Ресторан оказался достаточно приятным и еда вкусной. Тэрин усадили за соседний стол, потому что я категорически отказалась отпускать свою телохранительницу.
— Я не останусь наедине с вами, дорогой,— капризно сказала я.
— Как пожелаете, дорогая,— не стал спорить барон, Тэрин осталась довольна поворотом событий.
Я бросала взгляды на Дайанара, что-то меня очень раздражал а его спокойная уверенность на лице. У меня появилось стойкое ощущение, что я вернулась в школу в доплесневые времена. Что он задумал? Эти мысли занимали меня весь ужин... К десерту меня уже распирало желание сделать гадость, он же, подлец, заставил меня думать о нем! Я окинула взглядом зал и внутренне просияла. На меня кидал осторожные взгляды господин средних лет, достаточно приятный.
— Любимый,— проворковала я.— Закажи вина.
— Что?— Эржен чуть не подавился.
— Хочу вина,— я надула губку.
— Зачем?— осторожно спросил барон, явно ожидая подвоха.
— Хочу.
— Ну, хочешь, так хочешь,— пожал плечами мой супруг.
— И себе не забудьте.
Его взгляд совсем утратил уверенную расслабленность. Но спорить не стал, видно мучило нездоровое любопытство. С растерянностью барон справился быстро и теперь нагловато улыбался. Я ненавязчиво поглядывала на приятного господина. А сотрем-ка мы с твоей желтоглазой физиономии эту ухмылочку, дорогой несостоявшийся супруг. Заказ принесли, я взяла бокал, барон свой. Затем перевела взгляд на приятного господина, посмотрела ему прямо в глаза, от чего господин смутился, а потом поднесла бокал к губам и томно прикрыла глаза. Господин опустил взгляд, вовремя, Эржен беспокойно заерзал и обернулся туда, куда был направлен мой недвусмысленный взгляд. Так как недалеко от приятного господина сидел молодой человек, то желтоглазый гад поставил неверный акцент, смерив молодого человека убийственным взглядом. Барон повернулся ко мне, я одарила его счастливой улыбкой. Он снова повернул голову к невинной жертве его подозрений, тот на свою голову повернулся на пристальный взгляд темно-карих глаз, такой цвет был у глаз барона. Приятный господин тоже посмотрел в нашу сторону. Я с тем же томным взглядом водила пальчиком по ободку бокала. Теперь на меня смотрели оба господина и злой, как темный бог, барон. Да-а-а, и что мы теперь будем делать, милый? Милый напрямую уже смотрел на молодого человека, а я вовсю кокетничала с приятным господином. Молодой человек явно начал чувствовать себя неуверенно. Он быстро расплатился и исчез из ресторана. Эржен самодовольно ухмыльнулся акульим оскалом, поворачиваясь ко мне, и так и застыл, глядя, как я все с тем же томным взглядом продолжаю с кем-то флиртовать.
— Ты издеваешься?— возмутился он, я не обратила на него внимание.— Я тебя спрашиваю, ты издеваешься?!
— А?— я перевела на него растерянный взгляд.— О чем вы, дорогой?
Эржен тихо зарычал и резко обернулся, поймав наши скрещенные взгляды с господином. Барон вскочил, грубо схватив меня за руку и потащил к выходу. Тэрин бросилась за нами, на ходу доедая пирожное.
— Ты... Ты совсем обнаглела, курица!— заорал он, ну, это он уже слишком...
— Как вы смеете так разговаривать с дамой?— за спиной ревнивца стоял приятный господин, пылая гневным взором, опачки... опять я что-то натворила, да?
— Что?— Эржен медл енно повернулся к моему неожиданному защитнику.— Вы что-то сказали, любезный?
— Я сказал, что вы хам,— как же я была согласна с приятным господином, но ведь это же Дайанар Гринольвис! Сумасшедший, не обремененный нормами поведения и правилами хорошего тона, тип!
— И по какому поводу столь любопытный вывод?— усмехнулся барон Магридис.
— Вы оскорбили девушку,— холодно произнес мой защитник.
— К вашему сведению, если в вашу голову до сих пор не пришел вполне логичный вывод, эта вертихвостка моя жена.
— Вы опять позволили себе грубый эпитет в адрес прекрасной леди,— ой, что буде-ет...
— А вам-то что?— решил поинтересоваться барон на всякий случай.
— Я не позволю в моем присутствии оскорблять даму,— с достоинством ответил приятный господин.
— Которая пришлась вам весьма по вкусу, не так ли?— усмехнулся мой хам.— И представьтесь, защитник прекрасных принцесс.
— Граф Раганар Снори,— представился мой защитник.
— Барон Эржен Магридис,— ответил наш барон.— Так вот, господин граф, исчезните, пока я вас отпускаю в добром здравии. Со своей женой я разберусь самостоятельно, без вашей помощи.
— Я не оставлю беззащитную даму в лапах такого хама, как вы,— ну, ведь отпускали же...
— Благодарю вас за помощь, дорогой граф,— наконец, решила вмешаться я.— Барон не причинит мне вреда, не беспокойтесь.
Но почему-то я уже потеряла особое значение для этих двух болванов, меня просто не захотели услышать. Мне улыбнулись, но не ушли. Супруг мой тоже как-то подзабыл, что я тут центр вселенной.
— Эржен!— окрикнула я барона.
— Что?— спросил он, не оглядываясь.
— Оставь господина графа в покое. Я виновата, я признаю.
— Раньше надо было думать,— ответил он, и я похолодела.
В этот момент я поняла, что будет. Благородные лорды продолжали мерить друг друга взглядами.
— Где?— коротко спросил Эржен.
— За городскими воротами на пустыре Неупокоенных.— ответил граф Снори.
— Вы с ума сошли?— еле слышно выдохнула я, и меня одарили двумя лучезарными улыбками.
* * *
Я металась по гостиничному номеру пойманным зверем. Дайанар ушел полчаса назад, закрыв меня не просто на ключ, он поставил барьер по периметру всей комнаты. Я могла перемещаться в какой угодно угол, бегать от стены до стены, могла помыться, могла поваляться хоть на кровати, хоть на полу, но вот выйти за дверь или вылезти в окно, нет. Тэрин сидела в широком кресле, вольготно развалившись и философски изрекала:
— Не м ельтеши, надерет твой барон зад графу и заявится.
— Тэрин, ну как ты не понимаешь, я же специально его выводила, но я совсем не хочу, чтобы и з-за меня пострадал невинный человек.— жалобно восклицала я.— А наш, он же один из лучших, еще и злой, как темный.
— Мы не знаем, что из себя граф представляет, уж больно уверенно держался. Возможно, он здесь тоже не из последних.— ответила Тэрин и откровенно зевнула.
— А вдруг и правда,— я даже присела, представляя, что у Дайанара будет достойный противник.— У-у-у.
— Что ты воешь?— телохранительница недовольно поморщилась.
— А вдруг его...— шепотом произнесла я.
— Всегда знала, что в напарников влюбляться нельзя,— она встала и прошлась по комнате.— Ничего с твоим бароном не сделается, пар выпустит и вернется. Заодно тебя проучит, в другой раз умнее будешь. Зачем тебе вообще этот мужик понадобился?
— Я же говорю, позлить барона хотела, бесит он меня,— всхлипнула я.
— Тогда держись до конца, — Тэри н подошла к окну.— Вернется, на шею не кидайся.
— И не собиралась,— возмутилась я, скуля про себя от страха за эту наглую желтоглазую морду.
— Вот и молодец. — она снова зевнула.— Вздремнуть что ли? Посидишь одна?
— А куда мне деваться?— усмехнулась я.— Мне выбора не оставили.
Тэрин завалилась на кровать, не раздеваясь и вскоре засопела. Я посидела, прислушиваясь к звукам в коридоре, но соседняя дверь так и не открывалась. Мое воображение рисовало мне картины все мрачней, нервы давали сбой, а негромкий храп Тэрин вгонял в полнейшее уныние. Я засела в засаду у окна, вглядываясь в темноту. И как они ночью-то дерутся? Ну, что я за дура-то? И зачем мне надо было это? Других способов достать что ли нет? У-у-у, желтоглазая сволочь, всю душу вымотал! Через час, как я засела на окне, я увидела одинокую фигуру, неспешно бредущую по улице. Сердце пустилось в бешеный пляс. Я прижалась к стеклу, хотя итак знала, кто это. Эту статную широкоплечую фигуру, эту походку крадущегося хищника не спутаешь ни с кем. Дайанар поднял голову, и я поспешила спрятаться за занавесь, нечего ему видеть меня... Живо-ой... Я облегченно вздохнула и вознесла молитву Светлой Богине. Потом вытерла слезы и пошла будить Тэрин. Она ворчала, брыкалась, и посылала меня куда-то очень далеко, я даже покраснела. Но от Дэланель Брайтис не так легко отделаться, если ей что-то взбрело в голову. Брайтисы не сдаются! И я ее подняла. Злую и ругающуюся.
— Тэрин, сходи к нему, узнай как он. И что там было. И как граф. — давала я ей наставления, подталкивая к двери, она-то могла ходить везде спокойно.
— Ненавижу лордов,— бурчала Тэрин.— Нормальные мужики бы сразу рожи друг другу начистили и разошлись, а эти своими шпажонками вертят, дуэли устраивают. Убила бы напыщенных гадов.
Ага, значит, Тэрин у нас из простых. Я продолжала подталкивать ее к двери, пока она не взялась за ручку. Там она злобно на меня зыркнула и вышла в коридор, я а я села на кресло, нервно постукивая пальцами по подлокотнику. Теперь я опять начала переживать за графа Снори, что с ним этот гад сделал? Он хороший, за даму заступился. А все из-за меня, как обычно.
Тэрин вернулась минут через двадцать. Я сразу вскочила и кинулась к ней.
— Ну, что? Ну, как? Что там было? Что говорит? Ранен? А граф?— засыпала я ее вопросами.
— Тихо-тихо, — девушка поморщилась, пытаясь сдержать мой порыв. Потом скинула одежду и легла на кровать. Я ее убью!— Все с нашим бароном в порядке,— наконец, начала противная Тэрин.— Так, пара царапин. Граф живой, в руку его барон ранил, тот шпагу держать уже не мог, на том и закончили.
— А где царапины? Глубокие? — граф живой, и пусть живет, больше я о нем не думала.
— На боку и на плече. Я же говорю — царапины. Все, отвали, госпожа баронесса, слугам тоже спать надо. До утра не дергай.
— Надо больно, — обиделась я.
Потом походила немного по комнате, успокаиваясь. Зевнула раз, другой, потерла глаза и пошла в ванную комнату. После теплого душа переоделась в тонкую ночную, ух, как я по таким рубашечкам соскучилась за время плавания, и легла спать. Мне приснился кошмар. Дайанар дрался с кем-то страшным, таким страшным, что я боялась смотреть в его лицо. Он был весь черный, только глаза светились красным огнем. Я это успела разглядеть, хоть они и были далеко. Я видела как сверкает в лунном свете сталь, слышала звон клинков и бежала к ним. Я знала, что если добегу, то все закончится. И я бежала, и бежала. Ноги почти не отрывались от земли, налившись свинцом, а я все пыталась бежать. Я плакала, кричала, чтобы они остановились. И сколько бы я не бежала, расстояние не уменьшалось. Потом сверкнула молния, и шпага черного влетела в грудь моего Дани.
— Дайанар!— вскрикнула я и открыла глаза.
Должно быть сон продолжался, потому что я увидела глаза цвета меда, заполненные нежностью и тихий шепот:
— Это просто сон, халари, спи, моя любимая девочка,— и я послушно уплыла в новый сон или в продолжение прежнего, не знаю.
Только теперь я будто плыла на облаке, и мой Дани был рядом. Он обнял меня, и я с готовностью открыла ему объятья навстречу. Это же сон, здесь можно и забыть о гордости и обиде. Потом он целовал меня нежно-нежно, а я улыбалась и шептала его имя. Дальше ничего не помню, должно быть глубоко заснула.
Утро началось с потрясения. Я потянулась, улыбаясь еще с закрытыми глазами. А потом мне на живот легла чья-то рука. Я распахнула глаза и замерла в изумлении. Рядом со мной лежал Дайанар, нет, я лежала рядом с Дайанаром в его постели. А постель-то большая... Стоп! Он же знал, что перетащит меня сюда еще с вечера, потому и не спорил, и комнату взял для супругов! Ах, ты ж змей желтоглазый... И глазюки-то такие загадочные были весь вечер. Ну, что за человек! Его в дверь гонишь, а он в окно прет.
— Вот сволочь!— громко ругнулась я и толкнула наставника, который чему-то радовался во сне. Вон как лыбится гад.— Господин барон,— потрясла я его за плечо, а в ответ тишана-а-а.
Ау, есть кто дома? Только на другой бок перевернулся, у-у-у, бесит! И тут у меня созрела идея. Я радостно оскалилась, наклонилась и заорала в самое дайанарово ухо:
— Нас сдали! Стража будет здесь через три минуты!
Он вскочил, толком не открыв глаза, оделся так быстро, что я даже рот открыла. Да-да, он еще и раздетый рядом со мной спал! Потом рванул к окну, открыл его, вскочил на карниз, примериваясь, куда прыгнуть и замер. Затем очень медленно повернулся, и я повалилась навзничь, заходясь от хохота. Дайанар не спеша слез с окна и подошел к кровати, на которой я умирала от дикого смеха.
— Ах, ты мелкая подлая сволочь,— изумленно сказал он.
— А-а-а, не могу-у-у,— подвывала я, заходясь от смеха.— Ты бы себя видел, а-а-а...
— Я больше ничего тебе не расскажу, это опасно для жизни,— проворчал он.— А я еще думаю, почему мой наставник женским голосом кричит. Вот же зараза.
Дайанар злобно зыркнул на меня, разделся до штанов и ушел в ванную комнату. А я все не могла угомониться, пока до меня не дошло, что он полуголый! Смех тут же оборвался, я сдавленно охнула и вскочила с кровати, осознавая, что сама только в тонкой полупрозрачной рубашке! Кошмар, это же так... неприлично! Я кинулась к двери, но она оказалась закрыта. Все продумал, да? Я вернулась в кровать и укрылась одеялом до подбородка, испуганно глядя на дверь ванной комнаты. Вода шумела какое-то время, а потом он вышел, замотанный вокруг стройных бедер в полотенце. Капельки воды виднелись на мускулистой груди и на животе. Влажные волосы откинуты назад. Он был такой... такой... соблазнительный что ли, глаза отвести было сложно. Мама-а-а! О чем сейчас думает благовоспитанная юная леди, племянница самого императора, пусть и двоюродная? А эта желтоглазая сволочь вовсе не смущался, а чего ему смущаться, а? Жеребец похотливый, гад мерзкий, скотина невоспитанная!!! Да, как глаза-то от него отвести?! Щеки горят, ручки-ножки трясутся, а глаза так и пялятся, так и пялятся, бесстыжая! Обличила я сама себя.
— Может оденешься, наконец?— возмутилась я.
— Тебя смущает мой вид?— он нагло осклабился и... пошел к кровати.
— Не подходи,— в ужасе зашептала я.— Не подходи ко мне, я кричать буду!
— Кричи, родная, только ты с мужем,— и он похабненько так подмигнул темно-карим бароновским глазом.
— Мама,— еле выдохнула я, прячась с головой под одеяло.
Подлец стянул одеяло с моей головы, правда, всего лишь до плеч и навалился сверху, упершись на локти. Он некоторое время рассматривал мое испуганное лицо, потом погладил по волосам, убрав их с лица, и ласково-ласково поцеловал в одну щеку, потом в другую, затем добрался до губ, коснувшись их так же легко и ласково. А после встал, весело подмигнув.
— Не бойся, родная,— сказал он, отходя за ширму.— Я дождусь нашей свадьбы, а уж там ты никуда от меня не денешься.
— А с чего это ты решил, что я выйду за тебя?— меня поражает его самоуверенность.
— Потому что так оно и будет,— донеслось из-за ширмы.— Ты сама это знаешь.
— Так понимаю, что чувство вины тебя покинуло так же быстро, как и уныние?— полюбопытствовала я.
— А в чем моя вина, любимая?— нахальная морда высунулась над ширмой.— Разве можно винить меня за то, что схожу от тебя с ума?— я даже не нашлась, что ответить. И ведь так складно излагает подлец, я даже сама начала сомневаться, а действительно, за что это я на него так взъелась?
