Тем не менее, даже открывшихся мне в новом свете фактов, было не достаточно для экспансии. Чужой узор, аура, было нечто большим нежели простой атрибут. Любая моя попытка изменить, стереть или "переписать" ауру вела к гибели организма. Я был в отчаянии, но не сдавался и не оставлял попыток найти способ расшириться.

Десятилетия ушли на поиск решения и преодоления препятствия. За это время я значительно продвинулся в деле изучения тонкой, сложной и хрупкой энергоинформационной системы, имя которой жизнь. Жизнь не как промежуток времени, а Жизнь как феномен.

Любой живой организм имеет биополе, благодаря которому, по сути, клетка живёт, размножается и развивается. Биополе можно изменить физически и энергоинформационно. У ауры много структур, "органов", но есть, как правило, особый "стержень", повреждение которого фатально для живого организма. Как назло этот стержень пронизывает всю ауру. Невозможно "выключить" на некоторое мгновение организм, изменить ауру, а затем вновь включить, словно некую машину. Остановка — это смерть, без энергии аура распадается в считанные мгновения, точнее — сам стержень. Как назло основа имеет высокую сопротивляемость внешним воздействиям, изменить её, так сказать, в режиме "реального времени" непредставляется выполнимым.

Однако, создание организма из "первичного" бульона с помощью только одной лишь ауры — это моё личное достижение, так сказать "ноу-хау" клонирования. Энергии при этом тратиться мизерное количество. Теперь проблема оперативного реагирования и адаптации была практически решена. В этих же "родильных бассейнах" можно и сканировать-поглощать новые организмы, хотя это уже несколько более длительный процесс и сопряжён с некоторыми затратами. В принципе, я был готов к колонизации, но опять же — хотел большего и потому не останавливался на достигнутом. Я хотел добиться ассимиляции, полного замещения чужих организмов своими, но ьез их разрушения.

В итоге я достиг некоторого компромисса: мимикрии под чужой организм с последующим его вытеснением из биосферы. Тут всё было просто и сложно одновременно. Благодаря возможности "подробного разбора" живых существ, я мог воспроизводить их заново, но, как я уже заметил, при воспроизведении "стержень" подменяется моим, то есть организм остаётся полностью подконтрольным мне.

В этот же год, первый улей направился к райской планете. На удивление полёт и выход на орбиту произошёл без осложнений, не зря я старательно просчитывал-моделировал полёт. Планета, как я и предполагал, оказалась густо заселена жизнью. Прежде чем приземляться, я сбросил миллиарды спор, многие из которых проросли и я получил массу информации о генетическом материале и аурных рисунках. Совершенно неожиданно для себя я получил бешенный прирост биомассы: биосфера планеты оказалась совершенно не готовой к вторжению извне. Гибриды были более жизнеспособны и с лёгкостью замещали оригиналы, не нарушая пищевой цепочки. Невозможно передать того чувства эйфории и экстаза, когда за столь короткий срок моя масса увеличилась более чем в пятьсот раз! Больше массы — шире жизненный простор.

Стоило всей планете оказаться в моей власти, как я незамедлительно начал терраформинг, немного сожалея о прекратившейся эйфории. После всех преобразований, я ещё раз удвоил свою массу.

Глава пятая. Ищите и обрящите.

Теперь сотни ульев исследовали солнечную систему на возможность колонизации новых планет. Благодаря развитой системе псиомов быстрые путешествия по системе стали для меня повседневной реальностью.

Настоящим прорывом стало открытие возможность создания "кротовых нор" — "дырок" или "туннелей" в пространстве, то есть телепортации. Как известно, самый короткий путь — это точка. Вот только с ростом расстояния, росли затраты энергии, причём росли они отнюдь не линейно. И хотя звёзды стали для меня близки как никогда ранее, точность перемещения оставляла оставлять лучшего: чем дальше, тем больше отклонение от заданной точки. И это было для меня странно, так как на близких расстояниях (до трёх-четырёх световых лет) перемещения происходили согласно модели, но с дальнейшим увеличением расстояния изменяется не только конечная точка, но и время прибытия, то есть перемещение происходит не только в пространстве, но и во времени!

Время же, согласно модели, абсолютно не должно было меняться, то есть телепортация моментальна. Но с увеличением расстояния начиналось твориться что-то странное: перемещение занимало некоторое время, точка прибытия смещалась произвольно в пространстве-времени, причём один раз перемещение, прыжок, закончился в диаметрально противоположной точке!

Поразмыслив, я пришёл к единственно верному выводу: что-то мешает ульям приходить в заданную точку пространства. Но что это?

Ряд экспериментов показали любопытнейшую картину: при превышении начальной энергии "прыжка" выше определённого значения, начинался "сбой". Начальная энергия тратится на "прокол" пространства и придания "движущей" силы улью. Гипотеза, от которой я отталкивался, утверждала, что пространство-время искривлено и, скорее всего, имеет форму шара (хотя не факт). Ну, это самое близкое сравнение, ведь пространство трёхмерно, а пространство-время — четырёхмерно и говорить о том, что пространство-время имеет форму шара — несколько абсурдно. Однако, есть и другие измерения, помимо хорошо известных четырёх и в рамках этих измерений возможно искривление пространства-времени.

Так вот, представив пространство в виде шара или изогнутого полотна, можно мысленно "проткнуть" его насквозь. Точка входа-выхода не будут соединены линией по поверхности шара, но перемещение будет осуществляться, для постороннего наблюдателя — мгновенно (в рамках четырёх измерений). Однако, видимо, "подпространство" так же имеет свои особенности из-за чего и происходит перемещение точки выхода относительно расчётной модели. И если на коротких расстояниях влияние этого фактора невелико, то с ростом расстояния, растёт и сила его влияния. Улей как бы глубже "погружается" в это "подпространство". Любопытно так же ещё, что помехи резко возрастают после увеличения "глубины" прокола и начальной стартовой энергии. Из этого я сделал вывод, что пространство имеет так же и "толщину", под которой идёт область неизвестная мне и совершенно непознанная. Хотя бы потому, что зафиксировать её я никак не мог. Пока не мог.

Любопытно, что даже те ульи, что ушли в подпространство, сохраняли связь со мной, хотя не полную. Во всяком случае, толком расшифровать то, что сообщал мне псиом улья, я не мог. Какой-то набор странных смутных и непонятных ощущений.

Псиомы и в этот раз выручили меня, я заметил, что они не теряют связи с ульями, ушедшими в подпространство. Ауры, как оказалось, тоже могли обмениваться друг с другом информацией, вступая в резонанс друг с другом.

Ставить эксперименты и с их помощью решать возникшие вопросы — первое, чему я научился в своей нечеловеческой ипостаси. В итоге я всё же нашёл способ "увидеть" подпространство, хотя больших успехов это мне не принесло, так как "диапазон" в котором я "видел" был не велик, а то, что я видел, иначе как хаосом назвать было нельзя. Хорошо, что ульи, ушедшие в глубокий космос стали своего рода психическими маяками, позволявшими вести в подпространстве хоть какую-то навигацию и более точно совершать прыжки. Какофония (а порой и говнофония) звуков, цветов, запахов, вкусов и образов — вот как я воспринимал то, что творилось в подпространстве. Я специально сделал привязку на эти чувства, надеясь в будущем лучше научиться ориентироваться в этом "пространстве". Вычленить постоянные "явления" было там весьма непросто.

Как бы то ни было, но с грехом пополам я начал расселяться по вселенной. Больше полувека я потратил на активную экспансию не без пользы и успехов для себя. Пригодные для жизни планеты встречались редко, но я научился выживать даже в экстремальных условиях газовых гигантов. Колонизировать холодные и раскалённые миры, которые были не пригодны для жизни с точки зрения Землянина, я стал не сразу. Был долгий период, когда я просто создавал организмы способные переносить подобные нагрузки. Так как прорывным генетическим материалом я не обладал, то приходилось развивать то, что было: биосинтез, развивать альтернативные способы получения энергии, а так же новые способы расщепления и переработки разнообразных химических соединений. Прогресс был, но всё же основные надежды по увеличению биомассы я возлагал на "райские" планеты. Тем не менее, коллекция планет пригодных для жизни, сравнимыми с Землёй, пополнилась на семь планет. Но, что было для меня странно, следов разумной жизни я не встретил, хотя на двух планетах я обнаружил древние развалины чего-то, что когда-то могло быть мегаполисом или чем-то ещё. Две планеты я соединил сетью подпространственных тоннелей, так как одна была пустынной и безводной, а вторая полностью покрыта водой. Вот через эти тоннели я время от времени переправлял миллионы тонн воды на засушливую планету. Время от времени — это от того, что держать тоннель открытым весьма дорогое удовольствие.

Хочешь мира — готовься к войне. Найдя на засушливой планете огромные, титанические сооружения, носящие на себе печать чудовищных разрушений и всепоглощающей войны, я понял, что сам не готов к подобному. Единственное моё потенциальное оружие на тот момент — это псиомы, но они чертовски прожорливы и неэффективны против рассеянного фронта. Самый большой мой корабль — это цепь из 183 ульев, которые объединённой псионической мощью прокладывают себе путь. Но они малы и слабы. Именно поэтому я начал проектировать и выращивать свой первый левиафан — гигантский организм сопоставимый по размеру с луной. Я раполагал для этого всеми ресурсами. Размер — залог живучести, даже разнесённый на куски он сможет реорганизоваться и восстановить до 74% от своей начальной массы до разрыва. Основную ставку я полагал сделать на подавляющую психическую мощь этого гиганта, а так же как на мобильный мир и "ковчег". При создании я постарался учесть все возможные поражающие факторы космического оружия (хотя я далеко не эксперт в этой области). Лазерное оружие, ракеты с разнообразной начинкой, гипотетическое плазменное оружие, кинетическое оружие и многое другое.

В итоге я получил нечто мощное, прожорливое и огромное. Экономически же оказалось невыгодно использовать этого гиганта, как основную мобильную боевую единицу. 20 лет, а результат — искусственное небесное тело. Лефиафан стал для меня своего рода Ноевым Ковчегом, который мирно вращался вокруг солнца, время от времени пожирая небольшие астероиды.

Для защиты на планетах и контратаке я создал десятки разнообразных тварей, которых даже в кошмарном сне лучше не встречать. Когти и клыки бессильны против бронетехники? О нет! Одно дело когти и клыки какими их привыкли видеть, а совеем другое дело — это специально выращенные клинки с молекулярной заточкой (острота лезвий составляет несколько десятков молекул). В подавляющем своём большинстве когти и зубы сравнительно непрочные и хрупкие, но есть и такие, для которых стальной лист всё равно что бумага. Не стоит забывать и о кислотах, ядах и микробиологическом оружии. Я знал, что настанет день и час, когда эти существа понадобятся, а пока они были в анабиозе до поры до времени бездействуя.

С одной стороны, дела шли у меня в гору: я рос, становился сильнее и, проще говоря, эволюционировал. Но очень скоро я поймал себя на том, что мне приходится решать практически любой вопрос, выходящий за пределы природы понимания супермозгов. Не то что бы я перенапрягался или не справлялся, нет я наоборот, всё успевал, что ещё и свободное время оставалось, так как когда я нахожусь вне конкретного тела, то время для меня течёт совершенно иначе. Но только рост числа простых и не сложных задач, с которыми не справлялись мои "мозги", здорово напрягал и злил.

Увы, но при всём своём размере, вычислительных мощностях и гибкой "интеллектуальной" системе, супермозги не имели разума, то есть воли, воображения и были бессильны, если сталкивались с чем-то новым или выходящим за рамки их "понимания", инстинктов. Грубо говоря, созданная мной биологическия система рефлексов была не способна к самообучению. И вновь я почувствовал знакомое ощущение, что нахожусь в тупике. Мне оставалось лишь мысленно ухмыльнуться в предвкушении ещё одной разрешённой "задачки".

Как полумера — увеличение гибкости мышления, сокращения и упрощения некоторых функций — здорово помогли разобраться с хламом мелких проблем, позволив более продуктивно использовать умственные ресурсы. Даже разделение потоков сознания, их большее обособление, не принесло большего толка.

Проблема управления оставалась не решённой.

Как-то раз от одного из псиомов пришёл интересный запрос, вернее странный и чёткий фрагмент "шума" из подпространства. Это был удивительной силы образ, вобравший в себя множество ощущений. Источник его испускавший я смог определить лишь приблизительно и это более 27 тысяч звёздных систем! Удалось расшифровать лишь часть ощущений: боль, зрительные образы, звуки и голоса, а так же чувство невероятного отчаяния, безысходности и скорби. Жуткая гамма чувств исходила от разумного существа, возможно человека, так как по расшифрованным ощущениям я сумел понять, что сигнал исходил от гуманоида. Зрительный образ представлял собой кошмарное, злобное человекоподобное лицо "украшенное" шрамами и разрисованное в злобную смеющуюся маску.

Нет, некоторые мои создания более кошмарны и устрашающие, но то — твари, а здесь...

Как бы то ни было, но я немедленно начал засылать псиомы в тот район, стараясь оцепить его полностью, создав своего рода сеть, чтобы в следующий раз точно определить местонахождение источника. Одновременно с рассылкой психомаяков, я начал готовить настоящий флот вторжения, иначе и не разовёшь то скопище кораблей, именно кораблей, смособных вести космический бой, вести абордаж кораблей и десантирование на планеты. И хотя качественный состав оставлял желать лучшего, расчёт был на количественное превосходство. Десятки тысяч кораблей.

Пришлось сконцентрировать все силы в одной системе и собрать корабли в один большой плотности рой, иначе я не смог бы доставить, в случае необходимости, все корабли к цели по отдельности: не хватило бы ни сил ни времени.

Годы шли, сменялись десятилетия, а я продолжал расширяться, внимательно вслушиваясь в "белый шум", улавливаемый психомаяками. Время я тратил с умом, понимая, что обнаружить ещё раз такой чёткий сигнал мне возможно не удастся, а это значит, что телепортация должна быть особенно точной. Экспериментальным путём я сумел найти способы перемещения в подпространстве, веренее способы сгладить пространственные и временные сдвиги. Один из таких способов позволял совершать невероятно точные перемещения, используя сигналы психомаяков, как навигационно-транспортные узлы. Они служили не только как маяки, но ещё и корректировали курс корабля в подпространстве, создавая искусственные искажения реальности. К сожалению, этот способ не позволял перемещать большие объёмы материи: слишком расточителен, а узлы не стабильны. Иной же способ позволял совершать более-менее точные перемещения больших масс и заключался он в формировании в подпространстве защитного энергетического слоя вокруг кораблей, который позволял им буквально "проскальзывать", создавая инверсные поля и гася отрицательные эффекты. Точность перемещения поразительны: до 20-140 миллионов километров, а они покрываются довольно быстро самими кораблями.