История вторая. Достаточно хорош

На глаза Бретта снова навернулись слезы, и он едва подавил желание расплакаться.

— Почему они так со мной? — прошептал он.

— А почему ты так с ней? — Слайтли Мэд кивнул в сторону Руби. — Мне не симпатичны Рэйчел и Харлан, эти двое сильно усложняют жизнь другим не-мертвым. Такая пара в городе — бедствие. Но они преподали тебе хороший урок.

— Вы могли предупредить...

Он усмехнулся.

— Не жди от меня ничего. Мне все равно, что с тобой случится.

— Нет! — произнес Бретт, все еще упираясь руками в пол, не в силах шевелиться. — Вам не все равно! Вы же здесь! И вы носите в своем бумажнике фото смертной женщины!

Внезапно он поймал себя на мысли, что боль давно уже утихает, притупляется, уходит на второй план. Это было необыкновенно приятное ощущение. Сейчас только оно и имело смысл, думать стало и легче, и тяжелее одновременно. Бретт с трудом вдохнул и сказал:

— Это "Макбет". Точно?

Его вопрос застал SM уже в дверях. Одному Богу известно почему, но он вдруг вернулся и остановился в нескольких шагах. Молча.

— Макбет-убийца... Кстати, почему вас так зовут? Поклонник "Queen"?

— Пожалуй... — ответил, наконец, тот. — У парня был по-настоящему хороший голос.

— Но Слайтли Мэд — это не имя. Я видел... на обороте фото... Вас зовут Ноа?

Он пожал плечами, но не уходил и не сводил с Бретта глаз, словно тот внезапно чем-то заинтересовал его.

— Ну хорошо, если тебе от этого легче — да, меня так зовут. Что касается Сью Эллен, она даже не знает о моем существовании. Я просто присматриваю за ней. Удовлетворен?

— Знаете... мне и вправду легче.

Бретт даже попытался сесть и облокотился о стену, держась за пол относительно здоровой рукой. Правая нога не двигалась, один глаз постепенно угасал, как старая керосиновая лампа, свет в нем неумолимо мерк. Психоделия, которой позавидует любой прожженный авангардный режиссер: мир остался за закрытыми дверьми, а они вели непринужденную светскую беседу смертника и смерти.

— Старайся поменьше двигаться, герой, — посоветовал Слайтли Мэд. — Не хочу тебя расстраивать, но облегчение — только следствие шока. Организм не может вытерпеть боль, которая на него навалилась. По всему видимому, у тебя перелом, и не один, масса внутренних повреждений, кровоизлияний... Насколько я знаю RIP...

— Кого?

— Рэйчел. Насколько я знаю ее стиль, внутри ты сейчас напоминаешь фарш. А судя по тому, как ты дышишь, в легкое воткнулся осколок ребра. Ты истекаешь кровью и находишься в сознании каким-то чудом. Это ненадолго.

Боли уже почти не было, хотя дышать действительно становилось все труднее.

— Когда вернется боль, — продолжал Слайтли Мэд, — она будет абсолютно невыносимой. Ты выживешь лишь в том случае, если я сию секунду наберу три цифры, да и то не факт. — Он посмотрел на телефон. — Кто знает... может, мне действительно не все равно...

— Не надо, — сказал Бретт шепотом. Голос тоже практически пропал.

— Уверен? Возможно, ты умрешь сразу, но, скорее всего, проживешь несколько неприятных часов.

— Да... уверен.

— Дело хозяйское.

Уже открывая дверь, Слайтли Мэд обернулся. Бретт видел его смутно, но хорошо слышал его голос:

— Не думал, что скажу это, Бретт Раш, но я тебя почти уважаю.

Когда он ушел, Бретт из последних сил подобрался к Руби и на ощупь нашел ее руку. Сквозь дверь, оставшуюся приоткрытой, доносилась музыка с соседствующей дискотеки: песня, которую так любили те, кто его убил.

Мне целого мира мало,

Достаточно лишь для начала.

И если тебе хватит силы,

Я им поделюсь с тобой, милый...

Боль совсем затихла, видимо, готовясь к последнему сокрушительному удару. Не выпуская холодных пальцев Руби, Бретт постарался устроиться поудобнее, и приготовился ждать.

* * *

С силой хлопнув дверью, Рэйчел бесцельно пошла вперед. Харлан, которого она чуть не прибила, едва успевал за ней.

Внезапно она остановилась и обернулась. В глазах стояли розовые слезы.

— Я их не понимаю! — ее голос дрожал от злости. — Почему они ведут себя так, словно все мы вытянули счастливый жребий?!!

Дул холодный ветер, и Харлан заботливо набросил на ее плечи плащ.

— Просто каждый из них думает, что слишком хорош, чтобы умереть... Было время, так думала и ты.

— Неправда. Неправда.

— Правда, Рэйч, — сказал он мягко.

— Уйди, Харлан, пожалуйста. Я хочу побыть одна.

Рэйчел сбросила плащ на его руки и, опустив голову, побрела в сторону парка.

Некоторое время Харлан смотрел ей вслед, а потом развернулся и направился в сторону ночного клуба. Там громко играла музыка — мне целого мира мало... — ярко горел свет, беззаботно веселились люди. И каждый из них был для него... достаточно хорош. На сегодня.

* * *

энд

1999