Адъютант. 2 Пиратский остров

— Согласен с предложение господина Риссо — поднялся со своего места гном с тростью. — Время — деньги, господа, и мне хотелось бы ускорить процесс.

— Почему бы и нет! — раздались выкрики с мест.

— Ну, если нет возражений, — немного колеблясь, протянул ведущий.

— Нет! — снова выкрикнули из зала.

— Итак! Шаг в тысячу золотых монет! Начальная цена восемьдесят тысяч! Кто больше!?

— Восемьдесят одна! — начал пешеханец.

— Восемьдесят две! — ответил гном во фраке.

— Восемьдесят три! Восемьдесят четыре! — поднялось ещё несколько табличек.

— Сто тысяч! — озвучил певучий эльфийский голос.

Можно было не оборачиваться — и так было понятно, что представитель Великого леса опять вступил торги. В своей не поражаемой манере.

— Ушастый сукин сын... — процедил сквозь зубы эмир Али и его глаза налились кровью. Но ставку он поднял.

— Сто одна!

— А мы вообще торговаться будем? — спросил я у спутницы и глазами указал на табличку с нашим номером, так как она пока ещё ни разу её не подняла.

— Конечно. Но пускай они пока пободаются, потреплют друг другу нервы. Сейчас они ещё не добрались даже до половины реальной стоимости этих камней, — ответила Ольга Павловна.

— Сто десять! — поднял табличку человек, предложивший увеличить шаг ставок.

— Это представитель ювелирного дома "Пьер Раша", крупнейшего в республике — Антуан Риссо.

— Вы здесь всех знаете? — поинтересовался я.

— Большинство — да, знаю. А тех, кого не знаю, довольно много наслышана. Мир ювелиров, работающих с подобными камнями, невероятно узок. Здесь все друг друга знают.

— А что же никто не подошёл, не поздоровался?

— Это не принято делать до торгов. После будут и поздравления с удачной покупкой, и расспросы о делах и семье, и прочая вежливая светская мишура.

Пока мы переговаривались, ценник достиг ста пятидесяти семи тысяч.

— Двести! — разнеслось по залу.

Эльф был в своём репертуаре.

— Двести тридцать, — упрямо сверкнув глазами, процедил пешеханец.

— Двести пятьдесят! — впервые подняла наш номер Ольга Павловна.

— Двести пятьдесят одна! — ответил гном с тростью.

— Двести пятьдесят пять, — продолжил взвинчивать цену светлый эльф.

— Двести восемьдесят! — выдавил из себя доверенное лицо великого визиря.

— Двести восемьдесят пять, — спокойно повысила полуэльфа.

— Двести девяно... — начал было пешеханец, но был прерван.

— Триста! — округлил цену Талариэль.

На султанатца был страшно смотреть: вены на лбу вздулись, руки крепко обхватили подлокотники кресла и его немного потряхивало. А распорядитель торгов ещё подлил масла в огонь.

— Уважаемый эмир Али, вы будите поднимать?! Я не совсем правильно понял ваш знаки.

— Не-е-е-е-ет, — выдавил из себя пешеханский купец.

— Замечательно. Итак! Триста тысяч раз! Триста тысяч два!

— Триста пять!— прервала его моя спутница.

— Триста десять!— парировал эльф.

— Триста пятнадцать, — подняла Ольга Павловна.

Как я понял, они с Талариэлем несколько нарушали правила аукциона сами называя цены и не соблюдая оговоренного шага. Но так как никто не возмущался, возможно, это было не очень сильное нарушении, да и на эльфов многие правила не распространяются.

— Триста двадцать пять, — тем временем продолжала моя спутница.

И представитель Великого леса уже не улыбался.

— Слушай, Талариэль, а у тебя золотые-то найдутся в таком количестве? Ты же не "Слезу дракона" покупаешь. Не думаю, что королевский казначей под эти камни готов выделить столь крупную сумму, — спросила она.

Эльф дёрнулся, но ничего не ответил. Зато тут же оживился распорядитель.

— Милейшая Ольга Павловна, вы уверены, что один из наших гостей не полностью платежеспособен? — спросил он, мягко обойдя имя эльфа.

— Я уверена, что дорогой Талариэль пытается поставить королевского казначея перед фактом покупки, а вас подождать каких-то пару дней. Он уже проделывал подобный трюк. Не правда ли?! — вопросительно посмотрела она на превратившегося в статую светлого.

— Нет! Подобное совершенно невозможно! Все правила оплаты были заранее оглашены и не подлежат пересмотру! — голос гнома просто заледенел.

— Господин Талариэль, я вынужден потребовать от вас сейчас же представить доказательства вашей платежеспособности!

— Это возмутительно! — вскочил с места эльф. — Я полномочный представитель Великого леса и...

Что и... мы так и не услышали. Голосом седого гнома можно было резать стёкла как алмазом.

— Я, господин эльф, повторяю ещё раз — предъявите доказательства вашей платежеспособности! Если вы тут дурили нам головы, вас вышвырнут отсюда за шкирку, не посмотрят на то, представителем чего или кого вы являетесь.

Эльф играл пантомиму — рыба, выброшенная на берег. Но гном был неумолим. Подошёл, протянул руку в которую белый как полотно Талариэль протянул сложенную пополам бумагу. Распорядитель развернул поданный листок, вчитался, потом провёл рукой, и было видно, как над бумагой разорались магические руны.

— Банковский вексель. — озвучил он. — Вот только проблема — он всего на сто двадцать пять тысяч! А вы наторговали на данный момент без малого на четыреста тысяч. Где недостающая часть?

— Я... дайте мне час... — начал было эльф.

— Будьте любезны покинуть нас, — прервал его гном. — И при выходе оплатите свою первую покупку.

— Ах ты, коротышка! Да я тебя... — вокруг пальцев эльфа заплясали молнии.

Прошло ровно мгновенье — и представитель Великого леса был окружён стеной закованных в доспехи гномов, а три мага, взявшиеся словно из воздуха, заключили его в непроницаемый кокон.

— А вот угрожать мне, любезнейший господин Талариэль, не надо! Выпроводите его! — отдал он приказ охране.

— Господа, прошу у всех прошения за этот прискорбный инцидент. Вернёмся к нашим делам. Я должен аннулировать все ставки эльфа и, если правильно помню, то последняя ставка, в которой учувствовал уважаемый эмир Али — двести девяносто тысяч. Вернёмся к этой цене. Вы подтверждаете свою ставку?

— Да, Мастер Балин, — устало кивну пешеханец.

— И так! Двести девяносто тысяч! Раз!

— Ну, чтобы не нарушать правила — двести девяносто одна! — подняла табличку номером Ольга.

— Я пас, госпожа Ольга, — притворно поднял руки эмир Али. — Сегодня не мой день. Да и я вам обязан за то, что вы этого заносчивого хлыща на место поставили.

— Не стоит, уважаемый эмир. У нас с ним старые счёты ещё со времён аукциона в Халифате.

— Все равно я вас благодарю! — пешеханец приложил руку к сердцу и сидя поклонился.

— Двести девяносто одна тысяч! Раз! Двести девяносто одна тысяч! Два! Может кто-нибудь хочет перебить ставку? — обратился распорядитель к публике. — Итак! Двести девяносто одна тысяч! Три! Продано!

Раздались аплодисменты. Все стали подниматься со своих мест, а гном-распорядитель подошёл к нам.

— Госпожа Ольга, — поцеловал он протянутую руку. — Вы, как всегда, несравненны, но давайте сначала закончим с делами. Пройдем в кабинет.

— Я буду только рада этому, — ответила моя спутница.

Мы прошли в кабинет, что был буквально за соседней дверью. Большой, обставленный массивной дубовой мебелью, он походил на небольшую пещеру. На книжных полках теснились тома по праву и экономике.

— Присаживайтесь, — предложил хозяин, указывая на резные кресла, такие же массивные, как и вся мебель здесь.

— Мастер Балин, вот мой вексель Имперского банка на полмиллиона, — протянула она взятую из сумочки бумагу.

— О! Ну, понятно тогда, почему вы так спокойно восприняли столь дерзкое взвинчивание цены от этого выскочки, — гном расправил документ и привычно провёл над ним рукой. Защитная магия ответила затейливым переливом рунной вязи.

— Вам сейчас же выпишу вексель на двести девять тысяч, и мы будем в расчёте. Или вы хотите получить остаток золотой монетой, — лукаво прищурился гном.

— Вы шутите? Мастер Балин, что мне делать с такой кучей золота? Ни я, ни мой спутник столько не унесём.

— Но я должен был спросить. — Он позвонил в колокольчик, и появившийся секретарь унёс вексель.

— Так вы знакомы с Талариэлем, госпожа Ольга? — задал вопрос гном, заполняя образовавшуюся паузу.

— Да. Однажды два года назад в Нагорном халифате проводился подобный аукцион, и его звездой был алмаз, прозванный "Слезой дракон" — сто десять карат, изумительная чистота. Этот эльф тогда впервые выбрался из леса и ощущал себя пупом мира.

— У новичков, выбравших впервые из Великого леса в большой мир такое порой случается, — с усмешкой согласился Балин.

— Так вот, тогда имея на руках всего триста тысяч, торгуясь за этот бриллиант, он довёл цену до шестисот сорока тысяч, и задавил всех конкурентов.

— Шесть сотен тысяч с хвостиком — это очень солидно, — потрепал седую бороду гном.

— Да. Но главное, что у него были четкие указания — торговаться только до трёхсот. Он их ослушался и выиграл торги. А платить было нечем. Вот тогда Талариэль запугал от имени своего короля учредителей аукциона и потребовал предоставить отсрочку оплаты. Учредители поддались, а наглый эльф бросился к послу с рассказом, как он спасал честь и доброе имя владыки. Но чтобы окончательно спасти доброе имя короля, нужна определённая сумма, которую он пообещал внести от имени его величества.

— И ему не отрубили голову за подобную наглость?! — искренне удивился гном.

— Нет! Ведь он расписал, как боролся за драгоценность, достойную Владыки Великого леса, и вырвал её у гнусных людишек и мерзких гномов.

— О боги! Сколько веков прошло, а такое грубое высокомерии и неприкрытое бахвальство ещё в ходу у ушастых, — огрызнулся мастер Балин.

Но, посмотрев на собеседницу, спохватился.

— Простите госпожа, меня немного занесло.

— Не извинитесь. Во-первых, я полукровка. Во-вторых, мой род давным-давно покинул пределы Великого леса, чтобы отождествлять себя с ними. Да и такое бахвальство сейчас удел очень немногих. Орки, дроу, да вы, гномы, немало потрудились над тем, чтобы сбить с них подобную спесь. А Талариэль принадлежит к маленькому, ничего из себя не представляющему роду. У них кроме спеси и бахвальства ничего и нет.

— Да, спеси у него хоть отбавляй. Угрожать мне фактически в моём доме... Самоубийца! А их послу я все выскажу, — злился гном.

В этот момент вошёл помощник с документами и небольшой шкатулкой.

— Вот и бумаги. — Балин осмотрел поданный ему документ. — Вот вексель на двести девять тысяч, а в этой шкатулке ваши бриллианты. Ольга Павловна, проверьте — всё ли верно.

Ювелир внимательно осмотрела поданный ей документ и, открыв шкатулку, проверила её содержание. Там в специальные углублениях лежали семь голубых переливающихся кусочков неба. В магической проекции они выглядели не так красиво.

За все время пребывания нас в кабинете я не произнёс ни слова, и лишь поздоровавшись вначале с мастером Балином. Фред тоже молчал, продолжая изображая из себя очень большого кота, а я, подыгрывая ему, почёсывал между ушей. Кто сидит с нами в этом кабинете я догадался почти сразу — основатель и патриарх торгового дома "Балин, Орин и сыновья".

— Теперь, госпожа Ольга, может вы и ваш спутник не откажетесь выпить по бокалу вина за удачную сделку? — предложил глава торгового дома.

— Мы вообще-то спешим, но отказаться, мастер Балин, было бы невежливо, — ответила Ольга Павловна, сложив вексель и шкатулку с камнями в свою сумочку.

— Тогда я предлагаю раскупорить бутылочку столетней "Золотой лозы". Все-таки не каждый день такие удачные сделки заключаем.

По мановенью его руки на столе возникла запылённая бутылка и три бокала. Ловко откупорив бутылку (при этом проявив немалую сноровку и знания), сам хозяин разлил тягучую алую жидкость по бокалам.

— Эх! Ему бы дать подышать, — сокрушался гном. — Но и у меня дела. Вот так все на бегу, даже с хорошими людьми посидеть некогда. Кстати! Вы, госпожа Ольга, знаете, что дальше произошло с камнем "Слеза дракона".

— Нет. Его след потерялся в сокровищнице короля эльфов, — пожала плечами моя спутница.

— А я знаю! Его превратили в магический артефакт.

— И какой, вы случайно не знаете?

— Знаю, — сказал гном, смакуя вино, оно было необычным, очень терпким и сладким, при этом довольно приятным, хотя такие резкие акценты должно были негативно сказаться. — Эльфы превратили его в "Эфирный доспех"!

— Всего лишь! В банальный магический щит!? Пусть и с красивыми визуальными эффектами.

Ольга была явно обескуражена.

— Да. Я тоже, когда узнал, был ошарашен. Такой уникальный камень пустить на... Я не могу это цензурно охарактеризовать. Когда мне сообщили, не поверил, попросил перепроверить и увы — это правда. Вы-то, надеюсь, с вашими камнями так не поступите. Все же фирма вашего отца имеет прекрасную репутацию, и ваши отдельные шедевры ни в чём не уступают работам мастеров гномов.

Ого! Гном признал мастерство человека наравне с мастерством его народа — это невероятная редкость. На этой ноте разговор постепенно был свёрнут, мы допили вино и распрощались. У дверей кабинета нас встретили охранники из "Алмазных молотов", которых вежливо оттёрли, когда мы в него входили. Участники аукциона большой частью уже разъехались и лишь некоторые решали какие-то свои проблемы. Спустились вниз к карете, по дороге вернув все изъятые боевые артефакты.

— Вас в гостиницу, Ольга Павловна? — спросил я.

— Нет, Александр, в гильдию магов. Там должен быть уже готов портал к нам домой, в столицу. Я не могу ждать корабль неделю, а потом ещё неделю плыть. Время дорого. Надо браться за работу.

— Будите готовить подарок великой княжне на день рождения?

— Да, — улыбнулась она.

— Может, поделитесь, для чего нужны эти камни?

— Не могу, это секрет. Единственное, что могу открыть, это будет диадема, а вот магическая составляющая — тайна.

— Ольга Павловна, а вы знали, что с вами на пароходе плыл сам патриарх торгового дома?

— Нет. Я поняла, кто решил поработать распорядителем торгов, когда он утихомиривали эльфа.

— Кхым-поркашлялс... — Старший охранник. — С эльфом вообще очень круто вышло. Я внимательно следил за местными бойцами. Если бы он дёрнулся — его бы там и порешили. Нервные они там все какие-то.

Стараниями Фадеича мы добрались до гильдии магов буквально за десять минут, и спустя ещё десяток минут уже прощался с внезапной гостьей, провожая её и телохранителей в раскрывшуюся арку перехода.

Насчёт свой служанки Ольга Павловна просила не беспокоиться: она проинструктирована и билет на пароход уже куплен, а гостиница оплачена.

— Ну что, Фред, домой? — спросил у развалившегося на диване в карете кота.

— Домой. Я пока там дремоту изображал, кое-что интересное услышал, — подмигнул он мне.

— Вот дома и расскажешь.

Эпилог.

Пока лошади, впряжённые в парадную карету. мерно цокая копытами, везли нас обратно в посольство, Фредерик весь изъерзался.

— Фред, что такого интересного ты подслушал, что весь аж извёлся? — спросил я.