Самая плохая ведьма - спасатель.

Милдред потащила Мод вверх по лестнице. Следом шла Энид с метлой и котом, парящими позади них.

Милдред вошла в комнату и заглянула в корзинку. Эйнштейна там не было. Трое подруг перевернули в комнате все с ног на голову, ища черепаху, но так и не нашли.

— Он может быть, где угодно, — сказала Милдред, стоя в дверях и осматривая освещенный фонарями коридор. — Возможно, кто-то забрал его.

— Давайте подождем до утра, — сказала Энид. — Мы понятия не имеем, куда он подевался, и Х-Б будет скоро делать обход, чтобы убедиться, что мы уже в постелях.

— Но ведь он не может быть далеко... — ответила Милли. — Мне бы пять минут, а к утру он может быть очень далеко...

— Х-Б приближается, — прошептала Мод. — Я знаю это. Воздух стал холодным.

— Добрый вечер, девочки, — сказал леденящий кровь голос мисс Хардбрум, когда она вышла из темноты лестницы.

— Да, Милдред, — она подошла к трем подругам, которые инстинктивно прижались друг к другу. — Интересно, какие сюрпризы ты готовишь для нас на завтра.

Никто не сказал ни слова, все смотрели в пол.

— Я не знаю, что вы трое задумали, — сказала мисс Хардбрум. — Но я хочу, чтобы вы были в своих постелях через десять минут, и я не ожидаю вас снова увидеть до завтра.

Она исчезла, девочки постояли тихо в течение нескольких минут, пока воздух не прогрелся.

— Все в порядке, — сказала Мод. — Она ушла.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

— Этель? — прошептала Друзилла, входя в комнату своей подруги, когда она уже была готова задуть свечу.

— Смотри, что только что вышло из комнаты Милдред Хаббл!

Этель села на кровати и посмотрела в изумлении.

— Черепаха! — она рассмеялась. — Что же Милдред Хаббл делает с черепахой?

Друзилла положили Эйнштейна на покрывало, и Этель подняла свечу, чтобы они могли лучше рассмотреть черепаху, но Эйнштейн сидел в своем панцире и сердито смотрел на них из глубины, как будто из пещеры.

— Может, скажем Х-Б? — спросила Друзилла. — Нам ведь не разрешают иметь никаких домашних животных, кроме кошек. Ее, скорее всего, исключат за это, тем более после инцидента со змеями.

Этель села в кровати, думая о судьбе Милдред. Она была согласна с Друзиллой, что очень вероятно то, что Милдред будет отчислена, если они отнесут черепаху мисс Хардбрум.

Беда в том, что без возможности издеваться над Милдред каждый, день уроки будут скучными. Этель считала это отрицательной чертой своего характера, но это было частью ее жизни здесь. Дни будут проходить скучнее и медленнее без Милдред.

— Давай будем милосердны, — сказала Этель с царственной улыбкой.

— Почему? — удивилась Друзилла.

— Ну... — начала объяснять Этель. — Я чувствую за собой вину в инциденте со змеями и с проектом.

— Но ведь это Милдред идиотка, — воскликнула Друзилла. — Так ведь?

— Не совсем... — рассмеялась Этель. — Это я наложила заклинание на ее горшок, и я вроде бы случайно выбила ее сумку на дереве, когда она рассказала мне о своей лучшей идее проекта. На самом деле я не смогла придумать свой собственный проект, в первый раз со мной такое случилось. Я подменила проект Милдред листами с нарисованными рожами.

Друзилла вытаращила глаза на Этель, чувствуя себя немного неудобно.

— Ты хочешь сказать, что украла проект, Этель? — спросила она. — Ты собираешься его вернуть?

— Не будь идиоткой! — сказала Этель, начиная раздражаться. — Я выбросила проект Милдред в кухонное мусорное ведро после того, как принесла его сюда и переписала слово в слово.

Я не могу вернуть его обратно, это будет доказательством, что она придумала эту идею. Пойдем вернем ей черепаху.

В коридоре никого не было, но они могли слышать голоса, доносившиеся из комнаты Милдред через приоткрытую дверь. Этель приложила палец к губам, и они молча прокрались вперед, чтобы услышать, о чем говорят Милли с подругами. Этель всегда ждала несколько минут, прежде чем войти в комнату, надеясь услышать что-нибудь полезное.

— Пожалуйста... — Милдред умоляла своих подруг. — Мы могли бы встретиться после отбоя и поискать его...

— Мы не можем, Милли, — ответила Мод раздраженно. — Ты же знаешь, нас поймают!

Милли разрыдалась.

— Вы не понимаете, — сказала она сквозь слезы. — Он может говорить только еще один день, и даже не целый день. Ровно в полдень завтра чары спадут. Это все моя вина. Я должна была закрыть дверь комнаты, тогда он бы не потерялся. А теперь он потерялся. Если мы найдем его, когда он уже не сможет говорить, никто никогда не узнает, что Этель украла мой проект. Он действительно может говорить, поверьте. Я говорила с ним.

Этель сделала еще один жест, чтобы Друзилла молчала, и жестом показала, что они возвращаются в комнату Этель.

Оказавшись внутри, Этель закрыла дверь и подняла Эйнштейна повыше, чтобы рассмотреть

— О чем это они? — спросила Друзилла.

— О брате нашем меньшем, — сказала Этель. — Возможно, эта черепаха не так проста, как выглядит. Милдред наложила на него чары почти две недели назад. То-то я сразу поняла, что она что-то скрывает в корзине своего кота, когда встретила ее по дороге. И если это была эта черепаха, то она наверняка слышала то, что я бы хотела, чтобы никто не узнал.

— Что мы сделаем с ним, Этель? — спросила Друзилла.

— Мы спрячем его. — Ответила Этель. — Милдред говорила, что чар хватит на день. Если мы его спрячем на два дня, он уже не сможет говорить. А потом отдадим Милдред, как будто мы его нашли, она будет рада получить его обратно. Ты же знаешь, как она любит животных. Только Милдред могла полюбить черепаху.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Эйнштейн спрятался глубоко в панцирь, когда Этель опустила его в картонную коробку, где уже сидела жаба, на которой Этель демонстрировала чары на уроке зельеварения.

Когда крышка закрылась, Эйнштейн вылез из панциря, вытянул длинную шею к щели и склонил голову.

— Ты в порядке?— спросила жаба.

— Тсс... — ответил Эйнштейн. — Я пытаюсь слушать.

Этель и Друзилла обсуждали, что спрячут его на высокой сосне рядом с воротами школы, которая имеет углубление в верхней части, достаточно большое, чтобы можно было спрятать черепаху. Они решали, нужно ли сделать барьер, чтобы черепаха не выпала. Друзилла была за, когда Этель — против.

— Он будет в порядке. Нет необходимости делать барьер. Он не выпадет в любом случае, — объяснила она подруге. — Если он действительно может говорить, я просто скажу ему, что он не должен покидать дупло, иначе разобьется вдребезги. Мы подождем, пока Х-Б сделает обход, и отнесем его в дупло. Это займет всего пять минут.

— Разве мы не должны оставить ему поесть? — спросила Друзилла.

— Полагаю, что да... — сказала Этель с неохотой. — Мы можем взять морковь и салат из кухонного мусорного ведра на выходе. Иди к себе в комнату и немного поспи, я тебя разбужу.

Эйнштейн убрал голову от щели.

— Сожалею, — сказал он жабе. — Я просто хотел узнать, что они собираются делать со мной. Я должен признаться, что окаменел, когда услышал про дерево. Самое плохое для черепахи — это оказаться на большой высоте.

— А почему? — поинтересовалась жаба.

— Я бы не хотел вдаваться в подробности, если вы не возражаете, — ответил Эйнштейн дрожащим голосом. — Скажем так, мы всегда избегали высоты. А еще мы боимся замкнутых пространств. Оказаться на высоте в темном тесном дупле — едва ли не самое худшее, что может случиться с черепахой.

— Я что-нибудь могу сделать? — спросила жаба.

Эйнштейн задумался.

— Да, по правде говоря, — ответил он. — Я хочу чтобы вы рассказали Милдред Хаббл о том, что Этель заключила меня в воздушную тюрьму. Это три двери отсюда, если повернуть налево, с другой стороны коридора. Скажите ей, что Эйнштейн в дупле сосны за пределами школьных ворот. Это бы спасло меня, пока не случилась буря или другое несчастье.

— Я постараюсь, — ответила жаба. — Проблема в том, что я не так хорошо прыгаю, как лягушки. Но думаю, что смогу выбраться из коробки. Там есть щель под дверью, я в нее протиснусь. Жабы хорошо умеют сжиматься. Эйнштейн очень красивое имя, кстати меня зовут Сирил.

— Рад познакомиться с вами, Сирил, — сказал Эйнштейн.

— И я рад знакомству, — ответила жаба. — Я изо всех сил постараюсь вам помочь.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ.

Милдред лежала в своей постели, прислушиваясь к ветру, бушующему за окном. Полосатый кот зарылся под одеяло, чтобы спрятаться от ветра, который был настолько сильным, что волосы Милдред разметались по подушке. Обычно она собирала их в косы, но перед сном распускала. И теперь они метались по кровати, напоминая о случае с заклинанием для роста волос, когда ее волосы стали расти с огромной скоростью. Она села и собрала волосы, чтобы держать их под контролем.

— О, Табби, — сказала она несчастно. — Интересно, где сейчас Эйнштейн. Я бы пошла за ним, но не имею понятия, где он может быть.

А Эйнштейн был (как и сказала Этель) в дупле на вершине самой высокой сосны за пределами школьных ворот.

Этель не пришлась по вкусу мысль о том, что она может попасться, и она отправила Друзиллу отнести черепаху в дупло. Она дала подруге точные инструкции, как тайком пройти по школе, перебраться через стену и лететь так, чтобы лес закрывал ее от окон замка. Эйнштейн был в полиэтиленовом мешке через плечо под ее плащом.

Он пытался поговорить с Друзиллой, но это было бесполезно. Друзилла зависла рядом с дуплом и поместила его в затхлую темную глубину дерева вместе с листьями капусты и яблочными шкурками.

— Этель сказала, чтобы ты даже не пытался выйти, или упадешь с тридцати метров, — сказала Друзилла.

Эйнштейн спрятался в свой панцирь и не двигался.

Друзилла постучала по панцирю.

— Ты слышал? — закричала она. — Не пытайся бежать, иначе упадешь. Мы скоро вернемся за тобой.

Потом она улетела, и Эйнштейн остался один на сосне, которая изгибалась под порывами ветра.

В ту минуту, когда Этель забрала Эйнштейна из коробки и понесла его в комнату Друзиллы, Сирил приступил к исполнению плана спасения. К счастью, крышка коробки была закрыта не плотно и он обнаружил, что может сдвинуть ее головой. Это было довольно легко. Несколько прыжков вверх, затем вниз. Коробка стояла на тумбочке, которая была довольно высоко над полом, но Сирил прыгнул на школьную сумку Этель, которая смягчила его падение. После этого он пролез под дверью и оказался в темном коридоре.

"Пока все идет хорошо!" — он думал с гордостью.

Милдред закончила укладывать свои волосы, подвинула кровать подальше от окна на случай дождя и спряталась под одеялом. За окном бушевала настоящая буря. За этими звуками она не слышала постукивание жабьих лап в тяжелую деревянную дверь. Сирил был снаружи и барабанил в дверь так сильно, как только мог. Он пытался пролезть снизу двери, но щель была меньше, чем под дверью в комнату Этель.

— Впустите меня! — проговорил он тоненьким голоском.

К счастью кот услышал подозрительный звук. Он выбрался из-под одеяла и бросился к двери, после чего начал царапать ее лапой.

Милдред встала с кровати и зажгла свечу.

— Что такое, Таб? — спросила она. — Кто здесь? Это Эйнштейн?

Она открыла дверь и увидела Сирила.

— О, привет! — сказал он с облегчением. — Ты — Милдред Хаббл?

Милдред наклонилась и подняла жабу.

— Да я, — прошептала она.

— Замечательно! — сказал Сирил. — Я жаба Этель. На мне она демонстрировала действие чар сегодня. Я принес послание от Эйнштейна.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Милдред села на кровать и выслушала сообщение от своей потерянной черепахи с замиранием сердца.

— Ты уверен, что его отнесли туда? — спросила она, хватаясь за соломинку. — Может быть, она просто оставила его в шкафу в комнате Друзиллы?

— Нет, он в полой сосне за пределами школьных ворот, — настаивали Сирил.

— Но ведь там высота около тридцати метров!— сказала Милдред. — Другие деревья тоже высоки, но это сосна возвышается метра на три над другими.

Она закрыла глаза, представляя, что придется отправиться на спасение черепахи в такую ужасную ночь, когда еще пять минут назад они с Табби чувствовали себя в тепле и безопасности.

— Он боится высоты, — продолжил Сирил. — Он может выпасть, ветер становится все сильнее.

Как бы подчеркивая его слова, ветер и дождь внезапно обрушились на замок, капли полетели внутрь через узкое окно.

— Он действительно боится. — сказал Сирил. — Голос его дрожал, когда он говорил мне, куда его забирают. Я обещал, что попрошу тебя помочь. Ты поможешь?

— Конечно, помогу, — сказала Милдред. — Я схожу за метлой.

Полосатый кот спрятался под оделяло, как только услышал про метлу. Милдред села на кровать и погладила его, успокаивая.

— Все в порядке, Таб, — сказала она мягко. — Это незаконная миссия, ты не полетишь.

Она повернулась к жабе.

— Куда бы ты хотел пойти, Сирил? Теперь твоя миссия выполнена.

— Не могла бы ты выпустить меня за пределами школьных ворот? — ответил Сирил. — Тогда бы я смог отправиться в лес. Я люблю такую погоду, она хороша для кожи.

Милдред посмотрела на сухую и узловатую кожу жабы и подавила смешок.

Внутри сосны Эйнштейн очень старался не паниковать. От ветра стонало все вокруг.

"Она не придет, — подумал Эйнштейна мрачно. — Дерево распадется, и я разобьюсь на мелкие кусочки."

Он старался сидеть в панцире, но ужасный шум снаружи вынуждал его выглядывать, чтобы проверить, что творится вокруг. Темнота вокруг него, дождь, заливающийся в дупло, заставляли его чувствовать себя все хуже и хуже.

— Пожалуйста, вытащи меня отсюда, Милдред Хаббл! — взывал он отчаянно. — Пожалуйста.

Милдред решила не говорить подругам ничего. Она представила, как разбудит Мод и скажет, что нуждается в помощи, чтобы спасти черепаху с вершины самой высокой сосны в лесу в центре бушующей грозы. Это прозвучало бы очень смешно.

"Нет, Милдред, — сказала она себе. — Ты сама справишься."

Летнее платье было слишком неудобным для подобного приключения, и Милдред подумала, что школьный плащ поможет сохранить тепло пижамы. Она засунула концы брюк в носки, обернулась в плащ и направилась во двор, держа в одной руке жабу, а в другой — метлу.

Добравшись до боковой двери, которую можно было легче открыть, она была поражена ужасом, когда увидела, что творится на улице. Милдред боялась темноты, а ничего не могло быть страшнее и темнее, чем ночь снаружи.

— Он, должно быть, оцепенел, пока его несли в дупло, — сказал Сирил, словно читая ее мысли. — Просто положи меня здесь, если хочешь. Тут до ворот всего ничего, я допрыгаю.

— Хорошо, — сказала Милли. — Большое спасибо, что сказал мне, где он. Уверена, что все будет хорошо, как только я найду дерево.

В один момент, когда она смотрела, как он прыгает по ступенькам и исчезает в буре, она подумала, что если она попросит Сирила пойти с ней за компанию, но отбросила эту мысль. Это было просто безумие.

"Что я подумала? — спросила она себя. — Дружить с жабой! Это однако забавно, когда он говорит по-английски. Интересно, если бы я жила в другой стране, жаба бы говорила на другом языке? И разве заклинание адаптируется к любому языку в мире? Может быть, я обнаружила международное заклинание. Милдред Хаббл — изобретатель международного заклинания!"