Как стать драконом. Часть 1. Сезон Серого гремлина. Полностью

Эпилог

Говорят, что после битвы с Верховным магом я спал двенадцать дней и ночей, причем первые несколько дней я жутко выл и стонал, переворачиваясь в постели, и не давал покоя ухаживавшим за мной братьям. Я не знаю, кто это был, скорее всего, Бренн и какой-то из его грибных друзей, но не иначе, как братьями я их назвать не могу. Что касается меня, то я помню только жуткую боль во всех конечностях и туман в моей голове.

Зато у меня было много времени подумать о случившемся. Временами я сидел на диване и смотрел на заснеженные крыши соседних домов. Спускалась ночь и было очень здорово, когда в окнах горел свет, а если я не спал под утро, то дневной свет проникал на чердак. Все это время я думал о ней.

Мне было очень тяжело без Климентины. Мне сильно хотелось обнять ее и подержать за руку, как тогда в озерном лагере. Раньше какие-то события мешали мне думать о ней. А теперь я не думал ни о чем, кроме нее. Мне было безумно одиноко. Бесконечно одиноко без нее. Я очень сильно скучал по ней. Наша встреча с ней длилась всего три дня, всего три дня мы провели вместе, но она запала в мою душу навсегда и стала моей любовью на всю жизнь. Она отпечаталась в моем сердце, и я считал свою нынешнюю свободу отсутствием настроящей любви. Я полюбил ее полностью и часто перебирал в голове все, связанное с ней. Я не знал, чем теперь могу заняться, и лишь мечтал жить с ней на высоком дереве и любоваться ею. Чтобы чем-то себя занять, я принялся изучать дневник Сольнира, который до меня каким-то образом оказался в руках Верховного мага.

А тем временем жизнь в городе постепенно возвращалась в свое мирное русло. Начало теплеть. Сперва мы опасались, что будет повторение сезона Серого гремлина, но когда в результате долгого таяния снега под ним показалась сперва коричневая земля, а потом и зеленая трава, то мы поняли, что впервые за тридцать лет в нашем городе вновь наступила весна. Она показала, сколько у нас было собак.

Я полюбил гулять по окрестностям Штормхолда, наблюдая за изменениями в пейзаже. Раньше для меня сходить в таверну после работы было делом совершенно обычным. Теперь же мне больше нравилось походить по холмам, окружающим город, и попытаться под снегом найти какой-нибудь цветочек, ягодку или что-нибудь, что могло расти в дикой природе. Но все было тщетно: до их появления было еще очень долго. Целыми днями я гулял и изучал содержимое дневника Сольнира, и удивлялся тому, как быстро в город возвращалась нормальная жизнь.

Странно, но после всего произошедшего, джинны не исчезли из Штормхолда ни через день, ни через неделю, ни через месяц, а лишь переместили свой шатер поближе к городу. Они даже перестали убивать всех, кого попало, и зажили по нашим законам. Такая жизнь показалась им весьма забавной. Естественно, никакого месяца фокусов и веселий не было. Но джиннам было все равно. Как оказалось, им тяжело задумываться наперед и держать в голове какие-либо планы, и свои, и чужие. Единственной уступкой, на которую мы пошли ради джиннов, было то, что мы переименовали месяц, когда была разрушена школа магии в месяц забав и курьезов, чтобы поскорее забыть о трагедии. Это название осталось с городом навсегда.

Очень скоро, прослышав о том, что произошло за время их отсутствия в Штормхолде, вернулись маги и гремлины. Я был очень рад еще раз увидеть старых друзей: Веззела, Эфтимиса и других членов нашего отряда. Вернувшиеся с охоты конечно удивились, что их любимая школа магии разрушена, и тому, что по городу перемещались огромные синие шары. О компенсации за охоту уже никто не говорил. И лишь один отряд гремлинов, набравший больше всех туш горгон, атаковал мэрию, требуя награду за усердие. Когда я повстречал Эфтимиса, то он спросил у меня, что стало с его конем:

— А можно, я не буду отвечать на этот вопрос? — Стыдясь, сказал я.

— А что такое? Ты что, лепрекона что ли повстречал?

— Откуда Вы знаете? — Опешил я.

— Но ничего, не переживай. Главное, что ты не стал есть эти яблоки сам.

— Поганый репликон! — воскликнул я, намеренно перервав его название.

Поначалу люди с опаской выходили на улицу. А потом они уже отказывались ее покидать, объясняя это тем, что засиделись дома. Начал таять лед, которым давно покрылся наш порт, Хотя до полного освобождения ото льда было еще очень далеко.

Заново начал работать рынок и Бренн на нем. Последние полгода моя жизнь была весьма интересной. Кроме Бренна и Роксан у меня не осталось практически никаких связей со мной прежним. Теперь я вряд ли смог бы торговать на рынке: деньги стали для меня чем-то не слишком важным. А Бренн даже открыл свою мастерскую, где детишек обучал живописи один из его грибных друзей. Роксан погрузилась в домашние дела, и ей теперь было не до нас: все силы она тратила на устройство дома для будущего ребенка.

Единственное, что осталось от прежней школы магии — это здоровенные ворота, чудесным образом выжившие после пожара. На этих воротах местные умельцы нарисовали еще один эпизод из истории города: разрушение джиннами прежней школы магии. От этих ворот начали выстраивать новую школу магии в городе, где маги больше не чувствовали себя главными. В эту школу обещали принимать всех желающих и производить в маги всех, кто успешно сдаст экзамен.

Маги города решили даже восстановить библиотеку и отдали туда большую часть своих книг. Веззел лично отнес в школу большую часть своей библиотеки. Он трясся над каждым томиком и всерьез опасался, что люди накинутся и расхватают книги, если он их случайно рассыплет на улице. Урсари нашла себе счастье в том, чтобы большую часть времени возиться вокруг Веззела и всячески ему угождать. Они вроде бы даже решили пожениться и вместе относили книжки в библиотеку, оставляя себе лишь самые ценные.

Шло время, я все больше углублялся в чтение дневника Сольнира. По счастливому стечению обстоятельств, он заканчивался в Лесном царстве, откуда была родом Климентина, Сольнир скитался в одиночестве довольно долго и записывал истории, которые с ним происходили во время своих множественных остановок и переездов. Небольшие записи были закреплены конкретным числом и часто содержали какой-нибудь эпизод из его жизни, случившийся в данной местности. Описания были довольно короткими и эмоциональными. Наверное, чаще всего в дневнике Сольнира встречались слова 'говнюк' и 'мракобес'.

Целыми днями я зачитывался дневником и не мог оторваться от чтения. Я даже нарисовал примерную карту его похождений. В поисках священного Грааля, Сольнир проделал огромный путь. И я подумал, что было бы весьма интересно попутешествовать по следам легендарного мага, описанным в его дневнике. Я решил, что смогу повторить его маршрут самое большее за год.

Вернувшись после своих долгих путешествий, Сольнир, очевидно расстроившись, что так и не нашел Грааль, сконцентрировался на проведении экспериментов над подснежными грибами. Отдельная большая часть его дневника была посвящена как раз таки им.

Эффект от волшебных грибов Сольнир изучал в основном на кошках, собирая их по ночам в городе и скармливая им различные каши из грибов, которые он собственноручно варил дома. — Я не поверил своим глазам. Та история, выдуманная когда-то на рынке, оказалась чистейшей правдой. Маги действительно выискивали в городе бездомных котов, но только не ели их, а проводили над ними эксперименты. А может быть, маги и поедали котов — я уже не верил ни во что на свете.

Некоторые заметки были, очевидно, написаны под влиянием подснежных грибов. Он называл процесс их употребления словом подумать. Это было весьма легко обнаружить, поскольку каждый раз, когда Сольнир писал: 'Подумаю-ка я еще', — сразу за этим следовали очень странные записи, например:

Я вспомнил один момент из прошлого, вроде я был тогда ребенком, но точно не знаю, сколько мне было лет, может быть, лет тринадцать. Я видел дом и испытывал эмоцию по отношению к этому звуку. Я попробую логически вспомнить, что тогда было в этот день, ведь я возвращался семилетним. Какой? Откуда? Что?

Отдельная часть дневника была посвящена различным теориям Сольнира, очевидно, написанным, по большому вдохновению. Больше всего Сольнир любил исследовать сам процесс мышления:

Можно разложить все наши мысли на великие мыслительные поля, например: половина моих мыслей посвящена Граалю, половина оставшихся посвящена тщете всего сущего, треть оставшейся части посвящена тому, какой я замечательный человек и остальные посвящены всему остальному.

Иногда дневник прерывался совсем странными надписями с до боли знакомым содержанием, вроде таких:

Арарао — заботливый вождь.

Или не менее странными философскими умозаключениями Сольнира, например:

Можно также поэкспериментировать с нашей знаковой системой. Допустим, представим, что дыня — это бутылка вина, а бутылка вина — это дыня. И тогда возникнет интересная ситуация, что дыня показывает, что она — бутылка вина, которой она никак не является.

Тут же было упоминание и обо мне:

Этот глупый торговец яблок никогда не узнает, как я ворую их у него. Он такой тупой, что никогда не поймет моего метода. Кажется, его зовут Эльсинор. Мне жаль человека, у которого такое нелепое имя. Пока он работает на рынке, я могу вечно питаться яблоками совершенно бесплатно.

Я с трудом верил своим глазам. Оказывается, Сольнир не просто гулял по рынку в поисках ингредиентов для снадобий и зелий. Мало того, что он таскал при помощи магии с лотков все, что плохо лежит, так он еще и был настоящим профессиональным вором яблок. И питался только тем, что крал у меня. И единственный раз, когда его заметили, был тогда, когда я подкинул ему свое яблочко.

Сегодня произошло поистине невероятное событие. Я думал, что этот тупой торговец никогда не поймет, что я каждый день краду его яблоки. Каким-то образом он догадался об этом, и чуть было не выставил меня посмешищем. А он оказался умней, чем я думал. Пожалуй, покажу-ка я ему школу магии. Посмотрим, что из этого получится...

Это была последняя запись в дневнике Сольнира, после которой у меня, по сути, началась новая жизнь.

Чем лучше становилась жизнь в нашем городе, тем бессмысленней казалось мне мое существование без Климентины. Я любил ее так же, как и прежде, и буду любить ее всегда. Единственная разница заключалась лишь в том, что ее не было рядом. Одиночество для меня стало отсутствием ее, и дни, несмотря на весну, казались короче, чем прежде. Я решил, что мне ничего не остается, кроме как вновь покинуть Штормхолд и повторить путешествие Сольнира, совершая те же самые действия, что и он, и добраться до Лесного королевства, а заодно попробовать отыскать священный Грааль. Но путь туда пролегал далеко на юго-запад и занимал не один месяц. Одному мне было бы очень тяжело, поэтому я стал искать себе попутчика.

У меня было сомнение: как можно вести за собой кого-то, руководствуясь лишь тем, что написал в своем дневнике сумасшедший старик под влиянием галлюциногенных грибов? Но все мои сомнения и все мое чувство вины ушло, когда я встретил в таверне своего будущего компаньона.

Давным-давно он жил в Цитадели и прислуживал монахам в монастыре, однако времена менялись, Крониаку захотелось приключений, и вот он уже отправился скитаться прочь из родной Цитадели. Доехав до Приозерья, Крониак остановился в трактире и влюбился в дочь трактирщика. Пытаясь произвести на нее впечатление, он одаривал ее всевозможными подарками, но не прошло и недели, как у него закончились все деньги, его выгнали из трактира, он вернулся обратно, и отказывался снова служить при монастыре.

Вскоре ему стало не на что жить, другого способа заработать он не придумал и отправился обратно в монастырь. Однако нравы паладина Крониака были уже слишком испорчены дочерью тавернщика, другими женщинами и алкоголем. Он не мог больше думать ни о вечном, ни о спасении души, и поэтому отправился скитаться по свету во второй раз, поклявшись, что вернется в Цитадель не ранее, чем через пять лет.

Долгое время он жил в Пустоши, объясняя это тем, что там самые свободные нравы. Конечно, нравы в Пустоши были самые свободные из всех, что идеально подходило Крониаку, который уже терпеть не мог никаких ограничений. Однако разнузданная жизнь не принесла Крониаку богатства и славы, поэтому он поспешил в Штормхолд сразу же, как услышал известия о том, что тут происходило. Но он опоздал и, уже по привычке, устроился жить в местном трактире, каждый день пьянствуя в таверне.

Ходили слухи, что после жизни в Пустоши Крониак стал озабоченным человеком и пользовался любым средством, чтобы заполучить девушку. Едва на горизонте появлялось любое существо женского пола, как поведение и слова Крониака тут же менялись. Сперва он пытался выглядеть благородным, но поскольку долго не выдерживал заданного тона, то вдруг ни с того ни с сего начинал задавать прямые вопросы, не желает ли его собеседница стать ему спутницей жизни на ближайшую ночь. А потом он не гнушался давить и на жалость. Если же и это не удавалось, то он гордо поднимал голову и уходил на время из трактира.

Когда я впервые повстечал его, то он требовал у тавернщика, чтобы тот угостил его выпивкой бесплатно и кричал:

— Какой же ты скряга и думаешь только о деньгах! В среде благородных паладинов у слова деньги плохая репутация!

Он был небольшого роста, с огромным пивным брюхом, густой бородой, давно не ходил к цирюльнику и внешне он походил скорее на хоббита, а не на паладина. Мимо проскочила какая-то девушка, и он, уже будучи порядком пьяный, незамедлительно обратился к ней:

— Эй, красотка, знаешь, кто такой паладин твоей души?

— Не смей прикасаться ко мне! — Ответила та.

Но Крониак не расстраивался, а отвечал:

— Ты — женщина! Твое имя — непостоянство! Завтра ты будешь моей! — И тут же находил новый объект страсти.

Крониак не раз попадался на нашем рынке за воровство, но его всегда отпускали, поскольку у него никогда не было денег. Пожалуй, он был самым худшим вором в Штормхолде, попадался практически всегда, и никогда не прекращал воровать.

Может быть, в городе были кандидаты на звание моего спутника и получше. Однако мне нравилось в нем то, что он был разговорчив и знал помимо Штормхолда и другие земли. Я подошел к нему и сказал:

— Не ты ли это тот Крониак, паладин из цитадели, историями о котором полон Штормхолд.

— Совершенно верно! Крониак, герцог катамарский — к Вашим услугам!

Я вкратце рассказал ему, что собираюсь отправиться на край света в поисках священного Грааля, и конечной целью моего маршрута является Лесное королевство — страна эльфов, где живет Климентина.

— Пей пиво, живи в благости и радости. И не мешай мне заниматься тем же. — Не слишком долго поразмыслив над моим предложением, ответил Крониак.

— Крониак, что ты делаешь, когда у тебя чешутся руки? Неужели тебе не хочется новых подвигов, приключений, славы и богатства?

— Знаешь, когда у меня чешутся руки, то я иду на край города. Там живет мой хороший друг — Жавизер, вместе с ним мы пьем эль, беседуем и хорошо проводим время.