Новый Сверхразум

Новый Сверхразум

Часть первая.

Глава первая. Вступление.

Что такое? Где это я?

* * *

Два месяца спустя.

Дела...

С того момента как я осознал, что больше не обладаю человеческим телом прошло около шестидесяти четырёх дней. А понял, что я не человек практически сразу. Сложно описать то чувство, которое наполняло меня, когда я пытался ощутить себя. Я ощущал, что не имею конкретного тела, а скорее совокупность тел, организмов. Странное ощущение, скорее знание.

Сначала я подумал, что так себя ощущает улей, муравейник или что-то подобное из мира живых существ. Я читал что-то про муравьёв и их уникальный и невероятный способ самоорганизации. Причём, учёные склонялись к мнению, что основа этой организации — не запаховые сигналы, а нечто иное. Что-то связанное с синергетикой и самоорганизующимися системами. Однако, немного медитируя или подумав (это как посмотреть, так как я не имею конкретного тела и носителя моего разума), я понял, что все существа, организмы из которых я состоял, зачастую не связаны друг с другом, то есть не являются частью улья, но подконтрольны мне. Это меня всё же радовало, а то было первое время, что мне казалось, что я беспомощен и вообще недееспособен.

Я мог видеть, точнее, осознавать, получать картинки и знание от моих организмов (ох, у меня крыша от этого скоро поедет! если была эта крыша), приказывать им что-то делать, например: стоять, идти в заданном направлении или что-то простое, что было по силам мозгу насекомого или небольшого зверька.

Попытки заставить нескольких тварей организованно действовать провалились: стоило мне чуть-чуть потерять концентрацию, как твари тут же начинали действовать согласно базовой программе. Некоторые накидывались друг на друга. Признаться, неприятное чувство: уменьшение числа и массы организмов создавали ощущение, будто я сам таял, как лёд под солнцем.

Кстати о солнце и льде. Первого было крайне мало, а второго крайне много. Проще говоря, я сначала решил, что нахожусь где-то в тундре, но когда рассмотрел, что солнце находится в зените... С вероятностью восемьдесят процентов я был не на Земле-матушке. С одной стороны, я должен радоваться: учёные не распотрошат на опыты, с другой стороны...

С другой стороны что-то во мне осталось от меня прежнего. Нет, это не только знания, личность и наработанные моральные ценности. Проще говоря, мне не хватало общения. Хотя о каком общении может быть речь! Я даже не всегда понимаю, о чём переклиниваются-перемигиваются мои же собственные существа! Да-да, я толком не понимал их, осознавал только лишь общий смысл сигналов: опасность, еда, брачный зов или защита территории.

Некоторое время я хаотично, наобум, бестолково командовал, стараясь создать их этих тварей хоть что-то более высокоорганизованное, некое подобие огромного улья, но все мои попытки терпели крах. Смог создать несколько высоких концентраций особей, псевдо сообществ, но они быстро вымерли. От голода. Да-да! Я совершенно не учёл такой "мелочи", как питание! Хорошо, что мозгов... то есть ума хватило, чтобы не вбухивать в авантюру всех существ, которыми я располагал. Растения, водоросли, травы и низенькие кустарники или деревца не являлись частью меня!

Пришлось искать способы увеличить количество пищи, не в ущерб экосистеме. Но в скором времени я бессильно мысленно плюнул: с таким же эффектом я пытался заставить насекомых что-то строить или хоть как-то организованно действовать. Я понял, что совершенно не располагаю необходимыми инструментами — организмами. Мне нужны были хотя бы крысы, эти зверки бы здорово мне помогли бы: лапки-руки, высокий интеллект и обучаемость, а так же выносливость. Но нет, у меня были лишь насекомые и какие-то мелкие рептилии. Климат совершенно не располагал к обилию жизненных форм и стойкости биоценоза.

На этом бы все мои попытки что-то сделать бы прекратились, если бы не случай. Находясь, если там можно выразить, посреди виртуальной тьмы или не виртуальной... Короче, временно отключившись от внешней среды, уныло размышлял о своих неудачах. Мысли были тоскливые, попытка поговорить с самим с собой, чтобы создать иллюзию собеседника не прокатила — был монолог. Пользуясь воображением, я погрузился в мир иллюзий. Некоторое время я просто бродил по своим воспоминаниям, но мысли мои постоянно возвращались к одному и тому же: к моему телу. Да, их было много и все они были разные. Я стал моделировать среду обитания, пытаясь найти лазейку для увеличения массы, разбирал детально строение каждого существа и неожиданно для самого себя понял, что могу влиять на их развитие, регулировать развитие, комбинировать и скрещивать.

На моё счастье, я не ринулся немедленно изменять свой организм, ограничившись лишь виртуальным моделированием и очень скоро увидел, что биосистема не выдерживает моих монстров и рушится, а следом гибнет и моё тело. Я ужаснулся: если бы я поддался чувствам и начал воплощать задуманное, то погиб бы! Самое интересное было в том, что моделируя тела, я не мог сформировать, скажем, организм которого у меня не было. Например, растение. Фотосинтез — вот, что мне нужно было. Да, мало солнечного тепла и энергии, но хоть что-то, но есть! Грибы тоже дают прирост массы. Несмотря на то, что я рос на огромной площади, я был мал и слаб, рассредоточен и походил больше на плесень, нежели на полноценный живой организм.

Экспериментируя с генами, я неожиданно почувствовал, что теряю контакт со своим телом. Я в ужасе обратился к органам чувств существ и понял в чём дело: надвигалась зима! Зима! Я полагал, что хуже уже и быть не может, оказывается, что может: холода стремительно прекращали всякую жизнедеятельность. Не убивали, но погружали в спячку. К моей досаде, но с уменьшением активных организмов, снижалась и моя умственная активность, а в какой-то момент я словно заснул.

Пробуждение было медленным и неторопливым. Я успел вспомнить, что заснул из-за нашествия холодов, сейчас я чувствовал, что мои носители пробуждаются. Медленно и неспешно. По мере пробуждения, возрастала моя деятельность. Вскоре я смог вернуться к норме и вновь заняться экспериментами. Спячка мне здорово не понравилась, словно маленькая смерть, я больше не хотел засыпать, тем более, что трата такого количества времени не пошла мне на пользу. Всю весну и большую часть лета я потратил на создание оптимальных существ. Да, сейчас биосистема и так сбалансирована, но этого мало для стабильного роста.

Я не отказался от идеи улья. Я смог создать довольно устойчивую систему, муравейник. Он должен был стать моей лабораторией генов. Я мог избирательно влиять на организм, но для полноценного развития мне были необходимы комфортные условия, иначе моя задумка бы провалилась. Я хотел, во что бы то ни стало, вырастить высокоразвитое существо, сопоставимое по разуму с человеком, хотя по интеллектуальному потенциалу. Грубо говоря, мне нужны были нормальные рабочие руки. Но то было делом далёкого будущего, для начала я хотел просто создать улей, способный поддерживать меня в зиму, я не намерен снова "умирать".

Обладая несколько скудными познаниями в биологии, мне пришлось долгим способом проб и ошибок медленно, но верно подбирать баланс, при котором улей должен был не замёрзнуть, не помереть от голода, не уничтожить всё живое в округе, стать самодостаточным. Это было непросто.

Сформировать костяк: матку, трутней разных специализаций было проще всего. Но и тут пришлось повозиться немало. Дело в том, что муравьёв и подобных организмов не было у меня. Поэтому пришлось самостоятельно "прописывать" и регламентировать деятельность муравейника. Так же немало провозился и просто создавая хорошие качественные надёжные тела для "муравьёв". Дольше всего пришлось возиться с самим муравейником. Казалось бы, что может быть проще? Куча всякой трухи, десятки подземных ходов и всё! А вот и нет! Для начала, я находился в зоне вечной мерзлоты, поэтому про подземные ходы можно было забыть — холод не уходил из почвы даже летом. Куча трухи же, должна была быть вентилируемой, отопляемой и вообще иметь все удобства, как в благоустроенной квартире, то есть воду, свет, тепло. И, желательно, пополняемый запас пищи.

Простейший муравейник я смог смоделировать относительно просто, так как летом, в период наивысшей активности, я способен оперировать такими массивами информации — о-го-го! Не каждому ЭВМ такое дано, но не в этом суть. Суть в том, что я не упёрся в самое главное качество моего муравейника — автономность. Вот этого я вообще никак не мог добиться. Выращивание грибов и водорослей, так же иной разнообразной съедобной плесени (да, я знаю, что грибы — не плесень, но для меня всё равно, что плесень! ощущения те же!) стопорилось при низких температурах. И если я ещё мог обогревать "плантации" искусственно повышая температуру тел насекомых, то этого тепла не хватало для прокорма! Запасание пищи было полумерой, так как даже простое создание муравейника серьёзно сказывалось на биоценозе, грубо говоря, вокруг муравейника образовывалась нехилая мёртвая зона. Растения были не в счёт. Вспомнив земной опыт, я смог худо-бедно сформировать тонкий ковёр симбиоза растений, грибов и живой плоти. Летом он на порядок эффективнее синтезировал органику, нежели простая трава. Но и это не стало решающим доводом к автономии улья. Улей, для меня — это больше, чем просто способ не терять сознание с приходом зимы, улей — это сложная система, способная не просто существовать как автономная единица, но и разрастаться, расширять своё влияние, взаимодействовать с другими ульями, а главное — являться, в буквально смысле, моим промышленным центром.

Нет, я не переиграл в стратегии, не возомнил себя зергом или ещё какой популярной инопланетной тварью, но осознавал, что у меня есть большой потенциал. Одно дело, когда эволюция идёт своим ходом, другое дело — генная инженерия, искусственное совершенствование организмов. В конце концов, я был кровно заинтересован в своём развитии, а довольствоваться малым я не хотел. По космосу немало мусора летает и шальная комета враз может положить мне конец.

Кстати, был интересен сам процесс мутации, изменения организма. В виртуальном пространстве не появлялось никакого виртуального ДНК или чего-то подобного, когда я корректировал существ, скорее это было похоже на замещение одного образа другим. Сложно объяснить, я всё больше склоняюсь к синергетической теории строения живых существ. ДНК при этом играет далеко не главную роль! В момент замещения образа я почувствовал странный упадок сил, многие существа спали в странное апатичное состояние близкое к коме или глубокому сну. Но я всё же смог изменить одно из яиц многоножки. Спустя некоторое время я пришёл в норму, погрузившись в наблюдение и корректировку развития личинки королевы, которая успела вылупиться раньше и активно поедала соседние кладки. Я старательно контролировал любое мало-мальски опасное создание, чтобы не допустить случайную гибель королевы.

Насекомое быстро росло и обзавелось прочным хитином. Выбравшись на поверхность из-под валуна, оправилось в отмеченную мной зону будущего улья. Там была довольно хорошо прогреваемая площадка, но при этом укрытая от холодных ветров. Лето было в самом разгаре, нужно было спешить. Найдя небольшую нору-углубление, королева закопалась, расширила немного проход и отложила первые яйца, из которых появились трутни-рабочие. Самые простые в плане содержания членистоногие. Они были запланированы мной как дешёвая рабочая сила, аналогом у людей могли служить крестьяне или рабы на плантациях. Их основная задача — это обеспечение пищей более "высокие" касты. Из-за сложности поставленной задачи, мне пришлось создавать несколько десятков разнообразных трутней: строители, плантаторы, внутренняя "обслуга" и многое другое. На самом низу стояли трутни-рабочие. В принципе, все трутни были рабочими, но из-за наличия хоть какой-то маломальской специализации у других каст, эти трутни назывались рабочими. Так же как и у муравьёв земли, у моих насекомых была такая же пищеварительная система, растянутая на весь улей. Неудобно, но что поделать — это наиболее выгодный на данный момент способ питания.

Прошло несколько дней, прежде чем растущему муравейнику перестала угрожать гибель, мне оставалось только ждать и пассивно контролировать ход развития. Всё шло, как я и планировал.

Рабочие исправно питали королеву, их численность росла, появились воины, строители, плантаторы и многие другие касты. Воинов было предельно мало, так как угрозы я не видел, но создал их просто для порядка, чтобы были. Строители были не просто строителями. Рабочие, тащившие всякий хлам от листочков до былинок не принимали участия в возведении муравейника. Строители делились на два основных типа: каменщики и отдельщики. Названия условные, но говорящие. Каменщики пережёвывали смешивали землю со своей слюной и намертво цементировали ей "корпус". Отдельщики же отвечали за утепление и теплоизоляцию, они вырабатывали паутинный шёлк, который и создавал внутри стен улья сложную подвесную конструкцию со своим микроклиматом. Это была самая сложная и долгая часть, так как на шёлк тратилось очень много белка. Плантаторы буквально пахали, садили и выращивали основную пищу для улья. Они же, кстати производили мёд, хотя очень мало. К концу лета муравейник достиг запланированного уровня развития, вскоре начало холодать. Рабочих постепенно убивали и перерабатывали, с дальнейшим похолоданием та же участь постигла плантаторов, воинов, строителей. С первыми заморозками улей был фактически наглухо закрыт и изолирован от внешней среды. Вот такой вот бункер. Численность насекомых снизилась до минимума, остались лишь необходимые слуги, няньки и королева. Внутренних ресурсов едва хватало для покрытия нужд в пище, воздухе и тепле. Улей не жил, а существовал на грани.

Зато я всё же не уснул! Не было зимнего беспамятства! Правда, я при этом был словно на грани сна, мысли ворочались медленнее, чем двигаются амёбы. Из-за этого зима пролетела для меня как несколько дней, хотя на самом деле могли пройти месяцы.

Глава вторая. Развитие.

Весной улей успешно разморозился, я с удовольствием отметил, что всё прошло успешно и вскоре несколько молодых королев улетели на новые участки для основания новых муравейников. С ростом количества ульев, рос и я. Я чувствовал, что мне намного легче становится моделировать разные ситуации, находить решения и проводить коррекцию развития моих муравьёв.

Но, как бы то ни было, до желаемого мне было ещё далеко. Жёсткий климат здорово ограничивал мой рост. Льды были серьёзной помехой, их надо было растопить. Самый очевидный способ — это повышение концентрации углекислоты в атмосфере, но я быстрее со скуки помру, чем таким способом растоплю льды.

Пришлось приспосабливаться.

Всё же есть много жидкостей, которые не замерзают при низких температурах, есть так же теплоизоляционные материалы. Но тут мне вновь пришла на помощь земная память. Я не раз смотрел передали про животных и мне отлично запомнилась передача про белых медведей. В ней я узнал, почему эти мишки не мёрзнут, живя в ледяных пустынях. Нет, дело не только в подкожном жире. Дело в том, что шкура медведей тёмная, а волоски являются своего рода природными световодами и направляют свет прямо на кожу, ну и не позволяют тёплому воздуху рассеиваться, естественно. Медведей я создать не мог — это верно, но я планировал нечто другое.