Хранители академии

Страж поперхнулся и закашлялся, картинок показывать не стал, но как-то укоризненно на меня посмотрел, так, что я почувствовал себя истинным монстром.

* * *

— Доброе утро, — я сидел на тумбочке, старательно ни о чём не думая, и наблюдал, как просыпается и потягивается "гостья". На меня она не среагировала, и я повторил приветствие — девица дернулась и заозиралась, прочистила пальцем ухо. — Я тут, — добавил я, привставая.

Мутный спросонья взгляд сфокусировался на мне и засиял так, что я отшатнулся. И вовремя — меня попытались схватить.

— Фишка-а! — заорала мурхе самым противным голосом, — я знала, что ты вернешься!

О, тучный гшивр, за что мне это...

— Прекрати бредить! И сбавь громкость, всю Академию перебудишь.

— О, да, конечно. Просто я так обрадовалась, когда увидела тебя, — её глаза сияли не хуже Дайровых. — Иди ко мне на ручки, Фишулечка.

Меня передернуло, и от словечка, и от уровня сахара в голосе.

— Что ещё за фишка? — (на "фишулечку" у меня мысль не поднималась). Они — мысли — вообще стали расползаться во все стороны, и вычленить и облечь в слова эту оказалось весьма непросто.

— На древнем языке, — с очень умным видом начала девица, — Фишка значит ры-ыбка! — и расплываясь в улыбке, добавила: — О мур-мур-мур, это так мило!

Ужас, какой розовый плюш! Особенно на фоне "мур-мур" страшно — она же так ещё и сожрет меня, коты рыбку любят весьма специфически, как и хомячков, впрочем.

— Эй, деточка, ты здесь? — хотелось постучать её по лбу, желательно больно.

— А? Что? — совсем иным тоном, словно очнувшись, отозвалась мурхе, и я понял, что где-то я очень, очень прав...

— Что это только что было? — мурхе, как есть мурхе.

— А?.. — задумалась девица, — А-а, не обращай внимания, это моё ванильное альтер эго... угу, да, пожалуй что так... — девица замолчала, оставив меня ломать голову, причём тут "ванильное", в памяти назойливо всплывало одноименное печенье. Хмыкнув, уточнила: — Никаких печенек. Ты это назвал бы розовым плюшем. Это, вроде как, моя вторая половинка, её иногда заносит, — и снова ушла в себя. А "вынырнув" через минуту, продолжила: — Говорит, ты её домашний любимец, и тебя ей подарил её любимец недомашний. В смысле парень какой-то... или даже целый мужик, судя по описанию. — Здесь она премерзко ухмыльнулась: — Так что теперь я знаю, как тебя звать. Ну, здравствуй, Фишка! Ты ли это?..

— Нет!!! — в окнах зазвенели стекла — мой мысленный крик разбудил Дайра. — Не надо Называть Меня Фишкой!

— Но ты же зовешь меня Мурхе, — мурхе прищурилась.

— Но... я же не лезу к тебе в голову! — моему возмущению не было предела.

— А тут ты не прав, ибо именно в голову ты и лезешь. Знаешь, если бы я не насмотрелась за три года на кучу чудес и не общалась всё это время с блондинкой в моей голове, я бы сказала, что сошла с ума... да-да, я знаю, что ты думаешь на сей счет, зачем столько экспрессии? Я не сумасшедшая, и тем более не мурхе в классическом смысле этого слова, программированию не поддаюсь.

Да-да, именно так и утверждают все сумасшедшие.

— Понимаю твой скепсис, но я же тебя слышу.

Да-да, сумасшедшие тоже много чего слышат... Гм... вот фикс! Не следует ли из этого, что сошел с ума я?

— Вряд ли. — Мурхе... ох, простите, Глинн, задумалась, а потом спросила: — Так всё-таки, ты кто?

Это был очень подлый удар...

Глава 3. Очень неприятно познакомиться.

Я ушел от ответа. В прямом смысле слова ушел.

К Дайру. Он не задавал дурацких вопросов. Просто не мог — для этого не существовало подходящей картинки, которую он мог бы мне транслировать.

Потянулись будни холодного перемирия. Я являлся в музей, только когда девчонка засыпала, и уходил — до её пробуждения. И полностью игнорировал её, если пересекался, что случалось редко. Она тоже не заговаривала и не подавала виду, что "слышит" меня. Совсем бросить музей — было бы равнозначно проигрышу. Обойдется! Утром, прежде чем уйти, я что-нибудь двигал, ронял, или прятал. Пусть знает, это мой дом. И ухожу я только потому, что на территории Академии — у меня куча дел! О которых я призабыл, кстати, ведя войну против захватчика — пора наверстывать упущенное.

Любимым моим развлечением было наблюдение за людишками. Не в том смысле, чтоб подглядывать за студентками, хотя порой, конечно, приходилось. Но целью было выявление интересов и слабостей, а не банальный вуайеризм. Дальше я подбрасывал юным магам разные идеи о том, как понадежнее попасть на ужин к Дайру, причём отнюдь не в гости. Оставить клочок бумаги со старым заклинанием на столе, или даже под столом, у студента, увлекающегося древностями. Сбросить с полки книжку с запретными любовными зельями рядом с девицей, сохнущей по кому-то недосягаемому. Или кому-то не особо прилежному подправить учебное заклинание, чтоб оно сработало совсем иначе — порой для этого нужно всего пару штрихов. Управлять людьми так легко!

Ничего страшного и непоправимого я не устраивал, всё щадяще, без членовредительства. Тем более Страж чует волшбу лучше, чем слышит говорящего рядом человека, и быстро нейтрализует нарушителя.

Впрочем, Дайр вообще всё чует. Он как-то показал мне, как видит своё "болото" — этакий круг радиусом с две версты, который он полностью контролирует. Верней, полусфера, или даже сфера — под землей просто никто не пробовал к нему подкрадываться. Территорию Академии в своё время подогнали под зону "покрытия" Стража, и она теперь круглая, а здания повышаются к центру. В его голове (впрочем, в голове ли?) сидит трехмерная схема, внутри которой снуют проекции людей в виде цветных шариков. Обычные люди — серые и тусклые, маги светятся цветом своей стихии. А когда они начинают колдовать, шарик вспыхивает, словно приглашая: заходите к нам на огонек. И ревун тянется туда невидимым щупальцем, полностью заменяющим присутствие на месте. Через эти щупальца Дайр видит, слышит, обоняет, и собственно питается, но это только, когда воет. Вой ломает естественную защиту человека, находящегося рядом со щупальцем, и энергия устремляется к монстру по каналу щупальца. А ещё он может, "подглядеть" за любой, заинтересовавшей его точкой на "болоте". Кстати, если я правильно понял абстракции Дайра, щупальца не что иное, как продолжение хвоста. Хвостов, вернее, — их у Дайра девять.

Впрочем, об этих особенностях восприятия ревунов знают немногие. А скорей всего, я один. У Дайра, до встречи со мной, тоже были проблемы с общением. Зато теперь у нас множество общих увлечений. Без него я бесконечно скучал бы, ну а он бы очень часто голодал.

Отвлекшись на воспоминания, я чуть не попался на глаза объекту слежки, девчонке-третьекурснице, измышляющей пакость сопернице. Здесь мы поможем, не вопрос. Разве сможет она отказаться от средства по дистанционному устранению волос у заклинаемого. Да ни в жизнь! Я вообще почти никогда не ошибался с идеями. На моей памяти, не использовал свой "шанс" только один мальчишка, где-то в прошлом году, и с тех пор Дайр всякий раз спорит, попадётся очередной лопух, или нет. Боюсь, если такое повторится, он на радостях выпьет всё "своё болото".

В общем, развлекаемся, как можем.

Мысль, что это подмена настоящей жизни, что мне нужно что-то большее, я гнал как чумную. С тех самых пор, как понял, что я — неведома зверушка, фиксов хомяк-мутант, а понять меня, или даже заинтересоваться феноменом моей разумности — некому (хотя может, это и к лучшему). А ведь я не просто мыслил, анализировал, учился, принимал решения и действовал самостоятельно. Я был не по-хомячьи знающ, впрочем, и силен я был не по-хомячьи, вот только сила для искусственно созданных существ — не редкость. Взять ту же мурхе, всего в два раза крупнее меня, она может поднять коня и прыгать как блоха — то есть метра на три-четыре. Правда, это при условии внесения в программу жизнедеятельности — пункта тренировок. Я был не настолько хорош, но на слабость точно не жаловался. Это не хвастовство, самокритичность также входит в набор моих "невероятных достоинств".

Но главное, в моей шерстистой башке помещалась маленькая энциклопедия — это было настолько удивительно, что я уверен, попадись я Тройлю, и пойми он, чем я необычен, мой мозг изрезали бы на моноклеточные ленточки и изучали бы, изучали бы, изучали...

Порой я задумываюсь, сколько ещё таких вот разумных, но молчаливых мутантов вышло из лабораторий генных магов... или не вышло...

Гадство! Это всё гшиврова мурхе. Она разбередила поджившую было рану, и теперь я не мог полностью отрешиться от вопроса, мучившего меня первые полгода осознанной жизни. Потрясающего своей риторичностью, дурацкого, гшиврова вопроса: кто же я?

Но и этого не достаточно. Самым ужасным было то, что меня тянуло к ней — с собой-то можно быть честным? Я хотел говорить, хотел слышать ответы, не смотреть картинки — а слышать. Нет, с Дайром мне очень повезло, если бы не он, я бы, наверно, свихнулся, или пошел бы к Тройлю доказывать, что я классный хомяк. Что, в принципе, одно и то же. Но сейчас, наблюдая за бессмысленной болтовней мелких магусов, я остро ощущал эту утрату. Судьба подарила мне собеседника — да, не обычного, да, считай сумасшедшего, со своими тараканами в голове, но кто идеален? Дайр вон — вообще людей пьёт. Правда, в отличие от Глинн слышит только те мои мысли, что я облекаю в слова. Но...

Всё чаще я ловил себя на мысли, что стоит прекращать этот бойкот, и чтобы не быть пойманным на этом слабоволии девчонкой, я вообще прекратил появляться в музее днем, обходил стороной библиотеку, и даже ночевал у Стража, если задерживался так, что мог проспать наутро.

И кто знает, как долго бы всё это продолжалось, если бы не стечение обстоятельств. То ли роковое, толи фатальное.

Я укладывался спать, когда раздался условный сигнал от Стража. Похоже, сработала очередная "ловушка на лопуха". Обычно мы вместе следили за происками "лопушат", но сегодня я так замотался, что решил не идти, Дайр и без меня отлично поужинает. И вообще, всё наскучило...

Но вызов повторился. Значит там что-то особенное. Хм.

Любопытство проснулось раньше ног, я споткнулся и свалился со стола, на котором располагалась моя постель. От шума подскочила девчонка.

— Ты чего? — нервно спросила она.

И что именно я мог не сказать?

— Я с тобой! — она мгновенно все поняла, и загорелась даже больше моего.

Гшивр, она даже поняла, как мне понравилась эта идея. И моё по этому поводу отчаяние.

— Можно? — зачем-то уточнила Глинн, обуваясь и натягивая серую мантию поверх ночной рубашки. — Я так давно хотела, чтобы ты познакомил меня с Дайром...

* * *

Необычное желание для девчонки. Мир точно сходит с ума. Интересно, а если показать ей одного из домашних любимцев нормальных девиц — она закатит истерику? Ну, как обычно поступали те самые, нормальные, — при виде недостаточно милого меня.

Дайр тянул на милоту ещё меньше моего: зеленовато-серый, болотного оттенка, лысый, тощий — кожа да кости, выпирающие на манер шипов в самых неожиданных местах, втягивающиеся когти бритвенной остроты.

И главная прелесть — хвосты. Девять подвижных, словно трепещущих на ветру, на вид пушистых, но на деле тонкоигольчатых, хвостов. Которые к тому же — и руки, и глаза, и уши. И даже пасть, по сути. Когтистый, зубастый и шипастый, неимоверно резвый и подвижный, фантомом являющийся из тумана и тут же скрывающийся в нем — ревун — очень опасный противник. Даже без оглядки на полезные в защите особенности питания... Призрачный злыдень — так его называют в приболотных селеньях, где с детства знают: "К злыдню на болота ходить засть".

Туман — второй защитный контур ревуна, первым является непроходимая топь. Интересно, что ревун, считающийся монстром болотным, в вонючую жижу не лезет, и уж тем более не живет в ней, просто использует болото, как стратегически удобное место — дольше добираются нападающие и дольше убегает еда. Облюбовав удобный островок и укутавшись непроглядным туманом, он следит за своей территорией, слегка потягивая силы из обитателей, в том числе и животных. Но главное лакомство — магическую энергию — "приносят" охочие до подвигов маги или воины, обвешанные амулетами-накопителями, силой из которых ревуны тоже не брезгуют.

Зато они не потребляют мяса, и вообще ничего, кроме энергии.

Так что в Академии Дайр, связа-ный договором с ректором, обитал в прочной клетке, которая.. не закрывалась. Хотя по началу, когда только разум Дока дал трещину, была попытка Стража запереть, на что тот жутко обиделся. Больше эксперимент не повторяли.

Природным привычкам Дайр не изменял и клетку свою укутывал туманом, сияющим зеленью во время воя. Из-за этого тумана большинство студентов считали стража "субмагической субстанцией аэрозольного типа" — в разных вариациях звучания. Кто полюбознательней, и заглядывал в справочные материалы, — имеет ещё более феерическое представление. Материалы-то эти составлялись выжившими охотниками, видевшими лишь отдельные части монстра сквозь туман, мельком и через призму ужаса, да ещё останки своих неудачливых компаньонов. А обладатели более точных сведений, такие, как хозяева ревунов, например, распространяться не спешили — для них, чем страшней его малюют — тем надежнее.

По дороге к Стражу я постарался припомнить все ужасы, приводившиеся по теме "Ревун Болотный" в БЭАСЭф, чтоб девица впечатлилась до нужной кондиции.

И вот...

Вряд ли я ошибусь, утверждая, что мурхе (прости, болезная, но на здравый смысл твои действия не тянут) — первый человек после Дока, зашедший к Дайру в зону тумана. Притом без малейшего проблеска страха.

— Ты красивый... ну-у, конечно, немного психоделический и кислотный, но — красивый...— девчонка обходила Стража на расстоянии вытянутой руки и таращилась на него как на... да как на розового пушистика!

Страж выгнул спину и распушил хвосты, заурчал, подсвечиваясь изнутри. Он, похоже, вообще забыл, зачем меня вызывал, и я молча наблюдал за этим, старательно замораживая мимику. Видимо, получалось фиксово. Сначала на меня посмотрел Дайр, с секунду он завораживал меня своими зелеными зенками, затем обернулась девчонка, и они оба затряслись в приступе неудержимого смеха.

О, тучный гшивр и призрачные глецики [6], кулдафула[7] на вас нет...

Как же бесит меня эта тенденция!

А давайте, мне это снится?

Нет, правда, я сейчас психану и уйду. Ладно ещё Дайр, друг какой-никакой. Но какая-то девица, мурхе недобитая — и та туда же.

— Ну, прости-прости! — со слезами, надеюсь, раскаяния, на глазах воскликнула девчонка. — Ты просто так забавно выглядел, — продолжила она.

Я посмотрел на небо — закатил глаза, проще говоря, — но Дайр ткнул меня лапой (я пошатнулся, но устоял) и передал картинку.

Гшивр... надо бы запомнить, чтоб ни в коем случае не повторить. На диво придурковатая мина получилась.

— Ладно, прощаю, — с отвращением "высловил" я. И, переводя тему и отвлекая все ещё подрагивающих "смехунов", поинтересовался: — А причем тут кислотный-то?

Дайр, конечно, та ещё убойная сила, но с кислотой вроде не связан: не плюется, не выдыхает. Даже туман и тот — безобидная вода.