Странники. Начало Пути. Глава 1

Ярт негромко присвистнул, разглядывая открывшуюся взгляду картину и краем сознания отмечая, что ножка у девушки просто великолепная.

— Это где ты так? — недоуменно поинтересовался он, не в силах представить, кто мог бы поднять руку на такое совершенство.

— Да так, — Фэль пожала плечами и глубокомысленно заметила. — М-да! Вчерашняя стычка мне даром не прошла, — она осторожно ощупала ногу и коротко выдохнула. — Ну, слава Деве Ночи и всем её духам! Хоть яд выводить не придётся. А так за пару дней сойдёт.

— За пару дней?! — Ярт недоверчиво прищурился, в который раз задаваясь вопросом, кто же такая сестра Нэррэ, но влетевший в комнату Инри прервал его. Поставив на стол глубокую миску с горячей водой и положив рядом свёрток мягкой ткани на бинты, блондин повернулся к девушке и поражённо выдохнул:

— Ничего себе! Это откуда?!

Фэль с улыбкой пожала плечами и подтянула миску поближе к себе.

Инри сел на второй свободный стул и, смущённо поёрзав, проговорил:

— Отец сказал, что зайдёт, когда посетителей поубавится. Ваш приезд вызвал переполох. Уже ползала занято.

— А как Грайсер? Не буянит? — Фэль бросала в воду растёртые травы, кусочки какой-то смолы, и по комнате плыл терпкий пряный запах, наводящий на мысли о южных степях.

— Грайсер — это ваш конь? Отец отвёл его на конюшню. Лошадьми мой брат занимается. Не волнуйтесь, он хорошо о нём позаботится, — парень смотрел на прекрасное лицо девушки и думал о подслушанном разговоре между родителями.

— Вот! Поучись хорошим манерам, — она кивнула на Инри, и Ярт насмешливо фыркнул. Друг удивлённо перевёл взгляд сперва с него на Фэль, потом обратно и спросил:

— А в чём дело? Он уже приставал?

— Слава всем богам, ума хватило этого не делать, — Фэль задорно подмигнула племяннику. — А что, он, обычно, сразу пристаёт?

— Обычно пристают ко мне, — Ярт прищурился, и в его глазах снова вспыхнул неприкрытый вызов. Девушка едва заметно дёрнула бровью — мальчишка не хвастался, просто констатировал факт. И это выводило из себя. В ней вскипало неудержимое желание сбить с него самоуверенность, стереть вызов во взгляде сверкающих изумрудами глаз.

'Где же я их видела?'

— Тогда запомни, мальчик, — в её голосе не осталось и тени улыбки; он зазвучал холодно и жёстко. — Я тебе — не обычно. И советую со мной в эти игры не играть. Плакать будешь.

— Уж как-нибудь не заплачу, — парень насупился и отвернулся к окну.

Инри внутренне ликовал, хотя очень старался этого не показывать. Но непослушная улыбка всё-таки упрямо вылезала на лицо и плясала в глазах весёлыми чёртиками. Слишком уж непривычно было видеть Ярта в таком положении. Непривычно и, что уж скрывать, в какой-то степени приятно. В конце концов, другу давно было полезно хоть раз оказаться на месте всех остальных — когда девушка, которая тебе нравится, даже не смотрит в твою сторону, а если и смотрит, то лишь затем, чтобы поддеть.

— Да, Инри, мать очень злится, что я приехала? — вдруг спросила Фэль и поглядела уже в его сторону. И так поглядела, что мурашки по спине поползли. Взгляд был поистине нечеловеческий, и у Инри язык соврать не повернулся:

— Очень! Она отцу настоящий скандал закатила.

— О, полагаю, вир-канцлер был в полном восторге! — тут же ехидно встрял Ярт. — Какое неожиданное разнообразие для его обычного нудного вечера!

Его друг вполголоса хихикнул, всем своим видом выражая полное согласие.

— Скандал, значит. Ничего не изменилось, — девушка хмыкнула и, перемешав содержимое миски, накрыла её тканью. — Ну, вот. Почти готово. А вы не переживайте, Мэргэ скоро успокоится. Всё равно я через день-два уеду.

— Уже?! — у Инри было такое растерянное выражение лица, что Фэль не смогла сдержать улыбки.

— Да. Уже. Меня ждут дома. Завтра встану на ноги, куплю новые сапоги, и только меня в этом Вэле и видели! — она устало откинулась на подушки, а затем неожиданно добавила. — Я не хочу участи твоего отца. Но Найр... — девушка запнулась и медленно поправилась. — Нэррэ, по крайней мере, её выбрал сам...

В комнате повисло молчание. Ярт, чуть насупившись, взирал на гостью с мрачной задумчивостью. Его друг не сводил с названой тётушки взгляда, переполненного восхищением. А сама Фэль, слегка прикусив губу, изучала свои боевые отметины.

— Инри, — её голос вывел племянника из благоговейного созерцания.

— А? — встрепенулся блондин, отрывая взгляд от стройной девичьей лодыжки и, покраснев, переводя его на лицо Странницы.

— Где у вас тут можно принять ванну? — девушка одернула брючину и поднялась на ноги.

— Я отведу! — тут же вызвался Ярт, но насмешливый взгляд брюнетки пригвоздил его к месту:

— Может, ещё и спинку потереть предложишь?

— Да не вопрос! — парень прищурился, прямо глядя в тёмные глаза с неприкрытым вызовом.

— Инри, — узкая ладонь опустилась на плечо блондина, и Фэль мило улыбнулась племяннику. — Проводишь меня?

— К-конечно! — тот активно закивал и осторожно повёл девушку к двери.

Ярт, сузив глаза, смотрел им в спину.

— Ах, да, — гостья слегка повернула голову и бросила через плечо. — Спасибо за помощь, мальчик, но дальше я как-нибудь сама. Так что можешь быть свободен! И прекращай сверлить меня взглядом, не подействует.

Инри даже вздрогнул от грохота, раздавшегося позади, когда Ярт рывком поднялся со стула и задвинул тот за стол. Фэль, однако, и ухом не повела, продолжив путь. Брюнет, стремительным шагом пересёкший комнату, распахнул перед ними дверь и, отвесив шутовской поклон, насмешливо бросил:

— Не смею больше надоедать прекрасной виэри своим плебейским обществом.

Фэль чуть склонила голову к плечу и легко улыбнулась:

— Не стоит так расстраиваться, мальчик. Уверена, что есть множество не менее прекрасных, ценящих твоё общество по достоинству.

— Разумеется, есть! Пусть не множество, а одна, но... Пожалуй, к ней я и пойду! Доброй ночи, — Ярт из последних сил натянул на лицо непринуждённую улыбку и, резко развернувшись, направился прочь. Насмешливый взгляд девушки жёг ему спину.

— Подожди меня внизу! Есть разговор! — крикнул ему вслед Инри и продолжил путь к купальне, куда так стремилась их гостья.

Ярт возвращался домой в противоречивых чувствах. Спокойствие и размеренность жизни Вэля, которые он постоянно стремился нарушать, теперь были нарушены для него. Он брёл по людным улицам, освещённым яркими огнями фонарей, не видя ничего вокруг. Натыкался на кого-то, машинально бормотал извинения, даже не глядя — кому, и продолжал двигаться дальше. А перед глазами стоял образ Фэльмарэ.

Образ девушки из его снов.

Он преследовал его с тринадцати лет, и Ярт тщетно искал его в каждой встречной невысокой брюнетке. Но каждый раз его постигало разочарование — девушка из его ночных грёз оставалась всего лишь прекрасным видением. До сегодняшнего дня её образ был немного туманным, но эти тёмные глаза впечатались в душу с первого раза. Спутать их с другими было просто невозможно.

Ярт не хотел себе признаваться, но он просто потерялся, увидев эту девушку вживую. Все его дежурные фразочки, наигранная раскованность были слабой попыткой скрыть свою растерянность, вот только Фэль словно глядела в самую душу, за все маски, чувствовала свою власть и играла с ним. Это злило. И в то же время он не мог думать ни о чем другом.

Парень напрочь забыл, что сегодня их с Инри ждали в кабачке на Подградной, что он обещал прийти на свидание к трём первым красавицам Верхнего округа и выбраться с друзьями к Границе. Выстроенные на ночь планы рушились, но Ярту было абсолютно безразлично. Тем более что Инри теперь точно никуда не пойдёт, наверняка будет ходить на цыпочках под дверью Фэль, ожидая любого знака, что ей что-нибудь нужно. Достаточно было увидеть его лицо, когда тот смотрел на гостью. Столько безмолвного обожания!

И вдруг Ярт понял, что он просто ревнует! Первый раз в жизни по-настоящему ревнует! И к кому? К лучшему другу, почти брату. Особенно сейчас, когда тот сообщил, что Фэль для его отца — названая сестра.

Впрочем, он отдавал себе отчёт, что ревновать совершенно бессмысленно. Если то, что рассказал Инри, правда, и девушка действительно эльфийка. По его словам, она старше их минимум вчетверо, хоть и выглядит едва-едва на совершеннолетнюю. Что ей жалкие смертные сопляки? Наверняка и от собственных соплеменников покоя нет. А, может, у неё уже есть кто-то. За столько лет точно можно было найти кого угодно на самый взыскательный вкус.

Но эти мысли разжигали колючую ревность ещё сильнее.

А ещё к ревности примешивался страх. Если подтвердится, что Фэль действительно из племени бессмертных, в покое её не оставят. В Вэльтарете неприязнь к эльфам впитывали с молоком матери. Слишком уж они выбивались из привычного, размеренного уклада жизни. Это было противоестественно — не меняться с годами, не умирать от старости, как люди, практически не болеть и обладать поразительными способностями к исцелению от ран, не говоря уже о владении магией, прекрасном облике и легендарных острых ушах. Человеческая зависть порождала поистине разрушительную ненависть. Легенды о Коронных Охотах до сих пор оставались на слуху, хотя последняя из них случилась больше полутора веков назад. И дичью для охотников являлись именно эльфы, ведь, если верить россказням, выбраться из города остроухие уже не могли.

Конечно, были среди жителей и те, кто относился к бессмертным без особой неприязни. Кого гораздо больше занимала собственная жизнь, чем дела окружающих. Были даже такие, кто втайне восхищался дивным народом, но подобные мечтатели составляли каплю в море. Во всяком случае, Ярт твёрдо знал, что Мэргэ эльфов откровенно презирала, считая их противоестественными выродками. И оставалось только надеяться, что она не побежит доносить в тайную службу коронного, опасаясь навлечь беду на собственного мужа, который при свидетелях назвал приехавшую девушку своей сестрой.

Брусчатка центральных улиц незаметно сменилась отполированными булыжниками окраин. Роскошные особняки давно уступили место трёх-четырехэтажным домам, где квартировали сразу по нескольку жильцов или семей. А многоквартирные, в свою очередь, уступили место маленьким окраинным домишкам, теснившимся вдоль улиц практически вплотную. В ремесленных округах друг у друга на голове не жили только потому, что каждому требовался какой-никакой, а простор для собственного дела.

Ярт уже оставил позади Кузнечный переулок и улицу Резчиков, пересёк Часовую площадь и, миновав Скорняцкую, вышел на угол Гончаров. Брюнет так глубоко погрузился в невесёлые мысли, что едва не пропустил свой дом. Если бы не окликнувший его соседский мальчуган, парень, вероятно, так и шагал бы в задумчивости, пока не упёрся носом в городскую стену. Он воззрился на небольшой двухэтажный домик, утопающий в зелени цветов и деревьев, которых на его памяти ни разу не касались садовые ножницы, и несколько минут разглядывал его, словно не до конца понимая, как здесь очутился. Открыв калитку, Ярт так же задумчиво прошёл по узкой плиточной дорожке, поднялся на небольшое крылечко и распахнул входную дверь:

— Мама, я пришёл!

На его голос из кухни появилась высокая стройная женщина, потрясающе красивая. Ярт ничуть не кривил душой, когда говорил Фэль, что есть ещё одна прекраснейшая, для которой его общество всегда было приятным и желанным. Пусть красота его матери была совершенно иного типа, но, по мнению Ярта, никто в Вэле не мог сравниться с женщиной, давшей ему жизнь.

Несмотря на возраст, у неё было юное свежее лицо с большими, приподнятыми к вискам глазами, такими же ярко-изумрудными, как и у сына, обрамлённое уложенной вокруг головы косой цвета белого золота. Изящные кисти рук с длинными пальцами, украшенными одним-единственным серебряным перстнем, были аристократично нежными, несмотря на то, что Лира с утра до вечера возилась в своём цветочном саду. Простое голубенькое платье с узкими кружевными лентами по вороту и рукавам было обманчиво незатейливым, выгодно подчёркивая её фигуру, стройную и гибкую как у девушки. Мужские взгляды до сих пор останавливались на цветочнице, когда она выходила из дома. И только наличие взрослого сына, готового отстаивать материнскую честь в любое время дня и ночи и любыми средствами, пресекало нескромные поползновения.

Жаль только, не в его силах было пресечь ползущие по городу сплетни. Скромная одинокая вдова, живущая на окраине и в одиночку воспитывающая сына, привлекала намного больше внимания, чем хотела. Соседки с завистью косились на её цветущий вид, за глаза шёпотом называли ведьмой и тайно друг от друга бегали к ней за настойками и мазями. Соседи, получившие мягкий, но категорический отказ на свои предложения оказать всяческую помощь и поддержку взамен на благосклонность, тоже называли ведьмой и выискивали в её окружении более удачливых поклонников. Так как цветы у неё заказывали даже дворяне, живущие в Золотом округе, число потенциальных любовников разрослось до неимоверных размеров. Правда, когда Ярт за подобные высказывания прищемил несколько языков на дуэлях, разговоры поутихли, но изменить мнение горожан уже было невозможно. Ведь каждый склонен видеть в ближнем свои собственные пороки.

Сложность взаимоотношений с соседями усугублялась ещё и тем, что здесь, в Гильдейском округе, мать с сыном жили не так давно — последние лет пять. До того Лира снимала комнату в университетском квартале Верхнего округа, на границе с особняками аристократов, работала помощницей библиотекаря и была вхожа в дворянские дома. Ярт получил образование в приуниверситетской школе вместе с подрастающим поколением голубой крови Вэля, многие из которых и по сей день были его верными друзьями, с удовольствием поддерживающими самые безумные выходки признанного заводилы. Весёлого и гораздого на проказливые выдумки мальчишку в то время знали даже во дворце коронного, с младшим сыном которого Ярт дружил.

Маленькая семья была совершенно довольна таким положением дел. Лира подумывала отправить сына в университет и иногда приносила ему нужные для подготовки книги со своей работы. Впрочем, книги женщина приносила часто и самые разные — Ярт очень любил читать. И вполне возможно её планы осуществились бы, но...

Благодать закончилась в тот день, когда пятнадцатилетний мальчишка серьёзно ранил пьяного ублюдка, искренне уверенного, что пара золотых достойная цена за расположение молодой вдовы, а после отказа посмевшего поднять на Лиру руку. Стражники успели вовремя оттащить подростка, иначе взбешённый Ярт просто прикончил бы наглеца. Но к несчастью, мерзавец оказался дворянином, и не простым, а из ближнего круга коронного властителя Вэля. Заступничество именитых друзей спасло мальчишку от тюрьмы, но из Верхнего округа им пришлось уехать и искать прибежища на самой окраине. Женщина потратила большую часть сбережений на маленький заброшенный домик и приведение его в состояние, пригодное для житья. Однако стать своей на новом месте у неё не получилось. Слухи донеслись и сюда.

Хотя Лиру, в отличие от Ярта, эти сплетни не задевали, она словно и не замечала их. Всем, что её действительно волновало, был сын. Правда, в последнее время его поведение стоило ей седых волос, пусть и не слишком заметных в светлых косах. Мать не знала, каких новостей ждать о своём ребёнке на новый день. Стражники, уже истоптавшие всё крыльцо, давно ни для кого не являлись чем-то из ряда вон выходящим. Соседи понятливо переглядывались — 'Снова этот что-то натворил!' — и навостряли уши, стараясь уловить очередную сплетню про похождения Ярта. То он забрался на храмовую колокольню, разбудив полквартала набатом в неурочный час, то устроил фейерверк под чьими-то окнами, вдребезги разнеся драгоценные витражи, то запустил раскрашенных поросят на светский приём, то обесчестил очередную дворянскую дочку, придя к ней в гости в женском платье под самым носом у гувернанток (правда, если верить слухам, девушка себя обесчещенной вовсе не считала). Впрочем, сколько раз его пытались поймать, когда он вылезал из окон женских спален, считать уже давно перестали — Ярт умел быть очаровательным и галантным, и прекрасный пол откровенно соперничал за его внимание, вот только удержать парня до сих пор не могла ни одна женщина. А его постоянные побеги из Вэля в обществе титулованных сопляков! Стражники сбивались с ног в поисках этой разудалой компании, непонятно как выбиравшейся за пределы городских стен. А насмешливо-оскорбительные вирши в адрес правительства и духовенства, авторство которых так и не было установлено, но негласно приписывалось именно черноволосой занозе! А его вечные дуэли, после которых Ярт возвращался домой, едва стоя на ногах, зато его противников на руках уносили к ближайшему лекарю. Парень постоянно балансировал на грани законов, пока что умудряясь удерживать равновесие, но большая часть вэльтаретцев с нетерпением ждала, когда же он, наконец, споткнётся и оступится.