И мгновение спустя Проныра оказался прямо передо мной. Он схватил меня за руку и швырнул на землю, используя энергию моего движения. Я вскрикнул скорее от удивления, чем от боли, а потом мне оставалось только ругаться — остальные двое тоже навалились на меня.

— Сорри, паренек. — произнес Проныра почти с сочувствием. — Я вообще-то не люблю насилия, но СКМ нуждается в хорошем уроке. Пусть запомнят, что если они приходят за нами, значит мы придем за их семьями.

— Хватит трепаться. — оборвала его Виндиго. — Давайте просто прикончим сосунка. Она подняла руку, и в ее ладони сформировался оранжевый энергетический шар жутковатого вида.

И в этот момент моя галлюцинация снова проявила себя. Сияющая зеленая фея промчалась прямо перед носом Пятнистого и закружилась вокруг головы Виндиго. К моему удивлению, убийца обратила на нее внимание: — Это еще что за хрень?

— Ты тоже видишь ее? — удивленно выдохнул я.

Виндиго ударила по фее ладонью, и та внезапно развеялась. Это краткое мгновение дало мне шанс. Я изо всей силы пнул Пятнистого в колено, оттолкнул Виндиго, перекатился через спину и вскочил на ноги.

Пятнистый немедленно прыгнул на меня, и я, конечно же, пнул его в пах, поймав на встречном движении. Далматинец взвыл и рухнул на колени. — Плохая собака! — крикнул я и снова бросился бежать.

Проныра опять возник передо мной, но я уже знал, что он телепортатор, и был готов. Когда он схватил меня за руку, я тут же ударил его свободной рукой в лицо. Я целился пальцами в глаза, но успел только слегка коснуться — он исчез прежде, чем я сумел нанести более серьезный урон.

— Возьмите это сученыша! — снова заорала Виндиго. — Да будь я проклята, если какой-то пустышка обставит меня!

Я снова развил максимальную скорость, несмотря на то, что с неба лил дождь, и дороги с тротуарами промокли насквозь. Всё стало ужасно скользким, и я рисковал гораздо больше обычного — любой неверный шаг был чреват падением и травмами. Но любое промедление грозило мне еще более серьезными травмами.

То, что на хвосте у меня висели ДЕЙСТВИТЕЛЬНО агрессивно настроенные мутанты, пугало меня до чертиков. Но в моей крови сейчас была, наверное, тонна адреналина, и, к тому же, мне постоянно приходилось контролировать, куда я ставлю свои ноги, так что времени, чтобы наложить в штаны, просто не оставалось. И что самое странное, какая-то крохотная часть меня, спрятанная глубоко внутри, наслаждалась этой ситуацией.

Погоня была вызовом. Проверкой на прочность. Шансом доказать, что то, чему я учился последние два года, действительно чего-то стоило. Интересно, белки, которые в последний момент ускользали от лап Гозера, чувствовали то же самое?

Пятнистый снова нагнал меня и даже нацелился схватить, но я резко сменил направление бега, прыгнул, оттолкнулся ногой от стены, вскочил на уступ и вспрыгнул на пожарную лестницу. Быстро перебирая руками и ногами, я очень скоро достиг крыши и перевалился через край. Хорошенько разогнавшись, я перескочил на крышу соседнего здания и ушел в перекат, чтобы погасить инерцию. К этому моменту я вымок насквозь, дышал как паровоз и вдобавок наверняка заработал несколько синяков. Но я даже начал получать своеобразный кайф от процесса!

Проныра опять появился прямо передо мной и, не теряя времени, шарахнул бейсбольной битой, целясь прямо в голову. Если бы я стал приседать, то, наверное, не успел бы. Но инстинкты не подвели, я резко выбросил вперед ноги и шлепнулся на задницу. Бита просвистела над головой, а я тут же оперся на руки и ударил ногой вверх, целясь в пах. Увы. Противник исчез раньше, чем я успел его коснуться.

И тут же появился на другом краю крыши. — А ты упорный. — сказал он с явным одобрением. — Мне нравятся те, кто не дают себя поймать. — тут, пожалуй, были даже нотки уважения.

Через мгновение он снова был рядом со мной, замахиваясь своей битой. Я уклонился и попытался схватить его за руку, чтобы использовать инерцию его удара и швырнуть противника на землю. Он не стал исчезать, но у меня все равно ничего не вышло. Это было все равно как пытаться ухватить воду. Его рука просто выскользнула из моих ладоней.

Я поменял тактику и снова бросился бежать. Но тут дорогу перекрыла Виндиго. Она повисла прямо в воздухе передо мной. На ее лице было выражение бешенства, а в каждой руке — по яркому оранжевому шару. Пятнистый тоже не заставил себя ждать, он спрыгнул с соседней крыши и пошел ко мне, злобно рыча и подвывая.

Ну и где кайф от процесса? Куда-то делся, оставив меня наедине со страхом... Дуг всегда говорил, что если ты начал психовать — то считай, твоя голова уже в тумбочке. Если хочешь выжить в схватке, держи эмоции в кулаке.

Я оглянулся вокруг в поисках лазейки для бегства — без шансов. Значит, надо обеспечить такую лазейку, вырубив кого-то из них. Но я окружен с трех сторон, и эти ребята настороже — они уже знают, на что я способен. Похоже, мне не дадут уйти...

Внезапно мои галлюцинации проявились опять. Я увидел, как вокруг трех мутантов возникло сияние. Оно окружало каждого как нимб, и от этих нимбов уходили куда-то в небо сияющие нити. Да к черту, у меня остались считанные мгновения, чтобы выбраться из этой жопы...

Проныра схватил меня. Он сказал: — Я постараюсь сделать это без боли.

И тут внутри меня как будто что-то взорвалось. Я не смог удержать крик. Внезапно я обнаружил, что окружен двумя десятками крохотных зеленых фей — таких же, как и та, первая. Они закружились в стремительном водовороте и, к моему удивлению, Виндиго стала отмахиваться от них, а Пятнистый носиться по кругу и радостно гавкать.

— Это Чемпион! — воскликнул Проныра. На его лице проступило выражение страха. Он в ужасе уставился на какую-то точку в небе. А потом исчез.

Я понятия не имел, откуда взялись эти феи, но упускать шанс было нельзя. Я бросился на отвлекшуюся Виндиго и ударил ребром ладони в горло. А потом еще добавил коленом в живот. Отец всегда говорил, что женщин бить нельзя, но Дуг учил нас, что нельзя делать как раз другое: недооценивать противников из-за их пола.

Пятнистый по-прежнему носился кругами, сгорбившись и уже практически опустившись на все четыре. Я почти ощутил чувство вины, когда шарахнул ему ногой в лицо, а потом еще раз зарядил промеж ног. Он свалился, я добавил ему пару пинков, а потом повернулся, добежал до края крыши, скатился по лестнице и помчался домой так быстро, как только мог.

Когда я распахнул входную дверь и ввалился в холл, я уже практически задыхался, ноги и руки схватило судорогой. Со мной что-то было не так, совсем не так. Я чувствовал это с того самого момента, когда оказался в облаке зеленых фей.

— Адам! — закричала мама. Она уронила сковородку и бросилась ко мне. — Что с тобой?! Твои волосы...

— На меня напали по дороге домой... — слова приходилось выплевывать. Я сделал шаг и плюхнулся на диван, хотя был грязный и мокрый насквозь. Мне просто необходимо было упасть куда-то... Я очень устал.

— Кто? Что произошло? — мама справилась с собой, и ее голос звучал спокойно, но в глазах была тревога и агрессия. Она взяла паузу, оглядела меня с ног до головы, вздохнула и сказала: — Давай-ка ты сперва переоденешься во что-нибудь сухое. А я пока сварю какао, и мы поговорим обо всем этом.

Я кивнул. Я понял, что она просто дает мне возможность успокоиться и собраться с мыслями. Мне это действительно было нужно. К тому же мокрые шмотки совсем не прибавляли комфорта.

Я с трудом поднялся и поплелся в ванную. Там я начал сдирать с себя грязную одежду, бросая ее на пол. Прежде, чем одеться в сухое, нужен будет хороший горячий душ. Всё мое тело пробила дрожь. — Стресс. — подумал я. То, что случилось со мной сегодня, и правда было суровой проверкой на прочность.

Я уже собрался было залезть в ванную, но тут что-то произошло с моими мышцами. Как будто они превратились в резину. Я чуть не свалился на пол, но сумел ухватиться за умывальник и кое-как удержался на ногах. В этот момент я увидел свое отражение в зеркале...

— Мои волосы... — я сглотнул, глядя на зеркало в полной прострации. Мои волосы были... зелеными.

Миллионы вопросов заполонили мой ум. Но главный ответ я уже знал.

С самого утра со мной происходили необъяснимые вещи, и это началось задолго до атаки мутантов. А потом, во время погони, зеленые феи удивили их так же сильно, как и меня. Совершенно точно, это не мутанты причина моих глюков. А теперь мои волосы поменяли цвет и каким-то образом стали зелеными. Да, головоломка сложилась...

— Я мутант... — прошептал я своему отражению. Да, другого объяснения не было. Потом меня охватила паника. — МАМ! — заорал я.

— Адам? — откликнулась она. — Ты там в порядке?!

Нет, я не был в порядке. По моему телу прошла новая волна слабости, и я свалился на пол. Я едва мог шевелиться. Стало трудно дышать, приходилось бороться за каждый вздох. Внезапно стало очень жарко, как будто меня начали сжигать живьем. А ведь всего минуту назад меня бил озноб...

— Адам! — мама распахнула дверь и не смогла сдержать крик. Она шагнула и склонилась надо мной, бессильно лежащим на полу. — Боже, боже мой!

Жар и боль... Не просто жар — пламя. Мне было так трудно сфокусироваться, даже думать было тяжело. Мама суетилась вокруг. Она положила руку мне на лоб, и глаза ее расширились от удивления. Я застонал и закрыл глаза. Тяжело было держать их открытыми.

Мама говорила что-то, пыталась о чем-то спросить, но смысл слов ускользал от меня. Сознание постепенно уходило, и последнее слово, которое я услышал, было 'Трансформация'*!

* * *

Когда я проснулся, над головой был белый потолок больничной палаты, а нос щекотал запах стерилизующих химикатов. Когда я попытался оглядеться, голова закружилась и изображение поплыло куда-то в сторону. Я поспешил опустить веки. Мне понадобилось несколько минут, чтобы унять головокружение и снова открыть глаза.

Пока я лежал в темноте, я пытался сообразить, что со мной произошло. Потом вспомнил: троица мутантов. Они подстерегли меня по дороге к дому. Я вспомнил бешеную погоню под дождем, скользкие мостовые, энергетические шары и злобный прищур Виндиго. Всё это было достаточно жутко, но всё-таки страшнее всего был момент, когда я увидел в зеркале свое изменившееся отражение

Скоро дверь палаты открылась. Вошла сиделка. — О, ты уже в сознании! — сказала она. Потом почему-то наградила меня нервной улыбкой и скрылась за дверью со словами: — Пойду схожу за доктором!

Доктор прибыл пару минут спустя. Он посмотрел на меня и тоже улыбнулся. Думаю, он был примерно ровесником отца, но большие залысины на голове делали его старше. На бэджике на его халате было написано Доктор Хаскинс.

— Как чувствуешь себя? — осторожно начал доктор Хаскинс.

— Странно. И страшновато немного.

— Хм. Ну, этого следовало ожидать. — сказал он мне мягко. — Учитывая твои обстоятельства.

— А что за обстоятельства? — спросил, стараясь, чтобы голос звучал ровно и спокойно. — Я мутант, верно?

Доктор неторопливо кивнул, прежде чем ответить. — Боюсь, что так.

Я вздохнул. Потом тихо спросил его: — Кажется, сиделка нервничала в моем присутствии... Если честно, доктор тоже выглядел немного настороженным, просто он лучше справлялся с этим.

— Это тоже ожидаемо. — голос доктора стал еще более мягким. Наверное, так дрессировщики ищут подход к опасным животным. — Пойми, мы не знаем, какие силы в тебе пробудились. И тем более не можем знать, чем это чревато для людей рядом с тобой. Надо сказать, у меня и у двух сестер, которые дежурили в твоей палате, уже несколько раз были приступы головокружения. У одной даже начались галлюцинации. Похоже, что это твои новые силы, какими бы они ни были, так действуют на людей, которые находятся рядом достаточно долго. Так что мы стараемся свести контакты с тобой к минимуму. Боюсь, что это необходимо.

Я закрыл глаза и вспомнил про Хавьера, Клайва и других моих одноклассников. Теперь стало окончательно ясно, что их проблемы не были случайным совпадением. Это было из-за меня.

— Есть хорошая новость. — продолжил доктор Хаскинс. — Симптомы быстро проходят, и мы не выявили никаких последствий.

— Почему я здесь? — тихо спросил я. — У меня была взрывная трансформация, да?

Доктор Хаскинс машинально кивнул, а потом удивленно посмотрел на меня — понял, что я произнес эти слова до того, как он сам сказал их мне. Еще бы. Не зря же мой отец работал в СКМ. Я знал о мутантах и природе их сил куда больше, чем обычный школьник. Мне было известно, что многие мутанты, когда у них впервые проявляются новые способности, подвергаются серьезной угрозе. Часто трансформация происходит слишком быстро, и тело не готово к новым возможностям. Нередко перестраивается и сама структура тела, а это огромный шок для организма. Взрывная трансформация — опасное состояние, которое вполне может привести к смерти.

— Да, у тебя была трансформация третьей степени. — сочувственно покачав головой, подтвердил доктор Хаскинс. Я кивнул в ответ. Это было достаточно серьезно для того, чтобы загреметь в больницу, но, слава богу, недостаточно, чтобы отправиться на тот свет. — К счастью, твой организм хорошо справился с перестройкой, и вообще быстро восстанавливается.

Что-то в голосе доктора Хаскинса было не так. Мне показалось, что я вижу на его лице тень смущения и неуверенности. Я замер, внимательно глядя на доктора и гадая, что же он может от меня скрывать. Доктор молчал. Мне пришлось начать первым.

— У меня... У меня ГСД? — спросил я его, не сумев унять дрожь в голосе.

ГСД — Генеральная структурная деформация, обычно этим термином описывают все ситуации, когда тело человека при мутации подвергается серьезным изменениям. Тот мутант, Пятнистый, который выглядел как оборотень-далматинец, — вот прекрасный пример ГСД.

Доктор Хаскинс помедлил еще несколько мгновений, а потом подарил мне сочувственный взгляд, подтверждая мои худшие подозрения. — Ты в госпитале со вчерашнего вечера. — сказал он осторожно. — И за это время твое тело заметно изменилось... и, похоже, продолжает меняться.

Я застонал от ужаса: — Нееееет!

В ответ доктор Хаскинс склонился ко мне и ободряюще сжал мою руку.

— Поверь, все не так плохо, как ты думаешь. — мягко сказал он мне. — Но... многое изменится. — он вздохнул, потом отпустил мою руку и выпрямился. — Я принесу тебе зеркало, чтобы ты сам посмотрел. Подожди пару минут.

Доктор вышел. Вернулся, как и обещал, через две минуты. Не говоря ни слова, он протянул мне круглое зеркало диаметром примерно фут — вполне достаточно, чтобы хорошенько разглядеть свое лицо.

Не знаю, что я ожидал увидеть, но явно не то лицо, которое взглянуло на меня из зеркала. Мне было пятнадцать лет, и мои черты еще не успели загрубеть. Я был похож скорее на маму, чем на отца, и совершенно не парился по этому поводу. Но теперь мое лицо стало выглядеть куда более деликатно и... женственно. Оно было похоже на лицо девушки. И очень хорошенькой притом.