— О, вот это другое дело! — Николай Николаевич игриво ткнул приятеля детства локтем в бок. — С моими бабками на счёте, с которых тебе полагается нехилый процент, тебе никакой дьявол не нужен.
Радугин не стал спорить, неуверенно кивнул. А Крымову вдруг пришла отличная идея:
— Послушай, а твой друг-юрист знает, как сделать так, чтобы в любой момент можно было отозвать свою подпись под договором? Например, отказаться от уже подписанного на 80% контракта? Объявить его недействительным?
Крымов представил рожу взбешенного Мэтра, когда тот узнает, что его опять надули. Впрочем, как истинный государственник, президент думал не только о личных проблемах, но и в любую минуту не забывал об интересах страны:
— Понимаешь, у России до сих пор словно заноза в заднице будапештский меморандум, который мы подписали с Украиной, фактически признав её право на Крым в обмен на передачу нам их ядерного арсенала. Наши юристы до сих пор бьются над денонсированием этого соглашения, но пока бестолку.
— Уверен, этот парень что-то подскажет, — едва слышным шепотом обнадёжил Радугин. — То, что для других бестолку, этот юридический бес предложит толковый вариант.
— Такие люди мне позарез нужны! — обрадовался политик. — Дай мне его телефон, мне необходимо срочно с ним проконсультироваться. Или лучше назови адрес, я немедленно отправлю за ним машину.
*
(Взято из открытых источников)
В своей "Божественной комедии" Данте поместил изменников в самом страшном, последнем, девятом круге ада. В разведке нет ничего хуже предательства. С ним пришлось столкнуться и нынешнему директору Службы внешней разведки России Сергею Нарышкину.
В одном из интервью глава СВР по этому поводу презрительно сказал: "Предатель и есть предатель. Ну что о нём рассказывать? Он недостоин этого. Одно успокаивает — предатели или уже сгорели в огне ада, или обязательно сгорят. Я думаю, человек, с которым я когда-то давно работал, который перешёл на сторону врага, ему сейчас очень плохо". В 1980 году Нарышкин познакомился в Ленинградском управлении не только с Владимиром Путиным, но и с генералом Олегом Калугиным, которого Андропов перевёл туда из московского Центрального аппарата — для укрепления кадров.
В годы Перестройки Калугин перебрался в США и стал экспертом по спецслужбам СССР и России.
О своём тогдашнем начальнике Нарышкин остался не лучшего мнения. По словам Нарышкина, генерал КГБ Калугин был эгоистичным и самовлюблённым человеком. Для нынешних чекистов Калугин однозначно предатель, хотя сам он называет себя борцом с авторитарным режимом Путина.
О таких "мерзавцах" Владимир Путин однажды заявил: "Предатели всегда плохо кончают, они кончают, как правило, либо от пьянки, либо от наркотиков под забором. Вот недавно один примерно так закончил своё существование. И непонятно, ради чего".
Нынешние чекисты с Лубянки, борющиеся с оппозицией в том числе методами внесудебных расправ и провокаций, любят поговорить на тему предательства. Предателей они — настоящие разведчики и борцы с внутренними врагами — называют душепродавцами и говорят о том, что в основе предательства прежде всего лежат деньги, распутный образ жизни, некоторые психические отклонения, моральное и духовное разложение. "В измене прежде всего проявляются ущербность личности, отсутствие морали и Бога в душе человека и ещё целый конгломерат комплексов", — считают нынешние обладатели чистых рук, ясных голов и горячих сердец.
*
(Из интервью генерала Калугина Радио Свобода)
Калугин: — Я принимал в Вашингтоне Марину Литвиненко (супруга отравленного полонием в Лондоне в 2006 году экс-сотрудника ФСБ Александра Литвиненко), мы устраивали встречу с общественностью. Саша Литвиненко поступал вместе с Владимиром Путиным на работу в КГБ и знал о нем много. Писал в интернете о нем. Я звонил ему, когда он был в Лондоне, говорил: "Ты зря такие вещи пишешь о личной жизни". Ну, а потом его не стало, мое предупреждение поздно пришло.
Журналист: — Думаете, с ним расправились как с предателем?
Калугин: — Как с человеком, который разгласил непристойные стороны личной жизни Путина. Когда мне задают такие вопросы о Путине, я отвечаю — спросите у его жены, он прожил с ней 30 лет.
Журналист: — А сейчас лаборатория ядов в ФСБ существует?
Калугин: — В КГБ была полониевая лаборатория Љ217, по-моему. Но я в России не был уже двадцать лет, точно не знаю. Я приехал в США в 1995 году и с тех пор не возвращался. Причем, я и не собирался здесь оставаться, это Путин меня назвал предателем, я его — военным преступником. Я сказал: "Как вы можете меня называть предателем без судебного разбирательства и процесса? Вы же юрист вроде. И какой вы юрист? Вы полный авантюрист и кроме того — военный преступник. И за то, что вы наделали, вас когда-нибудь международный суд будет судить". Вот такой у нас был публичный обмен мнениями.
Журналист: — Поскольку Путин — выходец из известного ведомства...
Калугин: — Да-да, но он был майором всего лишь.
Журналист: — Разве не подполковником?
Калугин: — Нет, он был майором, и его максимальный потолок был — подполковник. То есть он мог бы получить подполковника приблизительно через год, но он им не стал.
Журналист: — Почему же Путин говорит, что он подполковник?
Калугин: — Потому что потенциально мог быть подполковником. Так же как я мог потенциально быть генерал-лейтенантом, но не стал.
Журналист: — Есть версия, что Московское управление КГБ в 1990-е более или менее "приструнили", в отличие от Ленинградского, выходцы из которого в итоге пришли к руководству страной.
Калугин: — Это правда. Был такой Виктор Алидин в московском управлении — наглый, самонадеянный, выход имел на Брежнева напрямую, и все думали, как его убрать. Я уж не помню, как и что произошло, но сумели от него избавиться. Он и по поводу Андропова рассуждал: "Мало ли что Андропов сказал". Ленинградское управление при этом, в общем, не трогали, потому что оно было довольно чистое. Вот, например, нынешний руководитель ФСБ Александр Бортников — ленинградский. Я его даже помню, он производил на меня впечатление серьезного человека. А Николай Патрушев (бывший Глава ФСБ с 1999 года), например, это был мой бывший помощник. Причем, он был помощником не в написании документов, а так — "адъютант Его Превосходительства". Устраивал мне рыбалки, поездки, сопровождал везде. Был хорошим бюрократом-помощником. А сейчас вот секретарь Совета безопасности, рулил ФСБ в первые сроки Путина.
Журналист: — В 1998 году в одной петербургской газете вышла статья под заголовком "Путин возглавил ФСБ незаконно". Журналистов вызвали на профилактическую беседу — якобы недовольны были качеством фото. Правда ли, что, как написала газета, по штатному расписанию и традициям ФСБ это ведомство может возглавить только генерал, а не подполковник?
Калугин: — В общем-то, да, в принципе по-иному не бывает. Вы знаете, Ельцина незадолго до кончины журналисты спросили, какие он совершил ошибки, о которых больше всего жалеет? Ельцин ответил: "Первая — война в Чечне, вторая — выбор преемника".
Журналист: — Но известно же, что Путин обеспечил Ельцину защиту от уголовного преследования.
Калугин: — Из-за семьи, да. Ельцин был благодарен Путину за то, что тот не дал хода распутыванию его семейной драмы. Генерального прокурора Юрия Скуратова, расследовавшего дело о коррупции вслед за швейцарской прокуратурой, вывели из игры, подставили его с девочками. Это была специальная операция спецслужб по дискредитации должностного лица с помощью пленки с "человеком, похожим на генпрокурора".
Журналист: — КГБ специализировался на таких операциях с участием "девочек" или "мальчиков".
Калугин: — Ну, не только КГБ... но КГБ традиционно этим занимался...
Журналист: — Расскажите, пожалуйста, о завербованных деятелях церкви в России.
Калугин: — Я был в очень дружеских отношениях с прежним Патриархом РПЦ Алексием. Началось все с того, что я публично назвал Алексия... агентом КГБ! — в порыве, накануне выборов в Верховный совет. Я сказал: "Кто у нас реально независим? Никто! Церковь — одно из подразделений КГБ. И все патриархи, включая Алексия, — это все "свои". Через пару дней звонит помощник патриарха Алексия и приглашает меня к нему вечером, адрес в центре города. Я был удивлен, не понимал, чего это вдруг. А он, как и должно быть в церкви, сказал: "Я вас пригласил, потому что вы публично обозвали меня агентом КГБ. Так вот, молодой человек, вы, наверное, плохо знаете историю. Когда большевики пришли к власти в России, церковь была одним из главных противников системы, потому что атеисты были у власти. Начался мощный разлад — приблизительно треть священников РПЦ уехала за границу, одна треть попала в тюрьмы НКВД и там скончалась. А еще одна треть, и я в том числе, чтобы сохранить христианство и веру в Бога, приспособились к этой власти. И вот я вам должен сказать, что мне это удалось". Я ответил ему: "Вы знаете, если бы вы это сказали публично, то я бы вас не стал называть агентом КГБ". "Ну что же, с КГБ я сотрудничал, да, но именно для того, чтобы сохранить православную церковь". Вот так мы с ним стали друзьями.
Журналист: — В Москве вас называют предателем, за себя в Вашингтоне не боитесь, что пришлют "гонцов"?
Калугин: — Нет, моя дочь и внук живут и работают в Москве, и никто их не трогает. У меня очень много близких друзей в окружении Путина, в этом и секрет... — загадочно ответил Калугин...
(В прошлом уже так бывало, что беглые чекисты прихватывали с собой некое досье, обещая, что оно будет обнародовано в случае покушения на себя, как это было с перебежчиком иностранного отдела НКВД Орловым, который сумел передать Сталину, что если с ним или его близкими что-то случится, мир узнает много нового и интересного о хозяине СССР и это сработало)
Глава 497 "Чёрный (чекистский) принц?"
Есть такая точка зрения в современной России, что благодаря власти государевых силовиков бандитские "лихие девяностые" окончательно канули в Лету и никогда уже не вернутся. Дескать, да, свобод в стране стало поменьше, но зато и откровенного беспредела мол не наблюдается.
Но существует и другая точка зрения: бандитская власть никуда не делась, она просто до поры ушла в подполье. Пережидает и ждёт своего часа. Тем более, что принципиальной разницы между теми, кто вчера отжимал и крышевал бизнес, и теми, кто рассматривает своё высокое служебное положение как синекуру, нет.
В силовых структурах серьёзные люди об этом прекрасно знают, а чтобы не нервировать народ, неудобную информацию стараются замести под ковёр. Впрочем, не всегда у них это получается.
В июле 2021 года в окрестностях Санкт-Петербурга журналисты обнаружили частную подземную тюрьму. Она находится на территории коттеджного поселка Новый Петербург во Всеволожском районе Ленинградской области. Журналисты провели видеосъёмку и выложили в Интернет видео подземных камер системы видеонаблюдения, пункт охраны. Вход в подземную тюрьму перекрывает бетонная плита, опускающаяся с помощью гидравлического привода. Имеется даже свой крематорий для сжигания трупов (в печи криминалистами обнаружены чьи-то биологические останки). Эксперты оценили примерную стоимость частной тюрьмы в полмиллиона долларов. Так что бандитский Петербург не исчез, он просто временно "зарылся под землю" и ожидает, когда "питерские" конкуренты по какой-либо причине ослабят хватку, чтобы, подобно живым мертвецам, вылезти из своих паучьих нор и снова начать кошмарить страну.
Ну а пока гражданское общество с успехом кошмарят другие...
(Вся информация взята из открытых источников)
*
Алексей Запальный принял окончательное решение вернуться в Москву. Правда после отравления прошло слишком мало времени и к нему ещё не вполне вернулись жизненные силы, однако надо было спешить, ведь в политике промедление — смерти подобно.
В аэропорт политик приехал в приподнятом настроении, в интервью журналистам с оптимизмом говорил, что летит вернуться людям надежду:
— Я уверен, приближается падение диктатура, наступит светлая эра свободной России. Прекрасной России будущего! Я обещаю изгнать Крымова и...
В этот момент стоящий в отдалении от толпы журналистов Мэтр, повернувшись лицом к стоящей рядом Марии Крыловой, насмешливо закончил фразу политика:
— Сесть на его место.
Они с сестрой наблюдали за живописной сценой со стороны. Мария вся вспыхнула, покраснела, стала в горячности говорить брату, что он не прав, ибо происходящее напоминает ей Древние Афины, колыбель демократии и свободы, где тоже не обошлось без борьбы. В 510 году до нашей эры в Афинах тоже был свергнут кровавый тиран Гиппий, окруживший себя отрядами наёмников и проводивший политические репрессии. Это случилось, когда в город вернулся популярный в народе сторонник демократии Клисфен. Он помог не желающим мириться с тиранией афинянам избавиться от тирана и провёл ряд справедливых реформ, в том числе путём свободного голосования всех граждан, принял закон об остракизме — изгнании любого политика, угрожающего демократии.
— А чего это ты так разнервничалась, сестрица? — прищурился Мэтр. — Ты же сама этого добивалась: вот он твой подшефный — снова бодренький; полюбуйся как он бойко обещает: "возьму дескать власть и будет всем вам счастье!".
Но Крылова отчего-то вдруг запнулась и нахмурилась. Мэтр расплылся в сочувственной улыбке:
— Понимаю твоё смущение...обычно всеобщее счастье обещают начинающие диктаторы... Но на тебя прям не угодишь, сестрёнка! Пора уж научиться принимать людей со всеми их недостатками.
— Ты сам знаешь, что он необыкновенный человек! — с негодованием воскликнул Крылова.
Мэтр и не спорил. Лишь довольно потирал руки и отвечал словами одного из учителей великого Фемистокла:
— Я всегда говорил, из этого мальчика точно не получится посредственности, непременно выйдет что-то очень великое. А уж чёрное или белое, это как кости выпадут... Кстати, с Фемистоклом так и вышло: оказав нации неоценимые услуги соотечественникам он получил заслуженный триумф, удостоившись невиданных почестей, возгордился и в итоге предал свой народ.
— Алексей — светлый человек, помыслы его чисты, как родниковая вода! — стояла на своём сестра. — Он это ясно доказал своим восхождением на Голгофу.
— Ну-ну, — ухмыльнулся дьявол. — Когда это было! С тех пор из того родника уж сколько воды утекло... А люди... Нам ли не знать: есть люди, которых долгие годы, даже века, считают идеалами неподкупности и принципиальности, этакими столпами морали, духа и всех добродетелей. И совершенно напрасно. Толпа судит о кумирах с чьих-то слов, верят в чужие сказки. А в реальной жизни высоконравственных идеальных людей не бывает. Человек — биологическая машина, и довольно примитивно устроенная. Поэтому умный знает, что между созданным мифологическим образом и реальным человеком — всегда мало общего... Нет, я в принципе готов поверить в идеал, если кто-нибудь сможет мне доказать существование оного.
Мэтр прикинулся простачком, в наигранной искренности хлопая наивными глазами. А потом, близко близко наклонившись, зашептал на ушко сестрице:
