— Невесело нам будет снова жить без чая, — заметила я, разливая его по чашкам. — Не думаю, что мы достанем его в Америке в ближайший... что это я?.. В ближайшие три-четыре года.
— Ну, я бы так не сказал, — рассудительно заметил Джейми. — Зависит от того, куда мы вернёмся. В таких местах, как Филадельфия или Чарльстон, можно запросто достать чай. Нужно только знать одного-двух хороших контрабандистов, и если капитан Хикман не утонет или его не повесят к нашему возвращению...
Я поставила свою чашку и пристально посмотрела на него.
— Ты же не хочешь сказать, что не собираешься возвращаться домой... в Ридж?
Я внезапно ощутила пустоту внутри, вспомнив наши планы о новом доме, запах бальзамической пихты и спокойствие гор. Неужели Джейми и в самом деле думает переехать в Бостон или Филадельфию?
— Нет, — удивлённо ответил он. — Конечно, мы туда вернёмся. Но если я займусь печатным делом, Сассенах, нам придётся какое-то время пожить в городе, правильно? Только пока идёт война, — ободряюще добавил он.
— О, — тихо сказала я. — Да. Конечно.
Я глотнула чаю, не почувствовав вкуса. Как я могла быть настолько глупой? Я никогда не задумывалась, что, конечно, бессмысленно везти печатный станок во Фрейзерс Ридж. Наверное, отчасти я просто до конца не верила, что Джейми сможет заполучить свой пресс обратно, не говоря уже о том, чтобы заранее вывести логическое заключение о том, что будет, если он его вернёт.
Но теперь у него снова была его 'Бонни', и будущее вдруг обрело совсем не радужные очертания. 'Не то чтобы города не имели значительных преимуществ, — решительно убеждала я себя. — Я смогу, наконец, приобрести достойный набор медицинских инструментов, пополнить лекарственные запасы, — да что там! — я смогу даже снова изготовить пенициллин и эфир!' Ко мне стал возвращаться аппетит, и я взяла яйцо по-шотландски.
— Кстати, о контрабандистах, — обратился Джейми к Йену, — что это у тебя в сюртуке? Подарок для одной из девушек мадам Жанны?
Йен холодно взглянул на дядю и вытащил свёрточек из кармана.
— Немного французских кружев. Для мамы.
— Молодец, — одобрил Джейми.
— Как мило с твоей стороны, Йен, — сказала я. — Ты виделся... Я хочу сказать, мадам Жанна всё ещё на месте?
Он кивнул, убирая свёрток обратно в сюртук.
— Да. И жаждет возобновить с тобой знакомство, дядюшка, — добавил он со слегка ехидной улыбкой. — Она спросила, не хотел бы ты заглянуть сегодня вечером чуть поразвлечься.
У Джейми дёрнулся нос, когда он взглянул на меня.
— О, я думаю, нет, Йен. Я пошлю ей записку, что мы будем ждать её завтра в одиннадцать утра. Хотя ты волен сам принять её приглашение, конечно.
Было ясно, что он всего лишь поддразнивает, но Йен покачал головой.
— Не-а, я не пойду к шлюхе, пока мы с Рейчел обо всём не договоримся, — серьёзно произнёс он. — Так или иначе. Но я не возьму другую женщину в постель, пока Рейчел мне об этом не скажет.
Мы оба немного удивлённо посмотрели на него поверх своих чашек.
— Значит, всё серьёзно, — заключила я, — ты чувствуешь себя... э... обручённым с ней?
— Ну, конечно, он чувствует, Сассенах, — ответил Джейми, потянувшись за вторым тостом. — Он же оставил ей своего пса.
НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО Я поднялась поздно и не спеша и, поскольку Джейми и Йен, похоже, некоторое время уже занимались своими делами, оделась и пошла за покупками. Эдинбург был торговым городом, и Джейми смог превратить наш золотой запас (от него ещё немало осталось) в банковские переводы и наличные, а также договориться о долговременном хранении писем, которые накопились у нас с форта Тикондерога. На расходы мне оставили увесистый кошелёк, и я собиралась прогуляться по магазинам, а также забрать свои новые очки.
Совершенно голодная, я вернулась в отель Ховарда к чаю в очках, горделиво сидящих на моём носу, и с сумкой с лучшими травами и медикаментами из аптеки Хоу.
Однако мой аппетит подвергся небольшому испытанию, когда управляющий гостиницы со слегка страдальческим выражением лица вышел из своего кабинета и спросил, не может ли он поговорить с мадам.
— Мы высоко ценим честь... пребывания у нас генерала Фрейзера, — сконфуженно сказал он, провожая меня к узкой лестничке, ведущей в подвал. — Великий человек и превосходный воин, и, конечно, мы осознаём героический характер его... э... смерти. Только... Ну, мне неловко говорить об этом, мадам, но нынче утром продавец угля пожаловался на... запах.
Последнее слово он произнёс так приглушённо, что практически прошипел его мне в ухо, увлекая меня вниз по лестнице в угольный подвал 'Ховарда', где генерал должен был покоиться в достойных условиях до нашего отъезда в Хайленд. Сам запах был отнюдь не приглушённым, и я, выхватив из кармана платок, прижала его к носу. Наверху в одной стене виднелось окошко, из которого в подвал просачивался тусклый размытый свет. Под окошком был широкий желоб, а под ним — горка угля.
В одиноком величии, завёрнутый в холст, далеко в стороне стоял генеральский гроб, освещаемый мутным лучом из крошечного окошка. Луч отсвечивал в лужице под гробом. Генерал дал течь.
— 'И ВИДЕН ЧЕРЕП ЧЕРЕЗ кожу', — процитировала я, — привязывая пропитанную скипидаром тряпку прямо себе под нос, —
Его из гулкой темноты
Влекли безгрудые созданья,
Безгубые манили рты.
(Томас Элиот (1888 — 1965), 'Аромат бессмертия', пер. В. Шубинского — прим. перев.).
— В тему, — заметил Энди Белл, искоса взглянув на меня. — Ваше собственное, да?
— Нет, джентльмена по фамилии Элиот, — объяснила я. — Однако, как вы сказали, в тему.
Учитывая беспокойство персонала гостиницы, я решила, что лучше что-нибудь предпринять, не дожидаясь возвращения Джейми и Йена, и, чуть поразмыслив, отправила мальчика-посыльного спросить, не хочет ли мистер Белл прийти и посмотреть кое-что интересное по медицинской части.
— Свет никуда не годится, — сказал Белл, приподнимаясь на цыпочки, чтобы заглянуть в гроб.
— Я попросила парочку фонарей, — успокоила я его. — И вёдра.
— Да, вёдра, — задумчиво согласился он. — Но что вы собираетесь делать в, так сказать, более долгосрочной перспективе? В это время года потребуется несколько дней, а может, и недель, чтобы доставить гроб в Хайленд.
— Если мы здесь немного приберёмся, может быть, вы поможете найти неболтливого кузнеца, который придёт и залатает обшивку?
Шов в свинцовой обшивке гроба разошёлся, наверное, от толчков при выгрузке с корабля, но, похоже, ремонт не представлял трудностей, лишь бы кузнец обладал крепким желудком и низким уровнем суеверий насчёт трупов.
— М-м-м.
Белл вытащил папку для эскизов и, невзирая на плохое освещение, принялся делать предварительные наброски. Кончиком серебряного карандаша он почесал в раздумье нос-картошку.
— Да, можно. Но есть и другие способы.
— Ну, мы могли бы выварить его до костей, — немного раздражённо заметила я. — Страшно подумать, что сказали бы в отеле, попроси я их одолжить мне котлы из их прачечной.
Услышав это, он засмеялся к нескрываемому ужасу лакея, который с двумя фонарями появился на лестнице.
— А, не волнуйся, сынок, — сказал ему Энди Белл, забирая фонари. — Кроме нас, упырей, никого здесь нет.
Он широко осклабился, услышав, что лакей несётся вверх, прыгая через три ступеньки, и, обернувшись, задумчиво поглядел на меня.
— А это мысль, да? Я могу забрать его к себе в типографию. Избавить вас от него. И никто этого не заметит — настолько тяжёл ящик. Вряд ли кто-нибудь захочет взглянуть в лицо покойному, когда его доставят по назначению, а?
Я не обиделась на предложение, но покачала головой.
— Не говоря о том, что нас обоих могут задержать как похитителей тела, этот бедняга — родственник моего мужа. И ему вообще не хотелось быть здесь.
— Ну, этого никто не хочет, уверяю вас, — моргнув, сказал Белл. — Но тут уж ничего не поделаешь. Череп виден через кожу, как трогательно написал ваш приятель Элиот.
— Я имею в виду: в Эдинбурге, а не в гробу, — пояснила я.
К счастью, у Хоу я купила и большую бутылку денатурата и принесла её вниз, предусмотрительно завернув в грубый фартук, раздобытый у одной из горничных.
— Он хотел, чтобы его похоронили в Америке.
— По правде говоря, — пробормотал Белл, — странное желание. Ну ладно. Тогда у меня две идеи. Заделать протечку и наполнить ящик галлоном-двумя дешёвого джина. Ну, это дешевле, чем то, что у вас там, — сказал он, увидев мой взгляд. — Или... Как думаете, надолго ли вы останетесь в Эдинбурге?
— Мы не собирались оставаться дольше недели, но можем задержаться на пару дней, — сдержанно сказала я, развязывая узел с тряпками, взятыми у управляющего. — А что?
Белл покивал, при свете фонарей рассматривая останки. Подходящее слово — 'останки'.
— Личинки, — лаконично сказал он. — Они сделают работу хорошо и чисто, но им потребуется время. Всё-таки, если мы сможем снять бóльшую часть плоти... Хм-м. Есть какой-никакой нож? — спросил мистер Белл.
Кивнув, я полезла в карман. В конце концов, Джейми дал мне нож, потому что думал, что он мне понадобится.
— А у вас есть личинки? — поинтересовалась я.
Я УРОНИЛА В БЛЮДЦЕ бесформенный шарик свинца. Звякнув и покатившись, он остановился, и мы все молча на него посмотрели.
— Вот что его убило, — наконец сказала я.
Джейми перекрестился и пробормотал что-то по-гэльски, Йен сдержанно кивнул:
— Упокой его, Господи.
Из превосходного угощения, поданного к чаю, я съела совсем чуть-чуть: запах тлена прилип к задней стенке горла, несмотря на скипидар и фактически ванну из спирта, а потом настоящую гостиничную ванну с мылом и такой горячей водой, какую я только могла выдержать.
— Итак, — сказала я, откашливаясь. — Как мадам Жанна?
Джейми поднял глаза от пули, и его лицо просветлело.
— О, очень хорошо, — ухмыльнувшись, сказал он. — Она много чего порассказала о состоянии дел во Франции. И кое-что о некоем Персивале Бошане.
Я села немного ровнее.
— Она его знает?
— На самом деле, — да. Время от времени он заходит к ней в заведение, хотя и не как клиент. Или, вернее, — добавил он, искоса взглянув на Йена, — не как её обычный клиент.
— Контрабанда? — спросила я. — Или шпионаж?
— Возможно, и то, и другое, но если последнее, то она мне об этом не рассказала. Тем не менее, он привозит из Франции кое-какой товар. Я подумал, что мы с Йеном могли бы туда съездить, пока с генералом происходит то, что происходит. Сколько времени, по мнению малыша Энди, понадобится, чтобы придать ему приличный вид?
— Где-то от трёх-четырёх дней до недели — в зависимости от того, насколько, хм, активны личинки.
Йен с Джейми непроизвольно вздрогнули.
— То же самое происходит в могиле, — уточнила я. — Когда-нибудь это случится со всеми нами.
— Ну да, точно, — согласился Джейми, взяв ещё одну булочку и щедро полив её сливками. — Но обычно это происходит в полном уединении, так что об этом не задумываешься.
— Генерал совершенно один, — немного резко заверила я его. — Его покрыли толстым слоем отрубей. Никто ничего не увидит, если только не станет в него тыкать.
— A это мысль, да? — подал голос Йен, засовывая палец в джем. — Это Эдинбург. Место с ужасной репутацией из-за похитителей трупов, из-за всех этих докторов, которые хотят расчленять их для изучения. Может, лучше приставить к генералу охранника, просто чтобы быть уверенными, что он прибудет в Хайленд весь целиком?
Йен сунул палец в рот и приподнял брови, глядя на меня.
— Ну, вообще-то здесь есть охранник, — призналась я. — Его предложил Энди Белл именно по этой причине.
Я не стала добавлять, что сам Энди хотел забрать тело генерала, и что в ответ я недвусмысленно дала мистеру Беллу понять, что с ним случится, если обнаружится пропажа генерала.
— Ты сказала, Энди помог тебе с работой? — с любопытством спросил Джейми.
— Помог. Мы очень хорошо поладили. Кстати...
Я не собиралась упоминать предмет нашей беседы, пока Джейми не выпьет пинту виски или даже чуть больше, но момент показался подходящим, поэтому я брякнула:
— Я рассказывала ему о разных вещах, когда мы работали, — об интересных хирургических операциях и медицинских пустяках, ну, обо всём таком, понимаешь?
Йен пробормотал себе под нос что-то о любителях всяких гадостей, которые видят друг друга издалека, но я оставила это без внимания.
— Ну, и? — насторожился Джейми: он знал, что сейчас последует нечто, но не знал, что именно.
— Ну, — переводя дух, сказала я, — короче говоря, он предложил мне написать книгу. Медицинскую книгу.
Джейми медленно приподнял брови, но кивнул, чтобы я продолжала.
— Что-то вроде руководства для обычных людей, не для докторов. С принципами правильной гигиены и питания и справочником по широко распространённым видам заболеваний. Как изготовить простые лекарства, что делать при ранах и больных зубах — вот такие вещи.
Джейми продолжал кивать с приподнятыми бровями, дожёвывая и глотая последний кусок булочки.
— Ну, да, отменная книга может получиться, и кто как не ты должна её написать. А он случайно не 'намекнул', сколько, по его мнению, может стоить печать и переплёт такого издания?
— А, — я выдохнула сдерживаемый воздух. — Он сделает триста экземпляров, по 150 страниц максимум, в коленкоровом переплёте, и распространит их через свою типографию в обмен на его долг за двенадцать лет аренды твоего пресса.
Джейми выпучил глаза и покраснел.
— И он бесплатно предоставит личинки. И охранника, — поспешила я добавить, подсовывая ему портвейн, прежде чем он заговорит.
Джейми схватил стакан и залпом осушил его.
— Ох уж этот мелкий хапуга! — сказал он, когда обрёл дар речи. — Ты ведь ничего не подписала, верно? — с тревогой спросил он.
Я покачала головой.
— Я ему сказала, что ты, вероятно, сам захочешь заключить с ним сделку, — кротко предположила я.
— О.
Цвет его лица начал возвращаться к нормальному.
— Мне этого очень хочется, — сказала я, опустив взгляд на свои руки, сцепленные на коленях.
— Ты раньше никогда ничего не говорила о своём желании написать книгу, тётушка, — с любопытством сказал Йен.
— Ну, я никогда по-настоящему не думала об этом, — оправдываясь, сказала я. — И это было бы ужасно трудно и дорого, пока мы жили в Ридже.
Джейми пробормотал: 'Дорого', — и налил второй стакан портвейна, который выпил уже медленнее, поскольку размышлял, время от времени гримасничая из-за вкуса вина.
— Ты правда этого хочешь, Сассенах? — спросил он, наконец, и в ответ на мой кивок со вздохом поставил стакан. — Ладно, — сдаваясь, сказал Джейми. — Но у тебя будет специальное издание в кожаном переплёте, с позолоченным форзацем [Форзац — элемент конструкции книги, лист, соединяющий книжный блок с переплётной крышкой. — прим. перев.]. И пятьсот экземпляров. Я полагаю, ты захочешь взять несколько штук в Америку, да? — добавил он, увидев моё изумление.
— О, да. Мне бы этого хотелось.
