но... А, все к черту! Любимое ругательство моего муженька. Нет уж, лучше ругаться матом, чем повторять привычки благоверного.

Да, и еще один интересный вопрос. Нет, даже не один. Откуда этот странный маг столь многое знает обо мне? Особенно о малейших движениях моей души. Откуда? Как эта информация попала к нему? Ладно, пусть он могущественный маг. Я допускаю, что знает он очень много. Но не читает же он мысли, все-таки? Вопросы, вопросы и снова вопросы. Еще и голову ломай насчет факта попадания в новое тело. Да и мой призрачный любовник, который в последнюю нашу встречу говорил о какой-то возможности. Существовал ли он? Или просто плод моей фантазии? Но тогда как я очутилась в новом теле? Что из рассказанного Лилей — правда? И действительно ли произошла наша с ней встреча? Очередная галлюцинация? А мои непонятно откуда взявшиеся познания в магии? Чувствовала, что все эти мысли, которые только чудом не прорвались наружу бессвязным лепетом в присутствии Дениса Павловича, ведут прямиком в бездну. Еще немного, и просто сойду с ума. Сжала голову руками, пытаясь физически остановить поток размышлений. Все. Стоп.

— Хватит! — это слово прошептала непослушными губами.

Такой, монотонно раскачивающейся и смотрящей в одну точку незрячими глазами, меня и застала Светлана. Знакомый голос убаюкивал спокойными интонациями, и я не заметила, как выключилась из реальности.

Михаил волновался, как перед первым свиданием. В этом пришлось признаться самому себе. И виновато во всем радостное предчувствие. Это оно заставило не только переодеться, принять душ, надушиться, но и побриться. Нервно усмехнулся своему отражению в зеркале. Да уж, Мишаня. Кавалер хоть куда, первый парень на деревне. Аккуратно провел расческой по волосам, отражение в зеркале повторило его движение. Вымытые, темные пряди мокро блестели. Сушить он их не стал, торопился. Все боялся пропустить что-нибудь важное.

Эх, очередной рабочий день насмарку. Но ничего, у него еще оставалось пару отгулов в запасе. Иваныч простит и поймет. Мировой мужик и отличный начальник. Сурово поджал губы, состроив себе серьезную гримасу, и тут же улыбнулся. Улыбка вышла грустноватая. Пора. Почему-то он был уверен, что сегодня сможет повидаться с Галиной.

Купить букет? Нет, лучше не надо. Это всегда успеется. Хорош же он будет с букетом в руках, околачивающийся у порога медцентра. Не роддом же. Поморщился. При упоминании роддома, сразу нахлынули лавиной горькие воспоминания. Не тот день, чтобы помнить. Сегодня можно и отдохнуть. Нет — не можно, а нужно. На этой решительной ноте мужчина сделал шаг к выходу из квартиры. Окинул беглым взглядом микроскопический коридорчик, вдруг что-нибудь забыл, и вышел за дверь.

В этот раз на место своего дежурства он выехал на машине. Это бомж выглядел бы странно, приехав на автомобиле. А Михаил вполне мог себе позволить разъезжать на четырех колесах. Долго сидел, пытаясь составить какой-нибудь приемлемый план. Он никогда не думал, что способен так импульсивно поступать.

Тонкая фигурка на крыльце и спящие у входа охранники прервали его размышления. Интуиция закричала в полный голос, и сердце приготовилось выпрыгнуть из груди от факта узнавания. Не веря своим глазам, которые видели странную девчонку в рваных джинсах и распоротой спереди футболке, мужчина медленно вышел из машины. Пока девушка стояла на крыльце, будто решая, что делать дальше, Миша успел преодолеть расстояние между своей машиной и центральным входом медучреждения.

Подошел к девчонке и крепко ухватил ее за руку. Спросил срывающимся шепотом:

— Ты?

Когда пришла в себя, рядом, как и перед потерей сознания находилась Светлана. Она что-то говорила о том, что рана чудесно заживает, что я просто утомлена и что после того, как окончательно поправлюсь, можно будет снова приступить к сеансам магии по возврату зрения. Вот только дожидаться этих сеансов я больше не хотела. Интуиция вопила во весь голос, что надо смываться. Решила ее послушаться. Тем более, такой силы предчувствие со мной приключилось первый раз в жизни. Поэтому дождалась того момента, когда целительница покинула палату, полежала еще немного на кровати, прислушиваясь. Проверила — на всякий случай — наличие энергии Дениса Павловича (вот уж кому я нужна под колпаком, правда, не известно — почему) в здании и, не обнаружив ее, приподнялась на кровати, пытаясь систематизировать полученную информацию.

Сумбур в мыслях закончился и, посидев немного, так, чтобы свыкнуться с новым восприятием, которое снова казалось очень странным и неожиданным, поднялась и проследовала к шкафу. По пути к нему о своем существовании напомнила рана, неожиданной острой болью. Пришлось снова создавать зеленый шарик и лечиться. В этот раз это получилось у меня быстро и легко. Света, видимо, подкачала меня энергией. А теперь можно и порыться в шкафу. Жаль, у меня нет времени на то, чтобы опытным путем выяснить, правильны ли догадки о назначении предметов.

Одежда, висящая в шкафу, мне не понравилась. От нее шла энергия, черная, злая. Но выбирать не приходилось. В этот раз с процессом облачения справилась быстро. Форма каждого предмета туалета в темном, испускаемом одеждой, свечении угадывалась легко.

После подошла к двери и задумалась. Наверняка по коридорам ходят люди. И много людей. Повернулась в сторону окна. Энергия светила, белесая, безумно яркая, постепенно угасала. Вечер. Думаю, вечер. Это дает мне больше шансов уйти незамеченной. Но не факт, конечно. Хорошо, что запропастились куда-то мой бывший муженек и нынешний братик. Сейчас они здесь не нужны.

Как же мне выбраться? Ответ появился очень внезапно, откуда-то из задворок памяти, словно мне его подсказали. Энергия. Если ее мало в бренной оболочке из плоти и крови, то человек засыпает. Главное не перестараться. Не знаю — откуда, но понимание, как провернуть фокус по честному отъему энергии, всплыло само собой, и больше не стала над этим фактом задумываться. Просто отбросила сомнения в одну общую копилку для непонятностей и открыла дверь.

Все оказалось легче легкого. Я шла, прощупывая зеленоватым шариком, очень похожим на своего предшественника-целителя, окружающее пространство. Он предупреждал меня о появлении кого-нибудь живого заранее. Дальше тянулась тонкой, оранжевой нитью (ох и напомнила же она мне события перед моим ранением) к жертве, а иногда и к нескольким одновременно. Потом перекачивала энергию в себя. Немного, но достаточно для того, чтобы человек уснул. И шла дальше. Шарик ко всему прочему послужил и разведчиком, который помог сориентироваться в переплетении коридоров. Очень скоро стояла на крыльце пьяная от переизбытка самых разнообразных энергий. Надо куда-то этот переизбыток девать. Но куда? Мое подсознание отказалось давать ответ на этот вопрос, и я вздохнула. Придется идти так, стараясь не расплескать накопившееся. Но вот куда идти? Разве что куда глаза глядят. Ха, глядят они, конечно, странновато. Но на нет и суда нет.

— Ты? — такой до боли знакомый голос прошептал это коротенькое слово мне на ушко, и теплая рука ухватила меня за локоток.

— Миша? — не удержалась от вопроса.

— Значит — ты, — облегченно выдохнул он. — Куда ты направляешься?

— Куда глаза глядят, — сказала чистую правду.

— Пошли ко мне, — решение он принял за доли секунды. — Правда, в моей берлоге бардак.

— Мне без разницы, — токи, которые бежали по руке от его прикосновения, отшибали всякую способность к мышлению. — Я, как бы это помягче сказать, практически не вижу. Так что веди, Сусанин.

Меня бережно доставили до машины, помогли сесть, и мы поехали. Он не задавал больше никаких вопросов. Просто молчал. Но как много было в этом молчании. И все ощутимей нагнеталась атмосфера, все сильнее электризовался воздух. Тонны накопленной энергии кружили голову, и я чувствовала бешеную эйфорию, очень схожую с безумством.

По волнам жаркой, оранжевой энергии, исходящей от Михаила, понимала, что он чувствует то же самое. И мне становилось с каждым поворотом все страшнее и страшнее. Желудок рухнул куда-то вниз. И я с трудом сглатывала быстро накопившуюся во рту кисловатую слюну. Зачем-то вспомнилось, что сегодня не ела еще. Но зачем еда, когда доверху полна чужой энергией? И так сильно желание поделиться ею с кем-нибудь. Но вот как? Это знание не хотело всплывать в памяти. И почему раньше так мало интересовалась магией? Неужели обида? Скорее всего — да. Я всю жизнь мечтала оказаться в сказке. И быть крутой магичкой. А оказалась всего лишь оценщицей. На большее моего дара не хватило. И ведь и понятия не имела, что это обман, старательно сфабрикованный моим муженьком.