— Однажды я сюда вернусь, — мечтательно сказал эльф. Девушка удивленно посмотрела на него, но промолчала. И правильно. Сейчас хорошо молчать. Правильно. Просто ехать рука об руку и молчать.
Беда в том, что молчать Томагавка просто не умела долго. Даже когда была секирой.
— Я тут карту Ледании купила, довольно подробную. Нет, ну как все-таки переменилась провинция! Северная граница аж по Квармольским горам проходит! То есть степь с кочевниками теперь тоже Ледания! Интересно, их хоть работать научили? Вряд ли, небось, как жили грабежом, так и живут.
— Теперь еще и торговлей, — возразил эльф.
— И то дело, — одобрила Томагавка. — Небось, бесхозных путников продают, вроде нас?
Лониэль вытаращил глаза. А ведь и правда продают, припомнил он. И запросто могут пристроить в рабство добропорядочного эльфа с бесстыжей спутницей.
— Эльфы — добыча не простая, — надменно заявил он и коснулся чехла, где лежал лук. В рабство он не пойдет. Лучше сложит голову в бою, как полагается отважному эльфу. — А ты что умеешь? Магией поддержишь, если что?
— В магии я не сильна, — созналась Томагавка. — Но кое-что умею, наследственность у меня хорошая. Правда, скажу честно, от сабли куда больше прока, чем от моих чар.
— Настолько слабы? — не удержавшись, подколол эльф.
— Нестабильны, — пояснила девушка. — Да и времени сколько прошло, может, и законы магии уже изменились. Или отменились вовсе.
— Так разве бывает? — изумился Лониэль. — Эльфийские чары спокон века не меняются!
— Бывает и хуже, — туманно объяснила Томагавка. Лониэль задумался, что именно бывает хуже? Когда законы магии меняются, или же когда незыблемы и неизменны? Все-таки, как сложно общаться с людьми...
— До гор далеко, — сменил тему эльф. — Может, ты портал поставить сумеешь?
— С ума сошел? — искренне удивилась Томагавка. — Да портал не всякий Мастер поставит!
— А я слышал, любому бакалавру под силу, — в свою очередь, удивился Лониэль.
— Ну, разве что новое заклинание открыли, — Томагавка недовольно нахмурилась. — Так меня-то ему не учили. Нет, я портал не открою, не умею просто. Ты, видимо, тоже? Были же эльфийские чары, Зеленый Переход, или вроде того...
— Только в Саро, — вздохнул эльф. — Есть у меня свиток, в случае крайней нужды могу использовать. Сам я Переход не осилю, уж извини.
— Ладно, — великодушно извинила девушка. — Обойдемся.
Эльф снова замолчал, любуясь падающими листьями. Последняя, запоздалая песня лета, последние солнечные деньки. Завтра уже — он это чувствовал — зарядят затяжные дожди. Не меньше, чем на неделю. Впрочем, дожди Лониэль тоже любил.
— Опять дождь, — поморщился Бол. Дожди он ненавидел, даже легкая морось внушала ему отвращение. Нет, летний веселый дождь — совсем другое дело, особенно после парящей жары, но уж никак не холодный осенний.
— Терпи, — добродушно прогудел Боресвет. — Зато мыться, в натуре, не надо. Эх, кабы он еще из пива был...
— Всю жизнь мечтал пивом помыться, — язвительно ответил Бол, закутываясь в плащ. — Тащиться по степи по колено в грязи, да еще пешком!
Боресвет вздохнул. Не поспоришь, тащиться придется. Именно по степи, именно пешком. Хотя насчет грязи по колено, это он загнул. По щиколотку, не больше. Впрочем, если дождь зарядил надолго, а он, судя по всему, никуда не торопился, то и по колено будет. И вот досада, даже укрыться негде. Дерева нормального, и то не найдешь.
— Зато и кочевники по домам сидят, — в утешение Болу, заметил он.
— Да какие у них дома? Кочевники ведь, — ответил Бол хмуро.
Тоже верно, бездомные они. Юрты разве что, или как там эти шатры походные у них называются? Вигвамы, что ли? Нет, скорее все же юрты.
— В плен не потащат, — указал богатырь.
— То есть, крыши над головой нам не будет, — уныло вздохнул ученик мага.
Да, крыши над головой не светит. И костер тоже не разведешь, из мокрой травы костер не особо хорош. Этак ведь малец и заболеть может, встревожился Боресвет.
Бол оглушительно чихнул, хлюпнул носом.
— У тебя здоровье как? — не выдержал богатырь.
— Пока малость осталось, — оптимистично ответил Бол. Он уже свыкся с мыслью, что дождь будет продолжаться, какие претензии по этому поводу не высказывай. И смирился, мол, бывало и хуже. В клетке, например. Как вспомнишь, какой дрянью кормили...
— А пожевать у нас имеется? — поинтересовался Бол.
— Откуда, в натуре? — пожал плечами Боресвет. — Если чего децил и было, все колдунам эти клятым досталось. Чтоб у них пузо лопнуло от нашей жрачки!
Бол вспомнил, как они пытались добыть еду, и приуныл. Как бы еще ту клетку добрым словом не вспомнить! Там хоть кормили... правда чем, лучше не вспоминать.
— Без еды можно и помереть, — поведал он Боресвету, полагая, что этот немаловажный факт богатырь упустил.
— Зато злато все сохранили, — похвастался воин.
— Так сгоняй, купи чего-нибудь, — язвительно предложил Бол.
— Слушай, что ты все ноешь, в натуре? — возмутился Боресвет. — Ты что, братан, думаешь, на месте б остались, лучше было бы? А вот ни хрена и не угадал, сидели бы сейчас за решеткой в темнице сырой, а колдуны нас пытали мучительски.
— А чего нас пытать? Мы вроде, ничего и не знаем, — удивился Бол.
— Пока б до них дошло, у нас бы костей целых не осталось, — поведал Боресвет. — Нет, братан, колданул ты вовремя. Тока криво как-то. Получше место не мог найти для двух реальных пацанов?
— Да не колдовал я! — возмутился Бол. — Я портал вообще не умею! Это пояс сработал... кстати, а как это он сработал? Может, и еще раз получится?
— Так чего ж ты стоишь, бестолочь окаянная? — возмутился богатырь. — Пробуй давай! Я тут в воде по колено сверху и снизу, а он колдовать не хочет! Лень-матушка, видать, вперед тебя родилась!
— Тебе видней, ты ж ей родной папа, — съязвил Бол, пытаясь добраться до пояса.
— Ну, не папа, конечно, — стушевался Боресвет. — Однако, ты прав, братан, меня работать не заставишь, даже из-под палки. Особенно — из-под палки. Такой вот я свободолюбивый.
— В натуре, — согласился Бол. Ему наконец-то удалось расстегнуть пояс и извлечь его из-под плаща. — Ну, давай. АБЗАЦ, БЛИН!!!
Пояс безмятежно замурлыкал, испуская золотое сияние.
— Нет, не работает, — огорченно сказал Бол. — АБЗАЦ же! АБЗАЦ, БЛИН!!!
— Может, он одноразовый? — предположил Боресвет.
— Сам ты одноразовый! — обиделся Бол. — Батя дешевку не подсунул бы. Может, он работает лишь в моменты смертельной опасности? Или вот еще версия, может, он просто воспроизводит те чары, что накладывались в его присутствии?
— Запоминатель? — Боресвет сморщил лоб в раздумье. — А что, может быть. Только что ж он один раз воспроизводит-то?
— Старый он, — пожал плечами Бол. — А может, так и задумано было. Может, это у него вообще побочное свойство, а до главного мы так и не докопались... Впрочем, что горевать. Неизвестно, куда бы нас новый портал забросил. Это ведь не молния какая-нибудь, тут координаты нужны.
— То есть, это пояс сам нас сюда зашвырнул? — недоверчиво спросил Боресвет.
— А ты думал, мне с кочевниками повидаться захотелось? — съязвил Бол. — Сам, конечно. Или это потому, что мы с Талем сюда когда-то через портал попали? В общем, не знаю. Потом разберемся. А сейчас съесть бы чего. Может, хоть кролика поймаешь?
— Сейчас прям, — возмутился Боресвет. — Мальчика нашел, в натуре, за кроликами гоняться.
— Ну, не мне же гоняться, — пожал плечами Бол. — Я ведь маг, неудобно как-то. Тем более, бегаю я не очень...
— Ладно, с голоду не помрем, — усмехнулся Боресвет. — Корешки там разные... Грибы, правда, не водятся, да и ягоды — вряд ли. Да не переживай, братан, чтоб мы, да в какой-то степи пропали? Я булавой хоть кролика, хоть джейрана подшибу. Главное, увидеть вовремя.
— Джейраны разве не в горах живут? — с сомнением спросил Бол.
— Может, и в горах, — с сомнением же отозвался Боресвет. — Ну, любого другого барана тогда.
— Дикого? — повеселел ученик мага.
— А хоть и ручного, — степенно ответил богатырь. — Я у него прописку спрашивать не собираюсь. Булавой по чайнику, и готово. Я, в натуре, булаву знатно кидаю...
Бол вспомнил, как богатырь управляется с булавой, и согласился. Все облака посшибал, что стоячие, что ходячие. Может, попросить тучи разогнать?
Однако разгонять тучи богатырь был не настроен. Больно много работы, вон, в натуре, все небо затянуто. Вдобавок, можно и булаву посеять, как два пальца в кабаке. Чем тогда баранов забивать прикажете?
Бол, подумав, признал, что определенный риск есть. Вдобавок, Блин их знает, как эти тучи устроены, еще хлынут сразу все запасы воды, как из дырявого кувшина. С другой стороны, если дождь в скором времени не кончится, обед из обещанных баранов все равно не приготовишь. Жарить не на чем.
— Не боись, найдем что-нибудь, — успокоил его богатырь. — Вон, кусты какие-то, их тут хватает. Кочевники ведь живут как-то?
Жить как кочевник, Бол нипочем не хотел. Хотя и хотелось сейчас оказаться в теплой водонепроницаемой юрте с чашей чего-нибудь согревающего.
— Опа! — Боресвет вдруг насторожился, приложил ладонь ко лбу, как у гардарикских богатырей было принято. — А это что там такое виднеется? Хата, что ли, какая?
— Откуда хата в степи? — изумился Бол.
— Вот я и говорю — откель? Надо пойти позырить, интересно, в натуре, кто тут такой оседлый попался? Может, обсохнуть пустит.
— Да накормит, — размечтался Бол. — Да напоит, да...
— Бабу притащит, — закончил Боресвет. — Длительное воздержание, в натуре, вредно для здорового гардарикского организма!
— Ты их баб-то видел? — съязвил Бол.
— Дык, сначала ж напоит, сам сказал, — отмахнулся богатырь.
Не чуя под собой грязи, они заспешили к подозрительному строению, которое Боресвет упорно называл "хатой", а Бол так и вовсе не видел за пеленой дождя. Он, кстати, до последнего был уверен, что голунянин его разыгрывает, и только когда постройка очутилась буквально перед носом, поверил в свое счастье.
Значит, вот они какие, загадочные гардарикские хаты! Он с братьями и сам такие строил в детстве. Шалаш называется. Остов из ветвей, а сверху что-нибудь непромокаемое. Этот шалаш, в частности, был любовно обшит некими шкурами.
— Интересно, — сказал богатырь останавливаясь. — Видишь надпись?
— Будка, — прочитал Бол. — В самом деле, интересно. А кто там живет?
— Будочник какой-нибудь, — предположил богатырь. — Сейчас вот и посмотрим...
Из открытого незастекленного окна строения выплескивались тяжелые клубы дыма.
— Дымоход сделать не догадались, — неодобрительно заметил Боресвет. — Так, в натуре, и угореть можно. Дверь-то хоть в этой будке есть?
Дверь была. Искусно сплетенную из ветвей, ее можно было вынести легким ударом ноги. Или даже громким чихом. Боресвет почесал шлем, раздумывая, как в нее постучать, не сильно попортив, потом решил положить булаву на приличия. Чай, в степи, а не во дворце.
— Кто-кто в теремочке живет? Кой Блин в этой будке живет?? — прогудел он . Дверь дрогнула, но устояла, а потом и вовсе открылась.
— Кого тут, маленько, носит? Покупать пришли?
— Это мы, калики, перехожие, — сказал богатырь. — Может, пустите погреться, пока я, в натуре это недоразумение не поломал ко всем блинам?
— Ай, чего грозишься, маленько? Вот выйдем сейчас все семеро, да маленько в грязь тебя закопаем, — из двери высунулась рожа в остроконечной кожаной шапке. Причем рожа отдаленно знакомая.
— Харог, что ли? — спросил Боресвет добродушно. — Бозал, нет?
— Маленько, я, — с достоинством ответил кочевник. — А ты кто будешь, такой упитанный маленько? Где-то я твое лицо уже лицезрел...
— Мне аж в кошмарах является, — подтвердил Бол. — Бозал, ты что, своих не признаешь?
— Свои все дома, — резонно возразил кочевник.
— Будка — твой дом, — вскипел богатырь. — Вот сейчас как дам раза, в натуре, сразу вспомнишь. Если копыта не отбросишь.
— Копыта не брошу, маленько, на доспех сгодятся. Ты, что ли, тот батыр, что у нас гостил? Который маленько пожрать сильно горазд?
— Это сколько нужно ж сожрать, чтоб это запомнили? — восхитился Бол.
— Примерно с четверть того, что сожрал этот батыр, да, — пояснил кочевник. — А тебя я тоже маленько запомнил, молодой шаман. Или этот... как его... маг?
— Практически, он, — важно подтвердил Бол. — Погреться пустите?
— Ай, проходи гостям завсегда рады, да. Шашлык-башлык будешь маленько?
— Буду, — хором сказали гости. Бол ловко проскользнул в дверь, Боресвет замешкался, приложился головой к тому, что в будке было вместо косяка. Строение ощутимо содрогнулось.
— Осторожней, да? Ты нам так весь небоскреб порушишь!
— А нехрен небо скрести, — буркнул богатырь, гадая, что это за небоскреб такой выискался. — Давай, рассказывай, что тут у вас творится. В степи до сих пор ничего, вроде, не строили.
— А ты что, маленько, сам не понял? Подумай, да, голова есть? Глаза есть, да? Там же написано — "ВОДКА".
— Там написано — "Будка", — возразил Бол.
— Да? — огорчился кочевник. — Опять шаман все напутал, да. Старый он, маленько, да и пьяный был...
— Маленько?
— Нет, совсем не маленько. Прилично нажрался, да. Говорил ему каган, проспись сперва, да, а потом надпись малюй. Ты ж, когда пьян, только неприличные закорюки чертить и можешь. А "будка", это что, ругательство да?
— Собаки в них живут, — сообщил Боресвет.
— И будочники, — добавил Бол.
— Ай, шаман, ай, шакал, так опозорить маленько! Надо будет запомнить, при случае его будочником обзову, да. Или лучше кагана, тот просто рожу набьет, а шаман маленько сперва в жабу превратит, а потом все равно набьет...
— Как каган поживает? — осведомился Боресвет.
— Ай, что ему сделается. Голова большая, шибко много думает, да. Придумал продавать всей степи водку маленько, вот, уже третий дом построили. Другие каганы сначала хотели всю водку отнять, но шаманы у них мудрые оказались, да. Сказали — коль ограбим харогов, кто нам водку продаст? Ай, молодцы шаманы, золотые головы, теперь нас ни одно племя не тронет. А если вдруг дураки найдутся маленько, вся степь им козу влепит, да.
— И много наторговали сегодня? — поинтересовался Бол.
— Два барана, больших барана, толстых, да. И козу еще, ай, хорошая коза, хромая маленько, далеко не убежит. А один кувал приходил, деньги принес, да. Целых две! Где взял, не пойму маленько. Может, украл у кого?
— А может, нашел? — предположил Бол.
— Ай, если б в степи деньги валялись, думаешь, Бозал сидел бы в небоскребе и водку продавал? Нет, молодой шаман, Бозал взял бы мешок и пошел собирать деньги. Только нет денег в степи, да. Их и в карманах маленько не всегда найдешь...
Еще бы, подумал Бол, особенно, если и самих карманов нет. Впрочем, кто их знает, кочевников этих, вдруг да потайные нашить догадались?
Мясо на вертеле пахло одуряющее. Бол сглотнул слюну, попытался перевести взгляд на что-нибудь другое. Например, на остальных кочевников, которые до сих пор помалкивали, предпочитая слушать чужую беседу. Всего их было четверо, Бозал — пятый. Как же, он же вроде, заявлял, что их семеро?
