Лунатики

Лиса уселась на задние лапки и принялась ждать окончания разборок, подвернув под себя хвостик, рассеяно подумав, что еще одна причина, по которой она не любила ходить в этой форме по городу — это грязь. Опять теперь придется шерстку отмывать.

Ждать пришлось недолго. Всего пару минут спустя, одно из незаколоченных стекол разлетелось вдребезги, и на улицу вылетел огромный мужчина, одетый поношенную форму французской армии и кожаную мотоциклетную куртку. Пролетев половину улицы, он рухнул как раз неподалеку от лисы, а Джубили подумалось, что тот, кто швырнул этого парня, должен быть очень сильным. Она мысленно похвалила себя за то, что не сунулась внутрь бара.

Между тем, мужчина, не выглядевший особо пострадавшим, без видимых усилий оторвался от земли, принявшись оттряхивать крутку.

— Добрый день, — вежливо поздоровалась лиса, подойдя чуть поближе.

Гороподобный мужчина, украшенный шрамом, тянущимся от уголка губы, мельком бросил на нее взгляд темных глаз, затем поднял глаза к небу, на котором клубились крайне неприятные на вид тучи, и пошлепал ногами по жидкой грязи:

— У тебя крайне странное представление о "добрых" днях, — произнес он в ответ. Какого-либо удивления по поводу внешнего вида собеседника он не высказал. Такое чувство, будто он ежедневно играл с говорящими зверьми в покер, так что и удивляться ему было нечему. Джубили это несколько задело.

— Вы Оливер Дрейк? — уточнила она, не став обращать внимание на этот мелкий факт. Дождавшись подтверждающего кивка, она быстро продолжила: — Я бы хотела...

Но была неожиданно прервана громилой:

— Да-да, мне тоже приятно познакомиться, поболтаем чуть позже, зайдем в какой-нибудь бар, я поставлю тебе блюдце молока... Но сейчас у меня есть небольшое неоконченное дело. Подождешь чуток, окей?

— Хорошо, — смиренно согласилась Джубили, проглатывая обиду. Неужели говорящая лиса не заслуживает большего внимания?!

Оливер кивнул и вновь направился в сторону бара, толкнув двустворчатые двери и исчезнув в темноте помещения. Спустя секунд десять до кицунэ вновь донеслись звуки драки, а Дрейк вылетел из бара еще минуту спустя. На этот раз ему пришлось вышибать собой доски, так что пролетел чуть меньшее расстояние.

Тряхнув головой, он вновь начал подниматься на ноги, под ехидным взглядом лисы:

— Две минуты, — буркнул он, в полной мере прочувствовав на себе все невысказанные подколки.

Лиса лишь дернула хвостом. Ее посетило странное ощущение, что она должна откуда-то знать этого мужчину. Странным ощущением было потому, что Джубили никогда ничего не забывала, обладая великолепной эйдетической памятью. Поэтому она всегда была уверенна — видела ли она когда-то этого человека или нет.

Прищурившись, она взглянула на ауру возвращающегося в питейное заведение проторенной дорожкой человека и мысленно покачала головой — нет, не видела, такое она бы точно не забыла. В отличие от человеческих аур, которые хотя и обладали каким-то превалирующим цветом, все же обычно пестрели множеством различных оттенков, аура Дрейка была монолитно-стальной. Можно было бы даже подумать, что он — неодушевленный предмет, но те аурами не обладали.

Снова звон стекла. Снова приземление в грязь. На этот раз Дрейк даже не стал оправдываться, просто бросил недовольный взгляд на свидетельницу его неудачи и сделал успокаивающий жест рукой, мол "сейчас все будет".

— Бери столько времени, сколько тебе нужно, — крикнула Джубили ему вслед. Ей уже начало это нравиться.

На этот раз Дрейк, видимо, разнообразия ради, вылетел через дверь. Вдобавок в его руке еще была зажата какая-то самогонная дрянь в бутылке из мутного стекла. Сразу вскакивать на ноги Дрейк не стал — уселся по-турецки, глядя на бар.

— Ладно, попробуем по-другому, — вздохнул он, откупоривая бутылку. Он скосился на лису, усевшуюся рядом с ним, и отсалютовал своей тарой: — Твое здоровье.

Вслед за этим он одним глотком выхлебал четверть жидкости, вытащил из кармана куртки какую-то тряпку и принялся заталкивать ее в горлышко бутылки.

— Огоньку не найдется? — поинтересовался он мимоходом.

— Откуда?! — изумилась Джубили. — Я же лиса.

— Ну, у тебя и артикулярного аппарата нет, — резонно возразил Дрейк, — Но ты же как-то разговариваешь.

Для человека, которого четырежды приложили об асфальт, после чего он залпом выпил четверть литра дешевого пойла, Оливер рассуждал на удивление здраво. Так, по крайней мере, думала Джубили, пока тот не поджег проспиртованную тряпицу.

— А это не слишком жестоко? — с сомнением покосилась на него кицунэ. Все же ей казалось неправильным сжигать людей заживо.

— А что им будет?! — удивился Оливер, вскакивая на ноги и швыряя бутылку в разбитое окно. — Они же каменные.

Пожар вспыхнул так, словно в заброшенном баре на самом деле был склад боеприпасов — от обычной бутылки браги такого огня точно не могло бы быть. До Джубили дошел смысл произнесенных Дрейком слов только спустя несколько десятков секунд любования языками пламени.

— Каменные?!?! — резко повернула она к нему голову, — Что значит каменные?!?!

— Это значит, что они сделаны из камня, — терпеливо пояснил Оливер. Все горгульи сделаны из камня.

Джубили чуть не застонала и ударила себя лапкой по носу. Горгульи были тем типом врагов, которых пожелаешь только врагу. Нечувствительные к боли, мощные, неожиданно быстрые для трехметровых скульптур и крайне трудноубиваемые — даже с динамитом и кувалдой, которых у Дрейка явно не было. Плюсом было то, что горгульи атаковали только тех, кто заходил на их территорию. Собственно, ради этого их когда-то и создавали — для охраны территории владельца. Вот только видимо при создании этих существ маги использовали самые, что ни на есть кошачьи души — единственным полноправным хозяином вверенной территории горгульи считали только себя самих. В связи с этим, многие маги делали в последние секунды своей жизни ужасающее открытие — молнии и огненные шарики, столь любимые боевыми чародеями, оказывают довольно слабое влияние на камень.

В Средние Века почти все горгульи были уничтожены, но эти две, видимо, как-то перебрались позже в Новый Свет. А недавно, после перестрелки в баре, заняли опустевшее помещение. Скорее всего, они даже убили нескольких человек, приходивших сюда позже — риэлтора или еще кого — и это привлекло внимание Оливера Дрейка. Конечно, для того чтобы бросить вызов двум горгульям надо быть либо полным идиотом, либо человеком, который знает, что делает. Последним Оливер не выглядел.

Вся эта информация быстро мелькнула в голове Джубили, когда она с ужасом наблюдала за выходящими из огня трехметровыми статуями, похожими на помесь горилл с летучими мышами.

— У тебя есть оружие? — зашептала она Дрейку.

— Не-а, — жизнерадостно откликнулся тот. — Слушай план. Ты обойдешь их с фланга, и когда я крикну "Эй, смотрите, говорящая лиса!", и на тебя посмотрят уродливые каменные истуканы, это будет сигналом к тому, что тебе пора очень быстро драпать...

Оливер оглянулся, чтобы проверить, как эту информацию усвоила лисица, но успел заметить лишь пушистый рыжий хвост, заворачивающий за угол.

— А, да кто на тебя вообще рассчитывал... — пробурчал Оливер и вновь повернулся к двум статуям с очень злобными выражениями лиц. — Дать вам фору?

Джубили со всех ног неслась назад к зеркалу, от всей души надеясь, что горгульи не обратили внимания на маленькую лису. Ее вдруг догнал спаренный жуткий рев — еще одно оружие статуй, вой нагоняющий ужас на врагов. Она почувствовала, как звуковая война волна прошила ее тело от кончика хвоста до кончика носа и затряслась от ужаса. Лиса в два раза ускорила бег. Позади нее все разрастался шум схватки, состоящий преимущественно из треска рушащихся стен.

Обратный путь она проделала за втрое меньшее количество, немного успокоившись в конце. Пожалуй, если Дрейк выживет и появится где-нибудь... а, нет, к черту. Ну нафиг таких сумасшедших знакомых.

Лисица рыбкой нырнула в круглое старинное зеркало.

Голливуд, 1976

Маленькая комната была обвешана гирляндами и бумажными оригами. В углу приютилась небольшая, но создающая атмосферу уюта и тепла ёлочка. В общем, несмотря на отсутствие снежных хлопьев, валящих с неба, обитатели комнаты всеми силами старались создать атмосферу Рождества.

Хотя кицунэ, сидящая в странной позе посреди октограммы, обложенная странными предметами, несколько выбивалась из общей картины. Джубили уже минут пятнадцать читала какое-то заклинание пересохшими губами, мечтая только о стакане воды.

Рядом нетерпеливо вышагивал красивый молодой парень. На его костюме отчетливо выделялись несколько небольших дырочек — на груди и с противоположной стороны на спине — что похоже сильно огорчало парня, так как он то и дело бросал взгляд на пиджак и недовольно цокал языком.

За столиком сидел хмурый небритый мужчина, забивающий патроны в магазины для пистолетов. Рядом с ним лежала старинная широкополая шляпа.

В общем, в комнатке царила уютная семейная атмосфера.

Девушка, наконец, завершила заклинание и с облегчением выскочила из начертанной фигуры, торопливо схватив со стола стакан воды. А в октограмме тем временем появилось золотистое облачко, которое секунд через тридцать сформировалось в странного человека со спутанными волосами, как будто он только что проснулся, темными впалыми глазами, в черном не то халате, не то балахоне и с перекинутой через плечо сумкой, из которой, кажется, постоянно сыпалось что-то незримое.

Он внимательно оглядел собравшихся в комнате, а затем остановил взгляд на кицунэ.

— Зачем ты вызвала меня?

Вместо ответа Джубили с улыбкой кивнула Себастьяну и тот, отложив незаполненный магазин, поднял с пола бумажный пакет. Развернув его, он перевернул пакет над столом, выбрасывая содержимое. Это оказалась отрубленная человеческая рука. Он была "одета" в странную перчатку, на конце каждого пальца которой было закреплено по бритвенному лезвию.

Взлохмаченный человек внимательно рассмотрел кисть, и вновь перевел взор на девушку.

— Так он мертв? — безжизненно поинтересовался он. В общем-то, вопрос был верный — отрубленная рука еще ничего не значила.

— Ну, — призналась Джубили, — Не совсем.

— Мертвым нельзя быть "не совсем".

— Понимаешь, Мэри такая... увлекающаяся натура... Да и мы подумали, что надо бы давать ей периодически выпустить пар, благо, что кандидат-то в самый раз... В общем... Дориан, открой дверь.

Грей, стоявший ближе всех к двери в ванную, вздохнул, нажал на ручку и чуть толкнул дверь. На его ноги сразу выплеснулся поток крови.

— Ну вашу ж мать, — выругался аристократ. — Теперь еще и туфли! Они стоят две тысячи долларов.

— За такую цену они должны готовить тебе кофе, — заметил Себастьян, — Не говоря уж о том, чтобы быть непромокаемыми.

Дориан проигнорировал его слова и заглянул в ванную.

— Отбой тревоги, — донесся его голос. — Он мертв. А Мэри бесследно свалила. Снова. И мы вряд ли сможем представить это как самоубийство. Снова.

— Ты уверен? — поинтересовался мужчина.

— Какой частью его головы в тебя кинуть, чтобы ты поверил?

— Прекрасно, — как-то облегченно вздохнул странный визитер. — Я не против, когда смертные начинают исследовать мое царство, но когда они начинают эксплуатировать его в подобных целях...

— А ты уверен, что надо было доходить до подобного, Морфей? — поинтересовалась Джубили. — Может, сделали бы ему внушение какое-нибудь?

— Он уже зашел слишком далеко, — покачал головой ее собеседник. — Он готовился полностью перенести свое сознание в царство снов, и тогда убить его стало бы почти невозможно. Кто знает, что он тогда бы натворил. Нет, его смерть была необходима.

— Точно, — вдруг звонко хлопнул себя по лбу Себастьян. Все взгляды сконцентрировались на нем, и он пояснил: — Придумал, что подарить Мэри на рождество. Набор хирургических инструментов!

— Не пойдет, — отрицательно мотнула головой Джубили. — Набор инструментов уже дарю я.

— Черт, — скис Ван Хельсинг. — А что даришь ты, Грей?

— Наличку, — пожал плечами Дориан, пытавшийся оттереть туфли салфеткой.

— Как хорошо быть человеком без фантазии, — скривился Себастьян. — Ты представляешь, каково нашей кровавой эльфийке ходить по магазинам? А что хуже — каково другим покупателям встречать ее там.

— Если они периодически выдерживают появления проклятого инквизитора, то и с Мэри свыкнутся, — отрезал Дориан.

— Кхм, — прервал зарождавшуюся перепалку покашливанием Морфей.

— Так ты нашел их? — обратилась к нему Джубили.

— Конечно.

Глаза девушки загорелись:

— Где они?! И в каком они состоянии?!

— Спят, конечно, — Морфей посмотрел на нее, как на последнюю идиотку. — Иначе как бы я их нашел? А где... в своем лесу, что, полагаю, логично.

— Но я была в их лесу, — запротестовала девушка. — Там ни следа эльфов!

— Хорошее маскировочное заклятие. Но с ошибкой, — заметил Морфей. — Они не могут проснуться сами.

— Ничего страшного, вытащу сама, — отмахнулась кицунэ.

— Не вытащишь, — терпеливо возразил мужчина. — Их невозможно разбудить никаким магическим способом. Даже мне.

Это заявление несколько обескуражило Джубили.

— Возможно, придется искать другой способ... Может техника поможет?

— За сим наши договоренности выполнены, — тихо прошелестел Морфей. — Я откланиваюсь. Кстати, небольшой совет — если вдруг увидите клуб "Lux"...

— Да?

— Проходите мимо.

Мгновением спустя он просто растворился в воздухе.

— Придется искать хорошего ученого... — задумчиво проговорила вслух Джубили.

— Ага, а еще тебе придется убедить его вложить кучу денег в исследование пространственных карманов в поисках эльфов, — добавил Дориан. — Советую заранее поработать над формулировкой предложения. Ну а пока я тоже покидаю вас. У меня собрание акционеров.

— Возможно, у меня найдется, чем его заинтересовать... О, — опомнилась девушка, — Подвези меня на вечеринку! Меня пригласили...

— Полагаю, это означает, что убираться в ванной придется мне, — кисло резюмировал Себастьян.

Джубили одарила его милой улыбкой.

Лондон, 2036

Ручка вычертила последние символы, Джубили с отвращением отбросила инструмент для письма. За последние два десятилетия она очень сильно привыкла к клавиатуре, и перенести слова Виктора Франкенштейна на бумагу, пусть и в крайне, крайне урезанном варианте заняло приличное количество времени.

Тем не менее, составление сопроводительного письма заняло еще больше времени. Кицунэ вспоминала все свои дипломатически и риторические навыки, сверялась с трудами известных психиатров и постоянно держала в голове психологические портрет человека, которому адресовано это письмо. Увы, но ученый было довольно скрытным человеком. Большую часть информации удалось получить лишь от его лучшего друга — Максимилиана Кауэра, ничем не примечательного киберинженера. По обмолвкам удалось узнать о неком проекте, посвященном, образно говоря, поискам "философского камня". Люди никогда не изменятся.