| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Зачем ты пересказываешь курс школьной истории? — перебил его Валентин. — Послушник Кай и так это знает.
— Да нет, пусть говорит, — неожиданно встал на сторону Райзора Кай, которому стало интересно. Из историй грандира и искателя можно было получить немало ценных сведений о природе Калюсты, вера в которого крепла с каждым днем.
— Сначала люди, телепортируемые сюда с Гайи, были безвольными рабами самодела, — довольно продолжил Райзор. — Они погружались в его плоть и становились чантами, которых самодел изучал. В первые века на самоделе жить было невозможно. Эта тварь, может, и перенесла с Гайи, землю и воду, но на месте собрала конструктор неправильно. Однако постепенно самодел научился создавать условия, пригодные для жизни человечества. Да и люди поумнели. Научились от него скрываться и прятаться, строить города вдали от открытых долин самодельской плоти, куда и расселяли прибывающих с Гайи новичков. А потом неожиданно связь с Гайей прервалась. Нам здесь о причинах можно только гадать. Кто говорит, что из-за постоянно открытых порталов Гайя сошла с орбиты, кто считает, что у самодела порвались ниамфины, а когда он их восстановил, найти Гайю повторно уже не смог. Однако люди на самоделе стали постепенно размножаться и заселять всю доступную территорию, а ее было много, так как самодел практически весь покрылся водой и сушей. Открытых участков осталось мало. Люди назвали свою землю Риппетрой и полюбили ее.
Валентин бросил в костер охапку листьев, отчего повалил дым, и рассказчик закашлялся. Замахали на грандира и остальные.
Но Райзор, вытерев выступившие слезы, продолжил, как ни в чем не бывало.
— Открытая война людей и самодела началась, когда эта тварь решила создать своего собственного человека. Первые люди-самоделы были нелепыми подобиями нас — неразумные, страшные, подчиненные воле отца-самодела. Они нападали на поселения людей, крали детей и младенцев, уводили насильно подростков. В общем, интересовались молодежью. Всех пленников потом топили в самоделе. Ему ведь нужны были свежие образцы для подражания. Людей на Риппетре было еще немного, они не могли противостоять человеко-самоделам, которых отец-самодел плодил в огромном количестве. Тогда у нас не было технологий Корпуса, а жалкие зачатки цивилизации задавливались бесконечными войнами с армиями недолюдей — так назвали тех человекоподобных тварей, которые плодил самодел. И тогда появились мы — Братство Искателей, которые давали клятву посвятить себя борьбе с недолюдями. Эх, то было время легендарных героев, — Райзор печально вздохнул. — В Братство вступали лучшие воины, которые воспитывали еще более могучих борцов. Их труды дали результаты. Многотысячные армии самоделов ушли в прошлое, но и самодел изменился. Еще через столетие он создал следующее поколение недолюдей. Эти твари ничем не отличались от человека, более того, они уже не жили в пещерах поблизости от отца-самодела, а расселялись в городах, смешиваясь с настоящими людьми. И похищать детей тоже перестали. Они объявили себя равноправными жителями Риппетры и получили поддержку калюстианцев, которые тогда только поднимали голову. Но искатели сумели доказать, что враги не изменили свою природу. Был раскрыт чудовищный заговор недолюдей и патронага девятого, который поставлял людей самоделу под прикрытием калюстианского храма. На сторону Братства встал Корпус, который тогда уже появился в жизни Риппетры, и все недолюди были истреблены. Однако никто не сомневался, что самодел продолжит свои эксперименты.
— Третья волна, — кивнула Десятая своим мыслям. — Она пришлась на век наших отцов, но закончилась, так и не начавшись. Уничтожив всех недолюдей, Братство уничтожило и себя. Некого было истреблять, великая миссия потеряла смысл. Именно тогда появились другие искатели. Воины, выбравшие дорогу мира.
— Воины, выбравшие путь торгашей, — презрительно скривил губы Райзор. — Вместо того чтобы убивать все, что связано с самоделом, вы стали продавать его людям. Счастливый амулет из камней, добытых на дне самодельского озера, цветы небогляда на удачу, шерсть кошатуна для здоровья волос... Тьфу, противно. А между тем, самодел, действительно, создал третье поколение недолюдей. Где-то пятьдесят лет назад Братству удалось поймать такую особь. Это была совершенно другая тварь — осторожная, разумная, ничем не отличающаяся от человека. Если раньше недолюдей можно было отличить по запаху, цвету глаз, структуре тела, то сейчас все различия исчезли. Недолюди поумнели, растворились среди нас, наблюдают за нами.
— Как же их отличить? — спросил Кай, воображение которого было полностью поражено рассказом Райзора. — И как поймали ту новую особь из третьего поколения?
— Девица была неосторожная, молодая. Видимо, как родилась, еще не успела со своими пересечься. Ее в лесу схватили, недалеко от самодельского розлива. Купалась в нем, словно в озере. Там ее и повязали. Я специально в архив ходил, чтобы снимки посмотреть. Красивая, сволочь, была, как ангел. Волосы рыжие, тело белое-белое, словно лилия, а глазища голубые, пронзительные, будто небо осенью. Одним словом, качественная работа. Самодел перешел на новый уровень. Он перестал творить бестолковые армии нам подобных. Самоделы третьей волны — все красавцы, как на подбор, ведь самоделу нужно было, чтобы люди стали им симпатизировать, полюбили их. Думаю, сейчас на Риппетре живет от силы двадцать, может, тридцать, недолюдей. Но они куда опаснее своих предшественников. Только и ждут, чтобы ударить в спину человечеству. Но Братство еще живо. Когда такой момент наступит, мы будем готовы!
— Твой рассказ грешит неточностями, а местами и откровенным враньем, — вмешался Валентин. — Это из-за вас мы потеряли единственную возможность наладить разумную связь с существом, на плоти которого живем. У нас под ногами земля и корни, но еще глубже — самодел, и от него нельзя убежать. Да, первые недолюди были агрессивны, но самодел быстро понял свою ошибку. Второе поколение, на которое вы вместе с Корпусом устроили геноцид, должно было наладить контакт с человечеством. Дело Девятого Патронага было фальсификацией и величайшим преступлением Братства. Когда самоделы поселились среди людей, вы стали стремительно терять популярность и поддержку властей. Необходим был враг. И тогда вы перетянули на свою сторону Корпус, подписав смертный приговор более десяти тысячам самоделов. Сегодня Церковь и власти Корсиона полностью оправдали Патронага Девятого, который считается великомучеником, но люди по-прежнему верят, что те десять тысяч несчастных, которые были сожжены вместе с ним, являлись им врагами. Но время — лучший судья. Искатели сами себя наказали. Самодел больше не повторял своих ошибок и не творил нам подобных. Третье поколение — это миф, за который, как за соломинку, цепляется тонущее Братство. Дело рыжеволосой красавицы Агнесс Грей было громким и последним в истории чистильщиков. Но девушка была не самоделкой, а сумасшедшей, которую сожгли во имя вашей славы и на потеху толпе. То, что она зашла в озеро из самодела и не превратилась в чанта, является доказательством того, что самодел, природа которого суть грибок, Хищида, изменил свое отношение к людям. Изменил благодаря вмешательству Калюсты.
— Ерунда, — отмахнулся Райзор. — Уж кому, а мне врать-то не стоит, грандир. Я вашу историю прекрасно знаю. Вон, ему, — искатель кивнул на Кая, — можешь впаривать о том, что Калюста — это единый бог, который защищает человечество от всех напастей, включая самодела. Но мы-то с тобой знаем, что это всего лишь блажь семнадцатого Патронага, который возомнил себя великим реформатором и решил изменить курс церкви. А между тем, отцы-основатели калюстианцев всегда утверждали, что самодел — это и есть Калюста. И имечко тоже они ему дали. А грибок Хищида уже позже появился, когда Семнадцатый стал с Корпусом торговать. Этот новый Патронаг либо великий выдумщик, а значит, ему нужно было идти в писатели, либо наркоман, и в таком случае, путь ему в дурдом, глюки ловить. Слыхали, что выдумал? Теперь калюстианцы всем иконки дарят в виде звезд. Мол, надо их все время на шее носить, и тогда Хищида тебя не тронет, даже если ты в нее с головой провалишься. Ни ожога, ни слабости, ни отравления — ничего не будет. Все, что от тебя требуется — прийти в храм, заплатить церковную пошлину и получить Звезду Света. И гуляй спокойно, дорогой брат, по всем дорогам. Я себе тоже эту волшебную штуковину на всякий случай купил. Времена сейчас неспокойные, мало ли.
С этими словами Райзор оттянул горловину свитера и продемонстрировал блестящую звезду на грязном шнурке.
— Вообще-то они не продаются, — процедил сквозь зубы грандир.
— У всего есть цена, — хмыкнул Райзор. — У этой безделушки, например, пять монет. Я ее у одного верующего перекупил. Да, кстати, у той рыжеволосой девицы Агнесс, которую калюстианцы так защищали, в подвале дома при обыске детей нашли. И на допросе она призналась, что отец-самодел просил ее привести их к нему, чтобы превратить в чантов.
— Когда тебя допрашивают Дети Неба, признаешься, в чем угодно, — сухо заметил Валентин. — Потом выяснили, что это были ее племянники, которые спрятались в подвале, когда у девушки начался приступ. Ей нужна была медицинская помощь, но маленькие засранцы сыграли в труса и даже не позвали соседей, хотя могли. Между прочим, многие сегодня заходят в самодела и с ними ничего не происходит. Пресса умалчивает такие случаи в угоду Корпусу, но их достаточно. Так, знаменитый спортсмен Макс Монтана переплыл реку из самодела, и никто не обвинял его в том, что он — недолюдь. Многие фокусники и циркачи пьют, едят, спят в самоделе на потеху толпе и не превращаются в чантов. В прошлом году в самодельский разрыв близ Грасима Трады упал челнок Корпуса. Дети Неба сразу же взорвали корабль, чтобы он не достался самоделу, однако солдатам пришлось катапультироваться прямо во вражескую плоть. Они плыли в самоделе несколько часов и не стали чантами. И таких историй — множество. Единственные, кто поддерживает миф о чантах — это вы, братья. К счастью, вас осталось немного.
Кай подумал, что для трусливого Валентина это были слишком смелые слова. Ведь они были в лесу, не территории Райзора, и злить последнего было не совсем разумно. Однако чем больше говорил грандир, тем лучше понимал его Кай. Какой бы неприятной личностью не казался Валентин в пещерах и в первые часы их путешествия по лесу, но сейчас Кай с удивлением отмечал: грандир ему нравился. Да, Валентин был заносчив и ленив, но в нем жила смелость — иная, чем у Кая, который был готов броситься на гомозуля, чтобы спасти товарищей, но совершенно терялся при словесных атаках таких, как Райзор. К тому же история рыжеволосой Агнесс, которую сожгли на костре, настолько поразила сердце Кая, что ему хотелось задушить искателя. Но с другой стороны, Райзор поделился с ним последним куском хлеба. Ситуация давно перестала быть черно-белой.
— А что же Корпус? — спросил Кай, пытаясь упорядочить тысячу вопросов, скопившихся в голове, и выбрать самый важный. — На чьей стороне Дети Неба сегодня? Искателей или калюстианцев?
— Дети Неба всегда только на своей стороне, — прошелестела со своего места Десятая. — По большему счету, им плевать и на калюстианцев, и на искателей, и на недолюдей. Мы тут, как начинка в бутерброде. Снизу самодел, а сверху — Дети Неба. Корпус прилетел на Риппетру за ресурсами и минералами. И пока мы их ему поставляем, он с нами дружит. Правда, сейчас не так хорошо, как раньше. Помню, деду моему пальцы отрезало станком, так ему их в Корсионе за день пришили. А теперь из-за Хищиды даже последние медицинские центры в городе закрыли — боятся, что самодел их технологии украдет. По крайней мере, два года назад так было. Вряд ли за это время что-то изменилось.
Последнее предложение было сказано с плохо скрытой надеждой, которую все присутствующие постарались не заметить. Даже Кай почувствовал: ничего на Риппетре не поменялось, никто не приделает Десятой ноги обратно.
— Получается, что если я попаду в Хищиду, то есть в самодела, то стану чантом, а Райзор, у которого Звезда Света, вылезет и дальше пойдет? — решил перевести тему Кай.
— Вы оба станете чантами, — сурово объявил грандир. — Ты — потому что у тебя нет спасительного медальона, а Райзор — потому что его Звезда Света купленная. А еще вы утонете потому, что в вашем сердце нет Бога.
— В моем сердце есть Бог! — обиженно заявил Кай. — Я даже голос его слышу, хоть и не называю себя Патронагом. Жулик ваш Семнадцатый, вот он кто.
— Нравится мне этот парень, — хохотнул Райзор. — Я тоже божьи голоса слышу, когда дури курну. Ты случайно у грандира никакой травки не брал? Нет? И не бери. Калюстианцы — те еще наркоманы. Дурь у них славная, забористая.
— Ну все, я спать, — сказал Тупэ, потягиваясь. — Притомили вы меня своими демагогиями. Дежурных на ночь будем определять или так сойдет?
— Э нет, так не сойдет, — решительно заявил Райзор. — Ночных тварей пока по весне здесь нет, но вот Снулые Версты недалеко. Можно заснуть и не проснуться. Поэтому мы обычно всегда человека оставляем, чтобы в случае чего остальных разбудил.
Десятая молча кивнула, соглашаясь. Похоже, она уже давно дремала с открытыми глазами, пока грандир, Райзор и Кай обсуждали проблемы мироздания.
— Я первым буду, — сказал Кай, подбрасывая ветки в костер. — Все равно после таких историй не засну. Кто меня сменит?
Он удивился, когда подал голос грандир.
— Я буду вторым, Тупэрон третьим, дальше Райзор и перед рассветом Десятая, — распорядился Валентин.
Ему не возражали. Скоро над ночной поляной слышался только треск костра, да похрапывание Тупэ с Райзором. Десятая спала тихо и почти не дышала. Все трое разместились на лапнике, прижавшись друг к другу, но там еще оставалось достаточно места для Кая и Валентина. Последний почему-то не стал ложиться вместе с другими, а потоптавшись вокруг костра, неожиданно подсел к Каю.
— Я две смены подежурю, если не возражаешь, — сказал он, — Можешь идти отдыхать. Я привык спать мало, хватает трех-четырех часов. В храме столько работы, что порой даже жалеешь, что на Риппетре такие короткие сутки.
И хотя храпящие Райзор с Тупэ уже навевали на Кая сон, позволить Валентину подежурить вместо себя показалось ему нечестным и трусливым поступком.
— Нет, сейчас моя очередь, — решительно сказал он, стараясь не зевнуть.
— Как хочешь, — улыбнулся Валентин. — Ты не против? А то холодно.
Сначала Кай не понял, что имел в виду грандир, но, когда бок Валентина тесно прижался к его телу, до него дошло. Первым желанием было послать грандира подальше, но тут и до Кая долетел порыв ветра, который благополучно миновал защитную стену из веток и принялся кусать его голые руки. Грандир был чертовски теплым, и гнать его означало добровольно обрекать себя на бряцание зубами от холода до рассвета.
— Ладно, — кивнул Кай и тоже плотнее придвинулся к Валентину. Так, действительно, было теплее. Небо затянули тучи, скрыв звезды, и оставалось надеяться, что к утру их не польет дождем.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
