Погонщица единорогов

Этой я перестал и перешёл на другую. То есть, увалившись в кровать, начал приставать к супруге. Сначала она отпиралась, типа устала за день, а потом всё-таки сдалась и мы слегка пошалили. Ну, как пошалили; Ксюха осталась очень недовольна. Сказала, что больше не будет трахаться с пьянью, которой и десятка минут достаточно.

Потом она перевернулась на бок и уснула. А я лежал и смотрел в потолок. Хмель отпустил, а сон всё никак не приходил. Можно было сходить и посмотреть, не осталось ли чего в баре. Но представляю, что будет, если я разбужу жену. Поднимется такой ураган, что все соседи услышат.

По потолку скользили лучи от автомобильных фар и медленно подползало бледное сияние восходящей луны. Как я не пытался поудобнее устроить голову, но боль от шишки становилась всё сильнее. В какой-то определённые момент она стала настолько сильной, что я отключился.

ТАМ

В лицо плюхнула холодная вода и я попытался грести. Почему-то в голову пришло, что я опять угодил в реку и вот-вот пойду ко дну. Однако, руки оказались за спиной и мало того, ещё и связанные в запястьях. Да и вода больше не хлюпала на физиономию, так что дела обстояли как-то иначе. Стало быть, пора открывать глаза.

Башка просто раскалывалась и даже тусклый свет, проникающий через узкое оконце под потолком, казался сиянием электросварки. Поэтому, потребовалось некоторое время, прежде чем я смог сообразить, где нахожусь.

Лежал я на чём-то твёрдом, но явно не на земле. Вокруг — стены из плотно подогнанных брёвен, а над головой — соломенная крыша и настоящая сеть из множества паутин. Окно — всего одно. Пахнет свежескошенной травой и чем-то, менее приятным. Вроде бы, навозом.

Я попытался сесть и обнаружил, что ноги спутаны у лодыжек, точно так же, как и руки в запястьях. Попытка подняться, едва не сбросила тело с узкой лежанки и, если бы не чья-то мускулистая рука, я уже приложился башкой о пол. Рука не только придержала, но и ухватив за рубашку, подняла и прислонила спиной к стене. Стена кололась и больно давила на затылок. Я поморщился.

— Смотри-ка, недоволен.

Обладатель мускулистой конечности присел передо мной и принялся рассматривать. При взгляде на незнакомца я ощутил себя героем давнего анекдота. Там, где стыдно перед доном Педро. Короче, рядом сидел типичный мачо из каких-то модельных журналов. Мускулистое тело, без единого грамма жирка, красивое загорелое лицо с ослепительно синими глазами и длинные светлые волосы. Физию несколько портил короткий шрам на правой щеке и это почему-то заставило меня порадоваться.

— Может, всё-таки отпустишь его?

В поле моего зрения появилась Оксана, одетая в короткую белую тунику и сандалии на высокой шнуровке. На груди жены висел маленький серебристый медальон на самой обычной нитке, а в распущенных светлых волосах блестел тонкий обруч с красным камнем. Кстати, почему волосы светлые? Я конечно не приглядывался слишком внимательно, но вроде бы жена красилась во что-то тёмное. Не помню.

— Оксана? — я помотал головой, получив вспышку в глазах. — Какого чёрта тут происходит? Кто это?

— Он тебя знает? — атлет поднялся на ноги, оказавшись весьма немаленького роста. — Откуда?

— Понятия не имею, — теперь уже Ксюха присела рядом с нарами, где я сидел и принялась внимательно всматриваться. — Первый раз вижу. Ты, кстати, заметил, какая на нём одежда?

— В первую очередь я заметил, что он шёл к тебе с оружием в руках, — мужчина нахмурился. — А теперь выясняется, что он знает твоё тайное имя. Как пить дать, это — один, из тех наёмников.

— Развяжи его, — в голосе Оксаны прозвучали приказные ноты и мужчина, пожав могучими плечами, достал из поясных ножен длинный кинжал. — Не думаю, что он — из наёмников. Во-первых, он шёл открыто и даже не собирался обнажать оружие. А во-вторых, кто из этих негодяев знал хоть что-то, кроме внешности?

Меня достаточно грубо перевернули, и я ощутил касание металла к коже. Потом руки оказались свободны, а меня вернули в прежнюю позу. Чёрт, ладони казались перчатками, набитыми песком.

— Ноги пока трогать не буду, — угрюмо сказал мужчина и вложил оружие в поясные ножны, — Для начала, пусть ответит на вопросы.

— Экий ты недоверчивый, — Оксана обозначила на губах лёгкую улыбку. Никогда прежде не видел, чтобы жена мне так улыбалась. Теперь же её усмешка предназначалась другому и от этого становилось неприятно.

— Будешь тут недоверчивым, — проворчал мужчина и отошёл к маленькому круглому столику, стоявшему у плотно закрытой двери. На столешнице я заметил высокий кувшин с двумя ручками, широкую низкую кружку и весьма знакомые ножны. — За последние полгода — восемь наёмников. Чуют сволочи, что время приближается!

Ситуация, по-прежнему, оставалась ни хрена не понятной. Мало того, что мой вчерашний сон каким-то странным образом продолжался, так и происходила в сновидении натуральная фигня. Меня оглушили, связали и теперь собирались допрашивать, подозревая в покушении на собственную жену! Которая, кстати, делает вид, будто мы никогда прежде не встречались. И что это за хрен с бугра, который так по-хозяйски посматривает на Оксану?

Оксану...Тут тоже имелись некоторые непонятки. Жена выглядела немного иначе, чем в реальной жизни. И я имею в виду совсем не одежду. То, что в ушах отсутствовали серьги — хрен с ними. Волосы другого цвета — нашли, чем удивить. На левой ноге, обнажённой до середины бедра обнаружился большой и давний шрам, опускающийся по бедру до самого колена. Он не портил формы ног, которые сейчас по странной причине смотрелись много привлекательнее, но откуда он взялся вообще? И лицо супруги, абсолютно лишённое макияжа, выглядело лет на десять младше. И всё же, передо мной явно стояла Ксюха, которую последний раз я видел в собственной кровати.

— Как тебя зовут, незнакомец? — осведомилась Оксана, сделав отчётливое ударение на последнем слове. То есть, всё же настаивала на том, что видит меня первый раз.

— Михаил, Миша, — я представлялся собственной жене, охренеть!

— Михаил, — мужчина глотнул из чашки и подняв ножны, повернулся ко мне. — Насколько я помню, такие имена чаще всего встречаются в столичном районе. Среди простолюдинов.

С какой интонацией он это произнёс! Точно унизить пытался. Чем, интересно? Графьёв в роду реально не припоминается, однако стыдиться кубанских казаков и архангельских рыбаков я тоже не собирался.

— Леонид, не нужно передёргивать, — пребывая в задумчивости, жена взяла в руку медальон и принялась потирать его пальцами. — Имя, как имя. Если не ошибаюсь, то третьего Баша звали именно Михаилом. Михаил-сокрушитель.

Ну, хоть кто-то за меня вписался.

— Хорошо, Михаил, — Ксюха отпустила медальон и теперь я смог разглядеть, что изображено на блестящей поверхности. Единорог. — Расскажи, как тебя занесло в наши края? Всё же этой дорогой не так уж часто пользуются. По ряду причин.

Я задумался. Что им сказать? Что они мне снятся? Не вариант: точно решат, что удар по башке оказался чересчур сильным. Описать дорогу вокруг озера и через лес? Старикашка сказал, что местные не любят тех, кто оттуда приходит. Мужик, вон и так волком смотрит, а скажу, так и вовсе ногами лупить примется. А он — вон, какой здоровый. Так, что мне там советовали, дай Бог памяти.

— С западных границ ехал, — глаза у Оксаны полезли на лоб и уже понимая, что несу явную чушь, я отчаянно продолжал, — в Столицу, на ярмарку, — мужчина недобро прищурился, постукивая ножнами по ладони. — У Могильного холма повозка разбилась, и кони удрали. Вот, пешком пошёл...

И тут Ксюху натурально прорвало. Она начала хохотать так, словно я только что рассказал необыкновенно смешной анекдот. Прежде никогда не видел, чтобы жена так заливисто хохотала. Почему-то это делало её необычайно привлекательной. Увлёкшись разглядыванием хохочущей супруги, я совершенно выпустил из виду, что нас здесь трое. А третий участник уже подступал всё ближе. И лицо у него было весьма недобрым. А ладонь уже лежала на рукояти свинореза. А ноги у меня связаны. Блин...

Продолжая веселиться, Оксана остановила злобного Леонида. Она просто хлопнула его по выпуклой груди и тот замер на месте.

— Не будь дураком, — сказала Ксюха и смахнула слёзы с глаз. — Подумай, если бы он действительно шёл по мою душу, неужели стал бы рассказывать эдакую невероятную чушь?

То ли дед оказался редкостным мудаком, то ли легенда предназначалась для совершенно других мест.

— Что не так? — угрюмо сказал я. Плохо, когда выставляешь себя дураком, да ещё и перед женщиной.

— Ты идёшь от Столицы в сторону Могильного холма, — пояснила Оксана и не удержавшись, прыснула. — До Столицы — две сотни миль, до холма — полторы сотни. Ничего себе заблудился!

— Ладно, шутки в сторону, — Леонид отстранил Ксюху и мне совсем не понравилось, как он её взял за плечо. Как очень близкий человек. — Глупости — не глупости, но если он скрывает откуда и куда идёт, значит намерения имеет не очень чистые. Если хочешь, можешь отвернуться, когда я стану задавать вопросы.

Кинжал вынырнул из ножен, и я вдруг понял, что этот засранец собирается меня пытать. Прямо на глазах у моей жены, которая, хоть и не одобряла происходящего, однако и не собиралась препятствовать. Она так и не отвернулась, но её лицо стало печальным и старым, отчего стало весьма похожим на физиономию жены из реального мира.

— Хрен с вами, — сказал я, стараясь отодвинуться, как можно дальше от дурака с ножом. — От Русалочьего озера я пришёл, через лес.

Глаза Оксаны вновь стали круглыми, как пятаки, а Леонид остановился, задумчиво похлопывая лезвием кинжала по предплечью. Потом они переглянулись и почти синхронно пожали плечами. Возможно этот вариант объяснения оказался не лучше предыдущего, но больше ничего у меня не оставалось. Дальше — только признаться, что всё это — сон.

— А к озеру как попал? — в небрежном вопросе мужчины явно таился подвох, но, к сожалению, я знал слишком мало, чтобы его избежать.

— По реке, — допросчики вновь переглянулись. — А как в реку попал — не помню. Память отшибло. И вообще, я про ваши места ни хрена не знаю. Бред про Столицу и холм посоветовал рассказать один гад в лесу, типа, если правду скажу, она никому не понравится.

— Тут он не соврал, — Оксана забрала кинжал у Леонида и ловким движением рассекла путы на ногах. — Память отшибло...Откуда тогда моё имя знаешь? Что-то осталось?

Сейчас лицо жены оказалось совсем близко, и я мог оценить и ровный бронзовый загар кожи, и родинку у правого крыла носа, и зелёные глаза, точно подсвеченные изнутри. Супруга легко коснулась пальцами моей физиономии, а потом принялась ощупывать виски, нос и лоб. Такое ощущение, словно что-то искала. Давно я так пристально Оксану не разглядывал. Позабытое ощущение... Последний раз — на свадьбе, а потом — как-то недосуг. Да и чего там рассматривать? Храпит себе каждую ночь рядом и пусть храпит. Почему-то стало грустно. Наверное, что-то в жизни происходит неправильно.

— Он чист, — радостно известила Ксюха и отодвинувшись протянула мне руку. — Прошу прощения, за столь негостеприимную встречу, но времена сейчас тёмные, так что поведение Леонида вполне оправданное.

Я конечно понимал, что руку мне протягивают, помогая подняться, но почему-то взяв в обе ладони, внезапно поцеловал. Сам, кстати, от этого офигел.

— Эй! — взревел Леонид и поднял сжатый кулак. — Ты что себе позволяешь?!

— Спокойно, — Оксанка прищурилась. — Что ТЫ себе позволяешь? В конце концов я — не твоя собственность.

Сначала я хотел порадоваться тому, как красавчика поставили на место, но вдруг вспомнил, что уже слышал подобное выражение. Как-то на дне рождения кого-то из друзей, я принялся высказывать жене, что она слишком долго танцует с другими мужчинами. Тогда я получил сходную отповедь, мы здорово поругались и пару дней не разговаривали. Но вот только говорят подобное лишь достаточно близкому человеку.

К чести Леонида, он не стал шипеть и плеваться, а молча кивнул. Но посмотрел на меня так, что стало ясно: одного хорошего товарища я тут уже приобрёл. Оксана же погрозила мне пальцем.

— Михаил, выслушай меня внимательно. Это был очень красивый жест, но на будущее запомни, — она указала на медальон. — У меня есть определённый статус и он поддерживает некоторые формальности. Посторонний не должен даже касаться меня, не то чтобы позволять эдакие вольности.

— Меня побьют? — покряхтывая, я поднялся. — Посадят в тюрьму?

— Скорее — отсекут голову, — с мрачным злорадством пояснил Леонид и Оксана соглашаясь кивнула. — А могут проткнуть рогом, что тоже весьма неприятно.

— Тоже верно, — на лицо Ксюхи вернулась улыбка. — Но постой! Человек не успел появиться в наших краях, а мы уже разбили ему голову, связали и теперь угрожаем смертью. Думаю, он заслужил право хотя бы получить ответы на те вопросы, которые у него могли появиться.

Честно говоря, каких-то особых вопросов у меня не появилось. Сон — себе и сон, пусть с продолжением. А во сне мало чего не произойдёт. Русалки всякие, единороги...Жена, которой нельзя касаться под страхом смерти. Ладно. Если люди настаивают.

— Где я вообще нахожусь?

— Это — Страна, — ответил Леонид, подбрасывая мои ножны на ладони. — Ты уверена, что он чист? Никаких уловок? Помнишь, прошлый раз ты пропустила Отмеченного?

— Помню. Тогда я торопилась и оказалась не готова. Да, он абсолютно чист, — Оксана забрала оружие у Леонида и протянула мне. — Это — чтобы доказать, насколько я уверенна. Да, незнакомец, ты попал в Страну — место, полное магии и волшебных существ. Предполагаю, что ты пришёл сюда из другого мира, где всех этих вещей не существует.

— Путники никогда не появляются со стороны Печати, — с кривой ухмылкой возразил Леонид. — Чувствую, что тут всё же имеется какая-то уловка. Недаром ему известно, как тебя зовут. Можно извиниться за наше неподобающее поведение и отправить странника дальше.

За "наше" поведение! Словно они оба лупили меня по башке.

— Я должна немного подумать, — Ксюха подошла к двери и толкнула её, впустив внутрь ослепительные лучи яркого дня. — Поскольку пришло время полуденной трапезы не помешало бы пообедать. Михаил, ты не откажешься разделить пищу с нами?

Я хорошо помнил, что перед сном достаточно плотно поужинал, однако забурливший живот принялся возражать очевидному. Чёрт побери, я реально хотел есть! Оксана улыбнулась и сделала жест руками, предлагая выйти на улицу.

— Кажется, в другом ответе я не нуждаюсь, — она погрозила Леониду. — А ты хотел выгнать голодного человека на дорогу. Сколько ему топать до ближайшей деревни? Два десятка миль, да по холмам.

Как выяснилось, сарайчик, где мы так мило беседовали, ютился у высокой каменной ограды. За металлическими пиками по верху забора шелестели плоскими иглами знакомые деревья и перекликивались звонкими голосами какие-то птицы.

Я неторопливо прошёл по аккуратным плитам дорожки, рассекающей идеальный ковёр палисадника и повернул за угол. Белая полоса квадратных камней устремлялась прямиком к двухэтажному зданию, которой я уже видел, правда — издалека и останавливалась у маленькой узкой лестницы. Ступени поднимались к небольшой веранде, которая пряталась за разросшимся кустарником. Да, точно, именно эту постройку я и видел с дороги, только, с другой стороны.